Кирилл Ликов
Между
И тут в вагон вошёл слепой. Мерно постукивая палочкой по полу, он шёл вдоль вагона, красуясь табличкой с надписью. В саму надпись я вдаваться не стал. За свою жизнь мне довелось, как и любому человеку, часто пользующемуся общественным транспортом, увидеть множество надписей на таких табличках. От «Помогите беженцам» до «Нужно десять тысяч долларов на операцию».
Все, включая меня, знают подноготную этого бизнеса: что за такими нищими стоят вполне обеспеченные люди, что все места распределены, что не всякий нищий-калека действительно калека. Но, как и любой обыватель, я знаю это, но подаю регулярно. Но…
Но в этот раз я не подал. И не потому, что не было денег, вовсе нет. Просто так вышло.
Когда слепой поравнялся со мной, я опустил глаза и уставился в пол. Я не хотел лезть в карман, доставать мелочь. Не хотел – и всё. Без оправданий и комментариев. Тут голос информатора объявил остановку. Это была моя станция.
Спросил Ближайшая к дому. К моей квартире.
Я вышел из вагона. На сердце было тоскливо. Я задавался вопросом: а что, если это был настоящий слепой и ему действительно нечего есть? Так я покинул метро. Закурил. Пошёл в сторону дома, рассуждая: нужно ли было подавать или нет. Доводов «за» было столько же, сколько и «против».
– Да не мучайся ты, – проговорил рядом голос.
Рядом ли?
Такое ощущение, будто он был вокруг меня. Или нет? Или внутри? Внутри.
– Кто это? – ошарашенно спросил я.
Спросил «в воздух». Спросил никого.
– Ну, как тебе сказать, у меня много различных имён. Одни называют меня внутренним голосом, другие – совестью, и множество прочих названий. Поэтические, публицистические, научные и не очень.
– А как мне тебя называть? А то очень трудно самому выбрать из этого множества имён, а общаться в пустоту как-то непривычно.
– Ну, если ты так хочешь, то называй меня своим именем. Ты его редко произносишь сам. Да и если я твой «внутренний голос», то это будет вполне естественно.
– Уже что-то. А видеть тебя я могу? Ну, может, не тебя, а твою проекцию на этот мир?
– А зачем?
– Понимаешь, человек – такое существо, которому привычно смотреть в глаза партнёру по разговору.
– А по телефону?
– Это, конечно, да, но пойми, наконец, что человек, стоящий посреди улицы и разговаривающий с пустотой, для окружающих выглядит сумасшедшим. А так как у нас каждый пытается помочь ближнему, то если это заметят, мне грозит провести ночь, как минимум, в милицейском участке, а как максимум – в психушке.
– Ладно, не продолжай, убедил. Но прошу, давай пройдём к тебе в квартиру. Моё внезапное появление из воздуха привлечёт больше зевак, чем твои разговоры с пустотой.
– Хорошо, – быстро согласился я и поспешил
Домой я пришёл за рекордно короткое время – три минуты. Обычно на это уходит около десяти минут. Практически влетел в квартиру, не раздеваясь, сел на кресло.
– Можешь материализоваться прямо на диван, – предложил я.
Ответа не последовало, но… Но на диване появился молодой человек лет двадцати трёх–двадцати пяти. В чёрных джинсах, футболке и кроссовках той же расцветки. Немного небритый, но коротко стриженый, с усталыми глазами и небольшим, но заметным герпесом на правой губе. Да, это же…
Напротив меня сидел мой двойник, мой клон, моя точная копия.
– Не удивляйся, Сергей. Я же говорил, что я твой внутренний голос, и поэтому мне ближе твой облик. Да и представь, что я явлюсь в образе незнакомца – ты замкнёшься, и разговора не получится. А если бы это был образ незнакомки, боюсь, наш диалог принял бы иную окраску и приобрёл бы вполне очевидный оттенок. Облик знакомого человека заставил бы тебя искать хоть малейшие отличия. Признаться, я появился здесь не для игры в «найди десять отличий». А так ты удивишься, да и успокоишься. Этот образ ты видишь, как минимум дважды в день, когда бреешься.
Я хотел что-то сказать, но получилось только хмыкнуть и кивнуть в знак согласия.
– Ну, с чего начнём? – спросил Голос.
– Ну, например, с того же слепого.
– Здесь всё просто. Тебя мучают сомнения: слепой ли он на самом деле или зарабатывает на каком-то предприимчивом дельце.
– Вы хотите сказать, что если бы я точно знал, что он настоящий слепец и собирает деньги для себя, то я бы дал ему денег?
Я закурил сигарету. Всегда начинаю курить во время разговора. Всегда. Неважно, телефонный это разговор или нет, важный или нет, но курение начинается неизменно. Чёртова привычка. Либо курю, либо что-то тереблю в руках. Видимо, нервы шалят.
– Не уверен. Ты нашёл бы другие причины отказаться ему в помощи. Люди всегда сначала действуют, а потом ищут оправдания своим поступкам или винят обстоятельства.
– Но ведь действительно бывают объективные причины, мешающие жизненным планам.
– Увы, Сергей, но это не причины, а одни из множества самооправданий, которые вы ищете. Что-то вроде: «хотел, но не смог», «так получилось», «сделал бы, если бы…» —
– Но существуют независимые причины: автобусы ломаются, отменяются поезда, самолёты, возникают пробки на дорогах.
– Ну! Всё можно решить при большом желании. Пробки? Оставь машину и иди пешком или воспользуйся метро.
– Но тогда я опоздаю минимум на два часа.
– Значит, если предполагаешь такое развитие событий, выходи из дома раньше. На эти два часа. Лучше даже на два с половиной, чтобы даже при таком раскладе оставалось время в запасе.
– Но выйти на два часа, не говоря уже о двух с половиной, раньше – значит не выспаться.
– Да. Но здесь важен только вопрос: что тебе дороже – сон или предстоящие события? Чем можно пожертвовать ради другого?
– Но если я не высплюсь, от меня вряд ли будет много толку на событии.
– А вот и оправдание, – продолжил он. – Попытка сослаться на существование непреодолимых обстоятельств.
Я задумался. И понял, что он прав. Тысячу раз прав.
Прав.
– На подобных оправданиях и зиждется вера в себя, как в лучшего, в не признанного гения. – Продолжал он. – У вас, у людей вся жизнь такая. –
Сигаретный огонек обжег пальцы. Надо же. Забыл затушить.
Надо же, забыл.
Забыл.
– Вообще вы люди привыкли жить по принципу: если бы…, то я…. – продолжал собеседник. – Один из ваших новых писателей – фантастов написал, что человек живет по трем волшебным словам: авось, небось и хусим. Авось не пропадем, небось выживем, а не выживем так хусим. А надо по другому его выражению. Которое гласит: лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. Вот так то.
– Посмотри бы я, как этот товарищ ходит к начальству на ковер. А то мы все в воздухе горазды такое говорить, а как кто сверху цыкнет, так тише воды, ниже травы.
– Ну вот, ты опять ищешь оправдания своим поступкам. А зачем? Знаешь, почему сейчас так популярно героическое кино? Потому что сами не можете действовать так, как там показывают. Отсюда и ваша страсть заводить кумиров и поклоняться звёздам.
– А что тут особенного? Это же таланты, люди-гении.
– Вообще-то каждый человек талантлив. Просто одни понимают, в чём они талантливы, а другие – нет. Одни работают над своим талантом до десятого, именно до десятого пота, чтобы развиться и стать звёздами, а другие ищут оправдания, почему у них это не получается. Помню, кто-то из древних писал, что желающий ищет пути, а нежелающий – оправдания.
