Кирилл Шарапов
Блокада 2.0
Серую тень мужчины проморгали, в тусклом освещенном ручными фонарями тоннеле, хамелеон возник, словно из неоткуда, прямо среди толпы «беженцев». Женщины рванули назад или вперед, закрывая мутанта от стрелков, а тот одним движением разорвал грудь одной и распорол бедро другой. Третья попыталась увернуться, но сноровки не хватило, и острые когти ударили ее снизу вверх в живот. Больше мутант ничего натворить не успел, с головы колонны ударил автомат Карины, и когда сектор для Чека и Кота отчистился, тварь уже билась в агонии.
– Эти две наглухо, – склонившись над погибшими, произнес Чек, – а вот эта жива.
– Перевязываем и берем с собой, – решительно заявила Карина. – Дотащим до бункера, может, выживет.
Мужчины переглянулись, но спорить не стали, грубо перебинтовав пострадавшую, используя вместо бинтов обрывки одежды погибших, они передали ее женщинам, которые неумело поволокли раненую следом за остальными. Чек повернулся в сторону, откуда должен был появиться противник, но там было тихо. Неужели Москве удалось задержать поклонников с их ручными зверушками так надолго.
Так и шли, менялись носильщики раненой, но больше ничего интересного, только дважды Плеть стреляла в крыс, которые благоразумно держались в своих темным отнорках. Затопленный бункер встретил их тишиной и водой по пояс. Карабкаться по стеллажам к вентиляции было тяжело, но все старались, как можно быстрее пройти этот путь, который стопроцентно отрежет их от преследователей. Даша, так звали раненную, умерла, когда ее с огромным трудом удалось затащить в вентиляционный короб, на это ушло почти десять минут. Но бросать ее не стали спустили в закрытый отсек, нельзя было давать поклонникам даже малейшего намека на маршрут, по которому уходили беглецы. И если основной путь был надежно замаскирован, так просто не ворваться, то новый проход, проложенный электро крысами, был слабым звеном в обороне бункера.
– Да где же Чек с Котом? – теряя терпение, произнесла в пустоту Карина.
– Тут мы, – раздался голос Ярика из вентиляции. – Заметали следы, нужно было спаренные стеллажи оттащить в сторону, иначе это как стрелка с неоновым указателем для поклонников – вам туда. Потом карабкались, не так уж это и просто, сырые с ног до головы.
– А у вас что? – спрыгивая вниз, поинтересовался Кот.
– Дашка умерла, – устало мотнув головой в сторону тела у стены, как-то равнодушно произнесла Аня. – Хрипела, хрипела, а потом померла. Пошлите вперед, далеко еще?
– Недалеко, – покачал головой Чек, – но долго, легкой дороги не ждите, впереди очередной спуск.
Монотонный спуск, лестница за лестницей, площадка за площадкой. Теперь уже не торопились, понятно, что погоня отстала, и сомнительно, что поклонники смогут разыскать беглецов. Прошло почти два часа прежде, чем Карина добралась до бетонного пола. Она шла первой, ей же пришлось закрыть глаза еще одной неудачнице, вроде бы ее звали Наташей, а может, и не так, но девушку не интересовало это. Апатия вернулась, отсутствие угрозы расслабило, в голову снова полезли плохие мысли. Несколько раз нога соскальзывала с перекладины, один раз Плеть даже сорвалась, руки отказывались подчиняться, спасло то, что падать оказалось всего метра полтора.
Карина уселась прямо на пол и, поджав колени к груди, заплакала. Ее не трогали, никому, кроме брата и Анны, не было до нее дела, у каждого выжившего собственное горе, и чужое было совершенно не нужно. Анна же еще не закончила спуск, она шла почти в самом конце вместе с Котом и Чеком. К тому моменту, когда все собрались вместе, Карина уже настолько ушла в себя, что даже не понимала, где находится. Она видела не тьму, а комнату генерала Ломова, ощущала под собой не холодный пол, а жесткий ортопедический матрас, не слышала она людей, рядом с ней сидел Клим. В одной руке он держал планшет, в котором обнаружилась неплохая библиотека, а второй обнимал ее обнаженные плечи.
– Ушла в себя, вернется не скоро, – поднимаясь, констатировала Анна.
Уже минут пять женщина, которая была старше Карины на четыре года, и дважды даже замужем побывала, пыталась привести подругу в чувство. Но все было зря, Плеть не реагировала ни на слова, ни на прикосновения. Она была в каком-то трансе.
– Ну, и что делать? – озадачился Чек.
– Ярик, ну что ты дурацкие вопросы задаешь? – не выдержал здоровенный Кот. – Забирай у меня пулемет, а я ее понесу. Сомневаюсь, что она сможет идти. Неужели она так его любила?
Чек пожал плечами.
– Не знаю, можно ли это назвать любовью, но ее тянуло к нему, как магнитом. Он был хорошим человеком и очень необычным. Поверь, нам будет его очень не хватать.
Он стянул с плеча сестры автомат, потом забрал пулемёт Кота, который с помощью обрезка веревки сделал для него ремень, конечно, стрелять с ним было нельзя, зато можно тащить. Поняв, что два пулемёта и два автомата ему не упереть, он посмотрел на «беженцев». Мужчин всего двое – тщедушный профессор и хороший технарь Тимур, мужик лет тридцати пяти, трус редкостный, но руки золотые.
– Тимур, понесёшь ствол.
Тот кивнул и забрал у Чека тяжёлую машинку. Кот, который в миру был Володей Кошкиным, поднатужился и поднял Карину на руки.
– Давай только поторопимся, – попросил он, – я не в лучшей форме.
Чек кивнул.
– Привал закончен, – громко и чётко приказал он. – Если будем бодро шевелить ногами, через час окажемся на месте, а то и меньше. Там вас ждёт вода и еда, вы сможете отдохнуть, а потом мы вместе решим, как жить дальше. Вперёд.
Люди, приободрённые такой речью, поднимались и медленно шли за Ярославом, который теперь занял место сестры во главе колонны.
Проблемным на этом участке было только одно место – там, где нашли обгрызенный мутантами труп спутника Графа. У обитателей бункера так и не хватило времени, чтобы проверить этот тоннель, но всё прошло хорошо, Чек прикрывал, пока остальные топали к решётке. Он бросил озадаченный взгляд на сестру, та так и не пришла в себя, но шла самостоятельно, в один момент она вдруг слезла с рук Кота и пошла рядом. Вот только осмысленности в её взгляде не прибавилось, шла, словно спала на ходу, уставилась в одну точку и механически передвигала ноги, несколько раз поскальзывалась на плесени, но бдительный Кот успевал её подхватывать.
И вот, наконец, массивная дверь, которую они вешали вместе с Климом. Условный стук, запорные штыри входят внутрь, и на них уставилось дуло автомата. Бывший главный безопасник Убежища был верен себе, он выглядел гораздо лучше, хоть и ходил с трудом, неподалеку от двери стоял стул, валялся матрас и пара банок тушёнки, Шлык ждал их возвращения. Он пропускал внутрь по одному, светя фонарем в глаз, и только после этого человек переступал порог. Всё это время в пузо проверяемого был упёрт пистолет.
– Где Клим? – спросил он сурово, когда Чек переступил порог, ведя под руку Карину.
Ярик только покачал головой, а Плеть, услышав имя, дернула щекой, словно судорога прошла.
– Плохо это, – качая головой, произнёс бывший капитан росгвардии. Он привык к гибели бойцов, но эта потеря сильно ударила по боеспособности их непонятной команды. – Плохо, – ещё раз повторил Шлык. – Таран был нашим самым главным активом. Но сделанного не воротишь. Что там вообще произошло? Где остальные?
– Больше никто не выбрался. Сначала давай с людьми разберёмся, а потом я все расскажу.
– А за спиной у тебя что? – поинтересовался Петрович.
– Подарок от инопланетян, Клим отдал перед самым концом, сказал, что башкой отвечаю. Только вот не перед кем больше отвечать.
– Карин, ты меня слышишь? – позвал Шлык.
– Не старайся, – бросив на сестру тревожный взгляд, остановил Ярик безопасника. – Она то ли в шоке, то ли головой поехала после гибели Николаева, сначала вроде собралась, помогала народ вести, а как лесенки прошли, словно отключилась. Вроде слышит, механически ногами двигает, но точно не здесь. Шепчет что-то, разговаривает, едва губами шевеля, не понятно, правда, ничего, но не сложно догадаться, кто её собеседник.
– М-да, за…сь сходили, – сплюнул Петрович и закрыл дверь. – Пошли, отведём людей на гостевой уровень, надо их в порядок привести. Все в лифт не влезут, придётся поработать лифтёрами. Из мужиков что, больше никто не спасся? Я хотя бы на пять бойцов рассчитывал.
– Москва выжил, но при отходе лишился ноги и остался прикрывать. Нет его больше.
– Слушай, а хорошие новости у тебя есть?
Чек покачал головой.
– Нет у меня хороших новостей, кое-что приобрели, но больше потеряли.
Карина лежала и смотрела в одну точку. Вот уже несколько дней она не вставала с кровати, она не ела, поднос с едой так и стоял на тумбочке, Чек поил её силой. В голове всё перемешалось. Она лежала в комнате генерала, которую в последние два дня они делили с Климом. Плеть видела его, слышала его голос, мысленно разговаривала с ним. Причём где-то на задворках сознания знала, что он погиб, это галлюцинация, она просто сходит с ума, но она не хотела, чтобы Клим в её голове исчез. Плевать, что будет дальше, плевать на борьбу и бункер, просто всё в один миг перестало быть важным. Оказалось, что всё, что что-то значило в погибающем мире, умещалось в теле одного человека, и вот теперь его нет. Так шли дни, она все больше погружалась в мир иллюзий, она не замечала, что Анна у её постели организовала постоянное дежурство, что её заставляют есть. Всё это было сном из другой реальности.
И тут Каина услышала голос, он пришёл откуда-то издалека, сверху, этот голос принадлежал Климу. И если в последние дни она слышала его только в своей голове, то сейчас она была уверена, что он абсолютно реален.
– Карина, Ярослав, если вы меня слышите, это Клим, стою в подземелье за дверью, жду, когда пустят домой. Если же вы не выжили, Петрович, жду, когда ты откроешь дверь.
Плеть подскочила с кровати, как подорванная. В бункере, да и на поверхности, была глубокая ночь, громовой голос поднял на ноги всех. Анна, которая стала добровольной сиделкой, подняла голову и озадаченно уставилась на неожиданно оклемавшуюся подругу. Карина была уже на ногах, за эти дни она сильно ослабла, стоило ей встать, как её тут же повело в сторону, но это было неважно.
– Клим! – что есть мочи закричала она на весь этаж и, шатаясь, побрела к двери.
Глава третья
Поворотное колесо лязгнуло, толстые штыри убрались внутрь, и дверь слегка вздрогнула, избавившись от запоров.
Клим замер, сейчас дёргаться не в его интересах, он знал, что эти подозрительные люди поверят ему не сразу, если вообще поверят. Но первые минуты будут самыми важными.
Дверь медленно и почти бесшумно открылась, хорошо смазанные петли больше не скрипели. Он не видел людей, он видел три автоматных ствола, наставленных на него. Потом проступили лица, растерянные, озадаченные, не знающие, как быть дальше.
– Стоять, – приказал Петрович, хотя Николаев и так не двигался. Голос бывшего безопасника Убежища дрогнул.
– Стою, – спокойно отозвался Клим.
Карина держалась за спинами мужчин, девушка стояла позади всех, прислонившись к стене. Исхудавшая, с бледным лицом, она смотрела на него своими огромными зелёными глазами и не узнавала. Именно это царапнуло Тарана больше всего, она смотрела на него, как на чужака.
– Спокойно, – произнес Клим, – это действительно я. А то, что рожа чужая, так это поправим после того, как я получу инъекцию нанитов.
– Голос вроде его, – неуверенно произнёс Чек. – Да и фигура. Плечо покажи правое.
Клим избавился от куртки и оттянул кроткий рукав застиранной несвежей футболки. Он знал, что Ярик хочет увидеть старый шрам.
– На месте, – озадачился парень.
– Это ничего не значит, – покачал головой недоверчивый Шлык, – наш противник умён и коварен, он превосходит нас в технологиях, так что…
– Я всё объясню, – не шелохнувшись, заявил Клим. – Чек уже видел подобное, таким макаром маньяк Чистый прошёл на административный этаж. Так вот, я, прибив поклонника, примерил на себя его харю, дабы пройти мимо других. Хотите, я расскажу, как мы нашли Петровича, как познакомился с Яриком и Кариной? Где у неё татуировки.
– Всё это можно было вытянуть из настоящего Клима, – неуверенно заявил Кот.
– Наверное, – пожал плечами Николаев. – Но, может быть, мы прекратим разговаривать через порог. Можете запереть меня в камере, хотя это не имеет смысла, я продолжаю полностью контролировать бункер.
Петрович выглядел озадаченным, похоже, у него возникла идея закрыть «гостя» в камере и уже тогда решить, что с ним делать. Но если он говорит правду о контроле над бункером, тогда это действительно бессмысленно, хотя механическая блокировка у камер всё же имеется. Но опять же если перед ним действительно Клим, то крепкая дверь всё равно его не остановит.
– Заходи, – отпрыгивая в сторону на своём костыле, но продолжая держать Николаева на мушке автомата, пригласил Петрович. – Не дергайся, пока что тебе никто не причинит вреда.
Чек и Кот отступили в сторону, освобождая дорогу.
– Неплохо, – прокомментировал ситуацию ИС, – тебя не пристрелили, и даже пустили внутрь. Это уже результат.
– Да, – согласился Клим, – но до окончания истории ещё далеко.
– Не дергайся, – напомнил Петрович, – Кот закрой дверь.
Клим же, оказавшийся в паре метров от Карины, только дёрнул головой, сам же не сводил глаз с измождённого лица девушки.
– Что случилось, милая? – поинтересовался он. – Неужели тебя так подкосила новость о моей гибели?
Карина секунду стояла ошарашенная, потом всхлипнула и, заревев, бросилась к нему на шею. Клим встретил этот натиск как скала, не делая резких движений, чтобы не спровоцировать Чека и остальных. Он обнял девушку и погладил её по давно не мытым русым волосам.
– Ну, всё, успокойся, – шептал он на ухо всхлипывающей на его плече девушке. – Я жив, я тут. А если мне дадут пополнить моих нанитов, то и внешность свою верну быстро, эта мне не нравится.
На последней фразе девушка как-то странно нервно хихикнула, после чего буквально забилась в истерике под озадаченными взглядами мужчин.
– Карин, отойди от него, – попросил Чек, который быстрее всех взял себя в руки.
Но сестра не услышала его, она продолжала истерично смеяться в объятьях Тарана.
– Забери её, – попросил Клим.
Он разжал руки, и Плеть непременно упала бы, ноги девушку держали с трудом, но выручила реакция брата, Ярик подхватил девушку и отвёл в сторону.
– Куда мне?
– Заходи в крайнюю к лифту камеру, – распорядился Петрович, – поговорим. Извини, я заблокирую дверь, чтобы ты открыть не мог.
Клим пожал плечами, мол, делай, как знаешь и направился дальше по коридору.
– Только воды дайте, и пожрать принесите, – заходя внутрь и опускаясь на монументальную койку, попросил он.
– Кот, организуй, – приказал Шлык.
Сам же он перевёл прозрачную толстую дверь из особо прочного пластика на ручное управление и заклинил её. Теперь автоматике было не открыть, но переговорный динамик совершенно не мешал общению.
– Клим, тут я бессилен, – озвучил ИС. – Если они тебя тут решат кончить, помощи не жди, дверка мне не подчиняется.
– Как я сказал, если они меня решат устранить, я не буду сопротивляться. Кроме того, у тебя остался контроль над газом, так что, если что, мы ещё побарахтаемся, усыпим их на время без вреда здоровью.
– И что это тебе даст? Газ вырубит всех, и тебя в том числе, нанитов не хватит, чтобы блокировать его долгое время. Так что, лучше, если ты разберёшься с этой проблемой мирным путем.
– Да, этот вариант меня тоже устроит, – мысленно ответил Клим и посмотрел на собравшихся возле камеры людей.
Мужчины о чём-то шептались, Карина же просто сидела у двери в камеру напротив и смотрела на него. Таран подмигнул ей. Девушка улыбнулась. Несмотря на чужую рожу, она была единственной, кто твёрдо знал, что это вернулся Клим. Он легко читал её эмоции, да она их не скрывала. Мужчины же были в сомнениях, и если Кот видел лейтенанта только раз, тогда, в подвале, и плохо представлял себе, кто перед ним, у него было больше всего сомнений. Петрович с Николаевым был мало знаком и колебался, но он хотел верить, что перед ним друг, а не враг, его очень пугало то, что человек, который сидит в клетке у него за спиной, имеет контроль над их убежищем. Ярослав же почти поверил, что его товарищ вернулся, он видел запись с Чистым, знал немного о возможностях Клима, и понимал, что в том аду Таран единственный, кто мог уцелеть. Его, конечно, пугала перспектива что «гость» – это продукт киберов, но с другой стороны, если это так, то какой смысл в этих переговорах? Со слов Николаева поклонники должны были обнаружить бункер и захватить его. Если в камере враг, то они уже обнаружены, защитников почти нет, а значит, нет и смысла тянуть. На это он и напирал, убеждая Петровича и Кота. Володя Кошкин слушал его задумчиво и согласно кивал, понимая разумность доводов приятеля.
Клим устал наблюдать за ними и, откинувшись спиной на стену, устало прикрыл глаза. Он слышал, как лифт пошел вверх, затем стал спускаться, а ещё он почувствовал аромат мяса. Что-то пластиковое зашуршало по бетонному полу, понятно, это приехала еда. Снизу для подноса была специальная щель, дабы без нужды не открывать двери камер с опасными заключенными.
Клим открыл глаза и посмотрел на заспанную женщину, которая с интересом разглядывала его, сложив на груди руки.
– А я его знаю, – неожиданно произнесла она. – Давно это было, года полтора назад, это Валера из вольных искателей, пропал он с концами. Я вспомнила потому, что он за мной ухаживать пытался, нормальный был парень, правда, шрам меня его пугал, и челюсть у него была повреждена, жевал он смешно, только правой стороной.
– Нет его больше, – произнёс Клим, поднимаясь, делая шаг к двери и забирая поднос, – кончил я его, и рожу позаимствовал. Кем бы раньше не был этот Валера, его уже давно нет, был поклонник с цифрой вместо имени, который за минуту до смерти изнасиловал женщину, наверное, она была одной из вас.
Незнакомка пожала плечами и отошла к Карине.
– Ну, ты как? – присев на корточки рядом с ней, поинтересовалась она.
Карина улыбнулась в ответ.
– Лучше всех, он вернулся, больше ничего и не нужно.
– Да, зацепил он тебя хорошо, – согласилась Анна. – Ты так уверена, что это он?
Плеть промолчала, только кивнула.
Клим же, который разговор этот прекрасно слышал, никак не реагировал, он наворачивал макароны с тушёнкой, спеша съесть всё, пока они горячие.
– Блин, а что главному в бункере кофе не полагается? Или за пять дней всё выхлебали? – поинтересовался он.
Все обернулись и уставились на «пленника», и только Карина искренне рассмеялась.
– Мужики, вы можете сколько угодно шептаться, но это действительно Клим, – сквозь смех заявила она. – То же самое он нам с Яриком сказал, когда вылез из бокса. Больше всего его интересовал кофе.
Чек кивнул, подтверждая.
– Похоже, сеструха моя права, это и вправду Клим, женщину переделанной рожей обмануть трудно. – И тут Ярик, кое-что вспомнив, поинтересовался у Тарана, – командир, а хочешь мармеладных мишек на десерт?
Николаев усмехнулся.
– Лучше кислых червей. Или ты уже всё сожрал?
Ярик облегчённо улыбнулся.
– Рад тебя видеть, Клим. Петрович, открывай дверь, это точно он. Никто другой, даже если бы они лепили личность Николаева из воспоминаний, не смог бы так среагировать.
– А вдруг его хакнули? – не сдаваясь, спросил Кот. – Сами рассказывали, имплант у него, наниты.
– Опять по кругу, – отмахнулся Чек. – Он уже тут, мы тоже все здесь, ты думаешь, его в камере запер, и всё, ты в безопасности? Если у него сохранился контроль над бункером, мы бы сейчас спали крепким сном, а поклонники, которым он бы дверь открыл, вязали нас по рукам и ногам, противогазов у нас нет, а газ заполнит весь этот этаж меньше, чем за пять секунд. Один вдох, и баиньки. Так что, выпускай.
Петрович несколько минут размышлял, после чего махнул рукой.
– Прав Чек, снимай, Кот, блокировку.
Кошкин пожал плечами и носком ботинка убрал стопор на двери.
– Заключённый Николаев, с вещами на выход, – зычно скомандовал он.
Все засмеялись.
– Молоток, Клим, – похвалил его ИС, – выкрутился. Я думал, они будут дольше сомневаться. А теперь нам нужно спешно в бокс, иначе сдохнем.
– Какой план? – поинтересовался Чек.
– Чек, я почти мертв. Чтобы восстановить моё тело, ИС истратил всех нанитов. Если говорить просто, я сюда на парах от них добрался, у меня меньше полпроцента, так что, мне нужна инъекция и покой. А потом поговорим насчёт планов. Надеюсь, ты не прое…., – он скосил взгляд на Карину и её подругу, – протерял инопланетное оборудование?
– Нет, цело оно, всё приволок, и даже пулемёты, только пустые, все до железки выстрелили. Только мы его запустить так и не смогли, Профессор ломал себе голову, но так ничего и не вышло, а курочить я запретил.
– Хорошо, что запретил, проблему с боеприпасами решим, – отмахнулся Клим. – Пока я буду дремать, ты с ИСом пообщаешься, он тебе расскажет, что нужно для возобновления производства. А потом мы запустим эту инопланетную машинку, и займёмся делом. Кстати, о кофе?
Карина подошла и прижалась к нему, Таран улыбнулся чужим лицом и приобняв девушку.
– Конечно, найдём мы тебе чашку кофе, – обрадовал его Петрович. – А теперь пойдём, хватит здесь стоять. Кстати, может, расскажешь, где пять дней шлялся?
– Странно, – усмехнулся Николаев, – я думал, этот вопрос Карина задаст.
– Плевать мне, – отозвалась девушка, – главное, что ты вернулся.
– Согласна, – неожиданно заявила Анна, стоящая в двух шагах. – Она почти с катушек слетела – не ела, ни пила, замкнулась, лежит, уставившись в одну точку, бормочет, ничего не разобрать. А как твой голос услышала, так в себя пришла.
Плеть посмотрела на подругу укоризненно.
– Ань, ну зачем ты так?
– Пусть знает, – жёстко произнесла женщина. – Пусть знает, насколько он тебе дорог. Я о тебе, дура, забочусь.
Карина на это улыбнулась и беззвучно одними губами произнесла:
– Спасибо.
Анна кивнула и вошла в лифт.
– Всего пришло четырнадцать человек, – начал рассказывать Петрович, пока они медленно шли сначала по складскому уровню, потом по научному. – Это считая Ярика и Карину. Женщины в основном. Помимо меня, Кота и Чека есть ещё двое – Профессор, тщедушный мужик, но очень умный, можно сказать, что в Убежище он заведовал исследованиями противника. Пытался изучать, разбирался с трофеями, правда, немного их было. Второй техник, мастер на все руки, очень полезный человек, Тимур, но трус, как боец бесполезен, от слова совсем.
– Ничего, – с оптимизмом заявил Клим, – золотые руки нам очень понадобятся. Кроме того у нас ещё Чек, у которого всё из правильного места растёт.
– Остальные женщины. Только вот беда, бойцов среди них нет, хотя есть пара решительных девок, типа Ани. Остальных только в хозяйственных вопросах можно использовать, в основном молодые и крепкие, побитые жизнью. Судя по тому, что мне рассказал Ярик, другие сюда дойти бы и не смогли.
– Да, не весело, – мрачно заметил Таран, – мы спасли десять процентов, грёбанные десять процентов. Когда я уходил, я видел пяток женщин, работающих на разборе завалов. Я не мог им помочь.
– Ты всё правильно сделал, – попытался подбодрить его Кот. – И сам бы не ушёл, и их бы не спас. Иногда нужно поступать не как правильно, а как надо.
Клим бросил взгляд на бойца, тот говорил азбучные истины, но в какой-то степени он был благодарен за эту неуклюжую поддержку. Ему совершенно было не нужно осуждение со стороны новичков.
Так, разговаривая, они добрались до лифта, который должен был доставить их наверх.
– Мы всех расселили, – продолжил Петрович. – Народу мало, так что, комнат с избытком. Сейчас все спят, разве что кроме Анны и нашего боевого ядра, которое ты на уши поднял.
– Ни хрена никто не спит, – мысленно влез в разговор ИС, – все в столовой, ждут, чем закончится. С оружием только одна тётка, симпатичная такая дамочка лет под сорок, крепкая, решительная, сжимает в руках «Зубра».
– Никто не спит, – прокомментировал Клим, – все в столовой собрались. Одна дамочка даже с оружием.
– Светка, – усмехнулся Кот, – или, как её называли в убежище, Ярая. К ней даже пьяные мутные боялись лезть, огонь баба. Выучка никакая, но решимости на батальон.
Перешагнув порог столовой, Клим осмотрел собравшихся людей, все глазели на грязного уставшего человека с недоверием. Карина так и держала его за руку, словно боясь, что он снова исчезнет.
Женщина с «Зубром» смерила его настороженным взглядом, оно и понятно, ждали хозяина бункера, а на пороге стоит явный поклонник, затем её глаза расширились, похоже, она узнала владельца лица.
– Так это же Валерка из искателей, – произнесла она приятным грудным голосом. – Пропал полтора года назад. Потом мне кто-то из жестянщиков говорил, что видел его среди поклонников. Вы чего удумали, болезные? – последняя фраза была обращена к Петровичу и остальным, кто вниз ходил. – Этот, что ли, ваш легендарный командир?
– Этот, этот, – ответил Клим с усмешкой, – только рожа чужая, вот отдохну и верну свою. Кстати, владелец этой рожи сдох.
– То есть, как вернешь? – подал голос один из двух мужчин, смуглый брюнет в очках, дужка которых была замотана скотчем.
Похоже, это Профессор, «спец» по тарелочкам.
– А вот так, – хмыкнул Клим, проходя вглубь и направляясь к кофемашине, открыл пару шкафов, там, где кофе был обычно, но бесценных зерен не обнаружил. Он озадаченно посмотрел на Петровича. – Где?
Шлык указал на Свету.
– Она у нас заведует складами. Извини, людей прибавилось, а поставок новых не предвидится, так что, мы ограничили доступ к продуктам. Скажи спасибо, что половина из присутствующих просто кофе не любит.
– Спасибо, – нервно дернув щекой, заявил Клим. – Кофе где?
Дамочка несколько секунд сверлила его взглядом, потом подошла и, достав ключ, открыла единственный запертый ящик.
Клим достал пакет, насыпал зерна в кофемолку, та зажужжала. Перехватив несколько завистливых взглядов и полностью их проигнорировав, лейтенант взял из шкафчика чашку и принялся за приготовление эспрессо.
– Итак, – сделав глоток и блаженно зажмурился, начал Клим, – давайте я кое-что объясню. Я полностью контролирую бункер, я знаю всё, что в нём происходит, вы – мои гости, к этому статусу приравнены все новички. Петрович, Карина и Ярослав имеют статус соратников, этих людей я знаю, они проверены. По мере нашего знакомства ваш статус изменится в ту или иную сторону. Я пока не знаю, как мы будет строить наш быт, об этом мы подумаем через пару дней. Вопросы?
Первым руку поднял Профессор.
– Что значит, ты контролируешь бункер?
– То и значит, – ответил Клим. – ИС, – мысленно позвал он, – по моей команде погаси в столовой свет на три секунды. Давай, – скомандовал Таран и для пущего эффекта щелкнул пальцами.
Столовая тут же погрузилось во тьму, и теперь единственным освещением был свет из коридора, с трудом пробивавшийся через полупрозрачные двери. Николаев видел, как некоторые женщины вздрогнули. И тут свет снова зажегся.
– Я могу рассказать вам, кто, что говорил несколько часов назад или дней, но сейчас некогда этим заниматься. Теперь по безопасности. Сейчас бункер находится на осадном положении, выход на поверхность через главные ворота закрыт, я блокирую его полностью, любой попытавшийся покинуть бункер будет расцениваться системой как враг, со всеми вытекающими. Это продлится, пока поклонники не уберутся, или пока мы не придумаем, как их убрать.
– А не слишком ты жёстко взялся? – мрачно спросила Светлана.
– Нормально взялся, – отрезал Клим. – Тут нет никакой демократии, жесткая тирания. И пока я не разберусь с текущими делами, так и будет. Мы на войне. Ваше прежнее руководство, похоже, этого не понимало, я не собираюсь повторять его ошибок. А теперь у меня дела, Петрович пока займёт место вашего командира, мы с ним обсудим рабочие вопросы, остальным же я желаю спокойно ночи.
Люди, поднимаясь и шушукаясь, направились к выходу.
– Какой план, товарищ тиран? – поинтересовался Шлык, когда все вышли, остались только он да Карина с Яриком.
– Я забираюсь в капсулу. Думаю, на этот раз всё ограничится парой дней. Потом я буду готов обсудить нашу дальнейшую стратегию. Новичков блокировать на этом уровне. Профессору и Тимуру дать доступ к техническому этажу. Свете, коли она назначена зав складами, доступ к научному уровню. Ваш допуск остается полным. Бункер не покидаем, во всяком случае никаких выходов на поверхность или в тоннели под городом. С остальным сам разберёшься.
– Принято, – согласился Петрович.
– Кстати, о здоровой паранойе. Ты наверняка знаешь всех, кто тут сейчас находится. Есть те, кого нужно взять на карандаш?
Шлык отрицательно покачал головой.
– Нет, народ надёжный, правда, совсем бесполезный. Вместо толпы этих куриц я бы предпочёл пяток серьёзных боевиков и технарей.
– Понимаю, – развёл руками Клим, – но у нас выбор ограничен. Ладно, я пошёл. Карин, проводишь меня?
Девушка кивнула и поднялась из-за стола, она уже пришла в себя, исчезла заторможенность и смертельная тоска, её яркие зелёные глаза снова были живыми. Они пошли к выходу, в дверях Таран остановился, кое-что вспомнив.
– Ярик, с тобой свяжется ИС через планшет и расскажет, что необходимо для запуска инопланетных девайсов, которые мы притащили. Займёшься этим?
– Хорошо, – отозвался Чек.
Они молча, держась за руки, спустились на научный уровень. Клим открыл сейф и достал инъектор.
– Тебе так обязательно делать это прямо сейчас? – спросила девушка, когда он занялся подготовкой к боксу.
– Да, Карин, сейчас лучшее время для этого. У меня осталось меньше процента нанитов, один форс-мажор, и я умру. Кроме того, для работы с нашими трофеями опять же нужны наниты, так что, откладывать нельзя. Не беспокойся, всё будет хорошо, у нас с тобой впереди часы, дни, а поскольку мы в блокаде, то, скорее всего, и недели.
Клим быстро, едва скользнув губами, поцеловал девушку, подумав, что она совсем привыкла к его новой роже, а ещё о том, что у него наверняка очень плохо пахнет изо рта.
Скинув одежду, он забрался в бокс и настроил инъектор.
– Я буду ждать, – ответила Плеть и закрыла крышку саркофага.
Укола в шею Клим даже не почувствовал.
****
Клим стоял на высоком обрывистом скальном берегу, под ногами плескалось море, а может, и океан. Свинцовые, почти чёрные волны, с силой обрушивались на преграду, взмывали на десяток метров и откатывались, чтобы снова повторить попытку. Солнце медленно опускалось за горизонт, ещё немного, и на мир сойдет тьма. Клим озадаченно осмотрелся, прошлый раз он наблюдал планету, принадлежащую киберам, но этот мир был иным… Под ногами высокая зелёная трава, за спиной небольшой дом, больше напоминающий хижину, не сказать, что заброшенный, но и усадьбой не назовёшь, огород, что-то вроде сарая, сложенного из чёрных по виду каменных блоков. Из него в небо бил столб света, высотой метров пятнадцать, дальше он растекался, образуя защитный, почти прозрачный купол, который можно было обнаружить, только внимательно присмотревшись, больше всего он напоминал марево в жаркий летний день. Клим был озадачен, и даже слегка растерян. На горизонте виднелся огромный город, только вот выглядел он совсем мёртвым – гигантские шпили, уходящие в небеса, и ни одного огонька, а ведь сумерки сгущались с каждой секундой.
