Кирилл Шарапов
Брошенная колония 2. Маховик Неизбежности
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но только ты – гильдейская магичка и служишь там, куда пошлют. Кто заплатит за ваши услуги, тот и пользуется, так что ты, моя радость, человек подневольный.
– Уже нет. В пятницу, когда стало известно, что тебя освободят, я покинула гильдию и теперь вольна распоряжаться собой.
– Ты хочешь пойти со мной? – озадачился Видок. Он достал папиросу и прикурил. – Ты хоть понимаешь, куда влезть собралась? Там от инквессы Рены и от магессы Арианы только клочья полетели. Твоя тетушка меня на запчасти разберет, потом перемешает и соберет, как попало, если с ее драгоценной Кирой что-то случится. В жизни не поверю, что она тебя не отговаривала возиться с таким нехорошим и проблемным типом, как я.
– Поругалась я с теткой, – сообщила волшебница, развлекаясь запусканием огнешаров в вытяжное отверстие очага. Золотые шарики, объятые пламенем, красиво и медленно взмывали в небо, чтобы вскоре погаснуть. – Пойдем в дом, там продолжим наш разговор, реально холодно. Или давай я колдану, купол поставлю.
– Не надо, – кидая окурок в золу, оставшуюся от прогоревшего костра, ответил Игнат. Он легко подхватил девушку на руки и понес к дому. – Как думаешь, слуга уже настучал Луизе?
– Даже не сомневайся, она точно в курсе, – положив голову ему на плечо и обхватив шею руками, улыбаясь сообщила Кира. – И вообще хватит о делах. Об этом мы поговорим завтра. Спальня на втором этаже, третья дверь справа. Пусть сейчас будем только мы или ты решил мне испортить ночь?
– Ни в коем случае, магесса, я полностью в вашем распоряжении.
Она заулыбалась и поцеловала его в щеку.
– А твоя спальня такая же, как весь этот дом? Небось кровать здоровенная, мягкая, с шатром балдахина?
– Ты будешь удивлен. Эту комнату, с позволения тетки, я обставила сама, а мой вкус в корне отличается от того, что тебя сейчас окружает.
– Надеюсь. Если честно, меня до зубовного скрежета раздражает этот особняк.
– Ты думаешь, я не вижу? – рассмеялась Кира. – Ты готов был мерзнуть в беседке, лишь бы не идти сюда. Не понимаю твоего отношения к нему.
– Не могу объяснить, просто в нем нет души.
Комната Киры Игнату понравилась – маленькая, по сравнению с остальными залами, примерно четыре на пять, кровать большая, но в меру, никакого шатра над головой, стены отделаны деревом, впечатляющий камин, в котором, треща, пылали несколько внушительных полешек: ночи теперь холодные, и в комнате было тепло и комфортно. Вдоль стен книжные шкафы, полные фолиантов по магии, и несколько полок с романами, среди которых обнаружился самый модный автор Белогорска – некто Кир – и его хит «Брошенная колония». Напротив двери большое окно и выход на террасу. Единственное, что, пожалуй, не понравилось Игнату, это полупрозрачные занавески, на которых были изображены птицы.
– Нравится?
– Все, кроме занавесок, – честно признался Демидов, после чего совершил чисто хулиганский поступок – бросил Киру на кровать.
Девушка, спружинив, подскочила, ловко, словно кошка, перевернулась в воздухе и приземлилась на ноги.
– Ах так! – выкрикнула она, после чего начала что-то бормотать себе под нос.
Игнат не смог разобрать слов, зато невидимая, но очень ощущаемая рука с силой толкнула его в спину, и он рухнул плашмя на кровать. Магичка в том самом красном платье с разрезом, которое она нашла в разоренном имении гарнского аристократа, мгновенно оказалась сверху.
– Сдавайся, – потребовала она.
– Ни за что, – шепнул Видок и, извернувшись, оказался на спине, его руки легли Кире на плечи, он слегка подтянулся и поцеловал белую окружность, выглядывающую из смелого декольте.
Амулет на золотой цепочке, висящий на шее магички, качнулся и слегка ударил его в лоб. Демидов взял его в руку, чтобы рассмотреть получше. Это была руна удачи, точно такая же, как на перстне, который подарила ему верховная ведьма вольных земель. Кира медленно откинула свои шикарные волосы и расстегнула замок цепочки.
– Он будет мешать, – тихо произнесла она, прижавшись к его уху губами.
Амулет с руной поднялся в воздух и перелетел на столик, который стоял справа от кровати. Разогнувшись, она завела руку за голову и, нащупав застежку платья, медленно расстегнула ее. Красная, легкая и почти неощущаемая ткань мгновенно упала вниз, открывая ее грудь, – несмотря на то что они провели день без одежды, она почти не загорела. Девушка медленно взялась за пряжку ремня, доставшуюся в наследство от Юркого, а может, и его напарника, чистое серебро с красивым орнаментом. Игнат отшвырнул в сторону оружейный пояс, но довольно расчетливо: достать рукой все же можно.
– Тебе тут некого опасаться, – веселым голосом заметила Кира, – разве что только меня.
Встав, она окончательно избавилась от платья, которое словно поток воды легко скользнуло к ее ногам. Света в комнате было немного, на противоположной стене на массивном книжном шкафу тускло горели два магических светильника, да языки пламени от огня в камине метались по ее белоснежной коже, этого было достаточно, чтобы ее разглядеть. Она не закрывалась, стояла над ним, слегка согнув левую ногу.
Крепкая рубаха затрещала, когда Игнат стащил ее через голову, но выдержала. Следом куда-то улетели сапоги, потом штаны.
Дальше пошли какие-то обрывки. Вот она ритмично двигает бедрами сверху… Вот, закусив нижнюю губу, постанывает под ним… Вновь смена позиции… Долгий стон… И оба падают на измятую, сбитую постель.
Кира, тяжело дыша, прикрыв глаза и откинув волосы назад, лежала у Игната на груди, нежно водя острым ноготком по старому белому шраму, который остался у него с детства. Оба молчали, говорить не хотелось, все уже было сказано телами и страстным шепотом.
Фарат сунулся было с критикой – джинн любил комментировать подобные моменты, – но, натолкнувшись на равнодушное молчание хозяина, быстро успокоился. Егерь давно научился бороться с такими шутками, хотя можно было пригрозить укрепить кокон, как это сделала Тамара. Но не потребовалось.
Игнат не заметил, как заснул. Снилось что-то хорошее, вроде бы они с Кирой гуляли по Белогорску, она ела очень дорогое мороженое и смеялась. А потом… Потом случилось что-то плохое. Видок открыл глаза и посмотрел на лежащую рядом магичку, укрытую легкой простыней: та крепко спала, по-детски положив ладошку под щеку. Камин догорел, светильники по-прежнему едва освещали помещение. Но что-то его беспокоило, мешало расслабиться, нежно обнять Киру, поцеловать ее. «Фарат, просканируй дом», – приоткрыв кокон, отдал Игнат мысленный приказ. Его рука нащупала ремень. Подтянув его поближе, он достал пистолет и оглянулся в поисках штанов. Те нашлись на полу, пришлось медленно, чтобы не разбудить девушку, сползти с кровати. Меньше всего он хотел, чтобы она увидела его голым с пистолетом в руке. Но, похоже, его зеленоглазая волшебница так умаялась, что даже не собиралась просыпаться. Одевшись, Игнат активировал «око», приколотое на плечо рубахи. Он так часто вляпывался в дерьмо в последнее время, что решил везде таскать с собой артефакт.
«Все спокойно, – доложил Фарат, – в доме только старый слуга, сейчас он крепко спит у себя в комнате на первом этаже».
Игнат мысленно выругался. Как говорил один приятель-егерь: «Если у вас паранойя – это не значит, что за вами не следят». Вот и сейчас ощущение чужого взгляда просто давило на психику.
Огненный портал вспыхнул прямо посреди лужайки между беседкой и бассейном.
– Кира, просыпайся, – негромко произнес Игнат.
Девушка заворочалась во сне, но глаз не открыла. Времени не было, и Демидов потормошил ее за плечо.
– Подъем, за нами, а вернее – за мной, пришли, – чуть громче произнес он.
На этот раз сработало: магичка открыла глаза и уставилась на полуодетого егеря, который стоял над ней с пистолетом в руке.
– Во дворе портал, – быстро пояснил Игнат, – точно такой же, который забросил меня черт-те куда. Это значит – одержимая или ее слуги.
И тут за окнами раздался тоскливый, злобный вой. Видок рванулся к окну, из портала вылетели два падальника, а следом три марга. Демидов не стал дожидаться, что еще оттуда явится, но ему показалось, что в пламени перехода появилась человеческая фигура. Он развернулся к магичке, которая уже натянула платье и пыталась найти свои сапожки, но потом, вспомнив, что они так и остались в беседке, тяжело вздохнула.
– Открывай портал куда угодно, я почти безоружен, а там две нелюди и нежить, мне с ними не справиться.
При слове «нежить» Кира вздрогнула и быстро забормотала себе под нос заклинание. Секунды тянулись мучительно медленно. Игнат, добежав до двери, поднатужился и загородил ее книжным шкафом. Только здоровенное трехметровое окно и дверь, ведущую на балкон, нечем было перекрыть. А пять метров для маргов не высота: эти оживленные отожравшиеся трупы, как недавно показала практика, и на семь легко взмывают. Демоны, ну почему Игнат не прислушался к старой заповеди егерей «все свое ношу с собой»?
С момента открытия портала и появившихся из него тварей и нежити прошло не больше полминуты, и вот на белокаменный балкон легко и непринужденно, в грациозном прыжке взмыл первый марг – женщина. Серая мертвая кожа, вместо глаз два черных вертикальных зрачка, белков не видно, темные волосы испачканы в красной глине. Высокие сапоги, треснувшие в нескольких местах, поскольку, меняясь, марг становился больше и сильнее, облегающие штаны лопнули по швам и висели тряпками, то же произошло с бирюзовым камзолом и блузой с кружевными манжетами. Похоже, при жизни она была зажиточной горожанкой. Тварь пригнулась, оскалив пасть, полную зубов, и вытянула вперед руки с длинными пальцами, на которых уже сформировались крепкие и очень острые когти.
Демидов вскинул пистолет и трижды выстрелил в нежить. Посыпались на каменный пол осколки: тетка Луиза не мелочилась и предпочла не прозрачный стеклопласт, а настоящее стекло.
Нежить в изящном прыжке ушла в сторону. Секунда – и она в доме, их разделяла с Игнатом всего пара метров. Тварь атаковала быстрее, чем он успел приоткрыть кокон и приказать Фарату ускорить его. Демидов в тщетной попытке пытался увернуться, но марг был слишком быстр. Видок перекатился в сторону, не понимая, почему острые когти не достали его. Вместо этого он почувствовал запах гари. Нежить лежала на полу мордой вниз, остатки блузы и камзола тлели, а на спине была огромная жженая рана, откуда тянуло горелым гнилым мясом. Причем она увеличивалась с каждой секундой. А еще воняло паленой шерстью – это тлел дорогой ковер ручной работы.
– Луиза будет в бешенстве, – спрыгивая с кровати, зло произнесла Кира. – Она очень любила этот ковер.
Демидов прислушался к творившемуся снаружи. Ему показалось, что он слышал человеческий крик, – похоже, старый Грэг больше никогда не принесет госпоже ужина.
– Портал, Кира! Где портал?
– Не могу, – сцепив зубы, со злобой процедила магичка, – мешает тот, что на лужайке. Как они прошли, город же в магической блокаде?!
С момента уничтожения нежити прошло едва ли тридцать секунд, и вот на балконе появились сразу два марга, матерые, отожравшиеся, одежды не осталось, только у одного на запястье, врезавшись в кожу, висел кожаный напульсник с обережной вышивкой. Не помогла она ему или ей, теперь уже не определить. Сколько народу должно было сгинуть, чтобы эта тварь до такого состояния откормилась! Все это егерь заметил за долю секунды, пока на ускорении вскидывал пистолет. Последние семь пуль ушли в цель, и – чудо! – нежить рванула в сторону, но не угадала, а вот Демидов просчитал, и минимум две из них, разрывные, угодили твари в мускулистую шею. Еще одна попала в грудь. Марг рухнул на ковер, забрызгивая все черной вонючей жижей, которая заменяла ему кровь.
Вторая тварь ринулась прямо на Киру. Игнат швырнул в противника на скорости кинжал, но промазал, тяжелое лезвие угодило в деревянную стену и прочно в ней застряло.
Жить магичке оставалась доля секунды, марг занес для удара когтистую лапу, Игнат даже на скорости не успевал встать между ними, хотя его и волшебницу разделял метр, – он только успел мысленно крикнуть: «Падай!» И тут с руки Киры сорвалась волна пламени, которая мгновенно охватила нежить, рык перешел в вой, тварь отскочила на кровать, которая мгновенно вспыхнула.
Игнат вытащил запасной магазин и быстро сменил опустевший. Выстрела в голову разрывной пулей тварь не пережила. Нет, она, конечно, восстановится, но это будет не так скоро. И к этому моменту Демидов будет либо мертв, либо они с Кирой сожгут тварей на лужайке за домом. На мгновение ему даже стало жалко особняк, оскверненный нежитью и нелюдями.
Кира что-то буркнула себе под нос, взмахнула рукой, и загоревшаяся кровать потухла.
– А вот и припозднившиеся гости, – саркастически произнес Игнат, получив от Фарата картинку с приближающейся к двери нелюдью.
Мощный удар буквально расколол дверь, Игнат слышал, как треснули толстые доски. После того как были уничтожены три марга, две уцелевших нелюди выглядели уже не такими опасными. Демидов дошел до стены и вытащил из доски свой кинжал, взяв его в левую руку. Кира оказалась надежной соратницей – ему в одиночку и с одним не справиться, не говоря уже о трех. Но магичка не подкачала, вот и сейчас она бубнила себе под нос очередное заклинание. Да, у магии есть минус: она не мгновенна.
Еще один удар – и придвинутый шкаф рухнул на пол, раздался звон бьющегося стекла. Мелкие осколки заскакали по мрамору. Игнат вскинул пистолет, готовый на ускорении атаковать тварей. Первый падальник вломился в дверь, едва не застряв, и тут же схлопотал сразу две разрывные пули в грудь. Сталь – не чистое железо, но твари это не понравилось, два негромких хлопка в районе груди – Демидов ясно разглядел кусок вырванного хитинового панциря размером с ладонь. Нелюдь замерла, стоя на шкафу – похоже, готовила удар темной энергией, – когда следующие две пули, ударившие ее в голову почти одновременно, буквально разорвали жуткую пасть. Падальник рухнул назад, суча лапами и вереща, словно раненый зверь. Второй не стал повторять ошибки своего собрата и ударил из коридора темной энергией. Игнат оттолкнул Киру в сторону и едва сумел увернуться от луча, который пронесся по комнате и исчез за окном. Еще в полете Демидов трижды нажал на спуск, и одна пуля все же угодила в тварь. Не самый удачный выстрел. Уже падая, Игнат увидел, как отлетела одна из верхних лап. Перекатом он вскочил на ноги, беря дверь на прицел. В магазине пистолета осталось две пули.
Тварь заверещала, рванула вперед только для того, чтобы попасть под малый боевой пульсар: сияющий шарик размером с орех влетел нелюди в грудь и рванул внутри. Весь коридор и обломки двери и шкафа забрызгало кровью.
«Фарат, сканируй дом», – приоткрыв кокон, скомандовал Видок.
И ответ пришел мгновенно – образ человека, спокойно стоящего на террасе. Игнат стремительно развернулся, ловя в прицел незваного гостя. От него просто несло угрозой. Он спокойно крутил в руках ритуальный нож, большой, весь покрытый чужими рунами. Шляпа с широкими полями не давала рассмотреть лицо незнакомца. Он был одет в плащ, рубаху и сапоги, все из кожи черного цвета, только на сапогах сверкали серебряные звезды.
– Не буду желать тебе здравствовать, егерь, – произнес он знакомым до боли голосом.
Игнату не нужно было даже напрягать память, чтобы вспомнить голос своего пропавшего без вести друга. Все звали его Гошей, но на самом деле он был Георгием Волковым с совершенно нелогичным прозвищем…
– Привет тебе, Плут. Я тоже не буду желать тебе здоровья, – смещаясь так, чтобы прикрыть собой Киру, произнес Игнат.
Он уже знал, что перед ним одержимый. Очень сильный одержимый.
– А что так? – усмехнулся Гоша. – Я вроде тебе зла не делал. Вон смотри, каких дрессированных зверушек тебе привел, хозяйка велела подарить. – И он хохотнул так привычно и знакомо, что Видок вздрогнул.
– Веревея? – спросил Игнат, следуя основному правилу егеря: всегда собирай информацию.
– Ну что ты, право! Я служу той, кто сильнее. Веревея – выскочка, которая умудрилась совершить столько ошибок… И главная из них – ты. Ее уже наказали. Нет, мою госпожу зовут иначе. И я здесь, чтобы сделать тебе предложение.
– А этих, – Игнат качнул стволом пистолета в сторону побитой нежити, – ты привел для убедительности?
– Вроде того, – согласился Плут. – Они должны были убить вас, но я получил четкую инструкцию: если тебе удастся выжить, предложить перейти на нашу сторону. Дни человечества сочтены. Как видишь, портал моей госпожи может быть открыт куда угодно, и ваш барьер, который поставили гильдейские магички, ему не препятствует.
– А зачем меня вообще убивать понадобилось?
– О, это самое интересное, – воскликнул одержимый егерь. – Где руна?
Игнат озадаченно уставился на тварь в теле его друга.
– Хрен тебе, а не руна. И ответ на предложение твоей хозяйки идентичный, только передам я его лично. – Палец нажал на спуск, пуля устремилась в голову бывшего друга.
Одержимый лишь слегка шевельнулся, и пуля, которая должна была угодить ему в лоб, исчезла в предрассветных сумерках. А затем тварь рассмеялась таким задорным знакомым смехом, что Демидов опять вздрогнул.
– Ты серьезно думаешь, что можешь причинить мне вред? – продолжая чистить ногти рунным ножом, задал в пустоту вопрос одержимый егерь. – Я быстрее, чем ты под заклинанием, живучее, умнее.
Игнат на это только хмыкнул.
– В отличие от тебя, Плут, я дерусь до последнего.
– Пафоса многовато, – заметил Гоша. – Твой дружок тоже дрался до последнего, пока к нему меня не подселили. Кстати, давай познакомимся: я – Ифрит, можешь называть меня Иагал.
«Он очень силен, – пришел ответ Фарата на незаданный вопрос. – Я по сравнению с ним тень, он посмотрит – я исчезну».
– Я буду звать тебя так, как привык, – стараясь оставаться спокойным, ответил Игнат. – Итак, Плут, ты еще что-то хотел сказать? Ответ ты мой получил, так что либо дерись, либо проваливай к своим хозяевам.
Странная гримаса проскользнула по лицу одержимого, словно судорога прошла. Игнат продолжал держать погибшего товарища на мушке. Последняя пуля. Кира за спиной что-то готовила, Игнат явственно слышал, как она шепчет заклинание.
Гоша отлип от перил и сделал шаг в сторону Демидова. Он был неуверенным, словно человек, который только учится ходить после длительной неподвижности, когда ног не чувствуешь, они словно деревянные.
– Стреляй, друг, – неожиданно слетело с губ Гоши, – я его долго не удержу. Эта тварь не учла, что мы сражаемся до конца.
Демидов выстрелил. Пуля угодила точно в голову, пробив во лбу дыру с чашку. Игнат вытащил из ножен за спиной свой рунный нож и одним скачком оказался на упавшем на спину теле. Удар в сердце – и вот черное лезвие, покрытое рунами, засияло, а на лице мертвеца застыло выражение облегчения и благодарности.
– Прощай, егерь, ты выиграл свой последний бой.
В этот момент портал во дворе погас. Похоже, хозяйка узнала о гибели своего раба.
– Надо вынести его во двор, – сделав пару шагов и положив руку на плечо Игната, произнесла Кира. Голос магички был полон печали. – Мы сожжем его тут. Или ты хочешь доставить его в братство?
– В братство, – попросил Игнат, стараясь, чтобы его голос не дрогнул. – Мы сожжем его там, а пепел развеем над Бел-рекой. Он бы одобрил. Остальные егеря тоже должны проститься со своим братом. Будет несправедливо, если на погребении буду присутствовать только я.
– Как скажешь. Сейчас я переоденусь и открою портал. Я пойду с тобой. Только давай сначала тут немного приберемся.
Кира подошла к шкафу и достала оттуда длинное черное, не слишком откровенное платье.
– Подойдет, – прикинув, произнесла она.
Она пробубнила заклинание, и первый труп марга вылетел с балкона и рухнул на лужайку. Через пять минут в комнате не осталось тел, кроме Георгия, покалеченный шкаф с книгами занял свое место, кровь нелюдей растворилась без следа, прожженный ковер и постельное белье с матрасом отправились на груду падали.
Игнат сидел и смотрел, как Кира наводит порядок. В коконе буквально источал радость Фарат, а Видока щемила тихая грусть: он убил друга, вернее, он убил тварь, в которой где-то в уголке жил его друг, который помог, поддержал, сделал так, что Игнат и дальше мог топтать Интерру. Гоша достоин самых шикарных похорон.
Кира вышла на балкон и встала у перил. Игнат поднялся и пошел следом. Остановившись рядом, он закурил. Внизу на каменной дорожке, ведущей к бассейну, лежала гора тел. Сверху были набросаны испорченные вещи.
– Не хочу портить траву, – пояснила Кира. – А камень легко отмою или магией почищу.
Игнат пожал плечами – ему совершенно не было дела до газона Луизы.
Девушка сложила ладони лодочкой и быстро прошептала формулу заклинания, и тут же в них появилось яркое фиолетовое пламя. Кира стряхнула его на кучу трупов, и вся она мгновенно вспыхнула. Не было ни дыма, ни характерного запаха, все прогорело буквально за минуту, оставив только горку серого пепла.
– Пламя нежити, – сообщила магичка на вопросительный взгляд Игната, – гильдия разработала заклинание пару лет назад для охотниц за экспериментами магичек, уничтожает нежить и для нелюди годится. Но только для утилизации тел. Оно незатратное, могу научить, для людей совершенно безопасное, никаких ожогов. Хотя с твоим резервом… – Она скептически хмыкнула.
– Потом, – ответил Игнат, целуя ее в губы. – Лишним точно не будет.
– Ну что, пойдем? – глядя на тело Георгия, спросила она.
– Ты не забыла своего слугу? – напомнил Игнат.
Девушка хлопнула себя по лбу. От Фарата Демидов знал, что старик умер у себя в постели во сне, быстро и безболезненно, правда, нелюдь отхватила от него несколько приличных кусков.
– Тело нужно внучке отдать, пусть похоронит, как богами положено. Полежит до утра, ничего не случится.
– Ну, тогда пойдем, – решил Игнат.
Минута – и прямо посреди балкона вспыхнул такой обычный, предсказуемый синий портал.
– Ты первый, – распорядилась девушка. – Тело возьми, я не смогу контролировать переход, еще и левитацию.
Игнат молча кивнул и бережно поднял тело мертвого друга на руки, он нес его в переход, словно любимую жену через порог, только та страстно обнимала, а у Гоши руки были сложены на груди.
На этот раз переход был почти мгновенным, всего два километра. Игнат сделал один шаг – и вот он уже стоит не где-нибудь, а перед дверьми отделения братства, а в него целятся из винтовок сразу трое егерей, которые, похоже, курили на крыльце, возвращаясь из кабака или борделя.
Первым понял, кто пришел, Андрей и опустил свою «ярку». Правда, тут же опять вскинул оружие, поскольку из портала появилась Кира. Когда переход закрылся, все немного расслабились, но оружия из рук не выпустили.
– Умеешь ты эффектно появиться, Видок, – заметил Блин, один из самых молодых егерей, получивший прозвище за совершенно плоское лицо.
– Кого несешь? – спросил Андрей.
– Борода, это Плут.
– Врешь!.. – растерянно произнес приятель. – Он погиб.
– Теперь погиб, – стараясь скрыть тоску в голосе, ответил Игнат, но, похоже, ему это не удалось: голос дрожал. – Полчаса назад я его убил. Может, не будем стоять на пороге, поднимайте всех, Гоша заслужил похороны и положенные егерю почести.
Блин первым оправился от новости – похоже, про Гошу он слышал. Молодой рванул к дверям и, распахнув их, скрылся внутри дома, а Игнат медленно, немного сгибаясь под тяжестью тела, прошел в холл, затем в столовую и уже там под озадаченными взглядами заспанных егерей водрузил тело друга на стол. Кира, Андрей и еще один егерь, которого Игнат не только не знал, но еще даже и не видел тут, стояли у него за спиной.
Не прошло и пяти минут, как вокруг Плута собрались все, кто был в доме, а Блин, прихватив с собой безымянного, рванул в город с приказом Бобыля найти всех шатающихся по Белогорску егерей.
– Рассказывай, – приказал Винт.
Игнат снял с плеча «око» и кинул главе братства.
– Сами смотрите, не хочу говорить, дайте выпить.
– Пойдем, друг, – обняв за плечи и развернув Игната в сторону кухни, тихо шепнул Борода. – Девушка, составьте нам компанию, нечего вам тут делать.
– Ее зовут Кира, – произнес Демидов и ловко вывернулся из объятия приятеля. – Останься с остальными, – попросил Андрея Видок, – тебе нужно это увидеть, – я знаю, где кухня.
Они успели молча выпить по паре рюмок коньяку, причем магичка не отставала от Демидова – похоже, ей тоже требовалось сбросить напряжение, – когда дверь распахнулась и на пороге появился озадаченный Винт в сопровождении Бобыля и Андрея. Они прошли, сели вокруг стола. Разговор Винт начал издалека:
– Кира, у вас очень красивое платье. И вообще, вы показали себя в этом бою просто замечательно.
– Спасибо, – нейтрально произнесла девушка голосом человека, который прекрасно знает свои достоинства и возможности.
– Видок, какого хрена? – глядя Демидову прямо в глаза, спросил Игорь. – Как ты умудряешься на ровном месте посреди тихого и спокойного города, запечатанного магичками гильдии, найти кучу дерьма и с прыжка влететь туда двумя ногами, да еще и забрызгав всех вокруг?
Игнат не выдержал и рассмеялся – напряжение последнего часа схлынуло, оставив только тоску по ушедшему другу.
– Ты чего ржешь? – поинтересовался Семен.
– Бобыль, не поверишь, то же самое спросил у меня Дед, когда мы с ним смотрели запись «ока», которую я притащил из рейда, когда нашел руну. И, Винт, ты на меня не рычи, они сами пришли, я ни при чем. – Игнат налил рюмку коньяку и выпил. – Что с похоронами, решили?
– Через час на заднем дворе, ребята готовят, – ответил глава Белогорского отделения. – Кира, вы не могли бы заделать нашему покойному другу дыру во лбу? А то некрасиво как-то.
Волшебница коротко кивнула и вышла, прикрыв за собой двери.
– Надо ставить в известность гильдию и лигу, это их касается так же, как и нас.
– Ставьте, – наливая очередную рюмку, произнес Игнат. – Запись у вас есть, только скопируйте, а «око» верните, я теперь без него никуда.
– И правильно, – согласился Андрей. – С твоим-то умением находить неприятности тебе его нужно держать включенным круглосуточно и даже в сортир с ним ходить. А еще у тебя очень красивая женщина. Все под впечатлением. Как друг другу: это интрижка или серьезно? Если второе, то я в стороне. Если первое, то я дам тебе в зубы и уведу ее.
– Я сам тебе сейчас в зубы дам, только сунься.
– Понял, – примиряюще подняв руки, улыбнулся Борода. – Налей и нам. Потом уже, после всего, помянем, как положено, а сейчас давайте просто выпьем.
Через час все собрались на заднем дворе. За высоким забором был каменный помост – последний раз похороны огнем проходили на нем лет сорок назад, когда Винт сменил на посту руководителя отделения, умершего от старости Сокола. Собрались почти все, Блин не смог найти только троих, ну и не было команды Смехача.
– Кто что скажет? – спросил Бобыль по праву самого старшего. – Игнат?
– Я лучше выпью, – процедил сквозь зубы Демидов и приложился к бутылке, которую сжимал в руках: ничего не хотелось, в душе была пустота. Потом все же поднял глаза и посмотрел на тело, лежащее на каменном столе. – Прощай, Плут, – с трудом сдерживая слезы, произнес он. – Ты до последней секунды боролся с тварями и победил в своем последнем бою. Пусть это будет примером нам. – Он еще отхлебнул и закурил.
Потом свое слово сказали еще несколько егерей, которые знали Георгия лучше других. Последним говорил Бобыль, который лет двадцать назад работал с Гошей почти год. Игнат слушал эти слова, и боль немного отпускала: как хорошо, что у Плута столько друзей.
– Кира, вы бы не могли? – попросил Семен.
Магичка, ни слова не говоря, вышла в первый ряд, после чего в ее руке появился «всполох». Девушка постояла пару секунд, а потом резким движением метнула заклинание в покойника. Полминуты – и объятое пламенем тело рассыпалось прахом. Ни костей, ни вещей, ни винтовки, которую положили Плуту на грудь. Только серый пепел. Бобыль достал какую-то вазу и медленно сгреб туда все, что осталось от Георгия Волкова по прозвищу Плут.
Егеря молча пошли в дом: сейчас там накроют стол и выпьют в память о погибшем товарище. Много будет сказано хороших слов, только это его уже не вернет.
Игнат забрал у Семена протянутую вазу, на горизонте медленно поднималось светило, возвещая новый день.
– Я быстро, – сказал Игнат и пошел вглубь сада, где в воротах была калитка, ведущая по улице к берегу Бел-реки.
С высокого берега он развеял пепел, и холодный осенний северный ветер подхватил его и понес дальше.
Игнат вновь приложился к бутылке – коньяк его не брал: он был трезв и зол. Усевшись на пожухлую траву, егерь уставился вдаль. Здесь его через час и нашла Кира. Она, ни слова не говоря, села рядом, положила голову Игнату на плечо и замерла.
