Кирилл Титов
Субъект-центрированная модель: интенцирующее, интенциальное, эмоции, чувства, мотивация, субъект

Полная версия

Интенциирующее и значимости

Для выделения общего влияния интенциирующего на психическую сферу, временно отвлечемся от его разнообразия и разнообразия интенционального, рассматривая упрощенную модель, предположив, что в ней может быть активен только один сорт интенциирующего, а в психике запечатлены образы, в различной степени несущие только один, соответствующий данному интенциирующему, разряд интенционального.

Интенциональное может активироваться внешним воздействием или мышлением: поскольку психика имеет дело только с интенциональным, источник его активации не имеет большого значения.

В качестве интенциирующего используем некий абстрактный позыв. Его частные субъективные и когнитивные качества не имеют значения, так как мы намерены сосредоточиться на универсальном взаимодействии его с интенциональным и общих результатах этого взаимодействия.

Позыв как субъективное проявление актуализации потребности имеет свойства, характерные для любого позыва. Он инициирован внесубъективной регуляцией нижнего уровня. Он обладает определенными субъективными и нейрофизиологическими качествами стремления и, соответственно, связан отношением к определёнными стимулам «сверху».

Он стремится прийти к удовлетворению, то есть произвести некий эффект на связанные с собой переменные, обладая обратной связью.

Соответственно, при падении сигнала обратной связи его напряжение усиливается, при наличии обратной связи заданного диапазона ослабевает, удерживаясь на некоем оптимальном уровне, а при избыточной обратной связи, вызванной превышением оптимального уровня, ослабевает с целью погасить избыточность. При неоптимальном уровне стимуляции могут активизироваться дополнительные регулятивные каскады. Возрастание напряжения и аварийное снижение сопровождается неприятными ощущениями, удовлетворение в заданном диапазоне приятно. Фактически он представляет собой граничащую с психикой классическую функциональную систему с неким оптимальным диапазоном, характерную для физиологической регуляции организма.

Чтобы не отвлекаться, допустим для нашей модельной системы, что образы не подвергаются в данный момент трансформирующему воздействию внешнего сигнала и мышления, соответственно, и не подвергаются никакой модификации.

Как уже говорилось выше, интенциирующее проявляет себя актуализацией интенционального: соответственно, субъективно в поле психического потенциально присутствуют фигуры, имеющие различное сродство к испытываемому субъектом позыву, то есть потенциально обладающие различной степенью значимости и притягательности, через которую позыв и проявляет себя для субъекта.

Однако их актуализация зависит одновременно от позыва, от активации образа извне и от взаимодействия позыва и образа. Рассмотрим эти взаимосвязи.

В случае стимуляции «со стороны образа» внешний сигнал (или процесс мышления) создает в представлении перцепт,

который ассоциативно достраивается смыслами и формирует полноценный образ, связанный с интенциирующим уже потому, что интенциональное инвариантно возбуждению коннектома, сохраняющему связь с породившим его интенциирующим ансамблем. (К.В.Титов, «Гипотеза о полной предметной субъект-центрированной модели в изучении психического мира человека», СПб, ВШПСТУ, 2023)

При этом образ приобретает чувственную значимость благодаря реакции на него интенциирующего, то есть, во-первых, в меру этой связи, в соответствии с качеством и силой интенционального, а во-вторых, в меру реакции интенциирующего на эту стимуляцию, причем эта реакция зависит от состояния позыва.

В случае стимуляции «со стороны позыва» экситом охватит все связанные с позывом области коннектома, фактически высве- тив содержащееся в психике интенциональное, которое благода- ря ассоциативным сетям начнет дополняться представлением перцепта и пробуждаемыми им смыслами, таким образом воз- никнет положительная обратная связь и в психике начнет актуа- лизироваться ряд соответствующих интенциирующему образов. Эта актуализация пропорциональна, во-первых, степени со- ответствия интенционального интенциирующему, и, во-вторых, силе выраженности ответной реакции позыва.

Как видим, и в том, и в другом случае значимость предмета мышления оказывается напрямую связана со степенью соответствия его интенционального актуальному интенциирующему и силой возникающей между ними обратной связи.

Активация позыва по регулятивным организменным при- чинам и стимуляция образа внешним сигналом или мышлением являются не зависимыми друг от друга, однако при взаимоналожении в образе они создают сочетанные свойства образа, определённые их актуальным соотношением.

Соответственно, в анализируемой нами гипотетической ситуации «один сорт интенциирующего – один сорт интенционального» при гипотетической последовательной внешней активации и субъективном сравнении всех интенциональных комплексов они не окажутся одинаковыми, но сформируют некий диапазон, на одном конце которого будет интенциональное, максимально стимулирующее интенциирующее, а на другом – минимально стимулирующее.

Важно понимать, что, во-первых, этот диапазон не имеет в своей середине «нуля», который бы означал отсутствие какой либо связи интенционального с интенциирующим, и не заканчивается «нулём». Можно сказать, что на одном его конце может быть расположена максимально переносимая стимуляция, а на другом – минимально пороговая стимуляция, ниже которой от- ношение интенциирующее-интенциональное отсутствует.

Во-вторых, сама по себе степень стимуляции интенциональным интенциирующего является еще не актуализированной значимостью или тем более эмоциональным содержанием, а его предпосылкой, потенциальной значимостью, «афинностью к позыву», которую можно назвать «актуализированным качеством интенционального»: благодаря взаимодействию с интенциирующим интенциональное обретает качественное отношение с интенциирующим, как «всё имеющее отношение к пище» или «всё чем можно укрыться», обеспеченное охватом экситома и выраженное в чувственной общности. И, безусловно, это качество нельзя считать линейкой значимостей «значимо-незначимо» и тем более чувственно-эмоциональным отношением, так как, как будет показано далее, для формирования этих явлений соответственно необходимы сопоставление интенционального с текущим состоянием интенциирующего, и направленное влияние интенционального на текущее состояние интенцииирующего.

Запечатленная, или потенциальная интенциональная значимость – это установленная практикой или мышлением степень сродства интенционального с интенциирующим позывом.

Качество интенционального служат прежде всего отделению одного класса интенционального от другого с точки зрения мышления, и нейрофизиологически являются общностью инвариантного экситома, охватившего коннектомные локализации интенционального и комплементарного интенциирующего.

Поскольку позыв имеет регулятивную функцию, направленную на удовлетворение той или иной надобности организма, имеющей не только качественную, определяемую родом позыва, но и количественную сторону, то соответствующие ему фигуры неизбежно дифференцируются по соответствию позыву именно в его текущем состоянии и по-разному воспринимаются субъективно.

Вследствие этого интенциирующее выступает одновременно и источником позыва, и мерилом афинности интенционального относительно себя, поставляя для психики и прямую, и обратную связь значимого с предметным.

Такая динамически регулятивная роль интенциирующего по отношению к интенциональному напрямую связана с функциональным нейрофизиологическим инвариантом этих феноменов: с «организменной» стороны находится нейронный комплекс позыва, поддерживаемый стимуляцией «снизу» внепсихическими причинами, который связан экситомом с воспроизводящим предмет мышления с «психической» стороны перцептивным и ассоциативным ансамблем нейронов, поддерживаемым в той или иной степени внешней и ассоциативной стимуляцией.

При этом как «комплекс позыва» выступает стимулом для

«предметного ансамбля», так и наоборот, соответственно формируемая их связью субъективная значимость предмета мышления в то же время инвариантна живой, актуально существующей и поддерживающейся в неких границах обратной связи между стимулируемыми нижнеуровневой регуляцией «нейронами интенциирующего позыва» и «нейронами интенционального», стимулируемыми внешними и ассоциативными факторами.

Можно сказать, в терминологии П. Анохина, что интенциирующее является функциональной системой: одновременно и источником активности, и постановщиком цели, и акцептором результата, принимающим обратную афферентацию от интенционального, а также и регулирующим агентом, с той оговоркой, что «цель и результат» для не обладающего мышлением интенциирующего – это получение не всякого, но именно определенного, заданного установкой со стороны нижнеуровневой регуляции, диапазона сигнала.

Поддержание процесса в определенном диапазоне является одним из фундаментальных принципов физиологической регуляции систем организма, обеспечиваемых нервной системой: любая потребность состоит в том, что необходимо нечто, в некоем определенном качестве, в некоем определенном количестве, в некоем времени.

Соответственно, в каждом случае интенциирующее обладает не только силой возбуждения, влияние которой будет рассмотрено несколько позднее, но и имеет некий диапазон: установку, акцепторный уровень активации, «требования стимуляции», и весь диапазон качественно родственного интенциирующему интенционального разбивается этим состоянием интенциирующего позыва, выступающего в роли точки отсчета, на три относительные группы.

Одна группа оказывает неприемлемо мощную относи- тельно установки интенциирующего стимуляцию и вызывает запредельное («охранительное» в терминологии И.П.Павлова) торможение со стороны интенциирующего, чем сильнее

превышение стимуляции, тем выраженнее торможение. Слишком приторное и аппетит, слишком большое внимание при желании одиночества.

Другая группа оказывает непропорционально малую, по сравнению с установкой интенциирующего, стимуляцию, и, находясь в общем экситоме с интенциирующим, фактически тормозит собой его и физически фрустрирует сам позыв, разрушает его собой, причем чем стимуляция слабее относительно позыва, тем выраженнее это внешнее торможение. Малосъедобное и аппетит, пренебрежение и амбиции.

Третья группа интенционального, соответствующая интенциирующему по уровню ожидаемого им сигнала, вступает с ним в состояние взаимной поддержки, устанавливая взаимное возбуждение на оптимальном уровне. Вкусное и аппетит, внимание людей и амбиции.

При этом с субъективной стороны, интенциональное и, соответственно, содержащие его образы, приобретают значимости. Третья группа оказывается «позитивно» значимой, чувственно соответствующей стремлению, возможно привлекательной. Первая и вторая группа оказываются значимыми «негативно», «не соответствующими», причем несущими дополнительные чувственно-эмоциональные оттенки, связанные с тем, что сам контакт мышления с ними уже производит определенный динамический эффект на интенциирующее, и первая группа ощущается как нечто неприятное, неприемлемое, отталкивающее, «отвращающее», вторая как нечто неприятное, неприемлемое, ничтожное, опускающее, принижающее, «пренебрежительное».

Чтобы не путать значимость с эмоциями и чувствами, необходимо понимать, что эмоциональные оттенки «отвращающие» и

«пренебрежительное» возникают уже вследствие эффектов следующего уровня установки отношения. На описываемом уровне

позыв всего лишь испытывает излишнюю, приемлемую или недостаточную стимуляцию относительно своей установки и выявляет актуализированную значимость.

Актуализированная интенциональная значимость – это текущее соотношение интенционального с текущей установкой интенциирующего позыва.

Рисунок 1. Формирование категорий значимостей

Это можно наблюдать интроспективно, если представить, что на столе разложены блюда, но вы наблюдаете их с отсутствием аппетита: одни огромны-пересолены-переперчены-переслащены-перемешаны несочетаемые продукты-оглушительно непонятно пахнут-перекрашены-чудовищно украшены-с перьями и щетиной, другие обыкновенны, третьи малы, бедны, из желудей, лебеды и жмыха, блеклы, без вида и запаха, забрызганы мазутом, иногда это просто веточка на блюдце… предположим что сначала вы просто смотрите на них, а затем их предлагается съесть и есть выбор (предположим вы лишены любопытства, которое является уже другим позывом). Первые не воспринимаются как аппетитные, при взгляде на них хочется отвернуться, их значимость просто негативна, они неприятны – а при представлении о их поедании, то есть добавлении динамики – уже появляется отторжение, неприятное чувство вторжения неприятного и желание оттолкнуть. Вторые – смотря по аппетиту, который фоном всегда присутствует у человека. Третьи почти не воспринимаются как съедобные, несъедобны, при взгляде на них как на еду пропадает аппетит, уменьшается энергия, возникает желание отвлечься на другое – а при попытке представить их поедание, то есть при введении динамики, скорее возникает испуг «это несъедобное – внутрь»? То есть, во-первых, окрашенные отношения возникают позднее значимостей, и это будет рассмотрено далее, и, во-вторых, отсечение позывом запредельного стимула и фрустрация позыва как его даунпрессинг стимулом, субъективно восприни маются негативно, но различно.

Здесь термин «фрустрация» использован в уточненном значении: традиционно в него включают и ситуации с физическим препятствием реализации потребности, и ситуации с предполагаемым препятствием, например, несъедобностью блюда. Одна- ко относительно позыва это совершенно другая разные ситуации. В первом случае сила позыва не уменьшена, а напротив, увеличена, и он просто ограничивается практикой, он как раз существует на почти непереносимом уровне, то есть позыв собственно скорее сдержан, чем подавлен. Зато во втором случае торможению подвергается сам позыв, образ его реализации не- возможен, слаб, не имеет обратной связи с интенциирующим, соответственно позыв подавлен и фрустрирован, ненадлежащий стимул разрушает позыв.

Поэтому здесь используется термин «фрустрация» в применении его к позыву, а не потребности: удовлетворение потребности наступает как обратная связь по итогу заданного ей действия, часть через физиологичекую обратную связь наподобие восстановления уровня глюкозы, а субъективное удовлетворение стимулируемого потребностью позыва возникает в порядке самой субъективной реализации позыва во взаимодействии с соответствующим ему интенциональным.

Выработка значимостей ясно видна интероспективно на примере выбора одежды для определенной погоды: вызванный мышлением интенциирующий позыв определяет желательную температуру, ассоциативная кора создает ряд образов, включающих в себе представление о теплоте одежды, и весь гардероб в восприятии разделяется на неприемлемо теплое, легкомысленно легкое и на подходящее. То же можно наблюдать при выборе блюда по меню.

Таким образом, интенциирующее в зависимости от уровня активации позыва создает категории значимости интенционального: «избыточную\отталкивающую», «приемлемую\потенциально привлекательную» и «неудовлетворительную\фрустрирующую».

Кроме того, внутри категорий также формируется некий потенциальный градиент значимостей – от «слабо неудовлетворительного\избыточного», до «крайне неудовлетворительного\избыточного», которые играют свою роль в процессе мышления и значительную роль при формировании эмоциональной реакции.

В свою очередь, сила возбуждения интенциирующего совместно с силой стимуляции интенционального определяет величины этих значимостей благодаря тому, что чем сильнее возбуждено интенциирующее, тем мощнее стимулирующий эффект интенционального и слабее тормозящий эффект, а чем слабее оно возбуждено, тем слабее и оба этих эффекта.

При усилении интенциирующего позыва относительные значимости приемлемого и неприемлемого начинают усиливаться, причем благодаря описанному затруднению торможения диапазон приемлемого расширяется, и ранее не приемлемое интенциональное обратно пропорционально силе былой неприемлемости начинает становиться приемлемым и ощущаться соответствующим побуждению.

При понижении силы интенциирующего позыва значимости начинают понижаться, а диапазон приемлемого сужаться, благодаря чему усиливается избирательность в приемлемом.

При отсутствии какого либо возбуждения интенциирующего весь диапазон значимостей оказывается неразличимым и безразличным.

Сказанное легко наблюдать интроспективно на примере влия- ния голода на восприятие продуктов питания: при полной сытости продукты безразличны, и мышление не сосредотачивается на них, как на еде (хотя в других интенциональных отношениях это впол- не происходит), при относительно слабом голоде происходит при- дирчивый выбор что именно сьесть, а при значительном голоде же- лательным представляется буквально что угодно, что иллюстри- руется выражениями «съел бы лошадь» или «и ежа бы проглотил». Разумеется, ситуация, когда стимуляция интенционального приведет к стимуляции интенциирующего благодаря активации внутренних регулятивных процессов, например пробуждение ап- петита у неголодного человека при созерцании привлекательной еды, или появление значимости у предмета мышления в процес- се его обдумывания, равно как и присоединение реакции другого вида интенциирующего, относится не к статике, а к динамике регуляции и будет рассмотрена позднее.

В нашей гипотетической моноинтенциирующей\моноин- тенциональной психике, соответственно, при поочередной активации сигналом интенциональных образов, часть из них будет восприниматься как отталкивающие, часть как неудовлетворительные, и какие-то как соответствующие и возможно привлекательные. В психике реальной, испытывающей одновременно множество позывов, порожденные ими значимости интенционального будут накладываться друг на друга, формируя уникальную актуальную значимость образа, способную быть разнообразно развернутой в процессе мышления за счет интерференции интенциирующего.

Обобщая вышесказанное: интенциирующее является актуализирующим интенциональное опыта позывом, обладающим специфическим качеством, диапазоном и силой. Благодаря взаимодействию интенциирующего с интенциональным актуализируются свойства соответствующих элементов запечатленного опыта, а именно их качества, значимости и категории значимостей.

Однако очевидно, что дальнейший процессинг значимостей будет зависеть не от статического соотношения потенциально актуализируемого психикой интенциирующего и интенционального, а их конкретного динамического взаимодействия, выявляюшего актуальное отношение значимости и индивидуума, которое должно быть рассмотрено отдельно.

Так, предметы, обладающие приемлемой или неприемлемой значимостью, вызывают различное восприятие в зависимости от того, усиливается их взаимодействие с субъектом или ослабляется, соответственно, с какой силой и настойчивостью они вторгаются во внутренний мир (вне зависимости от того, делают они это под влиянием внешнего сигнала или под влиянием мышления) и влияют на интенциирующее.

Фактически, актуальное отношение к интенциональному определено не обусловленным интенциональным качественным фактом стимуляции или торможения интенциирующего самого по себе, сколько количественной стороной этого действия в каждом конкретном случае.

Например, крайне неприемлемый для большинства предмет мышления, допустим позор или экскременты, будет вызывать совершенно различные отношения в зависимости от того, «рядом» он или «далеко» и, тем более, «приближается» он к воспринимающему или «удаляется» в реальности или в представлении.

Стимуляция образов с избыточной или неудовлетворительной значимостью будет оказывать влияние на интенциирующее, и соответственно, производить субъективный эффект, в зависимости от степени их неприемлемости, от силы акцептирующего позыва, а также от силы, длительности и динамики стимуляции.

Взаимодействие же интенциирующего и интенционального, сооветствующих друг другу по уровню, будет управляться положительной обратной связью и усиливаться, возможно, преодолев порог реакции и приведя к действию, и в этом случае будет регулироваться обратной связью уже через удовлетворение и затухание позыва, ведя к его прекращению или стабилизации.

Изменение уровня и интенсивности позыва также будет оказывать свое влияние на субъективные значимости интенционального, причем общее для всех значимостей соответствующего качества одновременно.