Кирилл Юрьевич Клюев
Психоз
Нельзя сказать, что социальные контакты у того отсутствовали, но помимо формального общения между ним и окружающими почти ничего не было. Однако с помощью Шарли начали появляться тонкие нити, связывавшие его со студентами.
Вместе с подругой Эверетт изучал крупный город Эллау, бывший сердцем той обширной части их страны, что лежала среди холмов, лесов и болот, изредка разделённых реками, озёрами и городами с прилегающими полями, составляющими менее десяти процентов от площади региона.
Эллау поражал и его, и её. Здесь причудливо сплелись мощёные камнем мостовые, которым было более ста лет и новые улицы с чёрным асфальтом; старые дома из кирпича со взмывающими вверх двускатными крышами, готические соборы и творения конструктивизма – например главный корпус другого университета в этом городе – расположенном на противоположном конце, около речного порта – представлял собой авторский проект в стиле «брутализм», наследие конца прошлого века.
Крупное здание в 10 этажей состояло из трёх крыльев, образующих трёхлучевую звезду, причём каждое из них было раздвоено, между двумя был ещё корпус, соединявший их.
Жутковатое строение всё-таки очаровывало собой, пусть казалось очень печальным и уставшим.
–Многие дома такие навевающие печальные мысли, благо в нашем городе их не так много!
Радостно говорила Шарлотта, стоя около большой кофемашины, готовя кофе. Эверетт же сидел на высоком стуле за стойкой, пока из кофейни уходили крайние посетители и уже сильно доверявшая девушке администраторша.
–Нашем?
–Ну да! Щас мы просто студенты, приехавшие издалека, но когда закончим учиться… Мы такого успеем наделать, ух!
Она села рядом, поставив две кружки с кофе – американо и капучино – загадочно посмотрев на него.
–Я бы не очень хотел тут задерживаться…
–Почему? Я уже нашла тех, кто подойдет мне для создания моей мега-корпорации, тем более тут все условия – от свободных рук до более хорошей транспортной доступности, да и конкурентов мало – все рвутся в столицу!
–Но и ты туда устремишься?
–Может со временем, но начать надо с малого.
Он отпил кофейно-молочный напиток и сказал:
–Мне тут не особо нравится – да, красиво, транспорт лучше, работы больше, но так много людей, так всё быстро и ощущение, что никуда не успеваешь…
–Ха! Говорит тот, кто всегда всё делает вовремя и живёт по расписанию!
Он промолчал, а девушка сразу продолжила:
–Надо ещё пару районов изучить бы – говорят на том берегу, напротив порта, очень много старых зданий…
Это вывело парня из тоски.
–Давай!
Спустя почти два года не стало крайних его родственников. Бабушка и дедушка становились во время учёбы всё более неспешными и, как сами говорили, ветхими, что было трудно не заметить, когда он их навещал, и в один день их не стало, а на Эверетта – помимо забот с похоронами – свалились «родственники», которым не терпелось забрать часть наследства…
Отбиться от них ему помогла Шарлотта, которая юридически уже была хорошо подкована, и её друзья с соответствующим образованием, таким образом после морально тяжёлых похорон Эверетт стал владельцем целого особняка и всего, что было внутри.
Они сидели осенним и холодным вечером с Шарлоттой, оба очень печальные.
–И вот что мне делать… Я же не смогу продать сразу этот дом, да и не хочу, а ухаживать за ним не получится.
–Ты прав насчёт продажи, но что, если тут также будут следить за чистотой горничные?
–Он же такой большой, а после смерти моих бабушки и дедушки только одна осталась…
Сзади как раз прошла среднего роста девушка в униформе черно-белого цвета с пепельными волосами.
–Ей не справиться со всеми помещениями, но что, если часть из них – которые тебе хотя бы сейчас не нужны – закрыть?
–В смысле?
–Вынести всё, продать ценное и просто заколотить двери – когда сможешь ими заняться, может быть, обустроишь или вообще перестроишь дом…
Будто в знак того, что это требовалось, высоко-высоко хрустнула балка.
–Быть может, но идея хорошая…
–У нас пока выходные, так что я останусь с тобой и помогу завтра!
–Спасибо тебе, но сейчас уже пора идти спать…
Было почти двенадцать ночи.
Эверетт испытывал той ночью странное чувство, с одной стороны быть дома в любимой кровати и вдали от суеты города было очень приятно, с другой этот дом будто потерял ту часть тепла, которые в нём всегда ощущалась…
Он лежал, даже вроде бы начал дремать, как услышал странный гул вдали, едва-едва различимый… Или даже зов…
Повинуясь ему, как показалось Эверетту, он встал и подошёл к окну. Луны в тот вечер не было, а ещё днём пошёл дождь, однако парень отчётливо видел очертания веток за окном, чего не могло быть из-за непроглядной тьмы.
Глубоко дыша, он медленно, стараясь не шуметь и делать резких движений, начал отодвигать штору, выглядывая на задний двор своего дома.
Так как его участок был на холме, открывался виды с возвышенности, а ближайшие к нему дома с той стороны находились почти в восьмистах метрах, отделало их от него поле, поросшее высокой травой и исчерченное множеством ручейков.
Над ним завис, слабо светясь едва описуемым оттенком, цилиндр. На вид он казался сделанным из чего-то среднего между металлом и камнем, в высоту достигал примерно десяти футов (три метра), а вокруг был ореол.
Внизу под ним трава шевелилась, но не было видно никого, а над ним кружили какие-то маленькие объекты, светящиеся тем же цветом во тьме. Для них сбоку открылись небольшие прорези, обнажавшие пустоту цилиндра, по крайней мере в верхней части, куда устремились эти летающие создания.
Внизу движения прекратились, а цилиндр закрыл щели и стал просто мерцать, постепенно набирая высоту и пропал среди густых облаков.
Эверетт на автоматизме дошёл до своей кровати и упал, закутавшись в одеяло. Его разум заняли две вещи, казавшиеся сейчас самыми важными.
Первоначально свет объекта был другим – это был контраст двух несовместимых цветов, не их смесь, а едва ли поддающееся описанию сочетание, не то постоянно сменявших друг друга фиолетового и оранжевого, но как только парень увидел сам цилиндр, тот сменил окраску своего ореола на узнаваемый бирюзовый, что произошло и с летающими объектами.
Значит, его заметили…
Но самое страшное, то, что двигалось в траве, чего было много, перед взлётом корабля не приблизилось к нему, а наоборот… Разбежалось по краям поля…
Значит, за ним могут прийти…
Но утром всё было в порядке, а уже ближе к обеду, покончив с осмотром вещей в комнатах, которым предстоит стать закрытыми на долгое время, он, будто в трансе и повинуясь командам незримого гипнотизёра начал писать, продолжая уже почти забытые им пометки…
Но это был отдельный эпизод, почти ничего не изменивший – они также учились, проводили время вместе и уже вскоре не успели опомниться, как оказались на выпускном курсе.
Эверетт уже также работал, став в прошлом году переводчиком, успев попробовать себя нештатным преподавателем, но с деньгами у него проблем не было – наследие бабушки и дедушки перекрывало потребность в деньгах с лихвой, а тем более его лучшая подруга, зная множество тонкостей в банковском деле, рассказала как грамотно распределить деньги – в трёх банках лежали крупные суммы, каждый месяц растущие на десять-двадцать процентов годовых.
Внешне они почти не изменились – разве что Эверетт стал носить более длинные волосы, очень редко уложенные, а Шарлотта почти избавилась от веснушек, немного вытянувшись.
Её работа оставалась такой же, разве что зарплата немного подросла, однако вскоре сменился владелец, разглядевший в бойкой девушке талант, посему решивший повысить её, однако схитрил – её зарплата не достигала той, которая была у её предшественницы. Зная это, Шарлотта ушла, и, забегая вперёд, никогда не работала на кого-то.
Жила она в общежитии, за которое плата была крайне малой, а уже скоро они сдали выпускные экзамены – для каждого крайне лёгкие – и стояли на ковровой дорожке с красными дипломами. Впереди им предстояла распорядиться своей жизнью…
Она сразу ворвалась в мир бизнеса, воплотив хорошо продуманный план старт-апа по работам с землёй, специализация которых сводилась к геодезии.
Он же впервые импульсивно потратил деньги – купил себе машину. Старый американец его деда ему не подходил, к тому же под навесом, даже под ним, начал сострариваться, и парень продал его, пока былой лоск насовсем не покинул кузов этого исполина.
Хорошие деньги слились вместе со сбережениями, тем самым обеспечив ему покупку новенького автомобиля. Баварский кроссовер серого цвета с дизельным мотором, автоматом и полным приводом показался ему лучшей инвестицией по части транспорта.
Большой багажник открывался и закрывался нажатием кнопки, внутри были уютные кресла и очень красивые полувирутальные приборы, посадка была высокой, пусть и напоминавшей спортивную. Места было внутри очень много, пусть так называемый «иксёнок» был младшей моделью в гамме.
Шарлотта оценила приобретение, особенно когда он повёз её домой – она могла позволить себе уже тогда навещать отца в их доме в долине, а Эверетт тогда хотел немного отдохнуть от города.
На права он сдал давно, ещё на втором курсе, но за рулём до этого сидел лишь на тест-драйве этой машины и ещё парочки японцев, к тому же ему довелось вместе с дедом поездить по лесным дорогам на его флагмане, который сейчас проходил этап реставрации в чужих руках.
Шарлотта сидела и наслаждалась запахом новой машины, спокойным вождением друга и думала, что самой надо бы научиться водить и сесть за руль своего, ещё более роскошного автомобиля.
–Всё-таки он после того события изменился… Будто стал более инертным, пусть и принимал все решения сам, даже по деньгам – со мною просто советовался, доверяясь в самые непростые моменты.
Кроссовер нёсся по узкой асфальтовой дороге, которая сопровождала широкую полосу реки, а теперь шла вверх по склону высокого холма, на вершине которого густой лес из голосеменных деревьев уступал место мхам и камням.
Тяговитый мотор на тяжёлом топливе без проблем тянул машину с двумя людьми и их небольшими пожитками, унося всё дальше от городской суеты в поселение поменьше и спокойнее.
Уже скоро они оказались над родной долиной – там внизу, среди зелени лесов, растянулись вдоль полотна железной дороги многочисленные дома, а некоторые гордо стояли на холмах. Выделялась большая светло-кремовая церковь, школа, построенная в колониальном стиле. Немного посмотрев, погревшись в тёплых лучах солнца, они качнули головами и поехали дальше.
Около дома парня она глянула в сторону своего.
–Папа хотел через какое-то время зайти… Поздравить нас.
–Хорошо, мы давно уже не виделись.
Показалось, что его голос чуть дрожал – отец Шарли остался единственным взрослым человеком, который участвовал в его взрослении.
Ворота из чёрного металла отворила единственная горничная, которая почти два года следила за домом. Седоволосая девушка ни капли не изменилась.
Она помогла отнести вещи внутрь, а теперь они втроём сидели за столом на кухне (был ещё обеденный зал, но тот не использовался с рождения Эверетта, а сейчас был пуст и заколочен). Вскоре в дверь позвонили и вошёл чуть поседевший отец Шарлотты.
С ним они поговорили об учёбе, планах, а затем все ушли из дома, кроме Эверетта. Горничная на неделю собиралась уехать на отдых, а Шарли обещала зайти вечером для ужина.
Парень неспешно ходил по комнатам и коридором, часто останавливаясь у закрытых, пытаясь воссоздать их связь со своими воспоминаниями. Ему на мгновение даже стало жалко, что кабинет деда оказался заперт и избавлен от всей мебели. Но ему было приятно работать в своей комнате, тем более что пока что надо было просто набросать своё резюме для пары журналов и, если придёт на почту письмо из университета, то ответить.
Шарли пришла на ужин, который они вместе приготовили. Тот был крайне прост, но зато они договорились снова отпраздновать рождество вместе.
Планы на полгода вперёд очень нравились Эверетту, так как по своей натуре планировать ему нравилось.
Через какое-то время бизнес Шарли начал набирать обороты – ею выбранное направление оказалось крайне востребованным, а вскоре началось масштабирование её бизнеса.
Эверетт же начал постоянно писать в паре изданий, которые пользовались спросом среди жителей города, а помимо этого стал преподавать в своём университете – раз в неделю для переводчиков он читал лекцию, разбирая тонкости адекватного перевода.
Зарекомендовав себя в качестве хорошего лектора, он даже получил приглашение на кафедру, но постоянная работа на сцене ему доставляла много неудобств, так что он остался в своём амплуа внештатного лектора.
Но произошло очень важное для него событие – с Шарлоттой он всё реже контактировал. Той всё также было радостно, когда они вместе куда-то выбирались, однако зачастую она не могла, так как дел становилось всё больше.
Прошло полгода, всё вокруг покрылось снегом, которого становилось всё больше и больше. Стало также очень холодно, из-за чего топить особняк приходилось сильнее, чем когда-либо.
Но Эверетт был рад, так как наконец скоро Рождество, а это значит, что Шарлотта скоро приедет. Он уже подготовил почти всё, что нужно для готовки, очень вкусный какао, а также у него в гостиной горел камин, стояла прекрасная ель, а в воздухе витало удивительное чувство и ожидание чуда.
Часы пробили четыре вечера, как вдруг зазвонил его телефон – у него был серебристый смартфон с надкушенным яблоком, и сейчас на его экране без единой царапины высветилась фотография Шарлотты.
–Привет! Эверетт, я поздравляю тебя с Рождеством – желаю тебе писать только интересные статьи, встречать только прилежных студентов и никогда не унывать!
–Шарли, я очень тронут твоими словами. Я тебя поздравлю, но хочу спросить – когда ты уже приедешь? Ты же в пути?
Повисло молчание.
–Эверетт, а ты о чём…
–Ну мы же говорили ещё летом.
Она будто задумалась.
–А, ой… Я не думала, что ты серьёзно, тем более ты не говорил про это больше…
–Но…
–Я сейчас уже не смогу приехать – я на небольшой вечеринке, где собрались почти все молодые предприниматели со всего Эллау, тут есть те, с кем бы мне ни помешало поговорить… Я надеюсь, я не сильно омрачила твои планы – но я уверена, что ты хорошо проведёшь время.
