Клим Руднев
Эхо энергии
Пролог
Дверь в нашем убежище задрожала. Это была не просто дрожь ветра: тонкий металлический лист, усиленный энергией Звезды Равновесия, не мог вибрировать без серьезного вмешательства извне. Я замер, прислушиваясь, но звук прекратился. Казалось, все стихло.
Келли подняла голову, ее зеленые глаза настороженно сверкнули в полумраке. Она прошептала:
– Ты это слышал?
– Тихо… – я поднял руку, стараясь уловить любой шорох.
Вокруг стояла тишина, но она казалась неестественной, словно само время затаило дыхание. Я свесил ноги с импровизированной койки. В этот момент дрожь усилилась, как будто что-то внушительное ударило по внешней стене. Келли напряглась, ее тонкая фигура едва заметно дрожала от волнения. Я ощутил острое жжение кулона на своей груди, но не озвучил этого.
– Леран, что-то приближается, – произнесла она на этот раз громче.
Стук раздался снова, но теперь он был ближе. Звук тяжелых шагов эхом прокатился по полу. Я сделал глубокий вдох и шагнул к двери. Не успел я коснуться замка, как внезапный удар сорвал дверь с петель. Меня отбросило к стене, и воздух вышибло из легких.
Через проем шагнул Фаргос Грей, его массивная фигура заполнила весь вход. В руках он держал Клинок Истока – орудие, созданное для уничтожения таких, как мы. Белый металл клинка светился едва уловимым светом, усиливая наш страх.
– Вы слишком долго прятались, – прогремел его голос, лишенный эмоций.
Келли замерла за моей спиной. Я чувствовал ее страх и напряжение, но не мог позволить себе замереть. В руках я сжал амулет. Теплая энергия потекла по моим венам, даруя ясность и силу.
– Уходи, Келли, – прошептал я, даже не оборачиваясь.
– Нет, – ответила она, ее голос дрожал. – Я не оставлю тебя.
Фаргос медленно поднял клинок.
– Думаете ваша сила спасет вас? Вы обречены. Вы всегда были обречены.
Скорее инстинкт, чем сознательное решение, заставил меня поднять руку. Поток энергии вырвался из моих пальцев, ударив в стены и временно ослепив Фаргоса. Я крикнул:
– Беги, Келли!
Она колебалась лишь миг. Ее фигура мелькнула в разломе стены, и она исчезла в ночи.
Я остался лицом к лицу с Фаргосом, понимая, что времени мало. Против клинка у меня практически не было шансов, но если я задержу его хотя бы на мгновение, Келли сможет уйти достаточно далеко.
– Ты никогда не найдешь остальных, – произнес я твердо. – Они живы и уничтожат тебя.
Он ухмыльнулся прежде чем шагнуть вперед, клинок поднялся над его головой. Я закрыл глаза, чувствуя, как энергия Звезды окутывает меня. Даже если это конец для меня, я знал, что еще не все потеряно.
Глава 1. Электричество
Когда-то нас было пятеро: Алекс, Вивьен, Келли, Бен и я – Леран. Пятеро детей, которые смогли выжить после уничтожения нашей родной планеты. Элдрас – планета гармонии, где магия и природа существовали, как единое целое. Но зурканы, жадная и разрушительная раса, уничтожили наш мир, разорвав его магические потоки и лишив жизни. Они хотели овладеть нашими землями, а наши силы использовать для своих целей. Тогда лишь немногие дети успели покинуть планету, чтобы сохранить наше наследие. Нас отправили на Землю. Годы разделили нас, превратив в призраков прошлого друг для друга. Я не только не помню друзей, но и забыл своих родителей. Лишь обрывки их голосов и неясный силуэт матери, шепчущей напутствия перед отправлением. С тех пор мне пришлось сменить десятки имен, и я выживал, скрываясь от теней прошлого.
Наше путешествие было долгим. Воспоминания о перелете тускнеют, оставляя только чувство утраты. Нас разделили по прибытии. Это был единственный способ: спрятаться в разных концах Земли, скрыв артефакты нашей планеты, которые мы привезли с собой. Эти артефакты связывали нас и защищали, но в то же время делали нас мишенями. Зурканы нашли способ. Они научились распознавать энергетические волны, которые излучали наши кулоны во время их использования. Их радар работал не безупречно, но этого было достаточно, чтобы находить нас и уничтожать одного за другим.
Зачем нас отправили? Потому что дети – носители силы, которую еще не успели испортить страх или ненависть. Мы были связаны с магическими дарами нашей планеты чистотой своей юности, способной открыть новые пути использования этой силы. Каждый из нас был носителем артефакта, наделенного уникальной магией. Он выглядел как кулон и назывался Звездой Равновесия. Мой амулет был древним ключом, способным создавать защитные барьеры и высвобождать мощную энергию в критические моменты. Я знаю, что его потенциал должен раскрыться со временем. Благодаря его свойствам, я смогу научиться контролировать свою силу, когда придет время.
Моя наставница, Тиона, которая отправилась со мной, всегда напоминала, что наши артефакты не оружие, а инструмент. Ее мудрость спасала меня множество раз. Она была не только наставницей, но и кем-то вроде матери. Тиона учила меня выживать, прятаться, но главное – верить, что однажды мы сможем восстановить то, что было утрачено.
Я носил свой артефакт – кулон из черного камня, – не снимая. Он служил напоминанием и предупреждением. Если камень начинал нагреваться, это означало, что враги где-то поблизости. Но если он начинал светиться, излучая холодное, мерцающее свечение, – значит, кого-то из нас больше нет.
Первый раз это случилось, когда мне было десять. Я помню тот момент: кулон на шее стал тяжелым, будто давил на грудь. Кулон засиял, и я почувствовал странный гул в голове. Тиона тогда сразу поняла, что Алекс был найден и убит. Стало очевидно, что кто-то из нас станет следующим. Мы немедленно бежали, оставив все, что было нажито за несколько месяцев.
Годы шли, и кулон снова и снова предупреждал нас об опасности. Сегодня я узнал, что погибла Вивьен. Это произошло во время похода в кино с друзьями. Мы решили выбраться в центр города, чтобы отвлечься от всего, – просто насладиться просмотром нового блокбастера, который все обсуждали. Я впервые за долгое время чувствовал себя почти нормально.
Когда фильм начался, я расслабился. Огромный экран, звук, погружающий в происходящее, и смех приятелей вокруг заставили на мгновение забыть о тяжести наших дней. Но кулон вдруг стал горячим. Свет, исходящий из него, прорывался сквозь ткань моей рубашки, становясь все ярче, пока я не накрыл его рукой, чтобы спрятать от чужих глаз.
– Эй, все нормально? – шепнул Сол, мой нынешний друг, сидевший рядом.
– Да. Просто надо выйти, – соврал я, стараясь не выдать себя.
Паника сковала меня, но я попытался держать себя в руках. Свет кулона потух так же внезапно, как вспыхнул, оставив меня с ясным осознанием: Вивьен мертва. Это было не чувство, а знание, такое глубокое, что я не мог игнорировать его.
Стараясь не привлекать внимания, я вышел из зала, пробираясь к выходу. На улице меня встретил холодный ветер. Каждый шаг к дому ощущался как прыжок через пропасть. Мы теряем тех, кто был с нами, и времени на бегство больше нет.
Когда я вернулся в убежище, Тиона ждала меня. Ее лицо выражало боль и решимость одновременно.
– Ты почувствовал, да? – спросила она.
Я кивнул, не в силах подобрать слова.
– Мы уходим, – сказала она, взглянув на мой кулон, который все еще странно светился. – Они могут следовать за нами.
Я кивнул, собирая вещи. Мы выживаем, потому что не останавливаемся.
Нас было пятеро. Пятеро детей покинули Элдрас. Сейчас нас осталось только трое. Кто же из нас станет следующим? Я – Леран. И я сделаю все, чтобы они не одержали победу. Никогда.
***
Передо мной стоит старый полуразвалившийся домик, наполовину поглощенный лесом. Когда-то он, возможно, служил охотничьим укрытием или временным пристанищем для путников. Деревянные стены потемнели от времени и сырости, доски местами растрескались, а крыша, покрытая старым шифером и обвешанная мхом, просела в центре, будто не выдерживая собственного веса.
Этот домик выглядит так, будто природа медленно забирает его обратно, но он все еще цепляется за свое существование, став частью лесного пейзажа. И все-таки, мы неплохо жили здесь.
Тиона выходит на улицу с коробками, которые мы так и не распаковали с нашего последнего переезда. В ее глазах читается усталость, ставшая уже привычной. Она запирает дверь, хотя знает, что сюда мы больше не вернемся. Луна пробивается сквозь ветви высоких деревьев, бросая слабый свет на пыльный пикап, стоящий неподалеку.
– Все, – говорит она, ставя коробки в кузов.
Я киваю, хотя слова будто застревают в горле. В руках у меня маленький клетчатый короб – мой единственный личный груз. Мы стоим в тишине, слушая, как ветер шепчет в ветвях деревьев.
– Я буду скучать по этому месту, – произношу я наконец. – Даже больше, чем по другим.
– Я тоже, – отвечает она. – Но пора прощаться. Ты готов? Или мне сделать это?
– Я сам, – говорю я.
Тиона бросает на землю поддельные документы, которые мы использовали здесь: свидетельства о рождении, карты идентификации, прочие бумаги – все это теперь не имеет смысла. Я достаю крошечный флакон с растворителем, который использую чтобы разжечь огонь. Капля жидкости падает на документы, а следом я кидаю зажженную спичку, заставляя их вспыхнуть. За несколько секунд они превращаются в пепел. Этот ритуал знаком мне слишком хорошо. Очередная личность сгорает вместе с бумагами, еще одна жизнь остается позади.
«Прощай, Джейсон Стивенс, – думаю я. – Было интересно быть тобой».
Когда пепел разлетается в ночной воздух, Тиона оборачивается ко мне.
– Пора ехать.
Я киваю, чувствуя, как оставляю здесь частичку себя.
– Ты была права, – говорю я. – Это место всегда было ловушкой. Здесь невозможно спрятаться.
Тиона молча кивает, и я знаю, что она тоже не хотела уезжать. Мы пробыли здесь полгода – дольше, чем в любом другом месте с тех пор, как покинули Элдрас. Я буду скучать по шороху ветра в кронах деревьев, по ясным ночам и по ощущению, что здесь можно хоть ненадолго забыть о страхе. Но больше всего мне будет не хватать Перри.
– Увидимся, приятель, – шепчу я, опуская короб на землю.
Из него выскакивает белый кролик, которого я подобрал несколько месяцев назад у обочины шоссе. Тогда он едва дышал: грязный и худой. Я назвал его Перри. За это время он стал частью моего привычного мира, но брать его с собой дальше было слишком сложно и даже рискованно. По крайней мере, для самого Перри.
Кролик стоит на месте, оглядываясь, а затем, поняв, что я больше не держу его, скачет в сторону ближайших кустов. На миг он останавливается, словно оборачиваясь, а потом исчезает в зарослях.
– Прощай, Перри.
Я иду к машине.
1
Мы трогаемся с места, и дом исчезает из виду. Тиона держит руки на руле, взгляд ее направлен вдаль. Я знаю, что она так же, как и я, думает о том, сколько еще раз нам придется уезжать. Я открываю карту, испещренную линиями маршрутов, пересекающихся и расходящихся по всей стране. Новая линия тянется к северу – туда, где находится маленький городок, больше похожий на деревню. Он называется Эмберхолл.
– Эмберхолл, – спокойно, но с ноткой усталости в голосе произносит Тиона. – Название звучит так, будто его придумали для открыток или рекламы гостиниц. Уютное место с приветливыми соседями.
– Или место, где время остановилось, – отвечаю я, глядя на карту. – Там наверняка ничего не происходит. Можно снимать фильмы о прошлых эпохах.
– Думаешь в большом городе будет безопаснее?
Я пожимаю плечами.
– Вряд ли.
Тиона задумчиво молчит, ее пальцы напряженно сжимают руль.
– В любом месте правило одно: если не будем выделяться, все будет нормально, – говорит она.
Я киваю, зная, что наше путешествие – это не просто бегство. Это путь к тому, чтобы однажды все изменить. Мне хочется заплакать, но я не позволяю себе этого. Я устал. Устал менять имена, терять дома и придумывать новые жизни. Но я все еще верю, что где-то впереди нас ждет место, где мы сможем остановиться.
Тиона бросает взгляд на меня.
– Что насчет имени? – спрашивает она.
– Райан Дели, – отвечаю я после паузы. – Достаточно просто, чтобы быть незаметным.
– Тогда, Райан Дели, добро пожаловать в твою новую жизнь, – говорит она.
Мы пересекаем полуразрушенный мост, под ним тихо журчит река. Луна отражается в темной воде, и я невольно думаю о том, что это всего лишь одно из бесчисленных мест, которые мы покидаем. Но я клянусь себе, что однажды мы найдем то, которое сможем назвать домом.
Мы съезжаем с узкой дороги, чтобы остановиться в небольшом поселении у края затопленных равнин. Здесь есть старый трактир, который служит и таверной, и заправкой. Мы заказываем простую еду – лепешки с начинкой и суп – и садимся за грубо сколоченный деревянный стол у окна. Пока я ем, Тиона вытаскивает свой планшет и начинает составлять наши новые документы.
– Так, ты уверен насчет имени Райан? – спрашивает она, не отрываясь от экрана.
– Да.
– Отлично. Ты родился в Арилоне, рядом с болотами. Звучит достаточно правдоподобно.
Я смеюсь, глядя на нее.
– Откуда это взялось?
Она кивает на вывеску таверны с надписью «Гостеприимный Арилон». Это место выглядело так, будто видало лучшие времена лет тридцать назад.
– А почему нет? – говорит она. – Думаю, нам подходит.
– А где мы окажемся на этот раз? – спрашиваю я, накручивая на вилку лапшу из супа.
– Увидишь. Главное – спокойное место подальше от крупных дорог. Тебе понравится.
– Надеюсь. Но знаешь, мне хочется наконец остаться где-то надолго. Мне надоело переезжать. Я хочу хоть немного нормальной жизни.
Тиона хмурится, откладывая планшет. Ее лицо становится жестким.
– Если ты не забыл, то дело не только в тебе, – говорит она, голос ее чуть дрожит от сдерживаемой злости. – Речь идет о выживании всех нас. О нашей расе, которая почти исчезла. За тобой идут. Я не позволю тебе забыть об этом, и мы уедем при первых признаках опасности.
Я молча киваю, стараясь не показывать обиды. Я знаю, что она права, но мне все равно тяжело это принять.
Дорога продолжается больше суток. Мы едим на бегу, останавливаясь, только чтобы заправиться. Я большую часть времени дремлю или читаю одну из старых книг, которые Тиона хранит в ящике под сиденьем. Иногда мы болтаем. В основном, о месте, куда направляемся, или о том, какие меры предосторожности нужно будет принять.
– Еще далеко? – спрашиваю я, зевая.
– Почти приехали, – отвечает она.
Небо впереди светится тусклым оранжевым светом заходящего солнца, будто кто-то провел по горизонту кистью. Мы проезжаем мимо заболоченных лугов, обрамленных старыми деревьями, чьи корни поднимаются над водой. Это место кажется забытым, оторванным от остального мира, а само время здесь застыло.
Наконец, за очередным поворотом, деревья расступаются, и я вижу перед собой маленький городок, который словно сошел с открытки. Небольшие домики выстроились вдоль главной улицы, аккуратно огороженные низкими заборами и цветущими кустарниками. У обочины стоит обветшалый деревянный знак: «Добро пожаловать в Эмберхолл. Население: 1 982 человека».
– Точно не мегаполис, – говорю я, наблюдая за старинными зданиями с резными крылечками и покосившимися ставнями.
– И это его преимущество, – отвечает Тиона, спокойно ведя машину по узкой дороге.
Мы едем дальше, и город постепенно раскрывается передо мной. На углу небольшой площади стоит уютный книжный магазин с вывеской, сделанной из потемневшего дерева. Через дорогу от него – старомодный кинотеатр с неоновым табло, на котором написано «Показ только по пятницам и субботам».
– Смотри, даже кино есть, – говорю я, указывая на здание.
– Надо будет сходить, если у нас найдется немного свободного времени, – шутливо отвечает Тиона, не сводя глаз с дороги.
Дальше по улице – крошечный музей, у входа которого стоит вывеска: «Музей памяти Джеймса Эллиса». Здание словно сошло со страниц старого альбома: фасад выкрашен в выцветшие пастельные тона, а перед входом стоят кусты остролиста, украшенные яркими красными ягодами, которые контрастируют с серой унылостью предзимнего пейзажа. Этот музей посвящен известному художнику, который родился и вырос в этом городе, и, судя по аккуратности вывески и ухоженной территории, жители гордятся своим знаменитым земляком.
– «Художник, который здесь родился», – успеваю прочесть я вслух надпись на вывеске. – Удивительно, что даже такой крохотный городок может чем-то или кем-то гордиться.
– У каждого места своя история, – говорит Тиона.
Я замечаю маленький магазинчик с надписью «От тетрадок до шоколадок» и старую заправку с облупившейся краской на колонках. Все вокруг пышет спокойствием и неторопливостью, а я со своим беспокойством сюда не очень-то вписываюсь.
– Сюда-то нас точно не придут искать, – замечаю я, глядя на старые дома с покосившимися крышами.
– Именно это и нужно, – отвечает Тиона, слегка улыбаясь.
Мы едем дальше, пока не сворачиваем на узкую дорожку, ведущую вглубь зарослей. Деревья, кажется, сжимаются вокруг нас, пока мы не останавливаемся перед ветхим домом. Крыша покрыта мхом, окна заколочены досками, а во дворе растет густой кустарник, забирая почти все пространство.
– Ну, что скажешь? – спрашивает Тиона, глядя на дом.
– О, ну это просто мечта, а не дом! – саркастично отвечаю я.
Внутри пахнет сыростью и пылью. На мебели старые тряпки, а в углу большой комнаты стоит камин, черный от сажи. Тиона бросает свой рюкзак на пол и начинает осматриваться.
– Мы немного почистим, и можно жить, – говорит она.
– Надеюсь, ты права, – отвечаю я. – А если нет – я первый запишусь на выезд.
Тиона усмехается, но в ее взгляде я вижу тот же груз, что и в своих собственных мыслях. Мы оба знаем, что это место – всего лишь еще одна временная остановка. Но все равно я надеюсь, что здесь мы сможем хотя бы ненадолго почувствовать себя в безопасности.
Еще одно новое «я», еще один новый город. Сколько их было за все эти годы? Сколько их будет еще? Каждый раз одно и то же: место на отшибе, новая легенда, новый «я». Главное правило: не выделяться. Но чем меньше место, тем сложнее остаться незамеченным: впрочем, не только нам, но и нашим врагам. В этом Тиона была права.
Вечером этого долгого дня мы с Тионой отправляемся в местный продуктовый магазин «От тетрадок до шоколадок» за покупками. Дорога и разбор вещей отняли у нас много сил, так что плотный ужин был просто необходим. По пути мы весело спорим о том, какое блюдо первым стоит приготовить на нашей новой кухне. Я голосую за лапшу быстрого приготовления, в то время как Тиона настаивает на хорошем стейке с зеленым салатом. Магазин располагается в паре километров от нашего жилища, и представляет собой местный супермаркет, где можно купить все: от носков до лейки для душа. Название у него точно подходящее.
Тиона отправляется в отдел с мясом, а я блуждаю по рядам со всякой всячиной: тетрадки, батарейки, мячи для гольфа и… велосипед. К моему удивлению я вижу перед собой велосипед, что спрятался в самом дальнем углу, за стендом с журналами и открытками. Он самый простенький, без излишеств: серый металлический каркас, черный руль и сидение. Смотрю на ценник – почти тридцать долларов. Выгодная цена.
В голове проносятся теплые воспоминания о том, как Тиона учила меня, семилетнего мальчишку, кататься. В первый день обучения я упал и разбил в кровь коленки, а потом долго плакал. Тогда мне казалось, что больше я никогда не сяду за руль этого «опасного» транспорта. Однако позже, с друзьями из Оранж-Бич – одного из тех городов, где нам посчастливилось пожить, – мы катались по местным паркам и улочкам с утра до позднего вечера. Потом я наехал колесом на большой камень, рама велосипеда погнулась и мы так и не успели купить новый, прежде чем пришлось снова переезжать.
– Нравится? – голос Тионы вырывает меня из воспоминаний.
– Да, он неплох, – я провожу пальцами по ребристой поверхности руля.
– Ну так давай возьмем. Ты заслужил, – Тиона улыбается.
Домой мы возвращаемся с двумя большими пакетами продуктов и новым велосипедом.
Тиона позволила мне купить велосипед, а я согласился на ее «правильный» ужин. Уже смеркалось, когда она дожаривала мясо, а я нарезал салат. В доме было по-прежнему достаточно пусто и пыльно, но основательную уборку мы решили отложить на следующий день. Аппетитный аромат еды заполняет пространство, наполняя уютом даже это мрачное место.
– Помнишь все правила поведения? – спрашивает Тиона, когда мы, наконец, приступаем к ужину.
– Угу.
– Будь милым, доброжелательным и, самое главное, осторожным.
– Да, да. Быть невидимкой, помню, – бурчу я, ощущая раздражение.
