Владимир Колычев
Силовой вариант
Часть I
Глава 1
– Клод, сделай его! Сделай! – орал Чичик.
– Ну давай, братан, в натуре, давай, гаси его! – надрывался Слон.
Пацаны подбадривали его. Все четверо за него, за Борислава Сечкина по кличке Клод, болеют.
Да только противник слишком шустрый попался. Гена его зовут. Фамилия Жалыбин. Говорит, шпана дворовая кличет его Жалыбой. Салага. Но ловко уходит от ударов, пытается бить в ответ. Один раз вломил Клоду кулаком в грудь и сумел провести ногой, в живот.
Только тут же схлопотал рукой в челюсть и «маваши» в живот. Но на ногах удержался. И даже ушел от серии ударов, которыми Клод собирался втоптать его в жесткий настил ринга.
– Ну ты меня достал, – процедил сквозь зубы Клод.
И снова набросился на противника.
Гена вновь ушел с линии атаки. Хоп! Сейчас ударит.
Клод вовремя поставил блок и отступил на два шага назад.
И тут Гена как с цепи сорвался. Один удар, второй, третий. И все ногами. Клод едва успевал увертываться...
А вот это он зря. Слишком долго Гена выносил бедро. Когда его нога взвилась в воздух, Клод уже пригнулся к полу и крутнулся на нем юлой. Подсечка на «пять» с тремя плюсами. Салага слетел с копыт и грохнулся на спину. Мгновение, и Клод на нем. Показал рукой в голову.
На этом спарринг мог закончиться. Но это не спортивное карате, в этом бою все по-настоящему.
Гена начал поднимать голову. И в этот момент Клод ударил.
Бум! И противник припечатан к полу. Победа. Полная победа!
– Ништяк, Клод! – загоготал Чес.
– Круто! – скалился Дрын.
Его кореша, братаны. Чичик, Слон, Чес, Дрын. Он, Клод, «бригадир» над ними. Великолепная пятерка. Ударная сила команды Сафрона.
Слов нет, под Сафроном крепкие пацаны ходят. Больше половины из тех, с кем он Битово под себя подминал. Спортсмены: дзюдоисты, каратисты, боксеры, борцы, штангисты. В махалове кого угодно уроют. И со «стволами» в ладах. Тир, стрельбище – это в порядке вещей.
Два десятка бойцов. Это элита. Надстройка над целым штатом «контролеров», вышибал, охранников, курьеров, сутенеров. Но Клод и его «бригада» – элита в квадрате.
Чичик, Слон, Чес, Дрын – они не просто драться и стрелять умеют. Они это делают профессионально, на уровне ментовского спецназа. Знание, умение, опыт.
У Клода тоже с подготовкой все о'кей. Карате со школы занимался. Затем армия – спецназ ракетных войск, три года старшиной-сверхсрочником в том же подразделении. А потом увольнение из рядов Вооруженных сил. И сразу в команду Сафрона, на великую бойню за Битово.
Пять лет с тех пор прошло. Сейчас не жизнь у него, а лафа. Его «бригада» в почете. У всех пацанов доля в «общаковом» бизнесе. Сам Клод – соучредитель ночного клуба «Стрип».
Он владеет сорока процентами акций «Стрипа». Контрольный пакет у Вади Петухова – есть такой лысый толстячок со свинячьими глазками. Но фактический хозяин клуба он, Клод. Вернее, в его лице клубом владеет братва и Сафрон. Но это несущественно. Главное, порядки там устанавливает он, а не кто-то другой. Охранники и вышибалы – все его люди.
Сейчас в клубе вакантно место вышибалы. Вот Клод и устроил конкурс. На ринге перед ним лежала последняя жертва конкурсного отбора.
Гена пробыл в нокауте секунд шесть-семь. Вскочил на ноги. Встал в боевую стойку. Зашатался, как камыш на ветру. Закрутил головой – противника ищет. В бой рвется.
Чес протянул полотенце, Клод взял его, вытер лицо. Снисходительно глянул на Гену.
– А ты ничего пацан, стойкий... Короче, ты мне подходишь. Завтра в семнадцать – на работу. Понял?
– Ага, – Гена начал приходить в себя.
– Тогда свободен...
Клод утратил интерес к поверженному сопернику. Исподлобья глянул на Слона.
– Ну что, подергаемся? – спросил он.
– Да не вопрос, – кивнул тот. И как бы невзначай показал на часы. – Да только время. Закругляться пора...
– Точно, пора, – подтвердил Чес. И чуть ли не жалостливо: – Там это, пиво нагревается...
– Не тренди. Пиво в холодильнике, кому ты трешь?.. Хотя ладно, давайте закругляться...
Время тренировки истекло. А потом, Слон – достаточно серьезный противник. Руки длинные как грабли, машет ими – только держись. Его наскоком не одолеть. Попотеть пришлось бы. А куда приятней потеть в сауне.
Суббота. Законный выходной. Сегодня сауна, пиво и девочки после тренировки – это традиция, ей следуют уже не один год.
Клод снял с рук эластичные бинты, сошел с ринга. Душ, раздевалка, и на выход. Он и его четыре пацана, больше никого с собой не брал.
Дешевая бандитская романтика у Сафрона давно уже не в почете. Никаких кроссовок, куцых спортивных курток. Его пацаны на строгие костюмы перешли. И Клод со своей «бригадой» не исключение. Только все равно «белые воротнички» – это западло. У них прикид такой – клубные пиджаки, под ними не рубахи, а майки. Вместо галстуков золотые цепи в палец толщиной. А чо, круто! Короткие стрижки, черные солнцезащитные очки. Не хило смотрятся.
На стоянке перед спортклубом их ожидали два джипа. Клод сел за руль своего «Чероки», с ним Чес. Слон забрался в свой «Рейндж-Ровер», за ним в салон нырнули Чичик и Дрын.
Машина у каждого. И у всех джипы. Понятное дело, не какие-нибудь, а самые-самые.
Клод взял курс домой. За девочками заезжать не надо – их подадут к столу вместе с пивом.
Все в Битово к услугам Клода. Иногда даже кажется, что солнце встает для него одного. В авторитете он, с бабками проблем нет, в делах почти никакого напряга, тренировки в удовольствие. Свой дом у него на берегу Глубокого озера, девочки по субботам, постоянная любовница. Вернее, была любовница. Сейчас нет. Ее место вакантно.
Может быть, именно поэтому сейчас он смотрел не столько на дорогу, сколько на тротуары. А вдруг мелькнет в толпе деваха, на которую, глянешь, и в жилах засвербит.
Он любил находить таких вот красоток, выдергивать их из толпы, как самоцветы из пустой породы. А потом огранка и шлифовка. Девчонка становится королевой красоты. Верх совершенства, идеал. И тогда Клод терял к ней всякий интерес. Он расставался с любовницей, сплавлял ее на панель, а сам вперед, за новым самородком.
– У-ух ты, какая киска! – взвыл Чес. – Гля! Обалдеть не встать!
Клод метнул взгляд в сторону, куда он показывал. И в самом деле обалдел.
По тротуару шла... нет, парила девчонка лет восемнадцати. Высокая, красивая, фигурка и походка – высший класс. Роскошные пшеничного цвета волосы до пояса. Короче говоря, девчонка полный отпад.
Правая нога сама соскочила с педали газа, надавила на тормоз.
– Вставил бы я этой чернявой! – не унимался Чес.
Какая же она чернявая?.. Тьфу ты! Только сейчас Клод заметил, что девчонка шла не одна, с подругой. Длинноногая брюнетка с длинными сильными ногами и большими сиськами. Чес обожал телок такой комплекции.
Вот, значит, как сильно запал Клод на «пшеничную» девчонку. Даже ее подругу не заметил. Он вообще никого не замечал. Только ее. Самая смачная... У-уф!
И эту он будет иметь. И так, и сяк... Эта девчонка создана для него. И никуда от него не денется.
Клод остановил машину.
– Ну, чего сидишь? – посмотрел он на Чеса. – Иди, вон твоя чернявая. А моя та, светлая. Сюда их волоки.
– Да не вопрос!
Чеса как ветром выдуло из машины.
Малый он не промах. Среднего роста, накачан не слабо. Но сила его не только в мышцах. Мастер спорта по самбо. Умеет стрелять из любого оружия, из любого положения. Котелок у него неплохо варит. Язык подвешен. Любую бабу уломает и в тачку усадит. Поэтому Клод был уверен, что девушка с пшеничными волосами сядет сейчас в его джип.
Но нет. Чес подошел к девчонкам. Лыбится – рот до ушей, что-то втирает им. Только лапша на ушах чернявой зависает. А ее подруга на Чеса даже не смотрит. Глаза в землю вбила, в сторону вильнуть норовит. И подругу за собой тащит. Вот, блин, целка американская!
Может, и хорошо, что красотка эта не дешевка какая-то, не западает на первого встречного. Только плохо, что она все-таки ушла от Чеса. А надо было бы в машину. Получается, Клод напрасно ее ждал.
– Блин, облом, в натуре!
В машину Чес садился с недовольным видом. Оно и понятно, не досталась ему цаца. И Клоду не угодил.
– Незачет тебе, Чес, – поморщился Клод.
– Да ладно, сегодня таких телок припрут. Эти и рядом не стояли...
Это правда. Девок им в сауну нехилых привезут. Но все они шлюхи. Шваль, грязь из-под ногтей. Это они рядом не стояли с девочкой-недотрогой.
Клод не трогался с места, завороженным взглядом смотрел на девчонок. А те уже свернули на дорожку в проход между домами.
* * *
Месяц май – все цветет, оживает, море зелени, воздух свеж, полон чудесных ароматов. Тепло, солнечно, погода радует. Душа поет. Настроение – лучше не бывает.
Май – время, когда из армии возвращаются солдаты. Их ждут дома. Родители, любимые. Вика Арсеньева тоже ждала. Солдата. Вернее, сержанта. Игната Ляхова. Своего любимого.
Ее считали красивой. Даже очень. Один почитатель назвал ее богиней красоты. Ей прочили карьеру дорогой фотомодели, кинозвезды. Все это ерунда, думала она. Смысл жизни для нее заключался в Игнате. Любила она его. Все два года ждала. Даже в мыслях не было променять его на кого-то другого. Всех парней от себя отгоняла.
Впрочем, никто особенно и не пытался навязать ей свою дружбу. Все знали, кто такой Игнат. Предводитель дворовой команды. А ребят во дворе у них много, крепко держатся друг за друга. Два года Игнат был в армии, но его по-прежнему уважали и почитали за вожака. Вика – его подруга, и не дай бог кто начнет к ней приставать. Растопчут и ноги вытрут...
Вика ходила в кино с подругой. Домой возвращались, когда неподалеку сначала один джип остановился, затем второй. Из первой машины вышел какой-то молодой человек в черных брюках, кремовом пиджаке, золотая цепь на солнце блестит. Славой назвался. Вике он сразу не понравился. Криминалом от него попахивает. Да и вообще не нужен ей никто.
«Крутой!» – определила Лара, ее подруга.
И расцвела вся, когда поняла, что парень положил глаз на нее, а не на Вику. Это льстило ее самолюбию.
Сначала слащавые комплименты, а затем недвусмысленное предложение сесть в машину и прокатиться куда-нибудь за город. На шашлыки, например. Ну да, нашел дурочек.
Да Вика под угрозой расстрела не присоединилась бы к его компании. Во-первых, она честная девушка. А во-вторых, такие прогулки слишком опасны.
И Лара понимала, что нельзя садиться в машину с незнакомыми мужчинами. Но уши развесила. Роскошный джип ее не привлекал – у ее родителей иномарка не хуже. Но ей хотелось продолжить знакомство со Славой. Только Вика была начеку, она взяла подругу под руку и утащила ее подальше от соблазна.
Во дворе они встретили Гену Жалыбина.
Брюки-трубы, майка-безрукавка, спортивная сумка через плечо. Под глазом здоровенный синяк. Но лицо довольное. Что-то Серому и Олежке рассказывает.
– О, салют, девчонки! – приветственным жестом вскинул он руку.
Игнат и Гена – друзья не разлей вода. В одном классе учились. Только Гена в армию не пошел. У него какую-то скрытую болезнь вдруг обнаружили. На его крепком здоровье болезнь эта никак не отражалась, но для службы не годен. Гена переписывался с Игнатом. И, наверное, получал от него тайные указания насчет Вики. Чтобы оберегал ее от всякого лиха. Так или нет, но с ней он держался как старший брат. Покровитель. Здоровенный бугай, кикбоксингом всерьез увлекается. Его уважали и боялись. Поэтому к ней никто не приставал.
– Генчику приветик! – пропела Лара.
Она подошла к нему, чуть прогнулась назад, подставила щеку для поцелуя.
Гена чмокнул ее в щечку. И не только на правах друга. Хотя любви между ними не было.
– Можете меня поздравить! – пробасил Гена.
– Что, дедушка-миллиардер в Америке объявился? – надула щеки Лара.
– Точно.
– Наследство оставил, а?..
– Не-а. Клоду позвонил, попросил на работу меня взять...
– Ух ты! А Клод – это кто, бог или король? – съязвила Лара.
– Нет, ну ты что, серьезно? – удивился Гена. – Не знаешь, кто такой Клод?
– Ну да, каждого знать, поломается кровать...
Иногда Лара поражала Вику своей вульгарностью. Но в общем, она девчонка хорошая.
– Темный лес ты, Лара. Дремучая, как вся моя жизнь... Клод – это Клод. О Сафроне ты, конечно, слышала?
– Ну, кто ж о нем не слышал...
– Ну вот, а Клод у него на первых ролях, самый крутой «бригадир»...
– Так ты что, к нему в «бригаду»? – вытаращилась на Гену Лара.
– Ага, размечталась. К нему в быки ни в жизнь не попадешь. Да я и не хочу... Он меня вышибалой в свой клуб взял. «Стрип», слыхала о таком?
– Там, где стриптиз крутят?
– В точку попала. Туда так просто не попадешь. Видишь? – он показал на свой синяк.
– Ви-ижу, кра-асавчик ты мой!
– Во-о! С самим Клодом махался. Я дольше всех против него держался...
– Но по мордасам получил!
– Получил. Так он же как Ван Дамм машется. Не зря у него кликуха Клод...
– Ну вот, наши люди в Голливуде!.. Как же, с самими Ван Даммами дерутся...
– А хочешь, и тебе, Лара, путевочку в Голливуд выпишу?
– Ты, что ли?
– Ага, я. Перетру с кем надо, тебя в стриптиз-шоу возьмут. Будешь бедрами под музыку крутить...
– Ночами не сплю, только об этом и мечтаю. Пошли отсюда, Вика...
– Вы домой?
– Ну конечно. Мне вот уже не терпится потренироваться. Счас перед зеркалом раздеваться буду, под музыку...
– Меня позови.
– Ага, размечтался... Пошли, Вика...
Только не Лара повела ее за собой. А Вика потянула ее в подъезд. Схватила за руку и вперед. А все потому, что во двор въехали два джипа. Те самые. Они катились к ним.
* * *
Клод въехал во двор и увидел свою «пшеничную мечту». И она увидела его машину. Схватила свою подругу и вместе с ней чуть не бегом в подъезд. Глупенькая, разве от него таким макаром уйдешь?
– Во, пацан знакомый, – заметил Чес. – Жалыба, в натуре!
Точно, три пацана, с ними только что разговаривали девчонки. Одного Клод знал. Гена. Новый вышибала в его клубе.
Клод подъехал к дворовой шпане, остановился. Велел Чесу позвать Гену.
– Жалыба, дуй сюда! – потребовал тот.
Гена не заставил себя упрашивать. С улыбкой до ушей забрался в машину. В глазах восторг. Как же, его удостоил вниманием сам Клод!
– Чо за мыши с тобой были? – спросил Чес.
– А-а, эти... – замялся Гена. – Так это Ларка и Вика, подружки мои...
– Сразу с обеими дружишь?
– Ага... Только без этого... Ну, без трах-тарарах...
Очень доходчиво объяснил.
– С кем? С черненькой или с беленькой?
– С черненькой, с Ларкой...
– Хорошая девка, я бы ей вдул! – гоготнул Чес. – Танцами, случаем, не занималась?
– Да нет вроде... А что?
– Можно в наше шоу пристроить. Фигурка у нее класс!
– Ага, точно, – расплылся в довольной улыбке Гена. – Я ей уже предлагал...
– Молоток, ловишь мышей, – похвалил его Чес. – Ну и как, согласна?
– Да нет. Ей это ни к чему. Она в институте учится. И предки у нее не слабо зарабатывают...
– А этой, Вике, предлагал? – спросил Клод.
– Да вы что? – вытаращил глаза Жалыба. – Вике только скажи такое, обидится на всю жизнь. Здороваться перестанет...
– Что, такая обидчивая?
– Вика у нас чистое золото. Лучше не бывает. Повезло Игнату...
– Игнату? А это что за фрукт?
– Да кореш мой. Он сейчас в армейке, в морпехе служит. Вика ждет его. Никто никого так не ждет, как она...
– Ангелочек, в натуре, – усмехнулся Чес.
– Ага, святая, – без всякой задней мысли согласился Гена.
– Сколько ей лет?
– Восемнадцать...
– А сколько еще пацана ждать?
– Да Игнат вот-вот будет. Два годка отпахал, хватит, на хату пора...
– Под крылышко к Вике?
– Точно. Они сразу свадьбу собираются справить...
А вот этого не будет. Никому Клод не отдаст эту киску. Она должна принадлежать только ему или никому другому...
– А чо, крутой пацан этот Игнат? – спросил Чес.
– Да не хилый. Моей комплекции. И машется отменно...
– Даже лучше, чем я? – покривился Клод.
– Не, ну вы, конечно, лучше...
На «вы» к нему Жалыба обращается. Это хорошо.
– Посмотрим.
Клоду вдруг захотелось встретиться с этим Игнатом на ринге. И хорошо намять ему бока. Но куда больше ему хотелось занять его место при Вике. И он обязательно его займет.
* * *
Степан Круча появился в отделении. И сразу к оперативному дежурному.
– Здрав жлаю, товарищ майор! – потянулся Иваныч. – Как машина? Ездить можно?
– Можно, если осторожно...
У Степана появилась новая машина, «Волга» – старую он потерял этой весной. Киллер один взорвал. К счастью, не вместе с ним.
На этот раз машина только с конвейера. «Волга-31-10». Комфортный салон, усиленная ходовая, фордовский движок. Зверь машина.
Сейчас он мог афишировать свое благосостояние. Сестра Люба – невеста преуспевающего бизнесмена Болотова Виталия Георгиевича. От него Степан материально не зависел. Но пусть люди считают, что «Волга» – его подарок брату будущей жены.
– Как у тебя дела, Иваныч?
– Все в порядке, Степаныч. Твоими молитвами...
– Заявления были?
– Да было одно. Только что женщина и мужчина приходили.
– Чего?
– Муж и жена. Дочь у них пропала.
– Давно?
– Одну ночь дома не ночевала...
– Сколько лет?
– Восемнадцать...
– И всего одну ночь?
– Ага. Я им так и сказал, что это не повод для паники. У подруг, мол, ищите...
– Заявление зарегистрировал?
– Ну я же не первый раз замужем.
– Все нормально, успокоились?
– Да какое там! Такой хай подняли! Нигде не может ночевать их дочь, только дома. И вообще, она у них пай-девочка. Акт-тивистка, спартс-сменка, камс-сомолка...
– Ладно, не ерничай. Может, и в самом деле что стряслось...
– А вот и они, легки на помине. Снова пожаловали...
В окошке дежурного нарисовались двое, мужчина и женщина. Степан счел своим долгом выйти к ним.
– Вы начальник? – спросила его женщина.
Она смотрела на него с надеждой и тоской. Глаза – красные от слез. Степану было по-человечески жаль ее.
Сразу видно, пара не бедствующая. Хорошо одеты, у женщины золотые украшения, у мужчины дорогие часы, кожаная «визитка».
– Если вам нужен начальник всей этой конторы, то вы ошиблись. Но если вам нужен начальник уголовного розыска, тогда я к вашим услугам...
– Да, да, мы бы хотели поговорить с вами...
– По поводу вашей пропавшей дочери?
– Вы уже знаете?
– Как видите... Пожалуйста, пройдем ко мне в кабинет...
Он не думал, что разговор с несчастными родителями займет много времени.
Степан усадил посетителей на кожаный диван напротив стола, сам умостился в своем кресле.
– Я вас внимательно слушаю...
– У нас пропала дочь, – сказал отец.
– Это я уже знаю.
– Вика утром уехала в институт, и больше мы ее не видели, – как о чем-то из ряда вон выходящем сообщила мать.
– Может, я не прав, но насколько я знаю, вашей дочери восемнадцать лет. Она уже взрослый человек, у нее своя жизнь. Может, загуляла где...
И тут же на Степана хлынул поток возмущенных слов.
– Поймите, Вика не такая девушка, чтобы не ночевать дома! – закончила свою речь мать.
– Вы должны помочь нам найти ее! – заключил отец.
– Ладно, будем искать, – Степан напустил на себя угрюмую озабоченность. – У вашей дочери есть друг?
– Да. Его зовут Игнат. Но сейчас он в армии... Вообще-то это не самая лучшая партия...
Рассуждений насчет Игната Степан слышать не хотел. Тем более парень в армии.
– А подруга? – оборвал он женщину.
– Да, ее зовут Лариса...
– Вы ей звонили?
– Зачем звонить? Она в нашем подъезде живет. Этажом ниже. Достаточно спуститься...
– И вы спускались?
– Разумеется...
– И что она говорит?
– Лариса ничего не знает. Они в разных институтах учатся, встречаются после занятий. А вчера они виделись только утром, вместе в город уезжали...
– А в институте у Вики подруги есть?
– Да, возможно...
– Вот видите. Надо их всех обзвонить. Может, она у кого-то заночевала...
– Ну как вы не можете понять! – заломила руки мать. – Вика в любом случае поставила бы нас в известность...
Разговор грозил затянуться до бесконечности. Степан обреченно вздохнул.
И в это время распахнулась дверь. Появился Федот Комов.
– Командир, тут это, звонили. Короче, труп у нас. За Глубоким озером. Какая-то девушка...
– Ой! – вскрикнула мать пропавшей.
Степан увидел, как она приложила руку ко лбу, закатила глаза и лишилась чувств. Обморок. И не удивительно.
Майор Круча сорвался с места.
– Подождите, мы с вами! – потянулся за ним отец Вики.
Он держал в объятиях свою жену. И не мог оставить ее.
– Да куда вам! Я сейчас «Скорую» вызову...
– Не надо «Скорую»! – Мать девушки открыла глаза. И твердо заявила: – Мы с вами!
– Ну, с нами так с нами!
Погибшая могла быть их дочерью.
Степан велел им выходить на улицу. Через несколько минут он и сам был там, вместе с Федотом и Эдиком. Впятером они загрузились в его «Волгу».
Выехали из Битово, обогнули Глубокое озеро, прибыли на место.
– Не понял, – округлил глаза Эдик. – Откуда такая прыть?
Их опередил прокурорский следак Леша Патрикеев. С ним врач-криминалист, видеооператор с камерой. Уже в работе. Наружный осмотр трупа на месте его обнаружения.
– Так они раньше нас узнали, – объяснил Федот, не дал раздуть сенсацию. – Тебе что, хуже?
– Да нет, мне даже лучше. Меньше возни...
В словах оперов сквозил цинизм. Будто не труп они ехали смотреть, а мусорные кучи разгребать. Как ни ужасно, трупы уже давно воспринимались ими как мусор, с которым так не хочется возиться. Профессиональный цинизм. Только зря они так в присутствии несчастных родителей.
Впрочем, родители Вики не слышали, о чем говорили Федот и Эдик. Они думали о том, что сейчас увидят свою дочь. Мертвую. На молодой сочной траве. На такой же молодой и сочной, как их девочка. Ведь Вика еще и жить не начинала.
До сердечного приступа дело может дойти. Хорошо, Степан догадался вызвать к месту «Скорую помощь». Степан остановил машину рядом с микроавтобусом, на котором прибыла следственная группа.
– Выходим!
Сейчас начнется.
Леша Патрикеев курил. И чуть не проглотил сигарету, когда увидел, с какой скоростью несется на него обезумевшая женщина.
Эта же сигарета вывалилась из его рта, когда воздух сотрясло оглушительное:
– Нет!!!
Он никак не мог понять, откуда взялась эта женщина и чего ей здесь надо.
– Нет, это не она!
Мать Вики с облегчением выдохнула из себя воздух. Только вместе с ним из нее вышла и сила. Она покачнулась и начала медленно оседать. Но подоспел муж и подхватил ее на руки.
– Кто мне объяснит, что здесь происходит? – спросил Патрикеев, глядя то на женщину, то на Степана.
– Да вот, дочка у нее пропала. – Степан подошел к нему, пожал ему руку. —Думали, что она...
Кивком головы он показал на труп девушки.
– Но это не она, – залепетал отец Вики.
Сейчас он выглядел счастливым настолько, насколько был несчастным какую-то минуту назад.
Он радовался над трупом. Теперь и его можно было упрекнуть в цинизме. Но Степан не стал этого делать. Мужчину можно понять. Покойница – не его дочь.
– Точно не она? – на всякий случай спросил Степан.
– Ни в коем случае...
– А эту девушку вы не знаете?
– Нет, не знаю... Женщина открыла глаза. Ее лицо оживила улыбка.
– Это не Вика, – выдохнула она.
Только на нее уже никто не смотрел. Все внимание на труп. Отец и мать пропавшей Вики сейчас исчезнут, а Степану и Патрикееву раскручивать убийство.
В том, что труп криминальный, не было никаких сомнений.
Девушке было лет семнадцать-восемнадцать. Она лежала на спине, руки на груди сложены, платье высоко задрано, длинные белые ноги открыты по всей длине. На симпатичном лице застыло выражение ужаса. Все тело покрыто трупными пятнами, следы разложения, характерный запах. Два дня пролежала она здесь, не меньше. Рядом лежали ветки, которыми преступник или преступники забросали труп.
– Ну что, Алексей, думаешь? – спросил Степан.
– А что думать? Пока еще рано строить версии. Но не сама померла – это точно. Остается узнать, где ее убили. Здесь? Или в другом месте?..
– Я смотрю, сережки на ней...
– Есть такое, – кивнул Патрикеев. – Сережки на месте и колечко. А вот сумочки нет...
– А может, и не было...
– Может, и так. В общем, версию ограбления пока не исключаем...
– Думается мне, изнасилование это. И убийство, чтобы скрыть следы...
– Не исключено... Вскрытие покажет...
Патрикеев достал новую сигарету, закурил.
– Сосед мой каждое утро велокросс по этим местам совершает. Приспичило ему, остановился здесь, хотел нужду справить, да на труп наткнулся...
– И прямым ходом к тебе...
– Точно. Поэтому я здесь раньше вас...
– Личность установили?
– А вот этим, Степан Степаныч, тебе придется заняться. Ничего у нее нет. Ни сумочки, ни документов...
– Да уж, попотеть придется, – кивнул Степан.
Разумеется, его работа выяснением личности убитой не ограничится. Тут крутиться и крутиться. По горячим следам убийцу не возьмешь. А может, вообще никогда до него не добраться.
* * *
– Вика, я не пойму, чего ты боишься?
Клод сидел в уютном кресле. В костюме, даже при галстуке, в руках бокал сухого вина. Картину неплохо дополнила бы сигарета. Но он не курил. У него режим. А вот винца вмазать немного – в самый раз.
Вика сидела напротив него, на краешке дивана. Ноги сведены вместе, руки на коленях, голова опущена, глаза красные от слез.
– Я хочу домой, – всхлипнула она.
– Не скучно с родителями жить?
– Не скучно...
– А я ведь квартиру собственную тебе хочу купить. Двухкомнатную, с евроремонтом, мебель самую навороченную. Машину куплю. Хочешь «Порше»?
– Ничего я не хочу. Я домой хочу. Отпустите меня, пожалуйста...
– Да поедешь ты домой, поедешь, – поморщился Клод. – Не бойся. Но сначала скажи мне «да»...
– Нет!
Вчера Клод подкараулил Вику, когда она возвращалась из своего института. Пригласил ее в машину. Она отказалась. Тогда он показал на летнее кафе. Хоть и с неохотой, но она согласилась посидеть с ним за столиком.
Он раскрыл перед ней карты. Мол, она самая лучшая, жизнь для него без нее не жизнь. Соловьем пел. А она все мимо него смотрит. Не нужен он ей. Ну хотя бы капелька интереса в ее глазах...
Клод не сдавался. Рисовал перед ней сказочные перспективы. Типа не жизнь у нее будет, а рай, если она станет его любовницей. А можно и обвенчаться. Только Вика даже не взглянула на него.
Она любила своего Игната. И никто ей больше не был нужен. Даже он, Клод. Это невероятно, но факт! А ведь многие женщины считали его красавчиком...
Кого бы Вика ни любила, но Клод уже считал ее своей собственностью. Она должна принадлежать только ему. И он предпринял решительный шаг.
Вика вышла из кафе одна. К станции метро направилась. Неожиданно рядом остановилась машина. А в ней Чес, Чичик и Слон. Хвать ее, и в салон. Даже пикнуть не успела.
И вот со вчерашнего дня Вика у него в гостях. В его доме у Глубокого озера. Он ей комнату отвел – с узорными решетками на окнах, создал все условия. Никто ее не обижал, даже он сам. А хотелось. Особенно сейчас, когда их разговор зашел в тупик.
– Ты только подумай, у тебя будет все. Ты ни в чем, абсолютно ни в чем не будешь нуждаться. – Его раздражала несговорчивость Вики. – Своя квартира, своя машина, самые лучшие шмотки, карьеру тебе сделаю. Хочешь, певицей станешь?
Вика молчала. Это раздражало еще больше. Клод чувствовал, что еще немного, и он сорвется.
– Ну скажи, чего ты хочешь. И ты получишь все!
Не все, конечно. Но кое-что. Квартиру ей снимет, машину на прокат даст. Пусть Вика пользуется всеми благами. Пока не надоест ему. Только она ничего не хотела. Совсем сдурела баба...
– Я хочу домой, – она подняла голову и посмотрела на него глазами, полными мольбы.
Она хотела его разжалобить. Но вышло как раз наоборот. Клод хищно усмехнулся, поднялся с кресла, подошел к ней. Он не собирался щадить ее.
– Слушай сюда, коза!
Его лицо исказила злоба.
– Ты моя! Только моя! А твой жених побоку. Надо будет, грохну твоего Игната... – Не надо, – ужаснулась Вика.
И снова спрятала свое лицо, закрыла его ладонями.
– А ты на меня смотри! – Клод грубо схватил ее за волосы, задрал голову, заставил ее смотреть ему в глаза.
– Не надо, мне больно! – жалобно протянула Вика.
– Это еще не больно! – прорычал он. – Я тебе счас покажу, что такое больно!
– Ну не надо, пожалуйста!
– Страшно, да?.. А хочешь, я грохну тебя?.. Ты моя вещь. И я могу делать с тобой что захочу...
Он видел, что Вику затрясло. Ее глаза застилал безумный страх. Как будто в аду она вдруг оказалась... А может, так оно и есть. Она в аду, в чистилище. И она очистится от мыслей о каком-то там Игнате.
Тем более у Клода есть способ заставить ее думать о другом.
– Расстегни здесь!
Он показал пальцем на гульфик.
Вика даже не пошевелилась.
– Я кому сказал! – Его охватывало безумие.
Он чувствовал это. Но даже не пытался остановиться. Напротив, только распалял это безумие, оно действовало на него как наркотическая дурь. Он ловил кайф.
Вика не понимала, чего от нее хотят. Тогда Клод сам расстегнул «молнию» на своих брюках. Вывалил наружу свое набухшее чудо-мудо. Оно едва не касалось Викиного лица.
Она хотела отодвинуться, но он крепко держал ее за волосы.
– Смотри! Ну разве он не красавец!
Лицо Вики передернулось, его исказила гримаса отвращения, к горлу подступил спазм. Клод вовремя отпустил ее и отступил на шаг. Иначе бы вся блевотина из ее пасти заляпала его брюки. А он ревностно заботился о чистоте своей одежды.
Вика вывернула наполовину переваренный обед прямо на ковер. Она блевала, как последняя тварь с перепоя. Смотреть на это было тошно. Но Клод смотрел. И прятал в штаны свое хозяйство.
– Тварь! – выдал он. – Тошнит от меня? Ладно. Как-нибудь переживем. Подожди немного. Скоро ты сама как последняя мразь приползешь ко мне на коленях и сама полезешь в штаны!
Рвота у нее прекратилась. Глядя на Клода затравленно, она сжалась в комок, забилась в угол дивана и зарыдала.
Клод позвал Чичика и Слона. Пусть уводят эту тварь в ее комнату.
* * *
– Да это же крэк, классная штука, – доказывал Чес. – Синтетика, по шарам убойно лупит. А на крючок сажает на раз. И ломки конкретные. Мать родную продать можно за дозу...
– Раствор сделаешь? – спросил Клод.
– Да без проблем...
Скоро все было готово.
Клод, Чес, Чичик прошли к Вике в комнату.
При их появлении девушка спорхнула с кровати и в испуге вжалась в угол комнаты.
– Не спится? – гадливо ухмыльнулся Клод.
Время было уже позднее. Двенадцатый час ночи.
– Не надо! – Вика снова взывала к жалости.
Но, увы, ее никто не слышал.
– Тебе пора спать, девочка. Сейчас мы тебя уколем...
Чес выставил на обозрение наполненный шприц.
– Что это? – в ужасе пробормотала Вика.
– Снотворное, девочка. Чтобы ты хорошо спала...
Клод подошел к ней, схватил ее за одну руку, Чичик ухватил за вторую.
Вику швырнули на кровать, закатали рукав рубашки, перехватили руку повыше локтя резиновым жгутом. Чес нащупал вену и быстрым движением вогнал туда шприц. Процесс пошел...
Вика начала ловить кайф почти сразу. Взгляд ее затуманился, на лице появилось выражение умиротворения.
Клод собирался уходить. Но ему вдруг расхотелось это делать. Он подал знак Чесу и Чичику – те исчезли. Они остались с Викой одни в ее комнате.
