Константин Ежов
Третий сын
– А-а-а, нет, это не он, хотя задумывался для такого применения. Тут вот, смотрите, всякие мелочи на экстренный случай: немного таблеток, жидкий пластырь, обеззараживающее и пара шприц-тюбиков, – удивление в ответе даже не пытался скрыть, протирая её коленку ваткой, смоченной в перекиси.
Факт, что она знает настоящее предназначение коробочки, довольно интересный. Любители курения тут дикая экзотика, даже в Потомаке их не так и много. Чего не скажешь про европейские страны. Правда, с последними веяниями моды о здоровом образе жизни и там с этой привычкой стали бороться.
– Просто у папиного знакомого был похожий, так он там сигарки хранил. А можно посмотреть?
– Пожалуйста, только осторожно, не рассыпьте, и вообще, пересядьте на плед, нечего на холодном стекле вам делать, – задумчиво проговорил я в ответ, выдавливая на палец немного пластыря.
– Ты прям как моя мама! – удивилась она моим словам.
– Это плохо или хорошо? – дождавшись, когда она, наконец, переместится, нанёс защитную плёнку на царапинки.
– Ну… пока не определилась, – задумчиво проговорила она.
– Вот и чудненько получилось, а то, помню, в первый год, как приехал в Мумбаи, занозу засадил, чуть пальца не лишился, теперь шрам на всю жизнь остался. Вот, смотри, – продемонстрировал изуродованный с внутренней стороны мизинец на правой руке.
На самом деле доктора тут хорошие и даже следов не осталось, а это, когда ещё маленьким был, разворотил, играясь в песочнице. Обманывать нехорошо, но иногда полезно.
– Врёшь ты всё! Не верю, что у нас коновалы, а не врачи! – возмутилась она моим инсинуациям.
– Лишь немного преувеличиваю! Не хочешь же ты, чтобы у тебя на коленке такой же появился? – поинтересовался с коварством в голосе.
– Сплюнь! – выплеснула она свои эмоции в ответ.
– Коль уж вы перешли на ты, то меня Иваном зовут, можно просто Ваня, – при этом почему-то рассматривал её ступни в сандалиях из тонюсеньких ремешков.
Красивые, кстати, можно сказать, изящные. До сорок третьего плюс размера им ох как далеко. И ногти не накрашенные. На ногах они особо никогда красотой не отличаются, а их как будто специально выделяют, чтобы подчеркнуть уродство.
– Ой, извините! Светлана… ну… э… да какая разница, Света! – почему-то в её представлении было столько экспрессии.
И тогда, наконец, взглянул ей в лицо.
«Блин, я что, покраснел?!» – успела проскочить мысль, когда почувствовал, что щёки горят.
Хлоп.
– Что с вами? – спросило обеспокоенное лицо надо мной.
– Опять! Да всё в порядке. Блин! – с последним воплем пришлось срочно зажмуриться.
– Со мной что-то не так? – растерянно прозвучал её голос.
– Нет, нет, что вы, как раз наоборот! – попытался отмести всякие её сомнения.
– Мы же вроде на ты перешли, и почему тогда закрыл глаза? – тут же задала она вопрос.
– Боюсь опять потерять сознание, – признался я как на духу.
– Значит, всё-таки плохо? – опять прозвучала грусть в голосе Светы.
– Просто ты так красива, что кажется, будто сердце от тоски разорвётся и я опять не выдержу, – выдал свою тайну, как на исповеди.
– Скажешь тоже! А что, очень?! И почему не от любви?! – задала она вопросы на засыпку.
– Ну, это птица высокого полёта, а мы всё по земле как-то. Да и вообще, параллельные вселенные не пересекаются, – я начал почему-то философские рассуждения вместо нормального ответа.
– Ты это к чему? – потому-то было неудивительно её недоумение.
– К тому, что таких, как ты, только по смотрельнику показывают. В жизни они не встречаются! – сказал я своё мнение, между прочим, абсолютно правдивое.
– Ой ли, а кто тогда перед тобой? – с ехидцей в голосе поинтересовалась она.
– Тьма! – дал совершенно искренний ответ.
– А ты глаза-то открой, будет свет.
От зараза! Умеет играться словами!
– Хорошо, только если пообещаешь не смеяться, – продолжал я тянуть время.
Не просто так, в конце концов, ведь полно техник контроля сознания. Вот и пытался сейчас настроиться.
– А что мне за это будет? – с подозрительными интонациями в её голосе прозвучал вопрос.
– В каком смысле? – спросил я, не на шутку забеспокоившись.
– Ну, вот я мучаюсь, сдерживаюсь, должна же быть награда? – и такая украдка была в словах этой Светланы, что стало ясно, дёшево не отделаюсь.
– Э… у меня ничего нет! – я попытался слететь с темы и не отсвечивать.
– Вот же! Тогда слушай, в этом случае ты мне рассказываешь, чего сознание потерял, а не эти отговорочки про мою красоту! – зажала она словесно меня в углу.
– Тогда лучше помолчу, – я решил стоять до последнего.
– Ну, ты! – возмутилась она на мой ответ.
– Да, я такой… Света, выходи за меня замуж! – последнее выпалил скороговоркой и чуть ли не шёпотом и приоткрыл один глаз.
Однако она услышала. Для меня же было важнее другое, признаков наступления очередного обморока пока не наблюдалось.
– Ха! – произнесла она как-то неуверенно, а потом неожиданно со всей мочи врезала мне под дых.
Тут уж волей-неволей и второй глаз прозрел.
– Ты чё, сдурела! Нет так нет! А если бы на мне «кольчуги» не было, поминай как звали! – возмутился я её преступными действиями.
Нет, реально, так разве что «подкалибером» получить можно. Нужно же как-то соизмерять свою силу с проступком!
– Какой ещё «кольчуги»?! – удивилась она только этой части моей тирады.
– Силы, конечно, – проговорил, а сам думал про объяснения.
– Чего ты врёшь, я же рядом и ничего не чувствую! – вот и пошли предъявы.
– Э… родовая техника! – «Блин, чего я несу, у меня в семье силой никто не владеет!»
К сожалению, другой отмазки не придумаешь. На близком расстоянии все люди со способностью чувствуют возмущение, а «кольчуга» единственная из техник имеет столь характерный вид, что ни с чем не спутаешь. По идее, она похожа на некую плёнку, защищающую тело от разных воздействий. Продолжительность и эффективность зависят уже от способностей. К вопросу о птичках, у меня их нет совсем. Вот и приходится выдумывать правдоподобные ответы.
Чисто гипотетически, если бы в детстве не сглупил, мог бы её создать, так что почти не соврал. В реальности семья-то купеческая, да и вообще никого со способностями в родне не было, потому-то мне даже основ никто не рассказывал. А поди ж ты, после очередного избиения в младшей школе вылезло. Вот орёл молодой в моём лице вознамерился стать архимагом-универсалом. Блин, даже местной классификации не знал.
Нету тут таких, а есть пять рангов боевых магов, а потом ещё столько же мастеров сил. Если для первых каждый ранг отличается уровнем мощи ровно в три раза, а это если первый принять за единицу, то пятый будет в восемьдесят один раз и более сильнее. Со вторыми вообще жесть. Первый будет в пять раз сильнее пятого предыдущего, второй в двадцать раз первого, третий в сто двадцать пять раз второго и так далее. Это всё к тому, что только гипотетически на свет может появиться талантище, не попадающий под местную классификацию. А также то, что мастера сил в одном ранге могут отличаться весьма, а на верхушке рейтинга толп не наблюдается.
Но самый главный мой пролёт был с универсалом. Таких зверей тут не водится. Если хочешь чего достичь, выбираешь одно направление по местной классификации и пашешь до седьмого пота. Тем более есть из чего выбирать. Четыре основных пути. Огонь – холод, ветер – твердь. И два дополнительных: свет – тьма, по сути, первое выявление скрытого, а второе – наоборот. И все техники последних двух направлений напрямую не боевые, но весьма нужные в любое время. Есть немного родов по миру, кто практикует сразу два направления, и это секретные семейные методики.
И тут я такой красивый. Когда, наконец, рассказал отцу, он впервые грустно выразился: «Никого просто так Иваном не назовут». Закономерный итог, свой первый ранг получил меньше года назад. Хоть и по всем шести путям. И это чуть пупок не развязав, в возрасте, когда другие третий получают, хоть далеко и не все. А чтобы классическую кольчугу накинуть, надо иметь два с половиной плюс. Вот и прикиньте, где я, а где эта техника. Про это точно могу сказать, как, пожалуй, самый прошаренный теоретик сил.
Доступные техники оказались для меня неприступны, ведь мой уровень – это балаганные фокусы. В темноте немного себе подсветить, костёр без спичек разжечь, искрами между пальцев пощёлкать. Но не зря я перелопатил гору специальной литературы, нашёлся-таки обходной путь и чуть ли не под носом и на самом виду – целительские техники. Это даже не полноценная школа, да и не было там того, что мне нужно, но за неимением гербовой… Три года потребовалось, чтобы создать то, что назвал сейчас «кольчугой», на деле это только часть этой техники, позволившей получить возможность на короткое время уравнять шансы. Я вроде спринтера на фоне марафонцев.
– А, понятно. Тогда рассказывай, – предложила она мне объясниться.
– Чего? – естественно, я решил проехаться на образе простачка.
– Ты мне тут глухим не прикидывайся, почему сознание потерял?! – спросила она совершенно не то, что ожидал.
Я тут думал, пытать будут, а её вон оно чё интересует! Женщины…
– Вот ещё! Ты же засмеялась, – решил я провернуть финт ушами.
– Не было этого!
Неисповедимы пути господни и мыслительный процесс Светланы.
– А как же?.. – совершенно искренне попытался я поинтересоваться.
– Не считается! – вот мне и все расклады.
М-да, логика. И что теперь делать, скажите на милость? Сдаваться, вестимо…
– Да какого черта! Я сюда на ковре самолёте летать пришёл, а не оправдываться незнамо за что! И вообще, осторожней, сейчас всё рассыплешь, отдай уже обратно мою аптечку.
Моряки не сдаются! Но, блин, посаран! Она что думала, только она на бульдозере без прав по встречке ездить умеет?!
– Ой, нетушки, я её не рассмотрела! – не пожелала она сразу отдавать мою собственность.
– Так закрой хотя бы, – с грустью обратился я к ней с просьбой.
– Вот! Стой. Ты от вопроса-то не увиливай, – вспомнила она, чего хотела от меня узнать.
Ага, попался! Держи, как говорится, фашист, гранату! Съехать с темы не вышло.
– А чего тут сложного, знаешь ли, поначалу мне ещё как стучали по кумполу, да и потом с переменным успехом, я ведь не из дворян, а из купцов, и учили меня в первую очередь не драться, а деньги считать. Даже, что силой могу управлять, узнал только в шесть лет, и то случайно после черепно-мозговой травмы. И не смотри на меня так! Если бы тогда не влез, одна девочка навсегда осталась бы инвалидом и рассталась с мечтой стать скрипачкой, – стал я рассказывать геройский вариант своей истории.
– А… вот как ты стал терять сознание? Она хоть стоила этого? – быстро сделала она выводы.
– Любой человек стоит того, чтобы над ним не издевались и тем более не ломали пальцы. А отключаться не тогда начал. Была ещё пара таких случаев, в смысле с тяжёлыми последствиями, но вроде все обошлось. Только вот когда стал взрослеть, началось. И кстати, совсем не обманывал, что в этот раз из-за тебя. Надеюсь, всё? – влив в голос всю доступную мне правдоподобность, попытался придать ответу максимальное подобие отповеди.
– Э… – несколько опешила она от такого напора.
– Тогда я полетел, – продолжил я с максимальной серьёзностью в голосе.
– Куда? – удивилась растерянно она.
– Ну… Пока в Багдад, – ответил ей, укладываясь поудобнее на пледе.
– А… – задумчиво произнесла Светлана.
– Ты же куда-то спешила? – недовольно поинтересовался я у неё.
– Теперь уже нет. А что за артефакт – ковер-само-лёт? – неожиданно заинтересованно задала она вопрос.
– Ковёр вот, – проговорил, ткнув в одеяло под собой.
– Остальное, так понимаю, вокруг. Тогда я с тобой. Двигайся давай, – по-хозяйски проговорила она и стала устраиваться на пледе рядом со мной.
– Стоп, этот аппарат одноместный, – возмутился такой беспардонности в вежливой форме.
– Не обманывай, в инструкции четко прописано: для двоих! – лихо отфутболила она все мои возражения.
– В какой?! Вот же! Ложись, конечно, – проговорил, а сам тяжело вздохнул.
А что оставалось делать, тем более так-то без разницы.
– Ну, объясняй, как пользоваться сим устройством, – произнесла она, поудобней разместившись.
– Для начала, протри лобовой обтекатель. Вот, кстати, мокрая салфетка.
– Да, а он у нас есть?!
– А то как же! Иначе бы нас встречным ветром сдуло. Инструкцию читать надо было внимательней, – попытался уесть её в ответ.
– И где? – вполне серьёзно задала она вопрос.
– Ну никакого у тебя воображения. Вот перед тобой напольная стеклянная плита. Уж не думаешь ли ты, что я случайно перед ней постелил. Их периодически меняют, и эта почти не потёртая, – объяснил я логику своих поступков.
– Кабина у нас герметичная? – опять поинтересовалась Светлана.
– Не чуешь ветерка от прохладников, что ли? – удивился в очередной раз её недогадливости.
– Понятно, с открытым верхом, – проговорила она задумчиво.
– Теперь складываешь руки на край пледа, а на них подбородок. Всё, не отвлекай больше, полетели уже, – дал напутствие для неё, а сам просто выполнил свой же наказ.
– Красиво! Слушай, а в полёте молчать надо? – не отставала она.
– Откуда я знаю. До этого только одноместным пользовался. Скажи, а тебя кто-то преследует? – поинтересовался я у неё.
– С чего ты так решил? – почему-то напряглась она.
– Ты от кого-то бежала, раз. Теперь четыре типа во тьме вокруг нас круги нарезают. Как-то такой странной популярностью пока у мужиков не пользовался, а значит, это по твою душу.
– Вань, ты их правда видишь? – с какой-то решимостью спросила Светлана.
– Можно сказать и так, – неопределённо подтвердил я её догадку.
– А где? – опять задала вопрос она.
– Вот один перед нами стоит, метрах в трёх, – и ткнул пальцем в пустоту. – Теперь он зачем-то оглянулся, ведь за ним никого нет. Парень, глаза-то чего так таращить на меня? Ну вот, вся четверка отбежала в коридор, – продолжил я комментировать действия тёмных.
– Их точно здесь нет? – спросила она, почему-то в буквальном смысле сжавшись, как хищник перед прыжком в сторону жертвы.
– Да, – ответил я утвердительно на её вопрос.
– Поверни лицо ко мне, – зачем-то попросила она.
– Ммм!..
Хлоп.
* * *
– Госпожа, тут принцесса с парнем каким-то.
– И что?
– Ну, он ей предложение сделал.
– Надеюсь, ваши люди оказали ему первую помощь?
– Да как бы не надо.
– Неужто ему так повезло, и он отделался лёгкими телесными?
– Не совсем.
– Так что же тогда?
– Она с ним целуется.
– Что!!!
Глава 3
– Ты, ты! Как можно так с безутешным женихом поступать?! Сейчас же только отказала, и сразу целоваться! – я начал театрально страдать, как только более-менее пришёл в себя.
– Ой, не могу, жених! – с этими словами Светлана заливисто засмеялась.
– Между прочим, ничего смешного, – опять же картинно обиделся я.
– Тебе сколько лет, ик? – кое-как отсмеявшись, до того, что стала икать, задала она свой вопрос.
– Шестнадцать, в июле будет, – осторожно проговорил я, не понимая, в какую сторону ветер дует.
– Вот стукнет восемнадцать, тогда и приходи! – неожиданно серьёзно заявила Светлана.
– О… Тогда уже ловить будет нечего, столбить землю надо сейчас, пока никто не занял. А тебе сколько? – тоже перешёл на серьёзный тон в ответ я.
– А мне уже почти месяц как! – типа она уже, а мы всё ещё.
– М-да, наверняка уже пролетел, – вслух усомнился я в перспективах предприятия.
– В каком смысле? – удивлённо поинтересовалась она.
– Так тебя родители уже сосватали, поди, – выдал я азбучную истину.
В купеческой среде красотки в невестах не засиживались, да и все остальные тоже. Порой их будущую свадьбу потенциальные родственники могли обговорить ещё до их рождения. Нет, насилия в этом деле никто всё же не творит. Жизнь она длинная, и очень немногие не желают счастья своему чаду.
– Ничего подобного, они бы об этом сказали, – как-то испуганно ответила Светлана.
Ага! А червячок сомнения-то гложет. Есть такая возможность…
– Держи карман шире, – подлил я маслица в огонь репликой.
Не одному же мне страдать от её поцелуев!
– Точно тебе говорю! Только семерым я руку сломала, двоим ногу, трое трусов успело убежать, а остальные не считаются, так, мелкие повреждения, – уверенно ответила она, вдруг утратив всякие сомнения.
– Это ты про что? – недоумённо поинтересовался я, не поняв контекста ответа.
– Женихов подсчитываю, – без тени улыбки произнесла Светлана.
Она это серьёзно? Да ну. Быть того не может! Столько членовредительства.
– Ну и шутки у тебя… Слушай, а зачем ты про ту четвёрку спрашивала, перед потерей мной сознания? – ушёл я от непонятной темы сим маневром.
– Чтобы никто не видел, чем я тут занимаюсь! – опять серьёзно ответила она.
– Остальные, значит, не считаются, тем более камера? – удивившись ответу, уточнил об окружении.
– Какая ещё?!.. – изумилась она упоминанием мной прибора наблюдения.
– Ты что, её не видела?! – ничуть не меньше удивился я её заявлению.
О чем я спрашиваю?! Она даже меня не заметила и чуть не затоптала. Поняв это, мысленно схватился за голову.
– Да вон же она, – указал я ей назад и под потолок.
– Ой! Ну и пусть! – выпалила она, уставившись на указанный мной объект и став практически пунцовой.
– И зачем тебе это было надо, если так не хотела, чтобы твои, ладно, наши действия увидели? – пришлось совершить словесный маневр, задавая вопрос, увидев, как она опять чуть мне не заехала.
– Проверить, – проговорила она обиженно.
– Вот те раз. Что?!
– Что ты именно из-за меня сознание потерял. Теперь могу точно хвалиться, до этого никто так не делал! – заявила она в ответ на мой недоумённый вопрос.
– Да я ж не специально, да и вообще… – я начал тут же оправдываться.
– Но ведь было?! – прибила она меня словом словно муху к стенке гвоздём.
– Да, – со вздохом пришлось признать некоторую долю правды в её словах.
– Слушай, а ты, получается, светлый, раз мою охра-ну увидел? – сделала она совершенно правильный вывод.
– Да таких дебилов только совсем слепой не вы-явит! – начал я юлить, лишь бы не признаваться в первом ранге.
– Ты на что намекаешь? – возмутилась она сразу же, поняв, на кого тень отбрасываю.
– Да посмотри вокруг. Столько отражающих поверхностей. Ну, ушли они в невидимость, затёрли два-три переотражения, но ведь не все. Не знаю, о чем думали, даже заходя сюда. Тут даже тёмному мастеру скрываться не стоит. Чтобы исчезнуть, здесь надо накладывать полную иллюзию, но она более-менее работает, когда кроме твоего противника нет изменчивых объектов. На отражениях темные вечно и палятся, это же первое правило. Тебя что, не учили этому? Погоди, а ты силой-то владеешь? Хотя чего это я? Ты ж меня чуть не прибила! Где тут без этого, – начал я объяснять прописные истины.
– Мне такого никто не рассказывал, – прибила она меня совершенно диким ответом.
– И, естественно, не учили пользоваться. Твоих наставников прибить надо! А если зеркаление или множение, а тем более тени клепать перед тобой начнут, что делать будешь? – раздухарился я совершенно неожиданно даже для себя.
– Да это же просто, особо и говорить не о чем! – Светлана опять сделала шокирующее заявление.
– Э… – тут уж я глаза на неё и вытаращил.
Реально дичь какая-то, а не подготовка бойца. Слабые и сильные стороны противника нужно знать, а то вечно просыпаться разрисованным чернилами и краской.
– Да чего их бояться, всё же иллюзия, – решила добить она меня окончательно.
– А если двусил? Да даже просто сильный темный знаешь как мозги запудрить может даже множеству людей! Если и ничего страшного, как ты его найдёшь-то тогда? – возмущённо поинтересовался я у этой ветреной особы.
– Для этого светлые есть, – как ни в чём не бывало парировала она.
– Ага, и пока его ждёшь, тебе из тьмы по кумполу обрезком трубы настучат. Слушай, а ты историю с пропавшим этажом гостиницы во Владимире не слышала? – я решил-таки вбить ей хоть какие-то азы осторожности.
Иначе, боюсь, меня инфаркт хватит от такой беспечности.
– Как так, это же не полушка, чтобы потерять? – удивилась она моему вопросу.
– Вот именно! Дело было со знакомцем моего бати. Прибыл к его управляющему дьяк с казны, по владимирской пяте, и заявляет, так, мол, и так, недоимочка. Дескать, с одной гостиницы недоплата. Занижаете площадь, от того убыток, так ведь вашего хозяина и пояса лишить могут. Тот, естественно, в отказ. Не может такого, дескать, быть. Служивый человек-то подкованный в таких делах был, вот и взял справку у градоустроителей, – начал я рассказ той истории.
Между прочим, абсолютно правдивой.
– И прихватили управляющего на горячем? – а в голоске-то азарт проснулся.
– Не тут-то было! Сверились с планами, выходило, что невиновные они вовсе. Всё в порядке. Все шесть этажей на месте, и это всё равно площадь меньше, чем в той справке. Дьяк уж чуть с расстройством не ушёл, да вот незадача, дождь недавно прошёл, и показалось тому, будто отражение гостиницы какое-то не такое. Долго, говорят, вокруг лужи бегал, уже и пальцем у виска вертеть в его адрес стали, а он, поди ж ты, пересчитал этажи, а там их семь. Дело до урядника дошло, но даже поэтажный пересчёт внутри толку не дал, пока с зеркалами не пошли, – продолжил я повествование.
– И вот тут-то горе-купцы погорели? – опять заладила она свою песню.
– Дай доскажу. Между пятым и шестым этажами обнаружился ещё один, и вовсе не гостиничный. А устроил там себе квартирку один ушлый тёмный. Да так дело провернул, что ни при езде на подъёмнике, ни при ходьбе по лестнице никто не замечал ничего странного. Знакомцу компенсацию выплатили, а ухаря того в Тайный приказ загребли. А ты говоришь, иллюзия, – последнее я добавил с важным видом.
– Делов-то… В Орешке, на набережной Невы, дом целый под тьмой второе столетие стоит, и никак то заклятие снять не могут! – решила она меня байками попотчевать.
Плавали, знаем!
– Ха, был я там! У меня же в пригороде фарфоровый завод, и уж мимо такой легенды трудно пройти. Туристам там по ушам ездят, а дом тот стоит по соседней улице, и никакой там тьмы отродясь и не было! На самом деле наложена она только на проход в полусажень. Просто удобно, сразу – и на набережную, а сколько народу на этом зарабатывает, а слухов-то слухов! – привёл я контрдоводы против её истории.
А вот про то, что там нашёл, в жизни никому не расскажу! И даже мысленно перекрестился. Заодно потрогал запястье левой руки, где у меня мизерный, по местным меркам, однолепестковый карман, куда и спрятано то сокровище. Был бы он больше… Всё бы туда скидал, а не в кошелях носил. Но у других и такого нет. Это вообще особенность практикующих ветер. Возможность создавать сопространственные объёмы с привязкой к себе. Величина пространственного кармана и его сложность зависят опять от способностей. Однако потребление силы выдаёт при использовании на максимуме, потому никто большими их не делает. Кому охота светиться? Кто же ради ерунды ими обзаводится? У меня там самоцветы и ещё немного по мелочи, драгоценной. Вообще не слышал о более сложных, чем двухлепестковые, по сути двухобъёмные. Вот! А там бронзовая бляха-амулет с привязанным семилепестковым, если судить по гравировке, и притом никаких возмущений в силе. Тут амулеты редки и стоят запредельно, а такой – страшно представить даже. Одна беда, проникнуть пока туда не могу. – Ирония судьбы. Нашёл там в Орешке, берегу как зеницу ока, а пользоваться никак. Иногда думаю, что это просто подделка, но выбросить жалко. Как-никак тайна…
– А как же адрес? – решила она прояснить ситуацию с «невской» легендой.
– Что с ним такое? – задал вопрос, не сразу уразумев, чего ей надо.
– Так нет одного номера по улице, – восторженно выдала она мне свой аргумент.
– Всё там есть, ничего не пропущено. Проход – тот же участок и имеет адрес, ну а поскольку дом на другой улице, вот и не стали вешать таблички. Говорю же, нагромождение случайностей. Чего спорить, съезди да сама посмотри, не веришь – кого-нибудь из светлых уговори показать, – поняв суть проблемы, объяснил я реальную ситуацию.
Возможно, не надо было. Тайна она штука интересная. У меня вот есть, а у неё, может, теперь и не будет никакой.
– Меня не пустят, – со вздохом грустно выговорила Светлана.
– Тогда не знаю… – разочарованно выдал я в ответ.
– Слушай, а у тебя правда под Орешком завод? – неожиданно сменила она тему разговора.
– По бумагам да, но на самом деле скорее мастерская-переросток. Один убыток… – завёл я обычную волынку, не сразу уловив подвох.
– Чего тогда не избавишься? – тут же прихватила она меня за тёплое место.
– Да как тебе сказать… Сам по себе он не убыточный, в рамках захолустной мастерской. А всего-то меньше века назад был официальным поставщиком царского двора. Сейчас там просто не зарабатывают достаточно средств на расширение и обустройство производства, достойного именоваться заводом. Вот и приходится из своего кармана добавлять. Раз в десять уже потратил больше, чем на покупку. И конца пока не видно. По планам, только лет через десять-пятнадцать он полностью станет прибыльным, – начал я оправдываться, но подкрепляя всё аргументами.
– Ну и зачем тебе это надо? – удивилась она сказанному с моей стороны.
– Я верю в тех мастеров. Может, у них ничего такого и не выйдет, как у стекольщиков, но и того, что они сохранили, тоже немало. Это не тарелки для трактиров и уж тем более не миски для харчевен лепить, – проговорил я с гордостью в голосе.
– Ага! Ты ещё стеклом занимаешься, и вот с него и прибыль берёшь? – тут же прицепилась она к словам.
– С чего ты решила? – я просто вежливо поинтересовался.
– Но ведь откуда-то деньги появляются, чтобы фарфором заниматься и не разориться. А раз завёл речь об этом…
– В принципе, логично, но нет, деньги с одной небольшой россыпи на Урале да якутских рубинов. Даже стразы самоцветные пока ничего особо не приносят, хотя и большой там оборот. Ну, по сравнению со всем остальным, что у меня есть, всё в развитие тратится. Так что в теории у меня ого-го, а на практике на свои нужды огранкой алмазов зарабатываю, – с грустью в голосе прокомментировал я её мысли.
Кстати, в Россеа искусственные драгоценные камни именуются самоцветными стразами, вроде как нечто получше стекляшек, но и не совсем то.
– А, понятно, наследство, – сделала она ещё более неожиданный вывод.
– Откуда. Отец и мать из крестьян. Батя и ушёл на заработки, потому что её за него не отдавали. Кому голь перекатная нужна? Это сейчас он в медные пояса выбился, но всё сам. Опять же, мне ничего не обломится, третий сын всё-таки, да и не на самом лучшем счету у него, и из-за этих заводов тоже, – со вдохом опроверг я эти инсинуации.
– Ха, в любом случае он тебе первые деньги дал! – с железобетонной уверенностью в словах прокомментировала она меня.
– Ничего подобного, да и отсутствовали свободные средства как класс! Да хоть и были бы, только дурак столько даст семилетнему пацану! – категорически отверг я и это её предположение.
– Чего-чего? – изумилась она упоминанию моего возраста.
– Мне восьмой год только шёл, когда тот участок на Урале купил. Просто на конкурсе он никого не заинтересовал, содержание золота там так себе. Это мне скорее интересен сам процесс был, да и кое-какая прибыль предполагалась, просто крупным игрокам она показалась не стоящей затраченных усилий. Уже потом некоторое количество алмазов выявили, тоже не особо. А вот гидрофаны… – на последней фразе я напустил таинственности в голос.
– Те самые?! – естественно, изумилась она.
– Угу. Мелкие, среднего качества и выше, хотя, конечно, до искусственных не дотягивают, так те только у вояк и увидишь.
Да, эта разновидность опала, в зависимости от вида, несмотря на неювелирное качество, ценится здесь дороже любых самоцветов, и алмазов тоже. Они могут накапливать силу! Для стрелков так просто бесценны! Без них, до открытия группы кремниевых полимеров, способных заменить большую часть их разновидностей, невозможно было создание одноразовых самоактивируемых артефактов. Тогда рынок этих камней чуть не рухнул… Но выяснилось, что ёмкость пластика уступает, и зачастую на порядки. Хотя цены и просели в итоге. А вот изготовление искусственных гидрофанов подмяли под себя всего пара родов, если царского не считать.
Обычные одноразовые самоактивируемые артефакты называют свитками, но вовсе не потому, что они так выглядят. Просто со временем их только на бумаге стали выводить, дешёвый и удобный материал основы, а так хоть на бересте, хоть на железе, всё одно, так и скажут, чтобы не путаться. Те формы, что ты освоил, и именно с тем уровнем, ты можешь начертанием рун или попросту рунением перенести на предмет, и активировать его сможет кто угодно, с гораздо меньшим усилием. Но есть условие, такой артефакт должен быть рядом с одарённым.
Отсюда, кстати, первый ранг боевых магов и пошёл. Это минимальная планка на активацию свитка. А вот его убойная мощь зависит от того, как именно нарисована лигатура и как вложился маг в начертание. Поговаривают, не слабо непростое занятие. Сам пока даже не пробовал, ну сами посудите, общедоступные лигатуры дают десять-пятнадцать процентов от твоего ранга. Да плюс кто бы рассказал, как правильно рунить. В итоге мною сбацанный свиток будет меньше чем пшиком! Усилий на активацию потратишь куда больше. Будь у меня ранг пятый или выше, можно было бы чего интересного на продажу сварганить, но бодливой корове бог рога не дал.
А вот если рунение на стрелу нанести или патрон, то тут без источника в виде гидрофана или теперь пластика не обойтись, который силой можно накачать при выстреле. Особенно актуален такой метод для кремнеполимеров, потери во времени весьма существенные. Потому-то под личные накопители их и не используют, а камни – не самое дешёвое удовольствие, если на один раз. Естественно, не только это проблема, но и необходимость предусмотреть активацию без стрелка. Лигатуры, объединения рун в один значок, в этом деле куда как сложней, да и попробуй их ещё правильно нанеси на сложные поверхности, недаром свитки на бумагу перешли.
– Так откуда у тебя деньги-то появились, самые первые?! – вернула Светлана из далёких далей, почти никак не относящихся к теме разговора.
– Взял кредит в банке… Чего ты на меня так уставилась? – последними словами я удивился переменам в выражении её лица.
– Кто сейчас говорил про дураков?! – заявила она.
Не хватало ей ещё руки в боки упереть!
Однако стоит пояснить. Здесь полного аналога нашего совершеннолетия нет. Если есть имущество и деньги, то любой подданный волен ими распоряжаться по своему усмотрению, и возраст тут никого не волнует. Ограничение могут наложить только через суд, но попробуй это ещё провернуть в них историю! Не любят тут вмешиваться в чужие дела… Так что аргументы надо иметь более чем железные. Вот жениться только после восемнадцати, но и это никак не связано с совершеннолетием, просто в девятнадцатом веке решили, раз родину может защищать, значит, и детей тоже делать не след запрещать, но указ тот касался только мужчин, и формально женщин никак не затрагивает. Это скорее общепринятая норма девушек выдавать замуж не моложе, но иное никак не запрещается законом, как и браки между троюродными родственниками, хотя церковь и не приветствует, но и препятствовать не будет.
