Константин Иванович Шерстюков
Краткая психология финансов
Глава 7. Развитие денег
От вещей к информации
7.1. Натуральные (вещные) деньги. Металлы и драгоценные камни
Первым важнейшим и эпохальным шагом в развитии денег стало более активное использование натуральных денег в виде отливок из нержавеющих металлов или драгоценных камней.
Они практически не портились, поэтому приняли на себя еще и функцию накопления.
Если кто-то приносил для обмена кусок золота или серебра – его охотно принимали. К золоту, серебру, меди и ее сплавам за какое-то количество поколений привыкли как к наиболее удобной форме денег, с помощью которой можно не только обмениваться товарами, но и накапливать, копить деньги как богатство. Времена низкой неопределенности дальнейших событий и практический опыт сформировали веру в них как в «нетленное богатство».
Мех, соль, ракушки – нужны были отнюдь не всегда. К тому же мех могла съесть моль, а соль могла намокнуть…
Деньги из драгоценных[52] и совсем не драгоценных камней, глины или угля (использовавшиеся в разное время в разных странах) были либо громоздки[53], либо хрупки, либо горючи.
А металл же всегда можно превратить в изделие (меч, топор, украшение). Особенно если этот металл мало подвержен коррозии.
7.2. Монетарные деньги. Государственное подтверждение стандарта меры стоимости…
Иметь сундучок с алмазами, янтарем или жемчугом, конечно, неплохой вариант накопления. Но как мера стоимости они подходят мало. Алмаз, конечно, можно разделить, но он тогда потеряет в стоимости. Да и все алмазы сильно отличаются между собой по форме, весу, прозрачности и другим параметрам…
А вот куски серебра или золота можно отливать в одну и ту же форму. Тогда все куски из этой формы будут одинаковы и иметь одинаковую стоимость. Их можно даже рубить потом на части или сразу делать отливки разной стоимости – номинала…
Но части при рубке могут получиться неравными, мастер отливавший слиток мог оказаться обманщиком. Доверие «частным лицам», даже сформированное годами, могло исчезнуть в одно мгновение…
А вот государственная власть (во всех ее формах, начиная с княжеских) предполагала за собой не только боязнь насилия с ее стороны. Для своего укрепления и поддержания этой власти нужно было еще и крепнущее доверие. Да и финансирование своего существования (включая войны, необходимость выделение себя «из толпы» роскошью) – забота для любой власти постоянная.
Представительство государственной власти, его подлинность подтверждалось, как правило, не только словом, но и подписью или печатью суверена (носителя) такой власти. И все это послужило психологической основой появления монет из нержавеющих металлов: оформленных литьем по установленному образцу и подтвержденных теми или иными знаками власти мерных кусков металла…
7.3. Бумажные деньги. Новый уровень доверия к власти и деньгам
Развитие торговли, колоссальное расширение ее географии, длительные периоды относительной стабильности, привели к феноменальному росту доверия не только к власти, но и к длительное время подтверждавшим выполнение взятых на себя обязательств профессиональным торговцам.
Наиболее важной функцией денег в таких условиях стала функция платежа, развившаяся из функции обмена.
Благодаря этому появились деньги, сами по себе не обладающие заявленной их номиналом стоимостью. Все они фактически основывались исключительно на вере в их эмитента, в его властные возможности, честность и обязательность.
Вообще деньги всегда должны быть чем-то обеспечены. Либо реальной ценностью их носителя (например, золотом или серебром в монете). Либо верой в честность (авторитет) того, кто деньги выпускает.
С появлением письменности появилась и возможность давать и подтверждать свои обещания не только словами. В том числе и подтверждать обещания отдать товар за то, что само по себе ценности не имеет, но чему другие верят.
Еще в VII веке до нашей эры в Вавилоне появились первые банковские билеты, имевшие такую же ценность, как и золото. Фактически это были глиняные деньги, чья стоимость подтверждалась надписями на них – предшественники бумажных.
Полтора тысячелетия назад, в VII веке уже нашей эры в Китае, торговцы стали записывать долги горожан на листы бумаги. Эти записи и принято считать первыми бумажными банкнотами. Так появились собственно бумажные деньги[54]…
Их развитию и всемирному распространению послужило и то, что они были гораздо более компактны, чем монеты. Тем более, что куски бумаги практически одинакового размера, ставшие деньгами, могли соответствовать и одной монете, и мешку монет.
В Европе бумажные купюры в качестве денег стали использовать в XVII веке – сначала в Швеции, а чуть позже в Англии, Норвегии, Дании и Франции.
В России бумажные деньги появились спустя век – во времена правления Екатерины II. Они выглядели как долговые расписки и назывались ассигнациями.
Понятно, что в отличии от натуральных денег, деньги, обеспеченные исключительно верой в «порядочность» их эмитента, существуют лишь пока эта вера поддерживается практикой жизни.
Когда в январе 1991 года правительство Михаила Горбачева в лице министра финансов Валентина Павлова ограничило право забирать свои деньги в банке, а деньги старого образца можно было обменять на новые в размере не большем незначительной суммы и только три дня – начался процесс фактического развала СССР, завершившийся в этом же году…
Впрочем, необходимость поддержания веры в эмитента касается и монет.
Когда в 1662 году правительство царя Алексея Михайловича Романова стало выдавать медные деньги за серебряные – вспыхнул кровавый бунт…
7.4. Безналичные деньги и бухучет
Даже бумажные деньги, вера в которые постоянно подтверждается выполнением обязательства по обмену товаров на них, а обесценения (инфляции) не происходят, все еще не решают проблему их безопасной транспортировки при крупных сделках. Миллион банкнот (любого номинала), конечно, легче и меньше по объему миллиона монет того же номинала. Но все равно это очень большой объем.
Миллиард современных рублей весит 2 центнера. А купить за него можно только один подержанный Боинг 757–200 или какую-нибудь Cessn-у. Ну или алмаз карат на 100. Даже на корабль морской этих денег не хватит (разве что на небольшую яхточку)…
А ведь корабли, замки и бриллианты покупали и тысячи лет назад…
Не важно кто и когда именно использовал первым безналичные деньги: трапезиты ли в древней Греции, проводившие расчеты путем списания средств со счетов клиентов или арабы, составлявшие долговые документы хавала и суфтаджа, по образцу которых в Италии в XIII-XIV веках появились первые векселя.
Важно, что очень давно, наряду с товарными, монетарными и бумажными деньгами существовали финансовые документы, доверие к которым и тем, кто их составлял, было настолько высоким, что сообщения, записанные на них, могли заменять деньги.
И также важно, что еще несколько тысяч лет назад финансовые операции начали пытаться записывать и этим записям кто-то верил!
«История бухгалтерского учета измеряется тысячелетиями, она зарождалась уже 5000–4000 лет до н. э. Археологи нашли следы самых первых бухгалтерских операций на табличках из слоновой кости. Шумерские счетоводы вели свои записи на носителях из камня. Учет Древнего Египта отражен на папирусах, a в Риме и Греции на восковых табличках, досках из меди или даже коже. Это послужило предопределением систематической регистрации в хронологической последовательности.XXIII»
Новый толчок, конечно же дало появление диграфической системы бухгалтерского учета на методе двойной записи в Италии начала 13 века и ее повсеместное распространение: появился новый инструмент контроля за «поступлением данных финансовых обещаний». Стало возможным сверять эти обещания по бухгалтерским записям.
Вспомним схему Каневой и Коренковой: двойная запись и бухгалтерский баланс дали нам новый инструмент периодического подтверждения веры контролем[55]. А это, в свою очередь очень сильно упрочило веру в сам механизм обменных, а не насильственных отношений.
Фактически безналичные деньги, после распространения бухгалтерского учета, предполагают веру в то, что отраженные в записях на счетах данные об их количестве и принадлежности достоверны. Таким образом сами деньги уходят в нашем сознании на второй план: мы начинаем верить в цифры, в информацию, а не в товары, металл или бумажные купюры.
Развитие безналичных форм денег привело к тому, что не только монетарные, но и бумажные деньги стали все реже доступны нашему тактильному ощущению как способу проверки их наличия. Наши глаза и руки стал заменять наш мозг, точнее процессы в нем происходящие при подтверждении достоверности того или иного события, в частности наличия или отсутствия в нашем распоряжении ресурсов.
При этом, если до середины 19 века считалось нормой (принималось на веру) подтверждение финансовых записей на бумаге, то появление и распространение телеграфа, телефона, а затем и радио в 19-м и начале 20-го веков, сделало передачу финансовых сообщений мгновенной. При прочих равных условиях мгновенно передавалась и вера, что за сообщением о переводе 1000 рублей из банка в Петербурге в банк во Владивостоке стоит реальное изменение не только записей на счетах того, кто переводил, и кому переводят, но и реальное изменение права собственности на эти 1000 рублей.
Под прочими равными условиями здесь предполагается наличие и сохранение на данный момент времени доверия к тому или иному финансовому инструменту: ведь, например, мгновенно стали передаваться и негативные (правдивые или недостоверные – не так важно) сообщения, способные это доверие уничтожить.
Фактически, использование телеграфа, телефона и радио стали первой формой электронных расчетов, подготовившим возникновение электронных денег.
7.5. Электронные деньги (цифровая валюта)
Следующим шагом в развитии форм денег и попыток обеспечить доверие к ним стали электронные деньги.
Появление и развитие компьютеров позволило производить финансовые записи и соответствующие им финансовые операции без использования бумаги, на электронных носителях. Развитие программного обеспечения создало возможности новых способов контроля и подтверждения достоверности финансовых операций[56].
Появление интернета как всемирной сети передачи данных обеспечило еще более быстрые способы обмена сообщениями об изменении в таких финансовых записях[57].
По сути, электронные деньги предполагают веру в то, что отраженные на электронных (в том числе виртуальных) носителях данные о количестве и принадлежности финансовых денежных ресурсов достоверны.
Инструменты безналичных и электронных денег очень близки и становятся все ближе. Они могут пересекаться между собой (можно затребовать у банка бумажную выписку об остатках и операциях по счету, привязанному к вашей банковской карте), но они не конгруэнтны (можно сделать самому или потребовать у платежной системы представить электронный образ данных об остатках средств и транзакциям по вашему счету на Литрес, но распечатаете вы скрин этих данных, а не выписку официально установленной для банков формы).
Электронные деньги могут иметь отдельный физический носитель в виде банковской карты, но могут такового и не иметь, если ваш электронный кошелек открывается для транзакций через Qr-код в программе, загруженной в смартфон, или ваша оплата производится в результате сканирования и передачи данных о ваших папиллярных линиях или сетчатке глаз на внешние устройства.
Фактически, первоначально возникновение электронных денег стало новой попыткой эмиссии денег без участия государства и банков[58], что в дальнейшем создало психологическую основу возникновения криптовалют.
Однако, чем сложнее цепочка финансовых отношений, тем выше вероятность использования обмана при распределении финансовых ресурсов. И можно попасть «из огня да в полымя».
Так в Швеции переход на электронные деньги начался после всплеска вооруженных ограблений в 1990-х годахXXIV.
В результате «По данным Bloomberg, центральный банк Швеции, Риксбанк, призвал к более активному использованию наличных денег в стране, а также к подготовке к потенциальному введению цифровой валюты центрального банка. Заявление Риксбанка прозвучало в связи с тем, что использование физических денег в Швеции значительно сократилось: согласно опросу 2022 года, только 8 % шведов используют наличные для своих последних покупок в физическом магазине»XXV.
Однако «Онлайн-мошенничество и цифровая преступность в Швеции резко возросли: в 2023 году преступники с помощью мошенничества, …украли 1,2 млрд крон, что вдвое больше, чем в 2021 году. Правоохранительные органы подсчитали, что размер криминальной экономики Швеции может составить до 2,5 % от валового внутреннего продукта страны»XXVI.
Этот пример очень ярко характеризует то, как снижение возможностей для насильственного перераспределения ресурсов, при многократном усложнении механизмов финансовых отношений и низком уровне доверия к институту собственности, может привести к росту использования обмана при таком перераспределении.
В результате «Риксбанк заявил, что обязательство принимать наличные должно быть распространено на продукты питания, топливо и более широкий спектр аптечных товаров, поскольку наличные первоначально будут единственным жизнеспособным средством платежа в случае отключения электроэнергии и телекоммуникаций» XXVII.
Обман и насилие очень часто мешают обмену…
7.6. Блокчейн и крипто-деньги как очередная попытка подтверждения уровня веры во «всеобщий эквивалент»
Как видим из опыта Швеции, развитие форм денег сейчас идет по двум направлениям: «вверх» и «назад».
С одной стороны, люди все больше осознают возможность очередного краха доверия к системе немонетарных и нетоварных денег. С другой, они все же пытаются придумать способы предотвратить или хотя бы «максимально минимизировать» последствия возможности замены обмена обманом в процессе распределения и перераспределения ресурсов.
Еще в 1991 году С. Хабер и У. Скотт Сторнетта описали криптографически защищённую цепочку блоков компьютерных программ. Они преследовали цель внедрить систему, в которой временные метки электронных записей нельзя было бы подделать.
Так зародилась технология блокчейн – выстроенная по определённым правилам непрерывная последовательная цепочка блоков (связный список команд в программе), содержащих какую-либо информацию. Связь между блоками обеспечивается не только нумерацией, но и тем, что каждый блок содержит свою собственную хеш-сумму и хеш-сумму предыдущего блока. Изменение любой информации в блоке изменит его хеш-сумму. Это обеспечивает защиту данных от изменений и фальсификации.
В 2008 году разработчик под псевдонимом Сатоси Накамото предложил общий алгоритм системы биткойн, ключевым элементом которой была система из непрерывной последовательной цепочки блоков информации, названной blockchain.
В 2009 году была запущена первая версия криптовалюты биткойн с реализацией децентрализованного блокчейна, который обеспечивает хранение всех транзакций в системе.
Биткойн (ВТС) оказался самой первой и самой популярной криптовалютой на сегодня. Мало того, ВТС с 2021 года используется в Сальвадоре в качестве платежного средства. В ноябре 2024 года Дональд Трамп пообещал включить биткойн в состав резервов США…
Но…
Биткоин имеет ограниченное предложение, и еще не все его «монеты» находятся в циркуляции. Единственный способ создать новые монеты, это майнинг – механизм добавления данных в блокчейн. Протокол Биткоина фиксирует максимальное предложение монеты в количестве 21.000.000 BTC. На конец 2024 года «добыто» почти 94 % всех биткоинов, или 19,7 миллионов монет. И майнить оставшиеся биткойны можно будет аж до 2140 года, так как условия «добычи» (халвинг[59]) предполагают постепенное уменьшение вознаграждения за майнинг криптовалюты…
А вот теперь попробую перевести все это на русский.
Блокчейн – последовательная цепочка записи данных в глобальной сети, не имеющая под собой никакого товарного подкрепления: основа его существования вера в него и механизмы его использования. Сама по себе эта технология ни «добром», ни «злом» не является, но может быть использована и в добро, и во зло.
Так как ВТС не имеет никакого товарного обеспечения, его масса никак не связана с реальным национальным богатством мира или отдельно взятой страны.
То, что количество биткойнов ограничено, не значит, что эта «крипта» «победит инфляцию» в мире: она может формально «победить» ее лишь в узком сегменте рынка криптовалюты ВТС. А то, что добывать его будут до 2140 года значит лишь то, что это фактически финансовая пирамида, растянутая во времени больше чем на 100 лет!
Это гениальное (для своих создателей) изобретение для сдутия накопившихся финансовых пузырей и (по возможности) ограбления «тех, кто не в курсе». Биткойны – прекрасные «электронные бусы» для «туземцев» во всем мире. Они (возможно) помогут решить текущие проблемы. А возможно и создать «электронный концлагерь», в котором безопасное удовлетворение потребностей одних будет обеспечено за счет отношения к другим как к объектам эксплуатации, использования – не более…
Так или иначе – на любой пирамиде можно попытаться заработать. Конечно, до момента ее краха и с учетом колебания курса «денег» этой пирамиды. Но судьба ее, а значит и финансовых отношений, в которые она будет встроена, будут определять насилие и обман, а не финансовые инструменты.
Фактически любая криптовалюта – неконтролируемый государством[60] инструмент подтверждения права собственности на тот или иной объект для обеспечения возможности его дальнейшего обмена.
Конечно, это «очень круто», даже с учетом колоссальных затрат машинного времени и обеспечивающей его электроэнергии на майнинг (проведение расчетов, подтверждающих эту собственность).
Правда, если у вас что-то случится с интернетом или электроснабжением вы этим правом воспользоваться не сможете.
Да и всеобщим эквивалентом криптоденьги сами по себе быть не могут: на 12 апреля 2024 года в мире насчитывалось «более 2,52 миллиона криптовалют. Это в 5,7 раза больше, чем 0,44 миллиона криптовалют на конец 2021 года»XXVIII.
При этом бурный рост количества криптовалют и генерирующих их платформ пока никак не гарантирует соблюдения этими платформами правил шифрования, предусмотренных технологиями блокчейн и отсутствие возможности махинаций.
Ведь «криптовалюта – это не материальный объект, это ключ, который позволяет перемещать запись или единицу измерения от одного лица к другому без доверенной третьей стороны.XXIX»
Никто, кроме самих участников процесса распределения ресурсов не может принять решения о выборе его способа: через насилие, обман или обмен!..
Да и только ли деньги составляют сущность финансов?
Глава 8. Другие финансовые инструменты
Не деньги делают нас…
8.1. Договор. Верность слову как основа личного доверия исполнения обязательств
В третьей главе мы говорили о том, что на основе веры в них возникает множество инструментов, формирующих отношения между людьми. И прежде всего это право. Не важно – писаное или не писаное. Важно, чтобы в него верили. Поэтому и основа любого финансового инструмента – вера в него.
Большая часть истории финансов – это история создания инструментов доверия и поддержания веры в них с помощью других инструментов. И, как говорилось в главе «Почему людям приходится распределять между собой ресурсы», с развитием опыта цивилизации собственно финансы формируются исходя из договоренностей, обеспечивающих формы и правила обмена.
Бумажные деньги возникли как проявление нового уровня доверия к действующей власти и/или финансовым институтам. Как инструмент, подтверждающий доверие при операциях обмена.
Но в истории финансовых отношений всегда с момента их возникновения существует еще один очень важный инструмент – договор.
В начале договор мог возникнуть как слово. Слово содержащее какое-либо обещание и подтвержденное практикой исполнения этого обещания.
При формировании финансовых отношений именно этот инструмент создает предпосылки перехода при удовлетворении людьми своих потребностей от насилия и обмана к обмену. Без него обмен вообще невозможен! Не важно – написано это слово или сказано.
Долгое время (до появления письма и развития его до определенного уровня) этот инструмент был, пожалуй, единственным проводником появления вообще каких-либо договоренностей.
При личном обмене между людьми (В2В-сделках, как часто говорят теперь), с момента возникновения языка и речи, этот инструмент первоначально являлся единственным.
Утрировано этот могло выглядеть так.
Например, охотник без топора убил в одиночку мамонта (скинув со скалы большой камень, когда мамонт проходил под этой скалой).
Притащить мамонта или его часть без топора в пещеру он не мог. (Его топор сломался, сам он топоры делать не умел, а обменять ему до встречи с мамонтом было не на что…).
Поэтому охотник шел в пещеру соседнего племени, хорошо делавшего топоры, обещал за топор один из бивней или большой кусок мяса, получал топор и шел за бивнем и мясом, чтобы выполнить свое обещание…
Понятно, что в его слово при этом должны были верить исходя из того, что слово охотник всегда ранее держал, а иных инструментов подтверждения обещаний тогда не было…
Обмен и финансовые отношения на основе верности данному слову, пусть эпизодически, существовали и существуют всегда.
Как ни странно, подробное и развернутое исследование психологии этого явления я нашел у филолога А. Сперанской в статье по филологии, а не по психологии или финансам «Купеческое слово: семантика и прагматика речевого жанра»XXX. Процитирую (так как лучше и не скажешь) очень интересные и наиболее важные для нас здесь ее цитаты и цитаты анализируемых в этой статье авторов.
Верность словесному обещанию может подкрепляться произнесенной клятвой. Вот что по этому поводу находим у Анны Сперанской.
«Культура устного обещания (клятва) опиралась на систему ритуалов, которые, как считают исследователи, имеет древнее, дописьменное, происхождение»XXXI.
«Интересно, что устная форма договора, которая во многом объяснялась тем, что среди купцов были неграмотные, может быть помещена в другой культурный контекст, имеющий гораздо более древние корни. Ф. Б. Успенский, говорит о ситуации, когда в начале XII века исландский великий политик и ученый Снорри Стурлусон, получив записку, в которой его предупреждали об убийстве, не придал ей значения, потому что письменная культура существовала как бы в тени устной. Статус сообщаемого повысился бы от устного высказывания, и Снорри Стурлусон, возможно, принял бы меры» XXXII.
«О прагматике присяги и клятвы, которая, как уже было сказано выше, наиболее близка жанру купеческого слова, С. В. Санников пишет, что она «связана формализацией социальных связей, что дает основания рассматривать их [присягу и клятву] в качестве возможного средства накопления социального либо политического капитала» XXXIII.
Да-да: капитал не только деньги!
Чаще всего, это касается людей объединенных в некие устойчивые группы взаимосвязанных членов. Например, купцов.
Наиболее яркий пример: «купеческое слово» в России.
«Честное слово купеческое. Существовало на Руси такое понятие. Скрепление сделки рукопожатием было крепче письменных договоров, а репутация ценилась дороже не только денег, но и жизни… Честное купеческое слово было столь же значимым, как в буржуазной среде – дворянская честь или благородное происхождение» XXXIV.
«Основная часть русского купечества вышла из работающих крестьян, а их капиталы создавались упорным многолетним трудом, которому способствовала не только деловая хватка, сметливость, но и… порядочность. Ведь в те времена договоры в основном заключались в устной форме, а гарантией было как раз то самое честное купеческое слово»XXXV.
Неписьменное подтверждение обязательств купцов в России до 1861 года определялось отнюдь не только безграмотностью большинства из них. Так, «…маркиз де Кюстин, писал в своих путевых заметках (глава 25, посвященная Нижегородской ярмарке): «Главные торговые деятели ярмарки – крепостные крестьяне. Однако закон запрещает предоставлять кредит крепостному в сумме свыше пяти рублей. И вот с ними заключаются сделки на слово на огромные суммы» XXXVI.
Суммы, отдаваемые под честное купеческое слово, не стали меньше и после отмены крепостного права в России. «Министр финансов Сергей Витте в одном из официальных документов писал, что в обороте государства находятся 50 миллионов купеческих денег. И отданы они под честное слово» XXXVII.
«…русский национальный «образцовый тип этического поведения – «честное слово купеческое» начал формироваться примерно с XVI века и существовал до начала XX века»XXXVIII. То есть до революции и исчезновения класса купцов. «Купеческое слово как речевой жанр функционировало в определенный исторический период времени. Его употребление было прервано социальными причинами…»XXXIX.
Но почему же «честное купеческое слово» стоило в России больше, чем нотариально заверенные договоры» XL?
«Русские купцы были уверены, что богатство приходит вслед за репутацией. «Доброе имя лучше богатства», – говаривали они. И поэтому купеческое слово было наивысшей гарантией. Не банковская гарантия, не документ на бумаге, а именно слово, устное обещание. Ничего удивительного. Ведь за словом купца стояла его честь и возможность вести бизнес» XLI.
«В дореволюционные времена купеческое слово было высшей формой гарантии, потому что за ним стояло самое главное в его личной и деловой жизни – честь. Не сдержав данное обещание, купец утратил бы ее. В результате не смог бы не только вести свои дела, но и потерял бы малейшее уважение в глазах окружающих – больший позор даже сложно вообразить. Отсюда и пришла к нам поговорка «Уговор дороже денег»XLII.
Причем если «обещание, (честное) слово и клятва сочетаются с наречиями, выражающими степень обязательности, то при купеческом слове они отсутствуют, так как высокая степень обязательности присутствует в нем имплицитно и ее не надо подтверждать»XLIII.
Психологически «коммуникативная цель купеческого слова – обязательное исполнение налагаемых на себя обязательств. Говорящий имеет твердое намерение выполнить обещание, так как залогом является честь. Наличие данного гаранта сближает купеческое слово с жанром клятвы. Особенностью купеческого слова является невербализованность гаранта, он подразумевается, тогда как в клятве залог всегда называется» XLIV.
«Прагматика купеческого слова подразумевает исполнение установленных конвенций, главной из которых является истинность высказывания и искренняя вера говорящего в исполнение обещанного» XLV.
«Если основной презумпцией, делающей возможным реализацию жанра купеческое слово, со стороны адресанта является искренность, то со стороны адресата – это доверие. До вступления в коммуникацию, в которой прозвучит купеческое слово, оба участника имеют или должны иметь примерно одинаковые представления (договоренности, конвенции)» XLVI.
Иначе говоря: «в отношении купеческого слова можно сказать, что оно связано с двумя перлокутивными эффектами: краткосрочным – собеседник здесь и сейчас верит сказанному и доверяет говорящему, и долгосрочным – автор создает себе репутацию «человека слова», которая положительно влияет на собеседников в дальнейших коммуникациях (ср.: «Сдержать свое слово – это не только вопрос чистой совести. Это репутация» XLVII.
Резюмируя приведенные здесь замечательные цитаты, можно сказать, что русские купцы и их партнеры подтвердили собственным практическим многолетним опытом финансовых отношений и обмена свою веру в необходимость выполнения даваемых обещаний, так как выполнение данных обещаний, в первую очередь финансовых, служило основой ведение бизнеса, а невыполнение – гарантией его прекращения.
Эта вера обеспечивала то, что обе стороны обмена или иных финансовых отношений искренне верили данному «купеческому слову».
Добавлю от себя, что словесная форма подтверждения финансовых обязательств любого характера существенно упрощала и ускоряла протекание финансовых отношений. И таким образом, в первую очередь, существенно улучшала скорость обращения капитала: не тратилось время на письменное подтверждение обязательств и проверку подлинности этого письменного подтверждения. Что само по себе уже являлось серьезным конкурентным преимуществом.
«Таким образом, дающий купеческое слово – это человек, принадлежащий к купеческому сословию или ведущий торговлю, добровольно взявший на себя полномочия выполнить обещанное. В системе взглядов такого человека обещание является этической ценностью, которое не отменяет при этом личную прагматическую пользу» XLVIII.