Константин Николаевич Кудрев
Море смеялось
– Извините, товарищи, не признавши! Сидите пожалуйста, отдыхайте! Мы тут мигом сейчас разберемся! "Когда мы вышли из опустевшего ресторана и пошли в гостиницу, «разогнутся» не могли от хохота. Вот такая история со счастливым концом. – Закончил свой рассказ знаменитый дирижер."
– А ты что хотел-то, Константин? – спросил ректор консерватории по-совместительству.
– Да очень хотелось бы попасть на этот замечательный концерт.
– Ноу проблем! Вот тебе контрамарка на двоих, если с подружкой придешь, познакомишь?
– Нет, с лучшим другом!
– По всей видимости, любовь к музыке у вас, Кудревых, в крови!
На том и расстались, но это было позже, а пока вернемся снова в начало восемьдесят третьего. Первый Новый Год вдали от дома. Студенческий городок, женское общежитие, жаркие поцелуи и страстные объятия, " обещания вечной любви" и " любви до гробовой доски"! Потом была первая сессия, которую едва не «завалил». Сказалась недисциплинированность и огромное количество нарядов "вне очереди". Нужно сказать, что «пара» автоматически лишает курсанта каникулярного отпуска, принуждая не только "пересдать хвост", но и выполнять все хозяйственные и служебные обязанности в Училище, пока другие курсанты отдыхают. У нас в «водолазном» классе учился одессит Женька, который бывал в родном городе только летом и ровно на половину отпуска в течении двух с половиной лет учебы. Если курсант не мог пересдать вовремя «хвосты», отъезжал к новому месту службы на Северный флот. Но хорошо все то, что хорошо кончается! И вот я уже лечу в лайнере к маме домой. Рядом со мной в самолете оказался «пятак» с ВВМУРЭ им. Попова. Оказалось, что тоже земляк. правда из новых микрорайонов-новостроек. И здесь снова нужно дать читателю краткую рекламно-историческую справку по вопросу: "Что было первое, яйцо или курица?" «Курицей» или первоосновой для командных морских училищ в России и Советском Союзе была Навигатцкая Школа, затем Морской корпус, а в советское время училище им. Фрунзе. А для инженерных же "альма – матерью" была и остается сначала Инженерное морское императора Николая Первого, а затем наша знаменитая «Дзержинка». Посему и Высшее Военно – морское училище радиоэлектроники имени изобретателя этого самого радио Попова было «дочкой», "отпочкованной" от нашего второго факультета. Тем более, что и сам Попов сделал свое изобретение в стенах и будучи преподавателем нашего училища. Земляк поведал мне о своих ближайших планах, как в последствии оказалось принять в них участие пришлось и мне. По приезду домой оказался на свадьбе моего двоюродного брата Александра, с которым еще пацанами сдружились и почти всегда вместе отдыхали или отмечали семейные праздники. Свадьба оказалась студенческой и молодежной. Сашина невеста была моей ровесницей, жених же был на три года старше. А посему у студентов разных возрастов и курсов как-то не «клеилось». Так что если б не дружок жениха Петруха? После знаменитой свадьбы старшей сестры Галины, о которой можно не только написать книгу, но и снять целый полнометражный фильм-комедию, осталось пару бидонов отличного «первача» двойной перегонки "яки слеза божья". Дабы как-то «взбодрить» публику, мы разлили в освободившуюся из-под водки тару налить самогонку. Эффект, я должен отметить, был потрясающим! Свадьба явно повеселела! Курсантские же свадьбы изначально хорошо подготовлены и умело режиссированы, а посему более веселые и успешные. О чем собственно я и поведаю несколько позже.
Как-то быстро пролетел отпуск и второй семестр. И вот уже мы целым взводом едем в Зеленогорск, готовить учебный лагерь для новых абитуриентов. Нас сопровождают два офицера – начальник соседней роты капитан второго ранга по кличке «Слива» или «Джузеппе» за свой постоянно сизый нос, и только прибывший в училище капитан третьего ранга и по совместительству адмиральский сынок Китаев, который должен был стать командиром роты вновь поступивших на первый курс. Китаев, несмотря на недавнюю корабельную службу, выглядит на фоне заметно поблекшего "на суше" Сливе блестящим "рыцарем в сияющих доспехах". Мы быстро справились с поставленной командованием задачей и, в предвкушении чего-нибудь вкусненького на поздний ужин, отправились обратно в училище. Мы не обманулись в своих гастрономических ожиданиях и наших поварах, но предварительно хотелось бы "на десерт" или вместо полдника рассказать еще одну веселую историю, приключившуюся с нашими офицерами в электричке по пути обратно. Несмотря на обычный рабочий день или точнее вечер, народу в нашем вагоне набралось предостаточно. Видимо под защитой бравых моряков ездить куда комфортнее и безопаснее. Итак, все устроились по удобнее, поезд тронулся, набирая ход и… офицеры расположились напротив друг друга и приготовились к часовой дороге. Благо, что за окнами «царствовал» солнечный теплый июньский вечер, располагающий к неторопливой и приятной беседе. Слива легким движением руки, взяв за украшенный золотыми «дубками» козырек, лихо «отправил» свою фуражку на полочку. Фуражка, совершив в воздухе "мертвую петлю", благополучно приземлилась на указанном "аэродроме".
– О!!! – в этом возгласе Китаева было и удивление, и восхищение.
– Вот, не лыком шиты! – Нет, Слива не сказал ни одного слова, но эта фраза как бы читалась на его самодовольном лице. И казалось, что его сизый нос даже засиял от удовольствия. Тем не менее, этот странный молчаливый диалог продолжался.
– А я смогу не хуже! – Это Китаев тоже решил «блеснуть» своим мастерством. Напомню, что офицеры не проронили ни единого слова, продолжая общаться только жестами и мимикой. Эдакий театр кабуки, где традиционно играют исключительно мужчины.
– А я смогу не хуже! – взмах фуражки и…
– Что случилось? – это Китаев удивился переменам с лицом Сливы, которое вытянулось от удивления, как у ворошиловской кобылы.
– Сам посмотри туда, – Слива глазами указал на пустую полку.
– А где моя фуражка? – вопрошал Китаев своими расширенными глазами практически в наступившей гробовой тишине, лишь нарушаемой участившимся дыханием и пульсом всех присутствующих в «зале» зрителей.
– Она улетела туда, – Слива указал на открытую форточку окна.
– Да?! – это Китаев мысленно попрощался с красивой, но безвозвратно потерянной вещью. Затем он встал, вытянулся во весь свой богатырский рост, расправил свои широкие плечи, открыл свой черный портфель и… достал из него точно такую же белоснежную офицерскую фуражку-близнеца, бережно водрузив ее на полку. Вот это был фокус! Казалось бы, встань офицер на голову или появление Игоря Кио со своим цирковым реквизитом, и то бы наверное не вызвали такого взрыва восторга и радости, которая обуяла всех присутствующих. Все не только громко смеялись и радовались фокусу как дети, но и хлопали в ладоши. Китаев раскланялся "уважаемой публике" и уселся на свое место. Сияющий широкой и щедрой улыбкой Слива дружески похлопал по плечу товарища:
– Ну ты даешь! – только и смог вымолвить он. Но только мы как посвященные знали, что улетевшую фуражку украшал расшитый золотом адмиральский «краб», а на дубликате – фабричный металлический. И тем не менее, все же лучше вернуться в город в уставном головном уборе, чем при отсутствии оного?!
Отцвели адмиралтейские каштаны, началась пора знаменитых на весь мир белых ночей. И конечно закончилась первая летняя сессия, а с ней и первый курс – "приказано выжить". Кстати, по итогам успешной сдачи экзаменов, наш класс стал лучшим на курсе, а позднее и лучшем в Училище. Нашив на подогнанную по фигуре «голландку» специально пошитые в ателье две «курсовки» и брюки-"клеш", «хромачи» со скошенными каблуками и начищенные до блеска острыми носами. Острием иголочки бляха на ремешке путем несложных, но достаточно долгих манипуляций руками полируется до зеркального блеска. Одним словом, я весь сиял как "новый медный пятак" или как пасхальное яйцо Фаберже. Как говорят на флоте – «канолевым», то есть абсолютно новым и блестящим, я отправился к маме в очередной отпуск, купив в подарок настоящие и потому страшно дорогие по советским меркам французские духи. В самолете со мной опять оказался мой земляк, но уже не «пятак», а блестящий молодой лейтенант с молодой женой и двумя большими кожаными чемоданами. И мне впервые предстояло поучаствовать в так называемой «неформальной» флотской традиции – "Приезд героя – лейтенанта на Родину!" Вот в чем это участие заключалось. Блестящий в полном смысле этого слова, при регалиях и кортике, морской офицер въезжает в родной город на двух одинаковых машинах (в данном случае были две белые "Волги"-такси). Причем в головном автомобиле едет он с женой, а во втором его фуражка, которую мне было предложено «милостиво» эскортировать. Участие в подобных мероприятиях считается большой честью и приносит удачу в дальнейшей службе, а также зависть и уважение сослуживцев. Вот почему отказ от обычаев и традиций не только может быть расценен, как личное оскорбление, но и вызвать всеобщее презрение в флотских кругах с последующими весьма печальными последствиями. Впрочем, на моей памяти «отказников» никогда и не было?!
Итак, мы прилетели в аэропорт родного города! Пока мой лейтенант искал две свободные одинаковые машины для своего триумфального въезда, я решил привести себя в порядок и немного "попудрить носик" в гальюне или говоря гражданским языком – в туалете. "Почистив перышки", я придирчиво осмотрел себя в зеркале и "нашел себя выглядевшим недурственно": специально пошитая на заказ бескозырка "воцарилась на затылке", украшенная золотыми ленточками, обрамленные золотыми якорями и на погончиках тоже, брюки-клеш, черный лакированный ремень, украшенный золотом сияющей бляхой и конечно зеркально начищенные ботинки-"хромачи"! Короче, ни в сказке сказать, ни пером описать! Принц – да и только! Не успел я выйти из ватерклозета, как ко мне подбежал запыхавшийся лейтенант и прокричал:
– Ну где ты ходишь? Давай быстрее!
Спешка нужна, как известно, только в двух случаях! Выбегая из здания аэропорта, я на "полном скаку" зацепил правым носком левую брючину и, как стреноженный жеребец, растянулся в придорожной пыли. Жалкое зрелище! И до чего же обидное?! Вместо триумфального въезда "героя на историческую родину" пришлось упросить лейтенанта «причалить» к самому подъезду и быстро юркнуть в объятия мамы, и при этом чтобы не заметили соседи моего жалкого вида как в фильме "Максим Перепелица"! Я поклялся себе тогда, что больше не буду приезжать в отпуск в «форме», за исключением только уже лейтенантом. Что собственно и произошло спустя четыре года. И вот уже юный нахимовец сопровождал в кормовой машине мою специально пошитую на «заказ» в славном городе Севастополе украшенную золотыми дубками и расшитым золотой нитью крабом белоснежную фуражку, которая ныне, к моему великому сожалению, покоится на дне Аденского залива!
Впрочем, с головными уборами мне всегда не везло?! Та самая «ДэМэБовая» бескозырка, которой я так гордился собираясь в отпуск, была в последствии названа "военно-морской уёбой" и отправлена " ко всем чертям на х…" помощником командира крейсера "шестьдесят восемь – бис" "Александр Невский" за борт, где наверное и покоится по сей день только уже на дне Кольского залива. Да, уважаемый читатель, моя первая корабельная практика прошла на борту указанного выше артиллерийского корабля в лучших традициях российского и советского флота. Всего пришлось хлебануть в меру: и вахты, и уборку и "натирку до паркетного блеска" верхнюю деревянную палубу, и Моря, и крыс, и даже… корабельный карцер?! Но к чести молодости, юность не помнит негативные страницы, оставляя в памяти только светлые образы и счастливые события. Быстро пролетела первая корабельная практика, и вот уже нам сыграли сигнал: "Витязь!" Двое суток обмен впечатлениями в поезде, отметили возвращение в училище и второй курс вполне весело, хотя и шумно.
"А с платформы говорят – это город Ленинград!" И вот уже торжественное построение личного состава Училища "по поводу начала нового учебного года!" С интересом и любопытством наблюдаем за вновь зачисленными курсантами-первокурсниками. Неужели и мы только год назад были настолько угловатыми и бестолковыми?! Но одно безусловно не может не радовать! Наконец-то появились «новички», которым теперь будет доставаться самая грязная работа. Эдакие «золушки»! И если целый год мне приходилось маршировать на «шкентеле», то теперь позади нас маршировали целых две роты!? А значит, что теперь есть кому получать «фитили» от начальника строевого отдела и адмирала в "деле совершенствования строевого шага"! Впрочем, прошу прощения, но, уважаемый читатель, я забыл об еще одной очень значимой традиции «Дзержинцев» – "Марше победителей"! За что, собственно и прошу прощение.
"Марш победителей" – эта особая привилегия торжественного прохождения по Невскому проспекту в День Победы 9 Мая. Участвуют в этом импровизированном параде только командование, знамя и знаменная группа, «пятый» выпускной курс как "передающий эстафетную палочку" и «первый» как "принимающий победную эстафету", а также военный духовой оркестр училища. Эта привилегированная традиция имеет глубокие исторические корни и берет свое начало с торжественного прохождения двух гвардейских героических экипажа крейсера «Варяг» и канонерки «Кореец»! Герои торжественно и триумфально прошли по всему Невскому проспекту под бурный восторг и овации народа и были приняты на торжественном приеме в Зимнем Дворце и награждены Георгиевскими наградами царем. Училище же получило эту привилегию за вклад в победу в Великой Отечественной войне. Орденом Ленина «Дзержинку» наградили перед войной, в тысяча девятьсот тридцать девятом. За войну же наград не было. Дело в том, что первый курс практически весь «остался» на рубеже Луги и Пулковских высотах, не пустив врага в город и навечно зачислен в списки училища! Второй курс был эвакуирован вместе с преподавателями в Баку, где в последствии был создан наш «филиал» – Высшее военно-морское училище имени Кирова. Но немцы рвались к Бакинской нефти, и практически весь второй курс погиб под «гусеницами» танков Клейста, не пустив немцев в Закавказье." Пятый" выпустили на флот лейтенантами, «третий» и «четвертый» проходили корабельную боевую практику старшинами и глав старшинами. Из двух курсов в живых осталось только три человека, одним из которых был наш профессор Николай Петрович Муру – уникальный человек, всю жизнь проживший по принципу " за себя и за того парня". Более подробно я расскажу об этом позже.
Вот и сейчас маршируя по Невскому и ощущая себя не только "приемниками славных побед и победителями", но и обласканными тысячами ленинградцев, приветствующих своих героев на всем триумфальном пути! Удивительным является то, что на протяжении пяти лет учебы 9 Мая всегда был теплым солнечным днем!? И это в вечно хмуром по-балтийски городе!? Вот и в тот праздничный день ярко светило майское и по-летнему ласковое солнышко, отражаясь солнечными зайчиками от золотых эполет и нашивок, орденов и медалей, боцманских дудок и надраенных блях, медно-хромированных духовых музыкальных инструментов и барабанов оркестра! Кажется, что весь Невский озарен каким-то божественно-патриотическим восторгом! Если хотите, даже каким-то сумасшедшим экстазом!? Впереди строя, стараясь чеканить шаг, идет наш адмирал! За ним идут заместители и знаменная группа со Знаменем училища! Далее начальники факультетов и курсов, за ними «пятаки» молодцевато чеканят шаг! Мы же едва успеваем за ними, иногда переходя на «волну» с непривычки, но стараемся изо всех сил. За нами марширует наш знаменитый на весь флот оркестр! Такого больше нет ни у кого?! Иногда эти парни «вытворяют» такой джаз, что Гаранян отдыхает! Вот и сейчас они решили "добить публику" нашим фирменным «номером» и заодно взбодрить и поддержать нас – "Марш гренадеров"! В проигрышах мы дружно хором кричим: "Ох-хо-хо!" Публика в бешенном восторге! Нам под ноги летят цветы! Ленинградцы приветственно машут руками, смеются, хлопают дружно в ладоши, много детей. Вот одна маленькая девочка подбежала с большим букетом цветов к адмиралу и… замерла в нерешительности: " А вдруг этот серьезный и строгий дядька не такой уж и добрый, как говорила мама?" Но наш адмирал всегда "на высоте"! Левой рукой подхватив и усадив хохочущего от удовольствия ребенка, правой козырнув улыбающийся матери, пронес эту драгоценную ношу под всеобщий восторг и громкие аплодисменты публики! Счастливая девочка гордо восседала на своем адмиральском «ложе», приветственно махая маме и всем ленинградцам цветами: " Вот, видите, как я высоко взлетела! Мне от сюда все и всех видно и очень хорошо и радостно! Я счастлива и всем и всеми вами довольна!"
Но вот и знаменитый Адмиралтейский фонтан! Наши «богини», на своих хрупких плечах держащие весь земной шар. И конечно знаменитые центральные ворота Адмиралтейства, украшенные царским единственно непонятно как уцелевшим российским двуглавым орлом!? Ведь совсем рядом размещалась ВЧК по адресу – Гороховая,2!? Впрочем, к чему нам превратности Судьбы! Ведь Жизнь прекрасна, как может быть прекрасна в своей беспечности Юность! Море смеется нам своей широкой жемчужной улыбкой, и мы улыбаемся в ответ! Мы скоро приедем к тебе и обязательно встретимся. Слышишь, Море, ты полюбишь нас?! Как мы любим тебя!!! До скорой встречи!
Глава 2. Жизнь парадная
Парад на Красной площади. Министр обороны, маршал, принимает парад и вместе с командующим Московским округом, генералом армии проезжают вдоль войскового строя и приветствуют участников парада:
– Здравия желаю, товарищи пехотинцы!
– Здравия желаем, товарищ маршал! – дружно и громко отвечает пехота.
– Поздравляю Вас с праздником…!
– Ура! Ура! Ура! – громогласно разносится над площадью.
Затем министр поздоровался поочередно с танкистами, моряками, десантниками и подъехал к последнему полку:
– Здравия желаю, товарищи чекисты!
Строй «синих» околышей зловеще молчит, и только один наглец из середины полка ехидно так отвечает:
– Здрасти – здрасти, здоровее в тридцать седьмом видали!?
Анекдот
Итак, начинается действие второе. А вместе с ним и второй курс. Время надежд на лучшую жизнь и ожиданий. Наши старшины-командиры отделений, стали не только курсом старше, но и звание, и должностью – главными старшинами и заместителями командира взвода. Правда, старшиной роты и главным корабельным старшиной поставили «хохла» с такой же украинской короткой фамилией. Об этом тоже есть анекдот о том, как молодой матрос-"карась" просит мать в письме купить поросенка и назвать его "старшина Гнатюк" и в конце письма такая вот приписка: " Мама, приду домой на ДМБ – зарежу тварь!" Вот и все наши надежды на лучшую жизнь на первой же зарядке?! Старшина роты «загнал» нас словно лошадей на скачках, пробежав два больших круга по Александровскому Саду и вбежав в Адмиралтейство, заставил еще, и «повисеть» на турнике. Нам, потным и пыльным, отказали в душе, заменив водные процедуры банальным укороченным по времени умыванием. Сам же демонстративно отправился в душевую, где «поплескался» всю утреннюю приборку и предстал на построении перед ротой этаким «огуречком». На следующий день все повторилось в точности дня предыдущего, но с той лишь разницей, что мы умудрились обогнать даже первый курс!? Что по нашему статусу было оскорбительно! Намазав на зубную щетку пасту и взяв полотенце, с ухмылкой на лице, старшина проследовал в душевую. Это было сродни объявлению войны!? И ответ себя не заставил ждать! Но сначала было маленькое «предупреждение» – приклеили зубную щетку к полочке рундучка! Старшина был просто в ярости, пытаясь оторвать любимую щетку и сломав ее в конце концов, он умудрился перевернуть и сломать рундук! Но урок не пошел впрок, а только разозлил! Купив новую щетку, старшина решил добавить «обороты», попутно раздавая наряды "вне очереди" и "не увольнительные". Секретом его «легкого» бега были кожаные сандалии подводников, у нас же на ногах были одеты тяжелые яловые ботинки, называемыми в народе за их недостатки и уродство «гадами». Вот это "секретное оружие" и было аккуратно прибиты к палубе мелкими сапожными гвоздиками и шурупами. Подняв роту на зарядку, старшина не смог быстро надеть свои «крылатые» сандалии и довольствовался белыми кроссовками. Только рота достигла центральных ворот, как тут же была остановлена первым заместителем начальника училища:
– Старшина роты, ко мне!
– Старшина тридцать второй «аз» роты, главный корабельный старшина…!
– Старшина, что это за гробовые тапочки у Вас на ногах? Не пререкаться! Доложите начальнику факультета и командиру роты, что за нарушение формы одежды я даю Вам трое суток ареста на гарнизонной гауптвахте! Что нужно ответить?
– Есть трое суток ареста! – у Гены было шоковое, почти обморочное состояние, что растерянно даже попытался "козырнуть".
– К «пустой» голове руку не прикладывают! Ведите роту в расположение обратно! – скомандовал старший офицер.
Вот это был удар "под дых" или "ниже пояса"! Такого оборота даже мы не ожидали?! Ситуация значительно улучшилась. Теперь мы совершали легкую пробежку и добежав до площадки, делали зарядку – разминку. И так продолжалось до середины октября, пока мы не отправились в свой первый заграничный поход – в демократическую Германию, которой в те дни исполнилось тридцать пять лет! Следует отметить, что для девятнадцатилетних парней этот поход был сродни невероятным приключениям, памятуя о том времени – начале восьмидесятых, а именно к тысяча девятьсот восемьдесят третьему году! Это теперь можно без видимых проблем объехать полмира, а тогда…? Впрочем, начнем все по порядку!
По прибытию в славный город Кронштадт, в расположение отряда учебных кораблей, мы нежданно негаданно оказались свидетелями весьма драматического события – опознание двух негодяев, совершивших изнасилование девочки – подростка лет десяти или одиннадцати!? Представьте себе огромный строевой плац, на котором в четыре шеренги выстроены пару тысяч матросов! Вдоль строя офицер ведет за ручку пострадавшего ребенка, которая очень внимательно вглядывается в напряженные и взволнованные от всего происходящего лица молодых моряков. Мы тоже не избежали этой печальной процедуры опознания, хотя только что приехали и никаким образом не могли совершить это дикое преступление. Прямо таки сцена из "Оптимистической трагедии" со старушкой и дерюжкой, да и в случае обнаружения негодяев, полагаю, что их ждала такая же печальная участь. А если бы девочка ошиблась? Впрочем, ребенок не указал ни на кого из присутствующих тогда на пирсе. Негодяев обнаружили на танкере обеспечения вспомогательного флота, который заправлял корабли водой и топливом. Подонки просто носили тельняшки, робу и бушлаты, хотя и были «гражданскими». Да и было им по шестнадцать–семнадцать лет. Но ведь всем известно, что "моряк ребенка не обидит"! Эта аксиома, как известно не требующая доказательств, что и впоследствии так и подтвердилась! На этом печальные события и закончились, а продолжились только веселые…!
К корабельному распорядку мы еще не успели привыкнуть, так как в училище послеобеденный перерыв очень короткий, в отличие от корабельного "адмиральского часа". Не успели еще «отгреметь» ложки в столовой команды, как тут же «прошла» команда «по-низам»: " Швартовой группе построиться, ют – правый борт! По местам стоять, корабль с правого борта принимать!" Мы высыпали на верхнюю палубу, благо что был один из последних теплых солнечных октябрьских деньков. И настроение было подстать погоде – прекрасное! Базовый тральщик, выйдя из ремонта, швартовался по правому борту к свободной стенке. Но этот относительно простой маневр у небольшого по флотским меркам кораблика не особенно и получался. И прежде всего «благодаря» неумелым действиям боцмана тральщика – молодого мичмана, которые вызывали только смех у всех присутствующих участников и многочисленных зрителей. Самого же виновника торжества тот гомерический хохот только злил, и это приводило к еще большим «ляпам» боцмана. В правой руке он держал пистолет для подачи швартового линя, в левой – «матюкальник». Однако последним приспособлением не пользовался, а полагался исключительно на силу голосовых связок, от чего уже порядком охрип. Но беда была именно в том, что своей правой рукой он никак не мог дострелять линь на причал, а если конец и долетал до стенки, то под действием силы тяжести оказывался снова в воде. Наконец, после нескольких неудачных попыток, швартовой группе все же удалось завести один конец на носовой кнехт, на кормовом же конце линь был еще короче… Зрители смеялись и улюлюкали этому "бесплатному цирку на воде". Один из матросов с борта крикнул, чтобы подтянули корабль ближе к стенке за носовой конец, а уж затем завели кормовой конец. Совет, в общем-то, был дельным, но реакция боцмана на него просто уморила всех со смеху! Он поднес к губам доселе ненужный мегафон и громко крикнул советчику:
– "Пошел на х…, мальчик! Папу своего будешь учить еба…ся!"
Швартовая группа, уже успевшая ухватить брошенный удачно линь, попадали на причал и стали просто кататься по нему от хохота, не в силах разогнуться. Однако, к их чести, конец из рук уже не выпустили, и вскоре тральщик благополучно был пришвартован к пирсу! На этом, собственно, представление кончилось, впрочем, как и «адмиральский» час. Но видно, что это еще не сказка, а присказка! Сказка будет впереди! Флотский порядок подразумевает послеобеденное построение (по окончанию адмиральского часа) и развод на работы или занятия. Вот и мы собирались посетить подлодку шестьсот сорок первого «буки» проекта, находящуюся в доке судоремонтного завода. И так как пришлось бы идти через город, то одеться следовало по "первому сроку". Мы с Юркой оделись заранее, а посему находились на верхней палубе и стали свидетелями очередного " циркового действа". На верхнюю палубу тральщика из «низов» вылез «качек» с небрежно наброшенным на широкие плечи бушлатом с «лычками» старшины второй статьи. Следом, полусогнувшись, появился молодой «карась», неся в руках перед собой полутора пудовую гирю. Поставив свою ношу рядом со старшиной, он снова нырнул вниз и вынес вторую гирю. Скинув небрежно бушлат на визирную колонку и оставшись в одной лишь полосатой маечке, старшина размялся немного и взял обе гири на «пупок». Раз-два, раз-два! Гири то попеременно, то вместе взлетали вверх. Раз… и левая рука предательски задрожала!? Бац!!! И гиря с грохотом покатилась по фанерной палубе тральщика! раздался неприятный треск по всему маленькому кораблику.
– …прекрати сейчас же! – закричал мгновенно появившийся на «верху» боцман.
– Замолчи, сундук, не ори так! Эй, Пупкин, занеси в «низа» гири"! Я на вахту!
Старшина снова небрежно накинул на плечи бушлат и отправился на корму. Где-то внизу кричал боцман:
– Пупкин! Почему паелы в машине не надраены?! Что это за ржавый болт торчит? Где у него гайка? Чтобы все тут блестело, и гайку закрути! Ясно?
– Так точно, товарищ мичман!
Мы уже стали спускаться по трапу на пирс, когда с тральщика выбежал «карась» и побежал в сторону стоящей неподалеку плавмастерской. Навстречу ему вальяжной походкой шел по причалу старший лейтенант.
– Куда собрался, Пупкин? – спросил офицер.
– Товарищ мичман отправили в мастерскую, за гайкой, товарищ командир! – козырнув, ответил матрос.
– Давай беги, но только быстро назад! – ответил офицер и направился к тральщику.
Облокотившись на кормовую пушку, старшина вдруг выпрямился и заорал во все горло:
– Смирно!
Взбежав быстро по трапу и отсалютовав приветствие флагу, командир корабля ответил:
– Вольно!
– Товарищ командир! Ну когда на «ДМБ» уйду? – даже как-то жалобно заскулил вахтенный.
– Успеешь…! На «ноябрьские» дома с девками будешь встречать! А пока готовь молодых!?
Сказав это, офицер отправился в ходовую рубку тральщика. На этом первое знакомство с «соседями» и первое «цирковое» действие и закончилось.
Почему именно мы с Юркой раньше всех переоделись в «чистое»? Да потому, что нас об этом персонально «предупредил» наш командир Афанас. Мы были дневальными и, если честно, не на какую экскурсию не собирались. Но наш командир роты настоял, чтобы и мы отправились на осмотр лодки, так как "будучи командиром аналогичной по проекту подлодки и находясь на боевой службе в Средиземном море, Афанас сумел потушить возникший на борту пожар, привести раненный корабль в базу и при этом не потерять никого из экипажа"!? Этот подвиг был отмечен орденом Красной звезды, который капитан второго ранга Афанасьев носил на правой груди, а чуть выше располагалась командирская "лодочка со звездой" – знак принадлежности к флотской элите! Именно таким вот командирам Владимир Высоцкий и посветил свою знаменитую песню "Спасите наши души…». А посему, так как мы с Юркой являемся " отпетыми разгильдяями и раздал баями, то нам будет крайне полезно полазить по лодке и прочувствовать всю меру ответственности и тяжести флотской службы…" Я уже раньше бывал в Кронштадте. Мне нравится этот опрятный и в меру чопорный городок! Майской весной и «бабьей» осенью, покрывшись яркими нарядами природы Кронштадт особенно красив и даже чуть-чуть поэтичен!
Подводная лодка, будто огромный кит, оказавшийся выброшенным на сушу, «оправдала» наши худшие опасения. Кажется невероятным то, что в таких "ф. скотских" условиях люди способны находиться месяцами и под водой?! Но особенно, как я уже отмечал выше, меня больше всего поразила четырех местная коморка – офицерская каюта с тремя лежаками-"люлями"?! На мой «глупый» вопрос по поводу неправильной арифметики механик ехидно ухмыльнулся и ответил, что один, мол, "всегда на вахте!" Вот это аргумент! Быстро осмотрев корабль и "выразив свое восхищение и благодарность за предоставленную экскурсию", мы оставшееся до ужина время погуляли по городу и вернулись на «Перекоп». На этом наш первый походный день собственно и закончился. С утра началась лихорадочная пред походная подготовка сродни переезду или новоселью. Казалось, что часы ожидания отъезда тянутся крайне медленно: "… как ждет любовник молодой минуты верного свидания". Примерно в полдень снова прозвучала команда по кораблю: " Швартовой группе построиться на пирсе! По местам стоять – корабль с правого борта отдавать!" Нужно отметить, что Балтика до сих пор нашпигована различными минами и боеприпасами, оставшимися в «наследство» от трех войн, точно суп с фрикадельками?! Так что у тральщиков всегда полно очень нужной, но крайне опасной работы. Вот почему их и делают из многослойной водостойкой фанеры?! Не броня, конечно, но «пропалывать» многочисленные минные поля как-то безопаснее. Итак, тральщик отправлялся на первое после ремонта боевое траление. Точно гигантские сверчки, засвиристели мощные дизеля и провернулись новенькие гребные винты кораблика. Быстро и ловко наши боцмана «отдали» швартовые «концы», и так же сноровисто старшина их принял и намотал на барабаны и закрепил петли на буксировочные кнехты.