Константин Родионович Мазин
Фильтр восприятия
– Я этого не делал! – произнёс тот самый родитель – отец по имени Вадим. До этого он не подавал голос, слушая адвоката, который прямо перед заседанием заявил о «гениальной» и единственной идее. Хотя, пока Вадиму лишь добавляли срок, так как до этого сам папаша хотел сознаться в несовершённом, по его словам, преступлении и получить хоть какую-то поблажку в пару лет.
– Это всего лишь вопрос, – сказал судья, привыкший, что некоторые люди пытаются обидеться и найти причину подать иск на судью по причине некомпетентности, хотя дело, зачастую, не решается. Слова судьи никак не преуменьшают ваших проступков.
– Вы не понимаете, к чему я это говорю, – перебил начинающийся цирк, в который очень часто переходит суд, адвокат, – ребёнок вообще не видел никакого убийцы, а эту сцену целиком и полностью выдумал.
Судья разозлился.
– Витя. В квартире три человека. Мать зарезали. Отец невиновен, по твоим словам. Ребёнок видел кого-то, но дверь была закрыта и камеры у подъезда почти никого не фиксировали вообще… Даже жильцов дома, которые в это время спали. Да, была пара ребят с алиби, мы про них говорили на прошлых заседаниях и ты не оспаривал их невиновность. Что сейчас изменилось? Почему ты просто не посоветовал Вадиму сделать чистосердечное признание?
– Я хотел…– тихо сказал тот самый Вадим, – моментально успокоившейся после агрессии. Его нестабильное состояние – норма для таких процессов.
– Потому что это неправда! – адвокат не заметил слов защищаемого гражданина.
– А кто тогда убил мать семейства? – чуть спокойнее спросил судья.
– Ребёнок. Ребёнок убил мать, а себе придумал сцену, что сделал это не сам. А отец всё знает и отмазывает сына! – импульсивно выпалил Виктор, напрочь забывший про субординацию.
– Папа, я… – тихо произнёс тот самый ребёнок.
– Заткнись! Заткнись! – отец неожиданно накричал на своего же адвоката, что случается не слишком часто. Или на своего сына? Такой эпизод может происходить регулярно, но не на публике же…
Тишина.
– Суд уходит на перерыв, – разбавил молчание голос судьи, явно сложившего все факты в одну картинку, который мозг видеть не хотел.
