Константин Родионович Мазин
Московские пещеры
– Да что же… делать то…
5 процентов на телефоне, это все, что есть из ресурсов. Девушка, что она думает? Что сейчас делает? Парень заходит в мессенжер и слышит родной прекрасный голос.
– Ты долго ещё, я скучаю! Люблю! – почему эти слова растрогали?
– Ладно, завтра всё сделаю, – говорит мужчина, выключая телефон.
Ночь прошла на той же самой скамейке, а куда ещё идти? Мысли сгрызали совесть, некрасиво читать сообщения и не отвечать, а ещё хуже – не приходить домой, пропадая на ночь. Одинокая слеза стекла по щеке, немного успокоив, разряжая эмоции, разрешила заснуть.
Вибрация снова разбудила, будильник на 7 утра работает и при выключенном устройстве. Это был последний писк, который издал прокачанный девайс. Илья уже проснулся без настроения и не хотел продолжать жизнь. Иногда нам всем кажется, что жизнь закончена, хотя ничего не произошло. Чувство, когда выход где-то тут, очень близко, достаточно лишь открыть дверку и впустить его, только действие слишком сложное. Тут ситуация иная…наверное. Неизвестное магическое место с другими законами жизни, что тут сделать?
– Ты едешь? – опять спросил водитель автобуса и снова не дождался ответа и рванул вперёд.
– Вижу, ты не отсюда, – послышался запыхавшийся голос. Слева подходил дедушка, по-видимому, ускоривший свой шаг, дабы успеть на автобус, – куда путь держишь?
– Я тут, – почувствовалось ощущения дежавю. У деда всё ещё два пакета с хламом, он выглядит также как и в прошлый раз, всё повторилось? – я не местный. Покажите где можно остановиться на ночь?
– А-а! Ну можешь жить у меня, пока не найдёшь себе место. Все мы когда-то оказались тут и не можем вернуться к семьям. Думаю, мои родственники уже давно мертвы, как и друзья…
– Точно никак нельзя выбраться? – поинтересовался парень.
– Нет, нельзя.
Требовалось время на подумать, прогуляться. Подобно хорошему внуку, «бородун» решил помочь пенсионеру, чтобы не сойти с ума в одиночестве.
– Пойдём.
– Как давно я пропал, не знаю. Помню, как попал сюда сильно переживал что не увижусь со своей суженной, она в то время была настолько красивой, жаль, что сейчас она, наверное, уже мертва…
– А что у Вас в пакетах? Помочь?
– Да, давай, молодой! – дед отдал пакетики и помассировал старую уставшую спину, – в пакетах банки и шприцы.
– А зачем они Вам?
– Сдать на утилизацию, получить денег. Пенсии не хватает в нашем союзе, вот вынужден горбатиться, а ведь я герой труда! – старичок рассмеялся.
– Банки понятно, а шприцы откуда?
– Так с больниц.
– Как с больниц?
– Ну, так. Надо по плану сотню уколов сделать, согласие каждый подписать может, а сделать нет. Вот так и получается. Ты не бойся, нет в них ничего запрещённого, это с мусарни знакомые передали, чтобы дедушка продал и покушал.
Илья улыбался от слова «мусарня» до слова «покушал». Старичок продолжал свою историю, на этот раз рассказывал про семью. Сын, невеста, знакомые мечты. «Не хочу это слушать»
– А почему тут пустырь?
– Площадь. Сверху не замечаешь проблем низа…Под большими улицами слишком шумно, постоянные крики, топот… Знаешь, что мы чувствуем, когда кто-то топочет оттуда, кричит, падает лицом в пол, не по своей воле, как я понимаю?
