Константин Родионович Мазин
Московские пещеры
– Нет, что чувствуете?
– Что низа могут что-то решить, что на низа обращают внимание…
– Философски.
– Мы пришли.
Железная дверь. Единственное что сносно выглядит. Остальное – отвратная грязь, окружавшая железку и огромная гора одинаковой плитки, как будто зашёл в ванну. Вся Москва скоро будет выглядеть как подход к открытому бассейну, всюду плитка и скамеечки-лежаки. Останется только завалить каждую могилу на кладбище плиткой, а надгробный камень поместить подобно звезде на голливудской аллее славы. Ходишь по новенькому скверу, любуешься отбеленными звёздочками родственников, а старые скверы тем временем, в храмы переделают.
Илья перекладывает два пакета в одну руку, дотрагивается до ручки двери, опускает вниз и оказывается на лавочке.
– Ты едешь? – выводит из сна голос из автобуса, принадлежащий водителю. Через секунду двери закрылись, автобус умчался вдаль.
Илья знал, что через секунду услышит.
– Вижу, ты не отсюда, – послышался запыхавшийся голос. Слева подходил дедушка, – куда путь держишь?
– Не знаю, – сказал уставший мужчина, всматриваясь в глаза дедушки.
– А-а! Ну можешь жить у меня, пока не найдёшь себе место. Все мы когда-то оказались тут и не можем вернуться к семьям. Думаю, мои родственники уже давно мертвы, как и друзья, наверное. Как давно я пропал, не знаю. Только помню, как попал сюда сильно переживал что не увижусь со своей суженной, она в то время была настолько красивой, жаль, что сейчас она, наверное, уже мертва. Мы сынишку хотели, думали его Иосифом назвать. Вот такие пироги.
– Почему так?
– В честь Сталина.
– В каком году вы пропали?
– 1995.
– Интересно…
Помню, как купил билет на этот автобус, ни разу не успел, хотя столько раз пытался.
– А куда автобус едет?
– Не помню.
– А где билет купить? – у Ильи появилась надежда.
– Не помню.
– Там возьму за наличку. Подожду следующего. Спасибо.
– Как хочешь, молодой.
Не то чтобы Илья не делает, то, что сказал. Его слова, зачастую, всегда выполняются, каждое обещание должно быть исполнено! Однако сколько можно ждать, даже занявшись чем-то? Два часа? Три? Через какое-то время ты ощущаешь скуку и засыпаешь.
– Ты едешь? – выводит из сна голос из автобуса, принадлежащий водителю.
– Да, еду!
Не успел. Просто не успел. Через секунду подошёл дед.
– Вижу, ты не отсюда. Куда путь держишь?
– Буду ждать следующего автобуса.
– А-а! Ну можешь жить у меня, пока не найдёшь себе место.
– Нет, спасибо. До свидания.
В этот раз Илья решил занять себя чем-то до приезда автобуса. Это сложно, когда у тебя из вещей: ключи, телефон с наушниками, да кошелёк с картами, а вокруг лишь грязь. Главное не считать время. Когда считаешь секунды, часы или даже дни, тебе кажется что время идёт очень долго. Мужчина рисовал на грязи, играл с собой в слова и города, вспоминал звёзд и футбольные команды, вспоминал состав любимого Спартака и воспроизводил каждый матч, который смотрел. Первый с отцом на старом телевизоре, потом дебютный поход на стадион, в баре с друзьями с перебором алкоголя, последний раз – неделю назад, вместе с невестой. Её плечо, уснувшее от скуки.
