Кретова Варвара
Диаваль
Картину оценили взрослые люди. А дети почему-то разбежались, будто боясь того, что увидели…
Виктор повесил портрет в специальной комнате, которую именовал галереей. Там уже висели самые новые его рисунки. В галерее царил творческий праздник красок. Картины запечатлели на себе всю мыслимую и не мыслимую цветовую гамму. А портрет мрачного юноши казался чёрной кляксой во всём этом разноцветии. Виктор назвал юношу Диавалем – имя всплыло в голове как-то само собой.
Рисунок притягивал к себе взор больше других. Бывало, Виктор стоял и просто смотрел на парня. А Диаваль смотрел на него в ответ своим холодным, пробирающим до костей, словно январская стужа взглядом. В портрете было что-то, чего Виктор понять не мог. Наверное, как раз то, что напугало деревенских детишек.
Эта внешняя недосказанность вызывала интерес. О ней Виктор думал круглосуточно. Когда общался с местными жителями, слушал болтовню Тима по телефону или даже просто смотрел на разбивающиеся о скалы морские волны. Виктору казалось, что он наткнулся на что-то нереальное. Он был уверен, что если разгадает загадку юноши – по-новому откроет мир себе и другим.
Виктор стал рисовать. Рисовать Диаваля снова и снова. Он проводил за работой всё своё время. Лишь иногда выходил из своего домишки в маленький сельский магазинчик, добыть продуктов быстрого приготовления. Говорить с односельчанами ему тоже стало некогда. Бывало, спросит его тётя Маша о чём-то, а он и не услышит. Его стали так редко видеть на улице и с людьми, что и позабыли его имя. Малышня как-то назвала его Художником. Так стали называть все.
А к Диавалю на портретах прибавился ещё и устрашающего вида пёс, похожий на сторожевого. Пёс скалился или просто стоял у ноги мрачного парня, выступая дополнением его образа.
Как-то Художник рассматривал пса. Ему казалось, что есть в нём что-то знакомое. Ниточка размышления уводила всё дальше и дальше от реальности. Тонкую нить разорвал звонок мобильного телефона. Художник, казалось, прямо услышал, как она с тихим хлопком лопнула.
– Алло, – резким и раздражённым голосом. – Кто это?
– А это…это Агния. У тебя на дисплее не высветилось? – говорила со своей обычной робостью.
– Высветилось. Не посмотрел. Чего хотела?
– Я тебе хотела сказать… хотела…
– Ну скажи уже, раз хотела.
– Хотела сказать, что…ты мне нравишься очень. И рисунки твои…и ты сам… приезжай ко мне?..
Художник хмуро прослушал её сбивчивую речь и отложил кисточку. Голова уже гудела. Сейчас ему было совершенно не до пустых признаний глупой девочки. Внимание Художника переключилось с телефона на своё произведения. На холодные глаза юноши. На оскаленную пасть пса. А в трубке всё ещё ждали ответа.
