Кристина Борис
Губительный огонь
***
Утро следующего дня встретило сильнейшим снегопадом. Марта проснулась от того, что в комнате служанок началась остаточная суета перед кульминацией.
“Всё сложили?”
“Кто вчера чистил серебро?”
“Дорогу уже чистят? Где наш тарантас?”
“Вчера же серебро всё завезли!”
“Собираемся! Мы должны раньше выехать, что всё там приготовить!”
“Надо было вчера туда ехать. Там бы переночевали, а то сейчас майся по этому снегу!”
“Да там целая буря!”
“Там уже слуги с дома невесты всё готовили – мы только поможем. Зачем нам ехать ещё вчера надо было?”
Марта лежала и ничего не говорила, молча наблюдая за этой суетой. А ведь это могла быть её свадьба. Нет, её была бы скромной, но искренней и счастливой. Не нужна ей вся эта суета. Неужели она не заслуживает любви Михаила только лишь из-за того, что есть богатые невесты?
Погрузившись в свои мысли, Марта не заметила, как комната опустела, а дом наполнился тишиной. Ну всё. А может отменять свадьбу из-за снегопада? А вдруг? Вряд ли. Подготовка была такой долгой, что никто не захочет ждать даже следующего утра.
Часы казались вечностью. Судя по времени, венчание должно было вот-вот состояться. Не желая больше сидеть в тишине, снедаемая горем, Марта решила выйти на улицу. Потеряв счёт времени, Марта сама не поняла как её ноги дошли до Собора Святого А. Венчание было в самом разгаре.
Не желая терпеть застилающий глаза снег, девушка вошла в храм. В нос ударил запах разогретого пчелиного воска, ладана и влажного от снега меха. Протиснувшись через толпу, сердце Марты пронзило иглой боли.
Вот он, граф В-ский, горделивый и красивый, стоит в красивом и чистом сюртуке. А рядом с ним стоит девушка совсем маленького роста. Невеста. Вся такая хрупкая и слабая. На ней короткая шубка, спасающая от холода, однако соперница всё равно дрожит. Вот она, та самая разлучница. Дрожит не то от холода, не то от волнения.
Они стоят рядом, в руках у них церковные свечи, над ними держат короны. Проходит время, и они уже пьют из общей чаши. “Несправедливо! ”– шептала про себя Марта. Она вышла на улицу, тяжело дыша, понимая, что вот-вот потеряет сознание от возмущения и спёртого воздуха. Грудь вздымалась, исторгались предательские всхлипы, хотя девушка пыталась контролировать себя.
“Зачем я сюда пришла? Помучить себя? Как же я буду находится рядом с ней? Как же больно! Надо терпеть. Вы всё равно будете жить в одном доме. Ты обязана прислуживать ей так же, как и ему. Терпи.”
С этими мыслями, отдышавшись, Марта глянула на улицу, взгляд на секунду остановился на смуглой женщине, плотно укутанной в бесформенные ткани. Отведя глаза, несчастная повернулась к собору и вновь в него зашла.
Когда венчание подошло к концу, толпа радостно воскликнула и, под общий гул, быстро разошлась по своим каретам.
Марта осталась практически одна. Сломленная и незаметная. Она смотрела на огни свечей, а слёзы предательски катились по щекам.
“Ты лучше иди в церковь и свечку поставь за его здравие. Гнева не держи, а лучше помолись. Только Господь Бог знает кого наказывать. Он-то и рассудит. А ты лучше прояви мудрость христианскую.” -вспомнила Марта наставление.
“Слезами себе не поможешь, так прояви великодушие. Пусть Бог рассудит.” – прошептала под нос Марта и, купив свечку, зажгла её и поставила на круглый подсвечник перед иконой.
Выйдя на улицу, Марта вновь встретилась взглядом со смуглой женщиной:
– А ещё можешь сама помочь ему рассудить, – заговорщицки начала беседу незнакомка.
– Как вы … вы кто?
– Что, твой благоверный-благородный женился на другой? – с издёвкой спросила женщина, ставя акцент на слове “твой”.
– Я ничего вам не скажу, пока вы не скажете мне, кто вы, – собралась с духом Марта.
– Да не бойся ты. Вы, боязливые христиане, боитесь наказывать тех, кто вас обидел и прощаете людей, надеясь на вашего бога, будто он всё решит. Я видела не раз такое. Поверь, будет он жить с ненавистной тебе женщиной, и ничего бог не сделает, пока сама так не решишь.
– Цыганка? Чего тебе надо? Денег? Такими речами никто тебе ничего не даст.
– А я милостыни не прошу – я зарабатываю, помогая людям. Хочешь отомстить за свою обиду? Небось ему ещё свечку за здравие ставила.
