Кристина Борис
Забытая благодарность
– Она женщина приличная. Я не смею ей перечить и уважаю её выбор, – тихо ответил Агапион.
– Быть может вы выберете другую женщину? – робко спросил всё ещё стоящий на коленях старец.
– Вы смеете приказывать мне, что делать?
– Всё чисто, господин. В деревне нет ни одного солдата, – послышался отдалённый крик из домов.
– Славно. Я уже думал, что вы намеренно тянете время, – тихо ответил Аполлоний, а затем громко произнёс. – Приготовьте личный шатёр.
– Поймите, у нас не принято изменять. Мы же только что стали повелителем этих земель, и потому мы ещё не знаем новых законов.
– Я достаточно пояснил. Следует быстро понять и принять это, – процедил сквозь зубы Аполлоний. – Я не проигрывал ни одного боя. Передо мной пал не один город, и потому я не потерплю отказа от какой-то женщины. Передо мной исполняли куда более невыполнимые приказы.
– Урсула, ну почему ты молчишь, извинись, – прошипела одна из женщин.
– Нет, это низко, – прошептала Урсула, стараясь не заплакать.
– Жду тебя вечером в своём шатре. Если ты не придёшь в полночь, утром всех перебьём. Вы не выполняете моего условия, а я не выполняю ваше. Отдохнём, поедим и вылечимся и без вас, а ваши трупы будут гнить на полях, – после этих слов он пришпорил коня и поскакал в ту сторону, откуда доносился смех солдат.
Мольба народа
– Что ты наделала? – прошипела одна из женщин, как только Аполлоний исчез из вида. – Нам всем конец! Могла бы и согласиться. Он молод и неплох собой.
– Вы не понимаете, на что меня обрекаете! – в отчаянии запротестовала Урсула.
– Зато ты нас обрекаешь на смерть! – не унималась женщина. – Посмотри вокруг! Твой дом один из немногих, который не украшен чёрной лентой. Твои двери заперты, потому что ты не познала смерть!
– Мой муж участвовал в битвах! Я тоже пострадала из-за этого. Тем более он! Не став он калекой, нас бы уже здесь не было!
– Урсула, хватит, – мягко ответил Агапион.
– Почему же они имеют право так судить обо мне? Я верная жена! То, что мне предлагают сделать, поругает твою честь.
– Моя честь раздавлена уже давно. Идём домой, нам надо поговорить, – после этих слов мужчина медленно последовал к своему дому, не дожидаясь Урсулы.
– Урсула, подожди. Не слушай эту женщину. Страх говорит за неё. Послушай, пожалуйста, меня, – ласково молила другая женщина, нежно прикоснувшись к руке Урсулы.
– Это так…низко…
– Понимаю тебя, но, прошу, выслушай. В обычной жизни это было бы … неверно. Но сейчас идёт война. На кону стоят жизни. Неважно, на чьей голове будет возлежать корона – наша жизнь никак от этого не изменится. Надо жить здесь и сейчас, решая насущные проблемы.
Вот сейчас действительно появилась проблема, которая угрожает нам всем…
– И вы просите меня стать её решением? – язвительно произнесла Урсула.
– Да. У тебя практически нет выбора. Объясню так, что тебе станет неприятно.
– Куда уж больше…
– Ты не знаешь, каково быть матерью. Ты не воспитывала детей, не видела их взросления, не познала этого чувства. Наши женщины, когда отдали своих детей на войну, не могли сомкнуть глаз по ночам, боясь, что к рассвету придёт посыльный с горестной вестью.
Побег солдат дал им надежду. Они ждут своих сыновей, которые рано или поздно придут сюда и останутся живы, ведь Аполлоний уже прошёлся по этой земле, и им ничего не угрожает. Матери наконец-то смогли благоговейно заснуть, чтобы видеть в своих снах детей.
Но что будет, когда придут наши сыновья и застанут здесь лишь выжженную землю? На твои хрупкие плечи взвалилась не только жизнь деревни, но и жизнь солдат.
Сейчас это не считается чем-то постыдным. Ты делаешь это во спасение. И, думаю, твой муж тоже хочет тебе об этом спокойно сказать, не при всех. Не будь так отчаянна в своём отказе, иначе томительный страх захватит умы жителей, и тебя насильно поведут к Аполлонию.
Поговори с мужем дома и выслушай его. Думаю, он не сочтёт это позором.
После этих слов женщина удалилась. Подошедшие воины потребовали чистой одежды и горячей воды, из-за чего народ быстро разошёлся в разные стороны, чтобы выполнить поручения. Урсула медленно побрела к своему дому.
Признание Агапиона
Агапион ещё не успел дойти до дома, потому встретился со своей женой на тропинке. Женщина молча подхватила мужа под локоть и помогла дойти до дома:
– Закрой дверь, – тихо попросил Агапион, приседая на ближайшую низкую лавку. Урсула молча выполнила поручение.
– Я не рассказывал о том, что действительно происходило в этих боях. Наши люди, особенно те, кто дожидается сыновей, не смогли бы выдержать подобного рассказа.
На войне человек превращается в зверя. Голодного, жестокого зверя. Свой голод он может утолить лишь криками врага, хрустом его костей, рвущейся плотью, льющейся кровью.
Моя рана получена не от меча. Меня пытали. Я был внутри ада и мне удалось из него выйти, предав другого солдата. Я даже имени его не знаю. Для меня он останется лишь кошмаром, которую преследует меня до сих пор во снах.
Я не хочу говорить о том, что пережил. Но с тех пор я напрочь забыл о чести. Я перестал себя звать человеком. Мне просто хотелось жить. Я выбрался из ада, но ад теперь будет преследовать меня до конца дней.
Урсула. Я знаю, на что способен Аполлоний и его воины. Я видел это. Я испытал это на себе. Хуже позора, который я сам на себя навлёк, уже быть не может.
