Кристина Французова
Сталкер. Влюбляя тебя
Глава 7
Пока Эдриан в Нью-Йорке отчитывался перед сильными мира сего – сомневаюсь насчёт целого мира, но мистеры Рольф и Лоуренс помимо RLSCP владели сотнями тысяч душ, вкалывавших до кровавого пота, так что частичку мира два пердуна определённо оттяпали, – я и Линда поехали за покупками. Мне было жизненно необходимо подыскать достойный подарок Эдриану. Я бы не позволила себе оставить близкого человека без поздравления ко дню рождения. Браслет на запястье звякнул кулоном, повинуясь движению руки. Обычно я теребила украшение, если думала об Эдриане. Несмотря на выходку с письмом, стоило отдать должное мужику – он обо мне заботился. По-своему, по-мужски, может, по-Эдриановски, как мог и умел, но это безусловно смахивало на заботу, по которой я истосковалась и на которую подсаживалась быстрее, чем на подарки с ценником размера ВВП на душу населения Сингапура. «Важен не подарок, а внимание» или «лучший подарок – сделанный своими руками». Всех учили одинаково. Помню, мне всегда казалось: отмазку придумали нищеброды, чтобы оправдать дырявый кошелёк и пустую кредитку. Такие слова хороши для пятилетних малышей, использовавших для заготовок сувениров пластилин да акварельные краски. Я покинула счастливый возраст давно, прикрываться пластилиновой капибарой мне было не с руки. Ввиду обладания не сингапурским ВВП, а каким-нибудь зимбабвийским, рассчитывала я поразить оригинальностью. «Твой женишок уважает вискарь. Мужики и пойло – вариант беспроигрышный». С тараканами надеяться на оригинальность было опрометчиво…
Предположить, что заурядный поход по магазинам обернётся личным фиаско, я никак не могла. Справедливости ради вы когда-нибудь пробовали купить что-то миллиардеру, реально владеющим всем? Не просто всем, а именно в-с-е-м! Элементарная задача для меня обернулась теоремой Ферма. Ох, чёрт, её же доказали… Но если кто-то смог решить упёртую рекордсменку по ошибочным теориям, то я просто обязана была справиться с крохотной задачкой.
Несколько часов мы с Линдой скрупулёзно осматривали каждый бутик Beverly Center – одного из крупнейших торговых площадок LA. Но всё без толку. Я перебрала тысячи вариантов: рубашки, галстуки, бриллиантовые запонки, для покупки которых предстояло продать почку, часы Rolex, чьей покупке опять-таки должна была сопутствовать продажа почки. Блокноты из тиснёной кожи диковинных зверей, золотые ручки с инкрустацией драгоценными камнями (серьёзно? Важные дядьки и таким баловались?), кстати, в кожаных блокнотах также попадались драгоценные камни… Ни за что не стала бы встречаться с мужиком, симпатизирующим драгоценностям в канцелярских товарах; извращение какое-то. Мы заглянули, и в букинистическую лавку, и в секцию спортивных товаров, и в магазин для охотника/рыболова, я даже прошла вдоль рядов с затейливыми напольными вазонами (Эдриан, поливающий цветы – психологическая травма на оставшуюся жизнь). Мы обшарили почти каждый закуток огромного торгового центра, пока я мысленно, а может вслух выла раненым койотом:
– Матерь Божья, куда я попала и где табличка с надписью: «Выход из безвыходного положения»?
Ну, не могла же я купить набор трусов, носков, тетрадку в клеточку вместо блокнота с изумрудами и топазами, в самом-то деле? Хотя именно этот список не погрыз бы бюджет до чёрной дыры.
– Не расстраивайся по пустякам, – утешала меня Линда, когда обессиленные многочасовой ходьбой мы заняли столик в Nicolas Eatery для перекуса и осознания никчёмности.
– Легко тебе говорить. Ты вон Джейсону хоть перчатки боксёрские купить можешь, а я в полной заднице.
– А что тебе мешает купить Эдриану боксёрские перчатки, – хохотнула подруга.
– Нет уж, – вскинулась я с протестом, – не переживу, если его фигура превратится в Джейсона номер два.
– Ну и зря. Между прочим, спортсмены самые выносливые в этом плане. – Линда многозначительно подёргала бровями.
– Откуда тебе знать, позавчерашняя монашка? Твой опыт сводится к единственному парню.
– Хм, не веришь мне, спроси Харпер.
– Только не ей, – ужаснулась я, причём весьма правдиво. – От Харп я выслушаю многочасовую лекцию с активными ссылками на Камасутру, а вдогонку она впихнёт мне предоплаченный курс местного гуру тантрического секса.
Линда грохнула смехом:
– Может, тебе подарить Эдриану что-нибудь в этом роде?
– Что именно? Камасутру в оригинале или обучающие мудрёному сексу курсы? – Пока Линда хохотала в голос, я сдерживала обуявший меня ужас. – После вручения такого презента я лишусь жениха и безымянного пальца. Ради возвращения кольца мистер Сторм отсечёт мне палец кухонным тесаком, а я буду просить политического убежища на Марсе. Если Марс откажет, как вариант – Северная Корея. А если и коммунисты откажут…
Придорожный мексиканский бордель в моих видениях был явно лишним. Внимательно оглядев потешавшуюся Линду, я задалась логичным вопросом:
– Я перешла тебе дорогу?
– Что? – она вмиг оборвала смех и зыркала на меня с удивлением. – Что за бредовые идеи?
– Ты явно задумала моё физическое устранение, если предлагаешь подарком намекнуть Эдриану на мужскую несостоятельность.
– Дурочка, – она расслабленно махнула на меня рукой, будто отгоняла мошку, – я на секунду подумала, что ты всерьёз.
– И когда ты расскажешь о причинах отказа Джейсону?
Мстительной я бывала часто… даже с любимой Линдой. Но предательское выселение из общей квартиры, окончившееся для меня статусом невесты, я вряд ли когда-нибудь забуду. В некотором роде я была даже признательна. По-другому сблизиться с Эдрианом было бы сложно. Но в нашем конкретном случае цель не оправдывала средство её достижения, особенно со стороны Линды.
– Ты мстительная.
– Ага, только что думала об этом. Так что там с Джейсоном и вашей недопомолвкой?
– Ох, Ана. Я не знаю…
– Не мели ерунды. Просто скажи, о чём думаешь в тот момент, когда он раз за разом делает предложение руки и сердца.
Её серые глаза превратились в две плошки.
– Откуда знаешь? Джейсон проболтался? Ну, он получит… ишь, трепач выискался.
– Пф, не собираюсь я превращаться в жилетку твоего бойфренда. Мне бы с тобой разобраться… Успокойся, не говорил он ничего. Догадаться проще простого. У людей под одной крышей секреты перестают быть секретами очень быстро, – хмыкнула я и накрыла тонкую ладонь Линды, комкавшую салфетку на столе. – Он любит тебя, Лин, искренне, всем сердцем. Ты любишь его точно так же. И я действительно не вижу причины, почему вы тянете с помолвкой.
– Он боксёр, Ана! – Глаза напротив отражали невыплаканную серую тоску, лицо подруги исказила неподдельная мука. – Я не могу связать жизнь с человеком, кто не ценит собственное здоровье и не переживает о будущем. Ты знаешь сколько живут профессиональные боксёры?
От прилетевшего в лоб вопроса я оторопела. Откуда же мне было знать пикантные подробности?
– Точнее, не сколько лет живут, а как доживают… примерно после сорокалетия.
Я помотала головой; Линда по-настоящему умела удивить. Начать разговор заурядным девчачьим о помолвочном кольце и невозможностью придумать идею для подарка миллиардеру, закончить обсуждением физических характеристик мужика. Эм, как то я была не готова лезть под кожу, особенно Джейсону.
– В том и суть, Ана, что Паркинсон или Альцгеймер принято считать болячками стариков, но к боксёрам они приходят гораздо раньше. И я молчу про слепоту, бульон вместо мозга, окостеневшие пальцы, что бедолаги даже кружку не в состоянии удержать, и прочую медицинскую хрень.
– Насколько я помню, многие боксёры прошлых лет успешно дожили до наших дней и уходят в мир иной глубокими стариками. Пускай последние годы они проводят в инвалидном кресле и с медицинской картой в 100 томов на коленях, но живут они достаточно долго, чтобы успеть завести семью и потомство.
– А я не хочу так, понимаешь! – Слёзы заструились по злой, перекошенной мордашке Линды и разрывали моё сердце на части. – Я хочу здорового мужа, который будет бегать за нашими внуками, а может, и правнуками крепкими ногами, увидит ясными глазами, обнимет ловкими руками и расскажет истории из жизни, пользуясь здоровым, а не слабоумным мозгом.
– Твоё желание более чем уместно, милая… А как насчёт небольшого эксперимента? – Я позволила себе перевести дух, изображая лицом задумчивость, но вскоре продолжила решительней: – Представь на секунду, что ты вышла замуж за банкира, к примеру…
– Знаю-знаю, как я буду жить вдали от Джейса, изо дня в день смотреть в глаза нелюбимому мужчине.
– Дослушай сначала, а потом перебивай.
– Извини… продолжай, пожалуйста.
– Значит, воображаем банкира. Ты влюблена по уши, он – само собой, Джейсона след простыл, будто и не было никогда. У вас большой трёхэтажный дом в Викторианском стиле, трое прелестных детишек. Ты счастливая жена и мать. У вас всё хорошо, муж приносит деньги и даже не приносит запах духов любовницы.
– Ана!
– Я к тому и веду, что все его вертикальные дюймы в твоём полном распоряжении, – хрюкнула я, вспоминая почему-то Эдриана. Смешки оборвались сразу, как я продолжила: – Всё хорошо, пока однажды муж-банкир не вернулся. Просто не пришёл домой. Зато тебе позвонили. Или постучали в дверь. Да, стук в дверь. Привычный звук перевернёт твою жизнь и жизнь ваших ребятишек, игравших в тот час на заднем дворе… А муж в больнице… кома. После работы с ним приключился банальнейший случай – автомобильная авария.
– Ана, я…
– Хорошо, если он отмучился быстро, не страдал. Раз – и нет человека.
– Прости, пожалуйста…
– И вот, казалось бы, среди кромешного горя промелькнул лучик надежды. Твой муж-банкир выжил и, скорей всего, проживёт ещё долго… Но у него сломан позвоночник, парализовав всё, что ниже талии. Передвигаться он обречён в инвалидном кресле, об исполнении обязанностей супруга можно лишь мечтать и вспоминать о былом. Да, ещё кое-что. У него обширная травма головы, с угрозой потери зрения… И после всего этого скажи мне, дорогая подруга, ты отречёшься от любимого мужа только потому, что он стал не по его вине или по его, дороги – вещь непредсказуемая, инвалидом до скончания времён? Как ты поступишь? Вероятно, подашь на развод? Кому охота становиться вдовой при муже-калеке, так?
Линда таращилась испуганными глазищами, куда спрашивается подевалась тоска, и открывала-закрывала рот, не произнося ни звука. Я жестока, но иногда кому-то приходилось взваливать на себя ответственность и прочищать рассудок близкого человека от зольных отложений. Мы все рано или поздно перегорали. Остатки горения никуда не девались, а попросту складировались. Если их не вычищать, то лучше заранее бронировать палату в дурке и водить знакомства среди психиатрических светил. Я, к примеру, откладывала деньги на такой чёрный день. Мало ли. Хороший спец по очищению души брал за услуги втридорога, а дешёвый – предпочитал путь наименьшего сопротивления: превращал пациентов в грядку слюнявых, какавших под себя кабачков… Уверена, подруга сделала бы для меня то же самое.
– Отвечай! – рявкнула я грубо, сильнее, чем собиралась изначально. – Бросишь мужа, если он вдруг превратится… Бл*дь даже не знаю. Такой снизу овощ, а сверху человек. Типа Котопёс с живой собакой и дохлым котом, что ли?
– Нет, Ана! Конечно, нет! – Линда отмерла и вспылила.
– Тогда не болтай глупости! Джейсон – здоровый, умный мужик, сам разберётся с выбором профессии и наверняка побольше твоего знает, чем грозит его выбор.
– Но Джейсон предупреждён о возможных последствиях. А несчастный случай мы предугадать не в силах.
Запутанные переговоры о жизни и смерти посреди кишащего людьми торгового центра – я всего лишь искала сувенир. Потерев переносицу, я предложила:
– Давай уйдём отсюда, прошу тебя. Неудачное место для дискуссий на тему «To be, or not to be…» Или поговорим вечером.
– Вечером Джейсон не даст нам уединиться. – Линда выглядела донельзя расстроенной.
– Так, допиваем кофе и пойдём-ка прогуляемся. Если повезёт, то наткнёмся на магазинчик с аутентичными товарами, куплю Эдриану диковину: бесполезную и уродливую.
– Уродливость – обязательное качество?
– А то! Коли я интерьерный предмет в пентхаусе богача, то предпочитаю оставаться самой красивой.
– Чепуха. Ты, может, и самая красивая, но при этом самая шумная, проблемная и много жрёшь. А внимания требуешь ещё больше. Так что будь уверена, ценит он тебя не за красоту.
– Эй, подруга! Я ем столько же, сколько и ты.
– Поэтому я знаю, о чём толкую.
Глава 8
Мы выбрались на 3-ю Западную улицу и пошли на восток к другой торговой площадке – под открытым небом разрослась The Grove и соседствовала по разные стороны перекрёстка, через фермерский рынок с Гильдией сценаристов Западной Америки. А если заглянуть ещё дальше на восток, то двигаясь по 3-й Западной, рано или поздно (хотя скорее поздно) окажешься в районе Даунтаун и близко к муравейнику под управлением мистера Сторма. Стоп, до Даунтауна мы проехали бы мимо Уилшира, где RLSCP любезно селила сотрудников. Старикашки Рольф и Лоуренс были не самыми плохими капиталистами, надеюсь, профсоюзный бог будет к ним милосерден.
Вообще, 3-я Западная улица – это отдельная достопримечательность LA, впрочем, как бульвар Сансет, Родео Драйв или Голливудский бульвар. Участок, по которому мы шли, между бульваром Ла-Сьенега от Beverly Center до Фэрфакс-авеню с необъятным Grove, изобиловал магазинчиками, ресторанами, рынками, барами. Что днём, что ночью здесь бурлила жизнь. В 2021 на Фэрфакс-авеню открыли Музей Кино, я пока не дошла до него, в смысле не посещала с экскурсией, но было прелюбопытно как-нибудь заглянуть. Иначе это странно, жить в Лос-Анджелесе и не прикоснуться к параллельной вселенной киношников. Интересно, если Эдриана попросить, он достанет пригласительный на Оскар? Ради такого случая я бы даже взяла платье напрокат и прикупила босоножки Джимми Чу. Dolby Theatre, нынешняя резиденция Оскара, сегодня была нам не по пути, она прилично севернее в районе Голливуд.
Прогулка пошла на пользу обеим: Линда перестала плакать, а я радовалась, что смогла её растормошить.
– Я решила купить тачку.
– Иисусе, сегодняшний день буквально переполнен твоими откровениями, Лин. Зачем тебе машина, если нас отвозит шофёр Эдриана?
– Надоело, хочу сама. Слушай, тебя не напрягает, что ты постоянно под прицелом чьих-то глаз? О каждом твоём шаге обязательно доложат главному боссу… – Она встала как вкопанная и взяла меня за руку. Недовольные пешеходы пробурчали что-то, проходя мимо застывших нас. Пока, скрещивая взгляды, мы обменивались секретными знаниями двух близких людей.
– Поначалу слежка напрягала, а водитель – ни капли, с ним удобно.
Вопрос этот был давно мной перемолот, переварен и… принят за исходную данность.
– Судя по твоим словам, у тебя железные нервы.
– Но мы обе знаем, что это не так, – подмигнула я и возобновила движение. Голова моя вертелась во все стороны в поисках интересного магазина.
– Тогда почему?
Тут я уже призадумалась. Действительно, почему?
– Как-то само собой вышло. Вспомни Брендона… – От недавнего прошлого обеих передёрнуло. – Тогда охрана была нужна, и я даже радовалась, что мы с тобой под защитой. А потом… не знаю. В конце концов, что мне скрывать? Я езжу на работу вместе с тобой. Возвращаемся тоже вместе. Если по барам, то вообще втроём [с Джейсоном]. Я и не вспоминаю о какой-то там охране. На пятки же не наступают, и ладно… К тому же мне нравится наш водитель: рулит аккуратно, ходит за нами тенью, не выпячивается, не мозолит глаза, помогает донести покупки, а главное, молчит. Охранник-невидимка, короче.
– Не-а! Идеальный кандидат в женихи, – засмеялась Линда.
– Кстати о машинах, я говорила тебе, что Эдриан отдал мне одну из своих?
– Что?! Подруга!! – завизжала она, прыгая вокруг меня зайчиком. Такая смешная. – Когда ты заимела тачку и не сказала мне?! И почему?
– Недавно, Лин. Я просто не успела. Мы отдыхали на Ланаи, он планировал покупку авто для меня, а я – как высказался Эдриан: не в том месте гордая – отказалась. И мне было предложено присмотреть что-то из его автопарка.
– О-о, это свадебный подарок?
– Пф, скажешь тоже. Свадебный подарок от чёртового богача – бывшая в употреблении машина? Мне, конечно, далеко до силиконовых меркантильных сучек, охотниц за миллиардерами, но даже я не позволю свадебному подарку превратиться в избитую пошлость.
Линда загоготала и сжала мою руку, а с виду и не скажешь, что тоненькая, хрупкая девушка обладала бешеной силищей.
– Ты качаешь железо на пару с Джейсоном, что ли? Почти кости мне раскрошила, – возмутилась я и потрясла пострадавшей дланью перед её лицом.
Серые глазки выразили недоумение, похлопав длинными, идеально накрашенными ресницами.
– Извини, я не нарочно. Так что за марка? И когда у нас тест-драйв?
– Мм… белоснежный «Ягуар» с откидным ве́рхом, обкатанный лично Эдрианом Стормом.
– А-а-а!! – вопли подруги оглушили половину Лос-Анджелеса. – Ты ненормальная, зажравшаяся выпендрёжница! Я хочу кататься на «Ягуаре». Немедленно! – Прогулка застопорилась с подачи Линды, она встала передо мной, притопнула и свела брови к переносице.
– Успеешь накататься, Лин. Обещаю, ты сядешь за руль и мы поедем далеко-далеко и куда глаза глядят… твои, естественно. Если не брезгуешь сесть на кресло после задницы главного босса.
Она обняла меня крепко, передавая через прикосновение клокотавшие эмоции. От душещипательной трогательности я немного всплакнула. Что за день? То она, то я по очереди ревели.
– Люблю тебя. И организуй, будь добра, химчистку салона. Мальчики – они такие… Сама знаешь. Я не утверждаю, что главный босс такой, просто на всякий случай.
Этот «всякий случай» мне тоже не давал покоя в своё время. Кого Эдриан успел покатать, причём во всех смыслах этого слова, на «Ягуаре» и коленях, пока сидел за рулём. Салону требовалась великая чистка всеми известными химическими препаратами, желательно из секретных лабораторий НАСА, чтобы наверняка. Обменявшись розово-сопливыми девчачьими признаниями, мы возобновили шаг.
– Слушай, что насчёт африканской маски из дерева? Кажется, у некоторых людей они пользуются повышенным спросом.
– Откуда дикие предположения? Эдриан же не шаман, зачем ему ритуальная маска? Или ты случайно застукала его за проведением обрядовых плясок вокруг костра? – Шутливо я тыкнула Линду кулаком в плечо.
– Ха-ха, сумасшедшая! Ой, смотри! – Она резко встала у открытых стеклянных дверей. Проследив её взгляд, я посмотрела наверх. Изящная вывеска приглашала в галерею «Арт Модерн». Видимо, после слёз и волнений Линда испытывала потребность в прекрасном, она потянула меня за руку. Неспешно мы переходили от одной картине к другой вдоль стен, выкрашенных в белый. Людей помимо нас было немного: пожилая пара, студентка и тётка неопределённого возраста, увешанная золотыми цепями, с пятью фунтами косметики на лице. После забитой горожанами и туристами улицы, тонувшей в шуме автомобилей и гомонящей речи на языках половины народов мира, я наслаждалась безлюдием. Линда тоже. Но в отличие от меня она неподкупно любила все эти художественные штуки. Если же некто рискнул и поинтересовался бы моим мнением о всяком из холстов или представленных скульптурных композиций, то я ответила бы один из двух вариантов, поскольку третий отсутствовал изначально: красиво – некрасиво. На этом мои познания в области возвышенного исчерпывались полностью.
– Уже нашли что-то по своему вкусу?
С нами поздоровалась приятная девушка, примерно нашего с Линдой возраста и сломала мои стереотипы. Пряди короткой стрижки под Пинк были окрашены во все цвета радуги и придавали сходство с феей. На лице ни унции косметики. Ярко-голубые глаза сверкали лукавством, и я бы сказала матёростью, что никак не соответствовало молодому возрасту. Но вот одета она была вопреки волосам и под стать взгляду исключительно в total-black. На тощих, что у нас с Линдой, плечах висела чёрная косуха с множеством заклёпок и серебристых цепей, под ней растянутый свитшот. Драные джинсы и ковбойские сапоги завершали образ. Если не брать в расчёт голову, то девушка смахивала на отвязную рокершу или байкершу, или два в одном. Если же отделить туловище, но оставить милую радужную голубоглазую головку, то девушка явно потеряла костюм бабочки или ромашки. Восторг внешним видом незнакомки передал мой неуправляемый язык:
– Первый раз вижу кого-то в равной степени прекрасного и непонятного.
– Ана! – Линда, разумеется, меня оборвала.
Может быть странно, однако девушка нисколько не обиделась, а зашлась хрустальным смехом:
– Меня зовут Виктория, можно Вики. Я художница, моими работами вы только что любовались. Точнее… – Теперь уже знакомка бросила неодобрительный взгляд на меня, затем открыто улыбнулась Линде. – Любовалась одна из вас.
А художница непроста.
– Я Линда, мою подругу зовут Ана. Мы ищем подарок ко дню рождения жениха Аны.
Линда с ходу вскрыла мою подноготную. Почему нельзя было обойтись общими фразами, вроде единичного слова: подарок, которое объяснило бы если не всё, то очень многое.
– А вдруг Вики поможет нам с возникшим затруднением…
Линда с художницей прогуливались вдоль полотен и вполголоса обменивались мнениями. Поначалу я хотела дождаться подругу на том же месте, где стояла сейчас, а лучше поближе к выходу, но… Зудящее любопытство погнало меня следом, мало ли…
Несмотря на мои робкие надежды, чуда не случилось. Композиция, колорит разукрашенных полотен, их ценность для искусства, коллекционера-контрабандиста или кошелька художника оставались для меня чем-то из области полётов на Луну. Вроде кто-то летал, а может, не летал, для чего авантюра затевалась и оплачивалась миллиардами из госказны – так никто и не понял. Вики не скрывала разочарования, а в последнюю секунду, когда мы с Линдой почти покинули галерею и пересекали её порог, предложила:
– Ана, вернись на минутку. Я кое-что тебе покажу.
Переглянувшись с подругой и обменявшись любопытством, мы зашли обратно. Вики сосредоточенно ковырялась в мобильнике.
– Вот! – Она протянула свой телефон мне. – Посмотри, может, что-то понравится.
На фотографии была изображена семейная пара, резвившаяся с ребёнком и большой собакой на зелёной лужайке. Смысл в том, что это была не фотография отдельно взятой семьи, а картина в солидном обрамлении.
– По заказу я пишу с фотографий. Можешь оставить фото вашей пары, и я перенесу его на холст хоть маслом, хоть грифелем или даже акварелью. На твоё усмотрение. Размер и багет для картины согласуем.
В недоумении я оглядела помещение, где мы находились, и не могла взять в толк, как Вики умудрялась совмещать выставку профессиональных полотен с мелкими заказами.
– У меня своя мастерская, а здесь, в галерее, экспонирую отдельные работы… для узкого круга финансово-независимых покупателей.
Мы понимающе переглянулись. А я про себя отметила изящество и тонкость её манер в описании толстосумов. Не чета прямолинейной мне. Чувствовалось, что Вики привыкла общаться с подобными людьми, нюансами этикета она жонглировала с виртуозностью. В памяти вплыло кое-что, и, порывшись в своём телефоне, отыскав нужное, я показала ей.
– Сложная фотка. Не уверена, что моего мастерства будет достаточно… Хотя знаешь, чем трудней задача, тем интереснее… Вот что, Ана, я возьмусь. У вас такие лица… Передавать чувства всегда нелегко. Но я обещаю хорошенько потрудиться над этим.
Серия снимков осталась после Ланаи. Кто-то из персонала виллы нам тогда помог. Мы с Эдрианом дурачились на пляже, играли в догонялки, брызгались, он катал меня на закорках, или я валялась поверженной на песке, сдавшись на милость победителю. По правде, я избегала смотреть гавайские фотки… В те дни мы слишком походили на молодожёнов. Этакая влюблённая парочка. Мне становилось неуютно, неловко рассматривать кадры. Будто я подглядывала за кем-то. А если признать, что на снимках я, то выходило – это была ненастоящая я. Скорее голливудская актрисулька за гонорар согласилась позировать… Я и Эдриан? Я и штопором деланный крутецкий миллиардер? Я и замужество? Я и детишки? Я и счастливая, безмятежная жизнь? Как во всё это вписывались мои чокнутые тараканы? В том-то и дело, что – никак. Миллиардеры, белая фата, завистливые улыбки, папарацци, дом 10 тыс. квадратных футов на участке 10 акров с теннисным кортом и концертным залом, лимузины, Оскаровские и Нобелевские церемонии – место Аны наблюдать за всем этим через экран телевизора после 12-часового рабочего дня.
С Вики мы договорились о размерах, обрамлении, сроках и стоимости заказа. Когда она упомянула, что выполнение займёт около недели, максимум двух, чтобы картина просохла, я поначалу расстроилась. До возвращения Эдриана оставалось всего ничего. На покупке настояла Линда. Доверяя её чувству прекрасного, я согласилась. Достойной альтернативы у меня в любом случае не было. Для доставки я оставила адрес пентхауса и указала наши с Эдрианом имена. Чёрт меня дёрнул продублировать Эдриана получателем посылки, но жизнь доказала, что всё происходящее с нами – глупыми человечками – не зря.
