Кристина Юрьевна Юраш
Любовь Феникса
И, о, чудо! Я открыла глаза в своей кровати, спрятавшись под одеяло с головой и зарывшись лицом в горячую подушку. Сонно зевнув, посмотрела на часы. Пять утра! На автомате сделала кофе, усмехаясь своим странным снам, глядя, как на улице медленно гаснут фонари, а одинокие «трудоголики» спешат на первые автобусы. Пока я задумчиво смотрела в окно, грея руки о кружку и шаря ногой под стулом в поисках второго тапка, сон постепенно начинал выветриваться. Ладно, посижу еще немного над проектом…
В семь часов раздался звонок. На экране высветились мои вчерашние «клиенты».
– Вы доделали проект? – поинтересовался «инженер». – У нас есть коррективы. Записывайте! Во – первых, дом должен быть не зеленым, а персиковым. Это раз! Второе. Балкон должен быть с другой стороны! Это два. И нас не устраивает планировка первого этажа! Увеличьте кухню на два метра за счет спальни, спальню увеличьте за счет коридора… Тоже метра на два… Коридор увеличьте за счет ванной… А там посмотрим… Мы сегодня в девять часов будем!
– Хорошо, – закатила глаза я, черкая карандашом на черновике. Ванная один квадратный метр? Отлично! Просто чудесно!
Глава третья. Самая обонятельная и увлекательная!
Пусть тебе приснится … Пальма-де-Майорка…
Тьфу ты, стирка и уборка(!)…
Я физически чувствовала, как скрипят мои извилины, глядя на «перепланировку». Мой мозг с утра уже получил тяжкие моральные повреждения.
Кофе остыл окончательно, в приоткрытое окно задувал осенний ветер, а яркое осенней солнышко спряталось за тучки. В раскрытом блокноте поперек страницы были сделаны расчеты, а мне постоянно трезвонили «отходчивые», но все никак не «уходчивые» из моей жизни «дизайнерша» и «инженер».
– А у меня в игре помещалось! – как-то обиженно заметила «дизайнерша», выхватывая трубку у мужа и «муза» по совместительству.
Я потрясла головой, отгоняя антисанитарные ужасы про «универсальную дырку в полу», видимую мною однажды на заре туманной юности в детском лагере «Солнечный», где вожатые пили наперегонки с подопечными, чистых матрасов не было уже лет тридцать, а скрипучая кровать помнит всех поименно.
– Если расширить ванную нельзя, что вы предлагаете? – уныло осведомилась я, прижимая трубку плечом к уху.
– Послушайте, мы платим вам деньги! – заметила «дизайнерша», а я почувствовала себя бюджетной и валютной одновременно. – Это вы должны нам предлагать, а не мы вам! Мы вам объясняли! Спальню, кухню, коридор не трогать!
Я сосредоточенно смотрела на проект и понимала, что выбор страшен и жесток.
– Мама! Я покакал! – вопит ребенок из душевой.
– Смой водичкой! И ножкой протолкни! – орут родители. – И душиком побрызгай. Побыстрее! Папа тоже в туалет хочет!
Пауза затянулась. С каждой секундой промедления «инженер» и «дизайнерша» все больше сомневались в моей «компетенции». На линии был еще один звонок. Я извинилась и приняла его.
– Алле! – взволнованно произнес мужской голос. – Короче, мы глянули ваши фотографии и отложили кирпичи!
Я украдкой достала карманное зеркало, чтобы понять, что именно повергло в такой ужас мужскую психику. Зеркало твердило, что не все так плохо, а преисполненный тоски голос на том конце трубки намекал, что моделью мне не быть. Разве что … в музее медицины.
А что? Сначала подиум и анорексичка, потом костлявое пособие и методичка. Сначала на тебе разглядывают платьица и кофточки, а потом связки и косточки. Карьерный рост, однако.
– Вам какого цвета? Есть темно-коричневые, светло-коричневые, желтые, бурые, есть с зеленцой, есть серые… – перечислял голос в трубке продукты коллективного труда. – Вам все привозить?
Я сглотнула, пытаясь понять, кто так низко пал жертвой моей неземной красоты.
– Вам на когда кирпичи нужны? Если не срочно, то придется подождать до вторника. Мы тогда еще посмотрим ваши фотографии и другие отложим… Если есть желание, мы вам всю стену облепим нашими образцами! – вздохнул неведомый творец. На заднем плане играла задорная музыка, которую тут же убавили до невнятного бормотания.
– А кто это? – робко поинтересовалась я, глядя на свой проект.
– ООО «Строймат», – вздохнул мужик. – Ваш директор позавчера сбросил нам фотографии фасадов. Я до него не могу дозвониться… На сайте нашел ваш номер. Лена, кажется, да? Так что уточните у директора, когда привозить стенд. Договаривались на понедельник.
Да, у нашей фирмы есть сайт. Когда я впервые на него взглянула, мои глаза потекли по щекам. Теперь я с уверенностью могу сказать, что многое повидала в своей жизни. Администратор сайта – личность бесконечно творческая, поэтому творил, что хотел. Он даже изобрел свой язык, имеющий некоторое сходство с литературным, но лишь отдаленное.
Помимо огромной галереи проектов, на главной странице были указаны наши телефоны. Это последнее, что сделал админ до момента самопроизвольного исчезновения. Все ключи, логины, пароли он унес с собой. У Светы в номере ошиблись цифрой и вместо нуля влепили восьмерку, Дима резко поменял пол и стал Диной. Мне повезло больше. Мой номер был указан правильно, зато я почему-то переименовалась в Лену.
– Так что вы можете нам предложить? – «дизайнерша» снова набрала мой номер, пока я грела чайник и мыла тарелку, пользуясь затишьем.
– Научиться мыть руки и купаться в унитазном бачке или гадить в душевую, – ответила я, записывая номер «кирпичников». На всякий случай. Директор не отвечал. Не только на звонки, но и за свои слова.
– Да как вы можете такое говорить! Где только набирают таких «профессионалов»? Вы должны предложить бюджетный вариант и дорогой! А мы обсудим и выберем! – возмутился «инженер», у которого в игре наверняка все помещалось.
– Хорошо, если хотите подешевле – большая универсальная дырка в полу, два крана и шланг! – огрызнулась «профессионал» в моем лице. В голове играла музыка к одноименному фильму, и к вертолету медленно шел Бельмондо.
Именно такой походкой я прихожу к той мысли, что где-то в душном офисе сидит одинокий проектировщик, который не догадывается о том, что через пару дней на его пороге появится дружная семья разобиженных «дизайнеров и инженеров», тыкая пальцем в мой проект и сетуя на то, что девочка, с которой работали – «просто капец какая тупая».
И Вы, уважаемый, поможете нам довести до ума наш домик. В этот момент должна заиграть тревожная композиция «Ничто не предвещало беды».
– Так, все, с вами работать невозможно! Зря мы с вами связались! Что за город, ни одного профессионала нет! – фыркнула «дизайнерша». А я пожалела, что образцы кирпичей привезут только в понедельник.
Может сходить куда-нибудь? Нет, не туда, куда меня посылают, а в кино, например. Я посмотрела на анонсы, помялась, увидев цены, и поняла, что фильм могу посмотреть и дома. Если куда-то идти, то только с кем-то. А одной… я зевнула и потянулась, не хочется.
Гендерный философ с сайта знакомств усиленно доказывал мне, что мужская обязанность – «построить жену, посадить седалище в альковы дивана, вырастить пивное пузо». Со своей стороны я построила вполне цензурное предложение – несогласие, посадила его в черный список, предложив вырастить хотя бы одно полушарие.
Я включила любимые мультики и фильмы, которые знаю наизусть, и занялась домашними делами.
Сказочная жизнь! Я почувствовала себя Золушкой, которая снимает жилье напополам с Рапунцель с непрекращающейся линькой. Справившись с уборкой, я героически доползла, как Герда, до царства Снежной Королевы, откуда отвоевала промерзлый кусок … Кая… Тьфу ты, фарша.
На остатках пакетика, в который завернут «фарш», значилось: «…ай и … кай!». Про «ай» я не знаю, но Кая вечная мерзлота явно не пощадила. Я вспомнила пакетик-рекламу «покупай и запекай!» и успокоила свое разыгравшееся воображение. Мне удалось отыскать теплые штаны в Нарнии, где уже давно идет борьба за место на полках и за призовые места на трех вешалках.
Попутно я передавала теплые приветы Русалочке, пылесосила ковер – самолет, который если что и умеет поднимать в воздух, то только пыль, протирала скатерть-самодранку, пытаясь отскрести от нее прилипшее варенье, приблизила встречу Дюймовочки и Эльфийского Принца, раздавив ее второго жениха.
А потом подошла к волшебному запотевшему зеркалу, протерла его и изрекла: «Я ль на свете всех прекрасней? О! Молчанье – знак согласия!». Все! Справилась! День прошел не зря. Уря!
Где-то в столовой на Пушкина еще одна семейная шлюпка была спущена на воду. Молодые сейчас налегают на шампанское и весла, а гости щедро инвестируют экспедицию за семейным счастьем. Предчувствие мне подсказывает, что золотая свадьба – это не только пятьдесят лет совместной жизни… То, что жених пару раз был уведен под пение сирен, чтобы побыть несколько лет в одиночестве, невесту ничуть не смущало. Совет да любовь, дорогие мои.
Я снова посмотрела на себя в зеркало, гордо вскинув веснушчатый нос.
«Ловить мужиков надо! Иначе вообще одна останешься!» – со знанием жизни твердила «невеста», сдувая пылинки со своей добычи. Когда я в первый раз закинула невод, пришел невод с Зеленой Тоской. От получки до получки он ходил чернее тучки. И ныл, ныл, ныл.
Если в названии одной шведской группы сделать ошибку, то получится основная причина нытья – «БАБА». Мы три месяца жили «шведской семьей». Я, он, его бывшая и ее нынешний. Я жила с Тоской, а Тоска, как потом выяснилось, жил на ее страничке, изучая все ее фотографии с новым мужем. Однажды Тоска забыл телефон дома. И в этот день я поняла, что в подметки не гожусь этой чудо-женщине.
Она – космонавт, программист, пожарник, бухгалтер и так далее. Он каждый день поздравлял ее с очередным профессиональным праздником. В итоге группа «БАБА» сменила вторую вокалистку в моем лице, и до сих пор где-то гастролирует. Где – не знаю и знать не хочу, потому что история про их отдых в Анапе и первое свидание у меня отлетает от сточенных в порыве ревности зубов.
Второй раз закинула я невод, пришел невод с Одной Скотиной. Врал он каждый день, на ровном месте, да так, что если бы у него в процессе вранья увеличивалась выпирающая часть тела, как у Пиноккио, то в книге рекордов Гиннеса в алфавитном указателе на букву «н» или на букву «ч» сто процентов отсвечивала его фамилия с пометкой «самый длинный». И был бы он либо самым страшным мужчиной на свете, либо самым желанным.
Недолго думая моя яхта отправилась в закат, обдуваемая морским бризом, а его потрепанная шхуна по всем портам, где у него уже был целый список знакомых… людей.
Третий раз закинула я невод, пришел невод с Золотым Рыбом. Или где-то в море впадала труба, щедро выливая отходы вредного производства, либо пора бить всемирную экологическую тревогу, но Золотой Рыб требовал, чтобы я выполняла его желания.
Подай, принеси, отнеси, подержи, купи, найди, унеси и снова принеси. Пока Раджа отдыхал после трудного рабочего дня, я должна была скакать вокруг него золотой антилопой. Услышав в очередной раз упрек за промедление в виде раздраженного: «Ну!» – золотая антилопа превратилась в антилопу Гну. И вместо опахала помахала рукой на прощание.
Завтра рано на работу, поэтому я улеглась спать пораньше, любуясь свежим постельным бельем. Воображение настроилось на ласковое море и нежный прибой, как вдруг… перед глазами возникло все то же гнусное место, все тот же соломенный тюфяк вместо матраса и ожог, который выглядел очень тревожно.
На дверь наседали, тарабаня в нее всеми конечностями. «Крыса! Открывай! Тебя на бой вызвали!». Через секунду стуки прекратились после слов: «Сдохла, наверное…». Геннадий предусмотрительно заполз в свою щель и забился в нее. Мне безумно захотелось крикнуть: «Гена, подвинься!», но я не успела. Мощная вспышка и дверь вылетела с петель, заставив меня вжаться в мокрую и холодную стену.
– Вот ты где! А ну быстро на бой! – заорал какой-то мужик, вытаскивая меня за шкирку. «Леся, проснись!» – твердила я, усиленно жмурясь. – «Плохой сон, плохой сон…»
Мое тело тащили по кривой освещенной улочке, навстречу мне высыпала толпа. Через минут десять меня опустили на землю. Разглядеть мне так ничего и не удалось. Я попыталась встать и осмотреться, сжимая кулаки. Внутренние органы слиплись в один ком, подбираясь к горлу с криками: «Спасайся кто может!». Ноги прогибались. Я не удивлюсь, если уползу отсюда коленками назад.
Кто-то, я даже не увидела кто, надел мне на шею какой-то флакон на цепочке. Я попыталась его рассмотреть, но тут же меня толкнули в черный круг, где уже стоял мужик средних лет в какой-то роскошной хламиде. Вокруг нас вспыхнуло пламя.
– Ну что, друзья, – раздался громоподобный голос. – Готовы к представлению?
Толпа подтвердила свою готовность оглушительным ревом. Внутри меня какой-то виртуоз пилил на одной единственной струне нечто похожее на музыку из «Криминального Чтива» под аккомпанемент моих стучащих зубов.
– Готовы, я спрашиваю?– голос явно подначивал толпу, которая уже бесновалась так, что пора бежать за экзорцистом. – Итак, сегодня в круге … Ниал Работорговец, которого мы все прекрасно знаем! И… Элесса, по прозвищу Крыса. Бедная девочка…
Голос притворно всхлипнул, вызывая чей-то свист.
– … Посмотрите на нее! Она слишком труслива для поединка! Посмотрите, как трясутся ее руки и как прогибаются ее колени! Но… Вдруг это отвлекающий маневр? Ниал, не вздумай ее целовать…
Толпа шутку оценила сразу.
– Что-то я сегодня многословен! Да начнется бой! – оглушительно закричал голос.
«Леся! Просыпайся!» – простонала я, щипая себя и оглядываясь по сторонам. И тут в меня устремилась ослепительная вспышка, от которой я дернулась вправо, чувствуя, как по телу пробежала волна ужаса. Вторая вспышка прошла мимо, пока я пыталась сориентироваться, как загнанная в угол мышь. Я уже подумывала броситься сквозь стену огня, но тут раздался этот самый противный голос:
– Элесса, ты уже однажды была дисквалифицирована. Так что второй раз этот номер не пройдет! И вместо дисквалификации тебя ждет смерть!
Что-то пролетело мимо меня, заставляя мои волосы встать дыбом от ужаса. Я бросилась бежать по кругу, понимая, что в этом страшном сне у меня нет никаких шансов.
– Просыпайся! – твердила я себе, лихорадочно уворачивась от летящих в мою сторону огненных вспышек. «Может… может… – я сглотнула, задыхаясь от ужаса, – у него манна кончится раньше, чем… чем… Я?»
Мне пришлось упасть на землю, пропуская мимо себя огромную струю пламени. Своего противника я даже не успевала разглядеть. Толпа шумела, галдела, орала во все горло. А вы говорите, Олимпийские Игры! Да я сейчас превращусь в Олимпийский Факел!
Я едва сумела вскочить на ноги, чувствуя, как что-то жаркое прошло рядом с моим плечом. Прокашлявшись и сжав кулаки, я увидела, как из них струится дым. Пришлось снова упасть, чтобы меня не сожгло заживо. Мама! Мамочки!
За что мне все это! Я дышала, как насос, пытаясь определить, откуда пронесется новая вспышка, толпа ликовала, глядя, как я бегаю по кругу, спасаясь от смерти. Пора включать задорную музыку из «Деревни Дураков», единственным населением которой, по итогам последней переписи, являлась я.
Почему я – не великий.... Ай! Еще немного бы и… Черт! Фух! … маг? И все остальные маги мне завидуют? Ибо они всю… Да что ты будешь делать! … жизнь учились, посадили зрение над древними фолиантами, а мне стоит чихнуть, и всё!
Всадники апокалипсиса уже стучат копытами по душу аллергена! Мама! Мы так не договаривались! Ну почему я не древний артефакт, равный по силе одной атомной и двум водородным бомбам? И не секс – бомба с радиусом поражения километр на километр? Чтобы все мужики при виде меня не то что заклинание произнести, а двух слов связать не могли, молча пуская слюни в измученную мечтами обо мне ладошку? Пронесло! Повезло! Какое счастье!
Именно этой ладошкой они полируют рукоять меча, который в любой момент готов встать на защиту моих конституционных прав! Ай! Еще немного бы, и… Может, во мне такая древняя кровь течет, что даже комары прикладываются ко мне с благоговейным трепетом? Сомневаюсь! Очень… сомне… ваюсь!
Нет! Нет! Право? Лево? Все равно! Я снова закашлялась, чувствуя, как смерть уже приготовила пакетик для моих останков. Веник и совок … Да что такое! Из рук пошел вонючий едкий дым, который заволок все вокруг, пока я судорожно пыталась понять, с какой стороны костлявая помашет мне косой.
Дым становился гуще, вызывая у зрителей явный интерес. Я понимала, что мне самой тяжело дышать. Оторвав кусок одежды, я стала думать, чем бы ее намочить. Огненная вспышка полыхнула где-то совсем близко, я побежала наобум, пока не наткнулась с разбегу на нечто холодное и твердое. Наощупь, мне показалось, что это – колонна.
На груди болталось увесистое украшение, пока я дрожащими пальцами мяла тряпку, пытаясь проглотить приступ мучительного кашля. Фляга. С пробкой… Нет, чтобы с крышечкой! Садисты! Я попыталась вытащить зубами пробку, тревожно оглядываясь по сторонам. А штопор где?
Где-то справа раздался надрывный кашель. Я замерла на месте, вжимаясь в колонну и пытаясь обойти ее с другой стороны. Пробка не поддавалась, но я слышала, как что-то плещется внутри. Кашель переместился, и сквозь дым я увидела новую вспышку. Мамочки! Я тянула пробку изо всех сил, проклиная того, кто ее так глубоко засунул.
Хлоп! Пробка вылетела, а я лихорадочно стала поливать тряпку жидкостью, на поверку оказавшейся обычной водой. Приложив мокрую тряпку к лицу, я застыла на месте, сжимая в руках пустой флакон. Не скажу, что дышать стало легче, но все-таки…
Толпа кричала со всех сторон. Еще одна вспышка где-то неподалеку. Опять кашель. Я снова поменяла место дислокации, немного обойдя колонну по кругу. «Вы верите в жизнь после смерти?» – когда-то спрашивали меня тетечки с книжечками, заглядывая в мои глаза.
Мне очень хотелось расплакаться, потому что в данный момент мне хочется верить во все что угодно! «Лесенька, проснись!» – тихо стонала я, скривившись так, словно съела лимон без сахара. – «Лесенька, умоляю! Давай, ты сейчас закроешь глазки, а потом откроешь – и будешь лежать в теплой и уютной постельке!»
Я сглотнула, закрывая глаза так, как не закрывала в стоматологическом кресле. Посчитав до трех, я открыла их. Пейзаж не изменился, а я чуть не стала натюрмортом, но успела дернуться в сторону. Внезапно из дыма появилась рука, которая схватила меня за горло. Раздался сиплый голос:
– Попалась!
Холодные пальцы держали меня за горло. Я попыталась ударить его коленом в пах, но цепочка от чьего-то подарка впилась в мое горло вместе с холодной рукой. Я схватилась за руку, меня держащую, краем глаза глядя на очертания огромного огненного шара, которые был совсем близко.
– Одно движение – я тебя испепелю! А ты юркая! – смех перешел в кашель. Дым развеивался, а я чувствовала, как не могу пошевелиться. Толпа орала, вопила, свистела, а я куда-то плыла…
Через минуту я проснулась на своей кровати, сглатывая и хватаясь за сердце. Родная подушка и любимое одеяло! Тяжело дыша, как будто только что пробежала марафонскую дистанцию, я вглядывалась в темноту. Нашарив ногой тапки, включив свет и добежав до кухни, я щелкнула чайник, сполоснула кружку и забралась на стул с ногами, кутаясь в махровый халат.
Глоток кофе меня слегка привел в чувство. Девять вечера. Десятый час. Я допила кофе, чувствуя, как меня клонит в сон. Пришлось наливать вторую кружку. Я выпила вторую кружку, отгоняя навязчивые и незабываемые впечатления.
В подъезде хлопнула железная дверь, и раздалось громкое: «Се-е-екс!». На лестничной площадке жила дама средних лет, у которой было то, чего пока еще не было у меня. Секс, Норка и Лексус. Но у меня все еще впереди.
Секс был воистину чудовищным. Лексус тоже был не первой свежести. Норка выглядела вполне прилично.
«Секс! Куда пошел! Иди к мамочке!». В ответ послышалось «мяу!». Для адептов Великого Тонометра, вестницей которого была Скорая Помощь, их звали Кекс, Норка и Уксус. Дверь снова с грохотом закрылась, отвлекая меня от постижения смысла пития. Третья кружка подошла к концу.
Меня хватило до двенадцати ночи. Я ходила по комнате, прикидывала какие таблеточки надо пропить, и к какому доктору стоит записаться на прием, чтобы избавиться от этих кошмаров. За неимением доктора, за мое лечение взялся интернет.
Он мне советовал расслабиться и выбросить все из головы. За два часа я освоила позу лотоса, научилась мычать на зависть всем коровам, почти постигла тайны вселенной, пропуская сквозь себя поток невидимой космической энергии, омывающий мои засоренные чакры. Сверху доносилось: «… наши дороги строили представители иных цивилизаций, с целью последующего порабощения землян. Посмотрите внимательно на карту города. Все дороги соединены между собой и представляют....»
«Представьте себе, как чакры начинают чиститься и раскрываться! Поток космической энергии смывает всю грязь! Расслабьтесь. Представьте, как невидимая вода смывает весь негатив!». Я представила, поглядывая на холодильник, журчащий водопад, фонтан, душ, ведро воды, смыв в туалете, проливной дождь. Ом.... Ом-м-м....
Я еще раз посмотрела на холодильник, сделала бутерброд и окончательно впала в нирвану. Никогда не занимайтесь йогой рядом с холодильником! Иначе «Омммм!» превратится в «Ом-ном-ном!»
В десять минут первого я поняла, что вот-вот отключусь. Ладно, попробуем подумать о хорошем! Я мысленно рисовала морское побережье, красавца – мужчину, который бежит мне навстречу с криками «Любимая!», орущих чаек, которые негодуют от того, что мы не взяли с собой буханку хлеба. Ну вот, вроде бы представила....
Я очнулась в комнате с зеркалами. Неподалеку стояла группа девушек. Одну из них, очень симпатичную блондинку, толкнули в сторону прохода. Она расправила плечи, изобразила самый томный взгляд, а потом двинулась так, что маятник позавидовал бы амплитуде колебаний роскошных бедер. На ней было бирюзовое платье.
Я выглянула, чтобы посмотреть, куда, собственно, ее послали, и не сходить ли мне по тому же адресу, если там есть санузел? Пока она шла по подиуму, зал гудел. Ну вот это совсем другой сон! Я даже обрадовалась. Толпа заволновалась, но девушка так и не вернулась в наши знойные ряды. Следом за ней поплыла брюнетка с волнистыми волосами в черном платье.
Грациозно, как пантера, она скользнула на подиум, и толпа разразилась овациями. Удачная модель. Ищите на всех прилавках Парижу, ЛондОна и местном вещевом рынке. Брюнетка не вернулась. Я поискала глазами кутюрье, но он, видать, был стеснительным и робким человеком, поэтому не появлялся. Зато гримеры были просто отличные.
Два шифоньера уже вытаскивали забившуюся в угол шатенку с короткой стрижкой и детским личиком. Модель либо очень сильно стеснялась того, что на нее нахлобучили, либо чувствовала, что анорексия не даст ей дойти до конца подиума без приключений, поэтому всячески сопротивлялась возможному конфузу.
Ее вытолкнули на подиум, и она совсем не модельным шагом посеменила демонстрировать белое платье. Зал притих, а потом довольно зашумел. Вот еще одна вешалка в бутике скоро будет занята. Совесть мне намекала, что древнейшие эксперты у подъезда безошибочно определят место работы его обладательницы, стоит хотя бы раз увидеть обновку.
Я посмотрела на себя в зеркало и увидела редкостное чучело-мяучело. Нет, лицо мое было точно таким, каким я знаю его много лет, правда, грязи на нем не убавилось, а ветхие лохмотья, которые художественно висели на мне, придавали показу изюминку смелого дизайнерского эксперимента. Ладно, я иногда смотрела модные показы, так что мой образ еще не самое страшное, что может выползти из-за кулис.
И все это под прикрытием модного дома, возглавляемого дизайнером, у которого не все дома. Мне самой иногда хотелось взять пистолет и выносить каждому модному чудовищу консервативный приговор. Но потом я понимала, что модель не виновата в том, что в платье – стекловата. Остальное из одежки – босоножки и сережки.
Наверняка я – звезда программы, раз меня оставили на десерт. Вот на подиум шагнула девушка, робко делая шаги навстречу мировой известности и глянцевым журналам. На ней было платье – шинель. «Шинель номер пять» – мысленно прозвала я эту практичную модель, потому что красавица была пятой по счету. Девушки убывали. Некоторые, правда, возвращались обратно, где их переодевали, и через несколько заходов они снова возвращались на подиум.
И вот настала моя очередь. Я встала, а потом медленно направилась в сторону «подиума». Стоило мне выйти «в люди», как раздалось многозначительное «у-у-у!». Невидимое жюри выставляло светящиеся оценки. Если по пятибальной шкале, то я – молодец, если по десятибальной, то … так себе… Двадцать три?
Неужели по стобальной? Ну тогда пора отдать дизайнеру должное. Эксперимент не оценили. Двадцать три так и висело в воздухе. Раздался шепот, и появилось пятьдесят. Пятьдесят исчезло, и появилось пятьдесят … один. Господа, да у меня дома такие лохмотья даже бомжи не носят! Пятьдесят один засветилось еще раз, и …
– Феникс, – раздался насмешливый голос. – Ты не хочешь прикупить себе?
– Я предпочитаю не покупать девочек, а завоевывать, – раздался голос. Шутку оценили, и торг продолжился.
– Продано! – постановил голос. Ладно, куда дальше? Меня повели по залу и вручили какому-то противному старику, который критично осмотрел меня со всех сторон.
– Пойдет! – буркнул старик, расплачиваясь с моими провожатыми. Через десять минут меня тащили по улице два потных мужика под руководством старика, который показывал дорогу. Я занервничала, пытаясь проснуться, потом попыталась выкрутиться, но меня держали как родную. Красивая дверь открылась, и меня втолкнули в прихожую, уставленную витринами с какими-то склянками.
– Ну что ж! – радостно проскрипел старик, осматривая свои хоромы. – Приступим-с.
Меня завели в мрачную комнату, где из мебели стоял огромный стол, шкаф со всякими бутылочками и стул. В углу лежала горстка пепла.
– На чем мы остановились? Защита от заклинания «огненный вихрь». Ну-ка, ну-ка! – старик помусолил свою бороду, отпуская «доставку». – Интересно, интересно…
