Ксения Болотина
Беременна по контракту
ГЛАВА 1
– Вон!
Голос Антона Владимировича еще не затих, а очередная соискательница на место его секретарши уже не только вылетела из его кабинета, но и пронеслась мимо нас, на ходу поправляя ультра короткую юбочку.
– Восьмая, – шепнула Леночке, пряча свою улыбку.
– Уже десятая, – доверительно сообщила мне Леночка, стоящая за стойкой ресепшена. – Еще двух он выгнал когда ты убирала в зале совещаний.
– Судя по тому, как одеты оставшиеся, он выгонит и их, – молча посочувствовала мужчине, оглядывая наряды девиц.
Короткие юбочки, грудь на выкат, боевая раскраска под стать такому же боевому маникюру. Про высокие шпильки и ноги от ушей, вообще промолчу.
– Выгонит, – подтвердила Леночка, еще и головой качнула в знак согласия. – Третий день и ни одной нормальной кандидатуры. Сейчас с ними закончит и опять придет меня ругать.
Проводили с Леночкой, взглядами одиннадцатую соискательницу на роль личной секретутки Антона Владимировича. Та, замерев у двери, подтянула повыше и без того коротенькую юбочку, расстегнула дополнительную пуговичку на рубашечке, поправила руками внушительный бюст, причмокнула губами и походкой от бедра, скрылась в кабинете начальства.
– Прямо брачные танцы, – хихикнула Леночка.
– Как думаешь, сколько продержится? – обернулась к ней, в прошлые три раза она не ошиблась.
– Десять секунд, – уверенно заявила она. – Шесть из них уже прошли, – сверилась с наручными часами. – Четыре, три, два, один… Вылет! – Воскликнула Леночка, даже не стараясь быть тише.
– Вон! – задребезжали стекла от рыка начальника.
– Ты смотри как несется, – восхищенно цыкнула подруга. – Это ж целое искусство лететь с такой скоростью, да на таких каблуках.
– Пойду я, – толкнула я тележку с моющими средствами, тряпками, шваброй и ведром. – Мне еще три кабинета убирать.
– Погоди, – вцепилась Леночка в мою руку. – Эта сейчас скандал ему закатит.
– С чего сей вывод? – вернулась я к стойке.
– Она за это время уже со всеми перегрызлась, одной даже прическу проредила.
Обсуждаемая нами девица, намалевав губы яркой помадой, двинулась к дверям начальства. Повернула ручку, зашла, затворила за собой двери.
– Видишь, я же тебе говорила! – возбужденно потерла Леночка руки. – Даже брачные танцы у дверей не исполняла. Эта будет действовать более тонко, значит и задержится дольше остальных.
– Да что вы себе позволяете! – с визгом вылетела из кабинета девица.
Хотя, нет, не вылетела, выставили.
Антон Владимирович шел следом за крикуньей, крепко держа ее за локоть.
– Да я на вас в суд подам!
Антон Владимирович только хмыкнул на ее заявление и с невозмутимым лицом, потащил девицу к дверям, мимо обалдевшей охраны.
– Отчаянная, – покачала Леночка своей темной головкой. – Угрожать судом одному из самых известных адвокатов это ж надо до такого додуматься.
Не стала отвечать подруге, а тихо решила смыться от греха подальше. Сейчас вернется Антон Владимирович и не дай бог я попаду ему под горячую руку. Вмиг вылечу с работы.
Быстро шагая, докатила свою тележку до нужной мне двери и уже взявшись за ручку, услышала голос начальства. Очень недовольный голос.
– Вы, на выход, а ты, – последовала не долгая пауза и уже совсем другим тоном. – Леночка, проследите пожалуйста и будьте так добры, найдите мне наконец нормального помощника. В нормальной одежде и с желанием работать, а не вешаться мне на шею.
Дальше слушать не стала. Тихонько прикрыв двери принялась за работу.
С оставшимися тремя кабинетами, закончила быстро. Работа в принципе была, что говорится «Не пыльная». Таких «не пыльных» работ у меня было несколько. Правда и платили за них не много, но хоть что – то. А что поделать? Хочется жить нормально, как все люди. Одеваться, кушать, а в моем случае еще и учиться.
Да и куда мне нормальную работу, с нормальной заработной платой? Большую часть дня забирала учеба и только после нее я тратила свое свободное время на зарабатывание денег.
С грустью посмотрела на чистый и уже опустевший офис. Только из под двери кабинета Антона Владимировича пробивалась тусклая полоска света. И так уже четвертый день. Ума не приложу, когда мне наводить у него порядок. Сутра физически не успеваю, ибо занятия – это святое. Не по тому что я страшная заучка, а потому, что получение профессии это единственное что способно вытащить меня из той задницы в которой я нахожусь.
Сейчас же уже вечер и у меня нет совершенно никакого желания торчать тут до глубокой ночи. Кто знает этого трудоголика, может быть он и ночует на работе.
Надевая шапку и старенький, длинный пуховик, то и дело косилась на дверь с полоской света внизу. Три дня меня терзает один и тот же вопрос. Может стоит тихонечко постучать и поинтересоваться у Антона Владимировича не убрать ли мне его кабинет? Пусть сидит на здоровье в своем кресле, а я быстренько пронесусь по его хоромам электро-веником.
Рассудив, что глупо сейчас раздеваться и идти дорабатывать, твердо решила, что завтра обязательно к нему наведаюсь. Ведь не ровен час, заметит залежи пыли да не вынесенный мусор и потеряю я свое тепленькое местечко. Леночка мне этого не простит. Ведь именно она приложила свою легкую ручку к тому, что бы я получила это место.
На улице было мокро и противно. В лицо дул холодный ветер, под старенькими, но добротными сапожками весело чавкал подтаявший снег, больше напоминающий серо – коричневую кашу, а с неба сыпалось непонятно что. То ли дождик мелкий, то ли снег, а быть может все вместе взятое.
До дома несколько кварталов пешком. Все свои подработки искала близко к дому, что бы не тратить драгоценное время на дорогу и самое главное, что бы не тратить на нее, еще более драгоценные рублики.
Домой идти совершенно не хотелось и если бы не три реферата, которые мне предстояло перевести на английский, французский и немецкий, за сегодняшнюю ночь, да не выполненное домашнее задание…
В общем, как не крути, а в этот гадюшник идти придется прямо сейчас и как можно быстрее. Тетка как всегда начнет читать нотации на тему «где ты шлялась не благодарная», а после завалит работой. Мол отрабатывай свое содержание.
За такими вот не веселыми думами и не заметила, как оказалась у подъезда своего дома. Потянула на себя старую, покореженную дверь и прежде чем шагнуть внутрь темного подъезда, прислушалась.
По-другому ни как. Сколько эту дверь не пытались чинить, все равно находились те, кому она больше всего нравилась в помятом состоянии.
И ведь не сказать, что окраина города, да и район не назвать неблагополучным. Всюду многоэтажки, чистота, красота. Непонятно как наш гадюшник еще не расселили.
Темнота подъезда порадовала тишиной. Значит, сегодня никаких бомжей и наркоманов. Но это еще не значит, что я без происшествий доберусь до теткиной квартиры на пятом этаже. К слову сказать, соседи у нас не очень уж отличались добротой и человеколюбием. Иной раз, создавалось ощущение того, что в наш дом специально согнали всех алкашей и дебоширов. Согнали и тут же об этом забыли.
Видимо, удача сегодня была на моей стороне. До квартиры я все же дошла без приключений. Никто не приставал с пьяными разговорами, никто не выскочил перед самым носом как черт из табакерки, чтобы настойчиво попросить полтинник на бутылочку.
Едва захлопнула за собой двери квартиры, как из кухни, плавно выплыла тетя. Вся при параде, с ласковой улыбочкой на недовольном лице. Вот тогда – то и стало понятно, от чего удача сегодня была на моей стороне аж целый день. Она просто решила так надо мной поиздеваться, что бы окончательно добить сейчас.
Да лучше бы я слушала пьяные бредни или дала полтинник на бутылочку. Я бы за ней даже сама сбегала!
– Яночка, деточка, а вот и ты, – фальшиво ласковым голосом пропела тетушка, радостно всплеснув своими пухлыми ручками. – А мы тебя уже заждались, – подхватила она меня под локоток и потащила на кухню. – И не вздумай ерепениться! – змеей зашипела мне на ухо. – Если и этого прогонишь, выселю из квартиры и пойдешь бомжевать! Знакомься, моя хорошая, – впихнула она меня в крохотную комнатушку. – Степан Сергеевич, большой души человек! – торжественно представила она мне очередного жениха.
Не знаю, насчет его большой души, но все остальное в раскрасневшемся мужчине было точно большим. И нет, в нем не было ни одной мышцы. Всюду сплошная, жировая прослойка.
– Такую красотку не грех было и подождать эти два часа, – дернулся он ко мне на встречу, да только немного не рассчитал расстояние на которое отодвинул свой стул от стола.
Вместе с мужчиной, в мою сторону дернулся и стол, который он зацепил своим обвисшим животом. Весело звякнули тарелки, опасно покачнулась бутылка дешевого вина, которое было ох как дорого моей тете и судя по красной роже, моему жениху, тоже.
Тетка с небывалой прытью поскакала спасать качающуюся бутылку. Женишок тоже потянулся к бутылке, и это была его самая большая ошибка. Живот колыхнулся, уперся в столешницу, от чего стол качнуло с новой силой и бутылка, таки полетела на кафельный пол.
Звон разбившегося стекла донесся до моих ушей сладкой музыкой. Хоть сегодня ляжет спать почти трезвой, вряд ли женишок раскошелится на новую бутылку.
Тетка с жалобным стоном осела на стул. Женишок, с жалостью и тоской посмотрел на красные брызги и тяжело плюхнулся на стул. От сего действия, его щеки подпрыгнули, словно уши спаниеля, второй и третий подбородки не отставали от щек, а стул протяжно заскрипел, немного покосился, но героически устоял на всех, четырех ножках.
По похоронным лицам обоих, было видно, что сейчас им явно не до меня и во избежание, я, мелкими перебежками, прилипнув к стене, двинулась в сторону своей комнаты.
Бессонная ночь, несколько часов сна и я готова грызть гранит науки. Хотя, в моем состоянии, грызть, громко сказано. Единственное на что я сейчас способна, разве что слегка этот гранит покусать.
С грустью и тоской смотрела на счастливые, выспавшиеся лица. С тоской, потому что хотела быть такой же бодрой как они. Ну, а грусть… да просто было жалко этих идиотов из – за которых я сегодня не спала всю ночь. Зато на мою карточку осело несколько тысяч, приятно греющих душу. Каждый крутится и зарабатывает как может.
Зачем, спрашивается они учатся? Да и учатся, одно название. А впрочем, им наверное можно. У них мамы и папы богатые. У меня нет. Их у меня вообще нет, осталась только тетка. Не скажу что она плохая или злая, но человек довольно тяжелый.
Сегодня решила работой себя особо не заваливать. Очень хотелось нахапать побольше, но усилием воли я себя остановила. Было бы здорово быстрее погасить долг за обучение, еще хотелось прикупить новые сапожки, шубку…
Много чего хотелось, но была еще учеба. Толку будет от всего этого, если меня попрут в последний год из – за неуспеваемости.
Тяжело вздохнув, свернула в знакомый двор. Большой дом, чистый подъезд, шикарная квартира и приветливая старушка, которая сразу же потащила меня на кухню пить чай.
Поначалу еще пыталась отказываться, неудобно все же. Я к ней квартиру пришла убирать, а она меня чаем поит. Потом смирилась и даже начала получать удовольствие от наших не долгих разговоров. Зое Ринатовне просто было одиноко. Ее содержал сын, которого я никогда не видела и который, судя по рассказам старушки, проживал где – то заграницей. Больше чем уверенна, Зоя Ринатовна даже говорила где именно, но я не потрудилась запомнить. Куда интереснее было слушать про ее молодость.
После чая, принялась за уборку. Старушка как обычно от меня не отходила. Меня это не напрягало, привыкла уже.
Спустя несколько часов вышла на улицу и потопала дальше, к офису адвоката. Пусть еще и рано. Постою немного возле Леночки, а если повезет и чей – то кабинет освободится, можно будет убить время занявшись переводами. Сегодня у меня их было всего два.
Леночка встретила меня натянутой улыбкой и печальными глазами. И это было совсем не в ее духе. С самого детства с ней дружу. Если она не улыбается и не выдает сто тысяч слов в минуту, значит у нее серьезные проблемы.
Улыбнувшись и кивнув подруге, пробежала мимо нее. Зашла в небольшой чуланчик, скинула куртку и шапку, одернула простенький, синий свитер. Уже подходя к столу Леночки, мимоходом бросила взгляд в зеркало. Пришлось на ходу еще и хвост переделывать. Шапки это зло, а с моим волосом и подавно. Стоит ее снять, как волосы вставали дыбом, еще немного дополнительного трения и могу выступать в роли антенны.
– Привет, – подошла к Леночке.
Та только угукнула, не отрывая печальный взгляд от кабинета шефа, возле которого одиноко стояла девушка. К слову сказать, я даже удивилась. Вполне прилично одетая, не размалеванная. Сразу видно, пришла работать головой, а не другими частями тела.
– Что случилось? – шепнула, вставая рядом с подругой.
– Если он, – кивнула она головой на кабинет начальника, – сегодня никого не найдет, мне придется временно заменять его помощницу.
С искренним недоумением уставилась на Леночку. Такая возможность, а она не рада.
Леночка с печалью посмотрела в мои непонимающие глаза.
– Ему помощница нужна не простая, а со знанием как минимум двух языков, – тихо начала Лена. – А ты как никто другой знаешь, я и языки не совместимы! Сколько мы их с тобой учили, сколько мучились со мной репетиторы, а все бес толку! Мой предел разговорный и то ломаный!
Для подруги изучение языков было больной темой. Как только ее маменька и папенька не помогали Леночке, ничего не получалось. Она считала себя позором семьи. Ее родители уважаемые и признанные лингвисты, а она не тянула даже на посредственного переводчика.
Они ей и обучение в специальных школах с языковым уклоном и толпы репетиторов, а той в одно ухо влетало из другого вылетало. Родители продолжали давить, Леночка все больше переживала и смурнела. Пока в один прекрасный для нее день, не послала учебу к черту. Случилось это еще на третьем году обучения.
С одной стороны я была рада за подругу, она наконец – то поняла что это не ее и перестала себя мучить. С другой стороны, очень сильно расстроилась. Теперь родители Леночки перестанут нанимать репетиторов, а значит, придется справляться своими силами.
Леночка, как только мы стали дружить, сразу же начала таскать меня за собой. Будь то прогулка по парку или учеба с репетиторами. Ее родители были не против, а я старалась сильно не отсвечивать. Сидела тихонько в уголке и впитывала знания.
Мне, в отличии от подруги учеба всегда давалась просто, без напряга и даже как – то играючи. Мной восхищались, мне завидовали, меня ненавидели. Мне было все равно, я просто хотела получить знания и наконец – то вырваться из той нищеты, в которую попала после смерти родителей.
– Ну так пойди и честно ему во всем признайся, – посоветовала ей, единственный выход из положения.
– Чтоб он меня и с этого места попер? – прищурила она свои голубые глаза. – Если ты не забыла, то и здесь требуется знание английского, хоть и не такое углубленное как у помощницы Антона Владимировича. А если он узнает мой реальный уровень, то плакала моя работа и независимость, – расстроено поджала она губы.
Сейчас Леночка жила у своего парня. Ее родители не очень хорошо восприняли ее не желание идти по их стопам и поставили ультиматум. Или она продолжает учебу или всем, обеспечивает себя сама.
Леночка тогда задрала подбородок, пошла на какие – то курсы, а отучившись, гордо хлопнула дверью родительской квартиры. До сих пор храбрится, но я – то знаю, как ей тяжело сводить концы с концами. Хорошо хоть Стас ей помогает.
– Яночка! – внезапно загорелись ее глаза демоническим огнем и я сразу поняла, что вот прямо сейчас надо бежать быстро и далеко.
– Даже слушать не хочу, – выставила перед собой ладонь.
Леночка даже воздухом поперхнулась от неожиданности. Она – то уже и воздуха в легкие набрала, и ротик свой аккуратный раскрыла. А я ей сказать не дала.
– Рано паниковать, – все тем же твердым тоном, продолжила вразумлять паникующую подругу. – Вот когда он и ее, – кивнула головой на девушку, что ранее заметила у кабинета начальника, – не примет. Тогда и будем решать с тобой проблемы. Только по мере их поступления!
Пришлось немного прикрикнуть на подругу, так как та не особо вняла моим речам и вновь набирала воздуха в легкие, явно намереваясь мне что – то доказывать.
У Леночки даже зубы клацнули друг об друга и лицо пошло красными пятнами. Подруга была возмущена до глубины души моими речами и явным нежеланием помочь.
– Но если Антон Владимирович и ее не примет, то к нему пойдешь ты! Сама! – наставила она на меня указательный пальчик с розовым маникюром.
– Сама – то подумала, о чем сейчас сказала? – устало потерла пальцами переносицу. – Сдалась я ему со своим неполным рабочим днем. Или думаешь, что брошу учебу ради призрачного шанса устроиться на приличную работу? Лен, – добавила совсем тихо. – Последний год остался, даже половина.
До подруги стала доходить вся серьезность ситуации. Она снова сникла, но уже через несколько секунд вновь распрямила плечи и с не здоровым блеском в глазах уточнила:
– Но, если бы не учеба, то ты хотела бы эту работу. Ведь так?
Мое шестое чувство во всю глотку орало мне не вестись на Леночку, соврать и со спокойной душой идти убирать кабинеты.
– Так, – кивнула с улыбкой, не послушав советы своего шестого чувства и развернувшись, пошла искать свободный кабинет.
ГЛАВА 2
АНТОН
Девять часов вечера. Пятое декабря. День моего рождения. Тридцать пять лет. Друзья обрывают телефон, а я вынужден торчать в своем офисе.
Прикрываю уставшие глаза. Просмотрю еще несколько листов и могу быть свободен. Криво ухмыляюсь и уже предвкушаю шумное веселье.
Резкий дребезжащий звук. Тянусь к светящемуся телефону на краю стола.
– Почти у вас, – бросаю в трубку и тут же отвожу ее подальше от уха.
– Тошич! – орет Славка во все горло. – Два гребенных часа! Два!!!
– Где два, там и три, – спокойно бросаю в ответ на претензии друга. – Не кисейные барышни, подождете.
– Барышни тоже тебя ждут. Правда не кисейные, в наличии только силикон, – ржет Славик и сбрасывает вызов под писклявое: «Котик я соскучилась».
Откладываю сотовый на стол и кривлюсь. Котик, зайка, тигрик. Устроили млять зоопарк. Утешает только то, что в этом зоопарке в достаточной мере водятся симпатичные мартышки, всегда готовые раздвинуть свои стройные ножки по первому требованию.
Пора заканчивать с работой и ехать в клуб. Есть стойкое ощущение, что еще несколько часов промедления и весь клуб с его весельем завалится ко мне в офис.
Резко разворачиваюсь в кресле, глухой звук. Смотрю под стол. Какого хрена? Под моим столом куча смятой бумаги и перевернутая корзина для мусора. Задел ногой. Сам перевернул, сам виноват. Но целая гора мусора?! За что спрашивается я плачу уборщице?
Бегло осматриваю кабинет. Пыль на полках, разводы на столе, грязный пол. Уволю. Сегодня. Прямо сейчас!
Кидаю взгляд на часы, начало десятого. Эта ленивая тетка уже смоталась домой. Нечего, для того, что бы уволить мне не обязательно ее присутствие.
Тяну руку к телефону, вспоминаю про время, начинаю писать записку своей помощнице и… вспоминаю, что ее у меня нет!
Да что ж сегодня за день такой? А если быть точным, то такая уже целая неделя.
Казалось бы, что сложного найти себе помощницу? Умную, энергичную, со знанием нескольких языков. Я даже деньги готов платить не малые. Но нееет, не все так просто в этой стране. Вот в Германии…
Аууу! Люди?! Где ваше желание честно заработать? Не тыкать мне в нос силиконовыми сиськами, не пытаться отсосать такими же силиконовыми губами, а всего лишь поработать мозгами. Моз-га-ми!
Бля, скоро ни чем не буду отличаться от зомбаков. Серый от усталости, с кругами под глазами от недосыпа, бродящий в поисках мозгов.
Упал в кресло, в раздражении взъерошил руками волосы. Какого спрашивается потянуло на родину?
Этот день не может стать еще дерьмовей. А нет, выходит может.
Уверенный стук в двери.
– Войдите, – рычу, вперив в дверь взгляд, наливающийся кровью
Не дай боже сейчас сюда заползет какой-нибудь толстосум и начнет мне вещать о том, как все его бедного и невиновного хотят посадить за хищение в особо крупных размерах.
Размажу по полу, закатаю в ковер, вывезу в лес и ничего мне за это не будет!
– Антон Владимирович, здравствуйте, – слегка неуверенно, но довольно твердым голосом.
Сначала, в двери просовывается симпатичная, темная головка, а затем и ее хозяйка. Миловидная девчонка топчется на пороге и слегка растягивает губы в улыбке.
Не прошло и двух часов, а мой подарок уже на пороге. В этом году друзья явно решили скреативить. Пробегаюсь глазами по девчонке. Совсем молоденькая, явно чувствует себя не в своей тарелке. Ждет моей реакции.
Криво ухмыляюсь и удобно разваливаюсь в своем кресле. Продолжаю молчать, не собираюсь ей облегчать работу. Да и чего греха таить, жду ее реакцию, когда до нее дойдет что я вовсе не ласковый котенок, а циничный мудак. Ухмыляюсь еще шире, люблю выводить людей на эмоции.
– Простите, что побеспокоила, – вновь начинает мой подарок, но спотыкается увидев как я насмешливо выгибаю бровь и легким движением руки ослабляю галстук.
В прошлом году друзья крайне сильно переживали за мое самочувствие. Настолько, что прислали ко мне медсестру. В позапрошлом была стюардесса.
Отмечаю простенький свитерок, обычные джинсы. Ни что в ее наряде не дает мне ни одной подсказки, кто явился ко мне в этот раз.
Волосы явно длинные, сплетенные в неряшливую косу. Больше всего порадовал ее маникюр, вернее, его отсутствие. Несмотря на то, что в кабинете царит полумрак и единственное ярко освещенное пятно, это мой стол. Света достаточно для того, что бы разглядеть отсутствие длинных, наращенных ногтей.
Расслабляюсь окончательно, значит, начнем с минета. Слишком давно у меня его не было. Парадокс жизни. Вокруг куча телок готовых отсосать всегда и везде, а я не обласкан уже чертову кучу времени. Не поймите меня неправильно, но бля, когда ты возбужден и расслаблен, а к твоей ширинке тянется аккуратная ручка с маникюром похлеще чем у Фредди Крюгера, весь кайф убегает в панике. А в голове только и бьется мысль о том, как сохранить своего дружка в целости и сохранности.
Подзываю ее к себе, движением указательного пальца. Девчонка нервно передергивает плечами, отцепляет свои пальчики от двери и движется в мою сторону. Наблюдаю за ее не смелыми шагами из под прикрытых век, буквально ощущая кожей, как ее пальчики, крепко обхватывают мой член.
Девчонка замирает возле стола. Немного отъезжаю на кресле назад. Не сильно, самую малость. Ровно на столько, что бы она могла пролезть под стол и наконец заняться делом. Да, я взрослый мужчина и фантазии у меня тоже взрослые. Хочу ее на коленях под столом, с обернутыми губами вокруг моего члена.
Вновь маню ее к себе пальцем, что бы она обошла стол и подошла вплотную ко мне. Девчонка хмурится, но продолжает двигаться ко мне. Растягиваю губы в порочной улыбке. Замирает в шаге от меня и я даю ей последнюю подсказку, указывая глазами на свою вздыбленную ширинку.
– Простите! – испуганно пищит девчонка глядя под стол. – Я сейчас все уберу! – жарко заверяет и несется со всех ног к полуоткрытым дверям.
Сижу в прострации, пытаясь понять. Какого только что было?! Что уберет? Настолько испугалась минета, что не побоялась потерять деньги и свалила?
Еще минуту смотрю на так и не прикрытую дверь, в надежде, что она сейчас вернется и сделает мне этот чертов минет на который я уже настроился! Прикрываю глаза, издавая страдальческий вздох. Все не так и даже мой день рождение не исключение!
– Простите еще раз, – тараторит знакомый голосок и я распахиваю глаза, с улыбкой глядя на появившуюся девчонку. – Вы уже несколько дней задерживаетесь допоздна и я не решалась вас беспокоить, – несет она полный бред и втаскивает в мой кабинет тележку уборщицы. – Вы не обращайте на меня внимание, я быстро. Вы меня и не заметите.
Тихо шиплю сквозь сжатые зубы, понимая, что она действительно уборщица, а я конкретно так лоханулся.
– Работайте спокойно, вы мне не мешаете, – добивает она меня окончательно и быстро натянув на руки, огромные, желтые перчатки, ползет под стол собирать мусор.
Улегшееся было возбуждение, вновь вспыхивает стоит только опустить глаза и наткнуться на ее оттопыренную попку.
Резко откатываюсь на кресле, вскакиваю, хватая свой пиджак и широким шагом иду к распахнутым дверям.
– Уволю, – зло выдыхаю стоя на пороге. – Хоть одна пылинка останется и тебя никуда не возьмут даже туалеты мыть. Я об этом позабочусь! – говорю таким тоном, что бы она ни на миг не засомневалась в моей угрозе.
ЯНА
Подхожу к офису адвоката в относительно хорошем настроении. Сегодня, как и вчера, раньше времени. Теперь это станет моей традицией. Переводить на работе оказалось куда лучше, чем дома. Никто лишний раз не дергает и не пытается подсунуть нового жениха.
Сегодня с самого утра, не очень удачно попыталась поговорить с тетей. Ведь знала с самого начала, что ничего этим не добьюсь, но надежда на то, что однажды удастся переубедить родственницу, во мне не угасала.
Тетя воспитывала меня с семи лет. Забрала к себе сразу же после смерти родителей. Не скажу, что с ней было просто, но она любила меня так как могла. Жили мы всегда бедно. Хватало на еду, вещи, но и только.
Едва мне исполнилось восемнадцать, тетушка совсем слетела с катушек и принялась активно спихивать меня замуж. Все время твердила про сильное плечо и кормильца. Буквально бредила внуками.
И не понимай я откуда у нее столь навязчивые мысли, уже бы давно от нее сбежала.
Еще в молодости ей поставили страшный диагноз. Бесплодие. Это полностью разрушило жизнь тетушки. Ни мужа, ни детей, еще и родной брат погиб в авиакатастрофе. Вот и пыталась она устроить меня в жизни.
Только одного тетя не понимала. Все женихи, которых она приводила в дом, идеально подошли бы ей самой, но ни как не мне.
Вот так и живем с ней по сей день. Ни плохо, ни хорошо. Как умеем и можем.
Стоя на пороге, передернула плечами и в который раз отогнала мысль о моем скором увольнении.
Вчера, как и было велено раздраженным начальством, вылизала весь кабинет. Со своей стороны сделала все возможное, что бы остаться на этой работе.
Сама виновата, столько дней не выполняла своей работы, за которую мне и платили. И очень надеялась, что вчера попала под горячую руку. Леночкины рассказы и мои наблюдения никак не вязались с тем мужчиной, который вчера предстал передо мной.
Едва переступила через порог, поймала паникующий Леночкин взгляд. Завидев меня, она помахала руками, мол скройся быстрее с глаз.
Пробегая мимо подруги, услышала ее сбивчивый шепот.
– Вчера взял ту, последнюю, – кинула она затравленный взгляд на дверь, ведущую в кабинет Антона Владимировича. – Не знаю, что она там накосячила, но огребает сегодня весь офис. За компанию.
Молча кивнула, сжала в своей ладони Ленины пальцы и проскользнула тенью в свободный кабинет.
В перерывах между переводами, мне требовалось несколько минут для перестройки на другой язык. В таких перерывах я и улавливала хлопки дверей, неразборчивые крики, но я просто не обращала на все это внимание. Гораздо важнее сейчас было разобраться с переводами. Потом уборка офиса и можно идти домой.
Леночка забежала попрощаться минут сорок назад. Можно было идти убирать еще тогда, но, очень уж мне не хотелось вновь встречаться с адвокатом.
Выждала еще больше часа, заодно доделала последний перевод. Уборку начала с самого дальнего кабинета. И какова же была моя радость, когда подойдя к кабинету Антона Владимировича, я не увидела полоску света под дверью.
После того, как я вчера тут все буквально вылизала, дел было ничтожно мало. Щелкнув выключателем, быстренько смахнула пыль, протерла столы, вытрясла бумаги из мусорной корзины.
Удовлетворившись результатами, вытолкала свою тележку из кабинета и только сейчас, заметила чашку из под кофе на широком подоконнике. Подхватила грязную посуду, намереваясь пройти на маленькую кухню и как следует отмыть чашку.
На пол, с тихим шелестом спланировал тонкий листок с напечатанными буквами. Прямо посередине которого красовался бледно коричневый круг. Передернула плечами. Наверняка ведь какой – то важный документ, а он на него чашку с кофе поставил.
Бегло пробежала взглядом по черным буквам и практически закипела от возмущения. Да как так можно? И это деловое письмо? На него без слез не взглянешь! Google переводчик и то бы лучше перевел.
Потянулась к ручке, что лежала на столе начальства. А вскоре я с удобством устроилась и в его мягком кресле. Рука послушно зачеркивала неверное, мозг работал исправно и вскоре, на листочке было больше синей пасты, чем черных напечатанных букв. Со скепсисом осмотрев дело своих рук, решительно потянулась за чистым листочком. Тут не исправлять надо, тут только все заново переписывать. Благо есть хоть и корявый, но все же образец, по которому с огромным трудом можно было понять, что и как писать.
Бурча себе под нос о криворукости и кривомозгости отдельных, необремененных умом личностей, перетянула к себе листочек. Не успела приступить к работе, как передо мной, прямо на стол опустился тоненький ноутбук, сверкая с экрана белизной открытой, текстовой и совершенно пустой страницы.
Осознание того, где я и что делаю, пришло мгновенно. Решительно подскочила с кресла и тут же вновь опустилась в него под давлением сильных рук на мои плечи. Испуганно посмотрела на стоящего рядом начальника и судорожно вздохнула.
Вот точно уволит.
– Я… – начала нервно блеять словно овца.
Слава богу, вовремя это заметила и захлопнув рот, решила вообще молчать.
Антон Владимирович тоже не спешил со мной заговаривать. Больше всего, его сейчас интересовала ручка, так и зажатая в моей руке.
Взявшись за предмет канцелярии двумя пальцами, настойчиво потянул. Я же, инстинктивно сжала ее сильнее. С каким – то заторможенным, не здоровым интересом глядя на наши перетягивания, думала о том, кому из нас достанется трофей.
Совсем из ума выжила. Это я поняла только тогда, когда Антон Владимирович отпустил ручку и молча, протянул мне раскрытую ладонь.
Вскинула глаза вверх и тут же наткнулась взглядом на вопросительно выгнутую бровь. Щеки полыхнули жаром и я торопливо, вложила ручку в протянутую ладонь, тоскливо провожая взглядом, золотую красоту.
Обругала саму себя вороной.
Адвокат подтолкнул ко мне ноутбук, а рядом, на стол, лег исписанный мной листок. Почему – то, даже не захотелось возмутиться. Пожав плечами, принялась набирать, почти заученный наизусть текст.
Десять минут и я свободна. Это не реферат с энным количеством страниц переводить. Всего лишь письмо. Несколько строчек, финальная точка и я отодвигаю кресло с намереньем свалить как можно быстрее из этого кабинета. В отличии от удобного кресла, пристальный, тяжелый взгляд совсем не добавлял мне удобства.
