Ксения Болотина
Фамильяр ее ведьмачества
ПРОЛОГ
Два дня. Демоновы два дня я смог продержаться вдали от нее. По сравнению с предыдущими попытками, эта была самой удачной по длительности времени.
Легко сбежав по каменным ступеням, остановился у железной, массивной двери.
Давай, это ведь так легко. Повернуть ключ, толкнуть тяжелую дверь, сделать несколько стремительных шагов и сомкнуть руки на ее шее.
Дракон внутри меня взревел, царапая своими когтями внутренности, пытаясь перенять контроль над моим телом.
Привычно поморщился и усилием воли загнал зверя обратно.
– Она не наша, – прошептал, прислонившись потным лбом к холодному железу дверей. – Жалкий заменитель.
Снова рык и волна недовольства. Зверю наплевать, что она не та, наплевать на внешность и помыслы. Все что его волнует это частичка него, что сейчас находится в этой лживой ведьме.
– Она не наша. Она убила нашу пару. Обманом забрала частичку тебя, – в который раз попытался я достучаться до своего дракона.
Он не понимал. Он чувствует свою частичку совсем рядом, значит, она наша.
– Не бывать этому, – отстранился от двери и устало покачал головой.
Скрип двери. Моргнул, привычно перестраивая зрение. Теперь полумрак не проблема.
Маленькая, хрупкая, прикованная железными наручниками к стене. Такая беззащитная и потерянная. Всего лишь маска. Готов поспорить на что угодно, когда она убивала нашу пару, выражение ее лица было совершенно другим.
Не осторожный шаг, хруст камней под ногами и ведьма резко вскидывается. Ее широко распахнутые глаза пытаются заглянуть мне прямо в душу, рассказать о том, как ей страшно, что она ни в чем не виновата.
За прошедшие несколько месяцев, я слышал об этом не раз. Вот только ни на секунду не поверил ее лживым словам. Ни одна обретенная, добровольно не отдаст своего зверя. Значит мертва, а эта… всего лишь жалкое подобие, заменитель и она жива!
Руки сжались в кулаки, мечтая свернуть ее шею. Еще не время.
– Где тело моей настоящей пары?
Три бесконечных месяца, почти каждый день я задаю ей один и тот же вопрос.
– Иди к черту! – Выкрикнула, зло сверкнув она на меня глазами и тут же обвисла.
Издевательски ухмыльнулся. Она не видит, зато слышит хорошо.
Ее сегодняшний ответ, что – то новое. Обычно она несет всякую чушь. Ее послушать, так моя пара не только жива, но и вполне здорова. А эта ведьма ни в чем не виновата, она жертва.
– Спрашиваю последний раз, – сделал эффектную паузу и едва снова попытался заговорить, как ведьма вновь вскинулась. Теперь в ее глазах была только жгучая ненависть. Будь у нее возможность, убила бы меня прямо сейчас.
– Что, не нравится правда? – выплевывала она слова, кривя губы в горькой ухмылке. – Она всегда была ветреной, всегда использовала мужиков, а потом безжалостно их бросала. Знаешь, какие последние слова она мне сказала?
«Этот примитивный мир не для меня. Я не готова посвятить всю себя единственному мужчине. Да и зачем, когда их вокруг меня сотни?!»
Последние слова ведьма уже кричала, срывая свой голос на хрип. Мгновенно оказался рядом с ней и отвесил хорошую оплеуху. Ведьма замолчала и вновь обвисла, опустив голову. Свалявшиеся волосы упали на ее лицо, скрывая следы моей несдержанности.
И снова дракон внутри меня взбунтовался, снова рвал меня изнутри за то, что причинил ей боль. Этой лживой твари.
– Отпусти, – едва слышный шепот, наполненный невыносимой болью.
Все внутри меня стремилось к ней. Обнять, защитить, исцелить, любить и лелеять.
С криком отчаянья впечатал свой кулак в каменную стену. Боль отрезвила. Не бывать этому, никогда не бывать!
– Брин! – позвал, обращаясь к пустоте.
– Господин? – склонился передо мной охранник.
– Освободи, – небрежно мотнул головой в сторону ведьмы. – Отведи к лесу и оставь ее там. Ошейник не снимай иначе тебе придется туго.
Безразлично смотрел на то, как охранник освободил ведьму он оков, как она распласталась на грязном полу тряпичной куклой, как Брин подхватил ее безвольное тело и беспардонно закинул к себе на плечо, вызвав у ведьмы болезненный стон.
– Брин, – остановил охранника у самых дверей. – Отнесешь ее, сходи к Каиру. Пусть он принесет мне зелье подавления.
В глазах Брина мелькнула тревога, но он не смел со мной спорить. Все, на что его хватило, это недовольный взгляд и поспешное бегство.
Правильно, я последнее время не в том настроении, что бы выслушивать наставления и недовольства.
Дракон внутри меня заворочался от предвкушения хорошей драки. Он знал для чего используется зелье подавления, вот только он не знал, для чего его собираюсь использовать я. Пусть и дальше находится в блаженном неведенье и предвкушении боя. Иначе просто не даст мне его выпить. А мне просто жизненно необходимо заблокировать зверя на ближайшие три часа.
Любой запрет можно обойти.
Раз он не дает мне ее убить, значит мы устроим на нее брачную охоту и залюбим… до конца… ее конца.
ГЛАВА 1
ЯРИНА
– Яр, солнышко, хватит уже себя изводить, – обнял меня со спины муж.
– Степ, она всегда предупреждала когда, куда и с кем едет. Всегда заезжала вечером и ставила меня в известность. А в этот раз ни слова не сказала, – откинулась я к нему на грудь.
– Раньше у тебя не было меня. Сама знаешь, как твоя мама ко мне относится. Вот по этому и не предупредила, – поцеловал он меня в макушку и отойдя к зеркалу, принялся завязывать галстук с сосредоточенным выражением лица.
Мама ко всем моим мужьям так бы относилась. Ко всем, кто был бы единственным. Что бы добиться ее одобрения, мне надо было завести гарем, причем временный, что бы я постоянно могла менять в нем мужчин. Вот это она бы одобрила. Ибо по ее мнению, мужчины годны только для одного – доставлять женщине удовольствие.
– Она бы позвонила, – упрямо тряхнула я головой. – За месяц хоть раз бы, но дала знать о себе.
– Милая, – снова подошел ко мне Степа. – Ты меня конечно прости, она твоя мать и ты ее любишь, но Галина слишком независимая и ветреная женщина. Сегодня тут, а завтра уже на другом конце планеты в окружении толпы мужчин. Не удивлюсь, если она, как ни в чем не бывало, через несколько дней заявится к нам на порог с подарками и рассказами о своих приключениях.
– Я волнуюсь, – прижалась к нему, обняв его за талию.
– И я тебя понимаю, – крепко сжал он меня в объятиях, даря свою поддержку. – Как бы она не относилась к мужчинам, но тебя она любит.
– Как и я ее, – глухо пробормотала, уткнувшись носом в его грудь.
– Хочешь, подкину тебя до работы? – обнял он мое лицо ладонями и с улыбкой поцеловал в нос.
– Я сегодня дома, – прижалась щекой к его ладони, впитывая, так необходимое мне сейчас живое тепло.
– Опять будешь наблюдать за ее домом, – тут же раскусил он меня.
Пожала плечами, не став ему ничего объяснять. Зачем, если он и сам все прекрасно знает?
– Не изводи себя. Сходи, развейся, – давал Степа мне наставления, надевая темно серый пиджак. – Все, я побежал, – обжег он мои губы коротким, но очень страстным поцелуем. – Люблю тебя! – Послышалось из – за медленно закрывающейся двери.
– И я тебя, – прошептала с улыбкой на губах.
Подошла к окну и отодвинув штору, наблюдала за тем, как Степа выезжает со двора. Как только машина скрылась за поворотом, перевела взгляд на дом напротив. Шторка на кухне все еще была задернута.
Была у мамы одна привычка, не любила она шторы именно на кухне, даже прозрачный тюль не признавала. По этому, когда приезжала домой, первым делом разувалась и мчалась на кухню, что бы отодвинуть шторы подальше в угол.
Так я и ходила по дому ни чем особенным не занимаясь, только все чаще подходила к окну в непонятной надежде и тревоге.
В очередной из заходов, когда расстроено отошла от окна, в дверь стали настойчиво ломиться и радостно верещать мамочкиным голосом.
– Мама! – вылетела на порог, едва не снеся дверью свою родительницу и кинулась ее обнимать.
Здесь, рядом, живая, здоровая. Билось в моей голове, пока я судорожно сжимала в объятиях трепыхающееся тельце матери.
– Ярина! Да возьми ж ты себя в руки! – Прикрикнула мать, от чего я наконец – то пришла в себя.
– Мама! – Взвыла я не хуже серены и вцепилась в тонкие плечи ухоженной брюнетке. – Как ты могла уехать не сказав ни слова?!
– Прости милая, – виновато посмотрела она на меня. – Все так закрутилось. Прости, прости, прости, – пропела мама своим чарующим голосом и схватила меня за руку, – Я тебе такой подарок привезла! Уверенна, ты оценишь! – словно на буксире, потащила она меня к своему дому.
– Где ты была? И с кем на этот раз? – попыталась разузнать где носило мою ветреную мамочку.
К слову сказать, вела она себе немного странно. Все больше молчала и отмахивалась рукой от моего любопытства.
– Ма-ам? – попыталась я затормозить. – У тебя все в порядке?
Мама воровато огляделась по сторонам, выдавила натянутую улыбку и заговорщицки прошептала:
– Пошли в дом, я все тебе расскажу.
Делать было нечего и вскоре, я уже опускалась на стул в не большой кухонке материнского дома.
Мама наворачивала круги вокруг стола, хватаясь то за чашки, то за пустой и холодный чайник, но самое главное, она так и не раскрыла шторы!
– Мама! – окликнула я нервную женщину. – Успокойся, сядь и рассказывай.
– На самом деле, все в порядке, – подошла она ко мне, но вопреки моим ожиданиям, не села на рядом стоящий стул, а сделала еще один шаг ко мне, тем самым нависнув надо мной. – Прости, – потерянно прошептала она и мир перед глазами померк.
Через какое – то время… нет, не могу сказать что я очнулась, просто стала слышать голос мамы. Ни открыть глаза, ни пошевелиться, ни говорить я не могла.
Не понимая что происходит, попыталась прислушаться к родному голосу.
– … да отцепись ты пиявка… теперь будешь жить в ней… фиг ему, а не пару… пусть катится со своим контролем и любовью… полнейшая примитивность… вот ее пусть и любит, она оценит… да, там ей будет хорошо… запомни, он тебя не обидит.
С трудом удавалось мне выхватить обрывки фраз из тихого, монотонного бормотания.
– Скажешь мне спасибо, потом, – погладила меня мать по голове. – Сейчас будет немного больно, – легкий поцелуй в щеку, аромат знакомых с детства духов.
В голове каша, мысли как вороны прыгают с ветки на ветку. Что случилось? Почему мама так странно себя ведет? Что значат ее непонятные слова? Почему будет больно? Куда она влезла на этот раз?
Вопросы вспыхивали в голове один за одним, пока мое сознание не поглотила боль, стремительная, жуткая, раздирающая на части.
ГЛАВА 2
Шевелиться было тяжело, не в том смысле, что было плохо или что – то болело. На меня будто мешки с камнями нацепили.
Открыла глаза и тут же зажмурилась, прямо в них светило яркое солнце, вызывая во мне все больше недоумения. Это где ж я успела заснуть прямо под солнцем? Проспала всю ночь? И почему Степа меня не разбудил или на крайний случай не отнес в кровать?
Предприняла еще одну попытку. Приоткрыла глаза совсем немножечко, немного повернула голову, чтобы солнце не светило так прямо. Простое движение далось с большим трудом. Наконец, почувствовав, что лучи больше не бьют в глаза, решило осмотреться.
Осмотрелась и тут же дернулась назад. Я оказалась на самом краю какой – то возвышенности. Вот только дернулась я странно, слишком грузно, а на деле вовсе не отодвинулась от края. Но это была не единственная странность. Вокруг меня было поле, с зелененькой и очень мягкой травой, а вокруг поля ели, синие, не в смысле голубые, а прям с темно синими иголками.
Закрыла глаза и помотала головой. Неудачно, настолько, что полетела вниз. Вместо визга послышался рык, а вместо боли всего лишь немного неприятные ощущения и судя по ним, лежала я прямо лицом в землю.
Попыталась встать, не тут – то было. Разозлилась и вскочила рывком. Ноги тут же заплелись друг о друга, а тело завалилось на бок.
Перед носом плюхнулось нечто продолговатое молочно голубого цвета. Проследила взглядом и наткнулась на точно такие же лапы, большие лапы, с мелкими чешуйками!
Попыталась пошевелить ногой, дернулась лапа. Махнула рукой, перед мордой мелькнула вторая лапа. Уговаривая себя не паниковать, медленно осмотрела все тело и как не странно, даже спину. Угу… длина шеи позволяла сделать это очень легко.
Истерично хихикнула и снесла своим фырканьем рядом растущий куст. Вырвала его с корнем.
Бред, самый настоящий бред. Просто я уснула и вижу сон. Сейчас приедет Степа и разбудит меня. Да, именно так.
Успокоительные речи со своим сознанием не помогли.
Я ящерица. Большая, доисторическая ящерица молочно голубого цвета.
Я МАТЬ ТВОЮ РЕПТИЛИЯ!!!
Истерики не случилось. Накатило странное оцепенение. Все еще в глубине души я ждала того момента, когда проснусь. Сидеть и ждать пришлось не долго.
Рядом со мной, сотрясая землю, прямо с неба на траву плюхнулась на массивные лапы вторая ящерица. Молочно белая, но намного больше меня и с крыльями. Клыкасто оскалившись, подалась всем телом ко мне. А я не раздумывая пискнула и шарахнулась назад. Молочно белая ящерица замерла и склонив голову на бок, странно на меня посмотрела.
Она смотрела на меня, я на нее, а потом, каким – то чудом, оказалась под ней. Принялась вырываться и что есть силы царапать белую ящерицу. На что та жмурилась, урчала и странно о меня потиралась. О том, что она вовсе не она, а он, почувствовала буквально через несколько минут потираний и принялась вырываться и верещать еще сильнее.
Белый отскочил от меня с недовольным рыком, а затем его очертания поплыли. Через секунду на меня смотрел полностью обнаженный и недовольный мужчина.
– Галя, – гаркнул он громовым голосом. – Что на тебя нашло?
И тут я наконец – то начала понимать в какой заднице я на самом деле оказалась.
Беспокойство за исчезнувшую мать, ее неожиданное возвращение, странное поведение, странны слова, обморок, боль, много боли.
Все это за несколько секунд пронеслось в моей голове и в какой – то момент поняла, что земля стремительно несется мне на встречу, а зрение подозрительно размывается.
***
Судорожно вдохнула, резко распахивая глаза. Холод колол кожу десятками тысяч острых иголок. Ледяные капли, скользя по обнаженной коже, собирались в ручейки, зависали на длинных ресницах и падали вниз. Распущенные волосы, мокрыми, черными змеями опутывали шею, плечи, грудь и живот.
Встать с каменного пола не получилось, как впрочем и освободить руки, скованные над головой.
– Кто ты такая и где моя жена?
От тона, которым были заданны вопросы, стало еще холоднее. Подняла голову, затекшая от неудобного положения шея, слушалась с трудом, вода стекающая с волос, застилала глаза, мешая рассмотреть того, кто задал мне вопросы.
Тряхнула головой скидывая ледяные капли и предприняла еще одну попытку.
На расстоянии нескольких шагов, на грубом табурете сидел мужчина с поляны. Только сейчас его лицо выражало не легкое раздражение с небольшим непониманием, а жгучую ненависть и злобу.
Рядом со стулом, стояло погнутое ведро из которого он видимо меня и окатил водой. Вокруг темно и только над нами горит тусклая лампа.
– Отвечай! – Громко, хлестко, приказ не терпящий промедления.
– Воронина Ярина Валерьевна. Вашу жену не знаю, – решила пойти на контакт и раньше времени не злить этого страшного типа.
– Воронина, – задумчиво протянул мужчина. – Воронина Галина.
– Моя мать, – не стала дожидаться от него вопроса. – Послушайте, произошла какая – то ошибка. Я вообще не понимаю, что происходит. Почему я здесь? Прикована, – дернула руками, красноречиво зазвенев железными оковами.
– Где Галина? – чуть подался он всем корпусом ко мне.
– Не знаю, – как могла, пожала плечами. – Скорее всего, осталась дома. Послушайте, я сама ничего не понимаю!
– Как ты забрала ее зверя?! – Подскочил ко мне мужчина и больно сжал своей рукой мой подбородок.
– Никого я не забирала, – что есть силы дернула я головой, пытаясь освободиться от болезненной хватки. – Вы ненормальный! Отпустите меня немедленно! Вы не имеете права удерживать меня против воли в этом месте!
От непонимания, абсурдности ситуации, дурацких вопросов и мрачного места, меня начинала накрывать самая настоящая истерика. За нее то я и поплатилась.
– Закрой свой рот, – процедил мужчина и наотмашь отвесил мне оплеуху, да такой силы, что в глазах помутнело, а в ушах появился противный звон. – Последний раз спрашиваю, что ты сделала с моей женой и как забрала ее зверя? – Наклонился он ко мне и его, горящие злостью глаза, загорелись синим огнем.
В голове царил полный сумбур и как я не пыталась гнать от себя мысли о том, что я нахожусь не на Земле, как не пыталась забыть то, что совсем недавно находилась в теле огромной ящерицы, но синий огонь в глазах своего ненормального мучителя, больше не оставлял мне надежды. Не сон, не розыгрыш и кажется, меня сунула в этот ад собственная мать.
– Отвечай! – Снова хлесткий приказ и снова жесткие пальцы впиваются в мои щеки.
– Она прифла ко мне, фкафала про подарок, – принялась рассказывать сквозь боль, от мешающих говорить пальцев. – Мы пофли к ней, дальфе не помню. Только боль.
– Лживая ведьма, – взревел мужчина мне в лицо и сильнее сжал свои пальцы.
Из горла против воли раздался поскуливающий стон, а по щекам потекли слезы. Боль была адской и кажется, мне даже послышался хруст.
– Думаешь, я поверю твоим сказочкам? – Зло отпихнул он меня к стене. Никто добровольно не откажется от своей пары. Где ее тело? На что ты надеялась, пытаясь занять ее место?
И я бы с удовольствием сейчас послала его нахрен, а вместе с ним и свою мамочку, да только единственное, на что оказалась способна, невнятно мычать сквозь нарастающую боль.
– Вызови Арика, – зло впечатал мужчина кулак в стену. – Пусть подлечит.
Только дождавшись когда он уйдет, дала волю своим рыданиям. Они рвали душу, сотрясали тело, доставляя еще больше боли, но остановиться я была не в силах.
Скрип двери. Вздрогнула всем телом и замерла, вглядываясь в темноту сквозь упавшие на лицо волосы. Было страшно, боль все еще пульсировала в неподвижной челюсти и добавки мне не хотелось.
Вспыхнул свет, яркий, слепящий. Глаза заслезились от боли, если бы спутавшиеся волосы частично не закрывали глаза, было бы намного больнее.
Тяжелые шаги звучали все ближе, заставляя сжиматься от страха все тело. Последний шаг, тяжелые, не высокие ботинки замерли напротив моих коленей, стоящих на каменном полу.
Тихих вздох, в поле моего зрения появляются согнутые колени, именно так он присаживался перед тем как схватить меня за лицо. Тихонько заскулила, а потом и вовсе дернулась от прикосновения теплой руки.
Зажмурилась ожидая удара или хлестких слов, но так и не дождалась.
– Этого и следовало ожидать.
Совсем другой голос, мягкий, сочувствующий. Открыла глаза, передо мной сидел совсем другой мужчина, жгучий брюнет, такой же как я. На его лице не было видно ни злости, ни ненависти. С опаской огляделась по сторонам, выискивая ненавистного, пепельного блондина. Никого кроме голых, каменных стен.
– Пара дракона священна, – продолжал говорить брюнет, будто бы сам с собой. – Драконы буквально боготворят своих жен. Они без них не могут жить, в буквальном смысле. Умирает пара дракона и он медленно начинает сходить сума. Ладно убила, ладно забрала ее зверя, но на что ты надеялась заявляясь сюда?
Вытаращила от неожиданности глаза на брюнета. Убила? Явилась сюда? И этот туда же. Горько ухмыльнулась, вернее только попыталась и тут же скривилась от боли. Доказывать свою правоту бесполезно. У них тут видимо у всех своя правда.
– Сейчас подлечу, – так же тихо и мягко просветил меня брюнет, едва ощутимо поглаживая мою челюсть кончиками пальцев.
Боль стала уходить и я облегченно прикрыла глаза, раздумывая попросить у него помощи или не стоит?
– Сейчас ты пара только для зверя, не для Свазора. Смерть для тебя была бы самым лучшим вариантом, но зверь не даст ему тебя убить. И никто тебе здесь не поможет. Отомстить за смерть любимой священный долг любого дракона.
Горько ухмыльнулась, на этот раз обошлось без боли. Очередное доказательство того, что все это не бред и я действительно в другом мире. Наши врачи не умеют лечить прикосновениями пальцев, да еще так быстро.
Да и своими последними словами, дракон ответил на мой, вопрос. Просить о помощи бесполезно.
Мужчина удалился больше не сказав ни слова. Свет погас вместе с его уходом, а у меня внутри все больше разрасталась пустота. Даже холод стал будто бы меньше.
Сидя на каменном полу, смотря в темную пустоту, я все лучше и лучше начинала понимать, что со мной случилось.
Мать всю жизнь была повернута на гадалках, ведьмах и ведуньях. Стоило только прознать о какой – то, она неслась к ней сломя голову. Видимо, все же нашла не шарлатанку. Другого объяснения как мать попала в этот мир, у меня не было.
Одно непонятно, почему она отсюда сбежала, раз так упорно искала способ сюда попасть? А быть может не сюда? Или искала она совсем другое, да получила то что получила?
Издала смешок, вспомнив с какой уверенностью оба мужчины утверждали о том, что пары это на всю жизнь, что от пар не отказываются. Все когда – то бывает впервые. Просто раньше им видать не встречалась такая стерва, как моя мамочка.
После слов врача, стали понятны и те казалось бы бессмысленные бормотания матери. А смысл в них был простой. Не по вкус ей пришлась здешняя жизнь, но, думаю, даже не это стало главной ее проблемой. Все дело оказалось в ее муже. Привыкшая менять своих партнеров едва ли не каждый месяц, мамочка видимо не смогла смириться с его контролем и опекой. С таким мужиком как блондинистый не забалуешь, это уж точно.
Было огромное желание сжать руки в кулаки, да только они настолько онемели, что я их уже совсем не чувствовала, только и оставалось, что скрипеть зубами от злости и бессилия.
Окажись эта стерва сейчас рядом, растерзала бы ее голыми руками. Три жизни! Она играючи сломала три жизни в угоду своим желаниям.
Дракон сходит сума. Я скоро умру, но перед этим пройду все круги ада. А Степан, он никогда не узнает что со мной случилось и кто в этом виноват.
«Он тебя не обидит,» – прозвучали в голове ее слова. – «Потом скажешь мне спасибо!»
– Это тебя он не обидит, а меня очень даже, – горько, прошептала непослушными губами.
Интересно, если она когда – нибудь узнает о том, что не счастье мне подарила, а обрекла на верную смерть. Будет жалеть? Захочет вернуть все назад?
Мысли о матери перекинулись на Степана. Стала по-настоящему больно и обидно. Я никогда больше его не обниму, не увижу родную улыбку, не посмотрю в знакомые до боли глаза, не прижмусь к его груди.
Боль, острыми когтями раздирала грудь. Впервые я поняла как больно дышать, потеряв того, кто был для меня целой вселенной. Боль нарастала волнами и сломанная челюсть по сравнению с ней, была несущественной мелочью, не стоящей даже внимания.
Из глаз беспрерывно лились слезы и я тихо выла, вторя стенаниям разорванного в клочья сердца.
В какой – то момент, просто вырубилась, обессилив. То ли просто уснула, то ли скользнула в спасительную темноту обморока. А вот очнулась от уже знакомых ощущений.
Мой судорожный вдох, обжигающий холод и колючие капли, собирающиеся в ручейки. Голову не поднимала, даже не сделала попытки. Куда там поднимать голову, когда даже глаза открываются с трудом.
– Кто ты?
Тихий, на этот раз спокойный голос моего блондинистого мучителя.
– Ярина, – едва смогла просипеть.
Говорить было трудно, то ли от долгого молчания, то ли от вчерашнего воя. Но и играть в молчанку я не решилась, это сейчас он спокоен, а через секунду…
В общем, снова получать по лицу, не было никакого желания.
– Твое имя я запомнил. Кто ты такая?
Были бы силы, я бы сейчас не поленилась поднять голову. Вчера бушевал, сегодня спокоен… слишком спокоен.
– Человек, – немного помолчав, все же решила добавить еще одно пояснение. – Дочь Галины.
Что еще можно ответить на этот вопрос, не знала. Вряд ли его интересует моя профессия.
– Хорошая попытка, – тихо хмыкнул блондин. Вчера, брюнет вроде бы называл его имя, вот только я не запомнила, не до этого было.
– И я бы даже тебе поверил. Внешность похожа, возраст подходящий. Вот только я дракон и степень родства могу определить даже не напрягаясь. Вы родственники, но ты ей точно не дочь.
Было ли мне обидно и больно от этого знания? Нет. Скорее я даже испытала облегчение. Ведь не может по-настоящему родной человек обречь на смерть. У меня даже мысли не возникло усомниться в словах моего мучителя.
– Не знала, но спасибо, что сказали, – поблагодарила его от всей души.
После вчерашних слов врача, стало даже немного жаль блондина. Мужик как и я, пострадал от этой стервы. Жалость моя не была всеобъемлющей, я ему сочувствовала, в чем – то даже понимала, но ровно настолько, чтоб моя рука не дрогнула если мне представится возможность избавиться от него и бежать. Маловероятно конечно, но ведь мечтать и надеяться мне никто не запрещал.
– Радуешься, что убила не свою мать?
Захотелось рассмеяться. На подступах была очередная истерика. Да нефига он не спокоен, он в тихой ярости и сейчас, я опять огребу.
– Я никого не убивала, – сами собой вырвались слова.
Даже дыхание перевести не успела, как этот ненормальный оказался рядом и голова взорвалась болью. Зарывшись всей пятерней мне в волосы, резко дернул. Затекшую шею прострелило, макушка встретилась с каменной стеной, из глаз брызнули слезы.
Зажмурилась, ожидая удара.
– Мы возвращались с охоты, – глухо заговорил блондин, аккуратно убирая с моего лица волосы. – Она упала мне прямо в лапы, из воздуха. Такая маленькая, испуганная и такая красивая, – убрав волосы, начал поглаживать пальцами щеку, губы, подбородок и шею. – Я сразу же понял, что она та самая. Единственная. Моя пара. С ней я понял, что значит счастье.
Блондин замолчал, полностью уйдя в свои воспоминания. Я же боялась лишний раз вздохнуть. Когда тебя держит в плену злой мужчина это одно, а когда этот мужчина начинает проявлять явные признаки сумасшествия, это уже совсем другое. Сейчас, я была согласна со словами врача о том, что мне было бы лучше умереть сразу. Долго в таком напряжении и ожидании очередного удара, я не выдержу. Умереть не умру, но умом тронусь точно, а этого не хотелось больше чем смерти.
– Сухие, – посмотрел на меня блондин осмысленным взглядом и снова провел пальцем по моим губам. – Хочешь пить? Ну конечно хочешь! И кушать тоже. Прости, я виноват, надо было накормить тебя еще вчера, – сам задавал себе он вопросы, тут же на них отвечая. – Сейчас, сейчас все будет.
Блондин аккуратно высвободил из моих волос руку, тут же пригладил растрепавшиеся, влажные пряди и встав на ноги направился к распахнутым дверям.
– Сейчас я распоряжусь насчет еды. Только ты дождись, никуда не уходи, – поспешно закончил свою речь и вышел за двери, впрочем, помутнение в голове не помешало ему эту самую дверь запереть.
Стоит ли говорить, что ни еды, ни воды я сегодня так и не дождалась. А хотелось, даже очень. Голодный желудок сводило болезненными спазмами, а губы не только обветрились, но еще и начали трескаться, до крови.
Зато на следующий день меня отпаивали вкусным бульоном и прохладной, чуть подслащенной водой. Быть может даже морсом или компотом. Я в тот момент не особо улавливала то, что со мной происходило.
Так тянулись дни за днями. На самом деле, прошло не так много времени, но когда каждый день сжимаешься от страха, а через день мечтаешь умереть, даже минуты кажутся вечностью.
Блондинистого дракона мотало из крайности в крайность. Он то колотил меня за каждую фразу, то укачивал на руках и жалел, словно маленького ребенка. Все чаще и чаще я гнала от себя мысли о смерти, а они возвращались вновь и вновь.
В своей темной, каменной тюрьме я не могла следить за временем, не могла лечь и расслабиться, мои руки так и были прикованы к стене, только несколько раз меня освобождали и давали сделать несколько кругов по комнате. Потом перестали, не видели смысла, в один из таких дней, я не смогла ни встать, ни двинуть руками.
Постоянно напряженные нервы вылились в бессонницу и тревожность. Вздрагивала буквально от каждого звука. А сегодня…
Сегодня мне было лучше, чем в прошедшие дни. Все стало безразлично. Меня, наконец – то накрыла апатия.
Скрип двери. Тяжелые шаги. Скрежет подвигаемой табуретки.
Не поднимаю головы, плевать даже на возможную вспышку злости.
– Драконы слишком вспыльчивы, – без приветствий и упреков начинает говорить сумасшедший дракон. – Особенно молодые. Постоянно ссоры, а где ссоры там и драки. Видела хоть раз драконьи драки? И не надо. Страшное зрелище, – он уже привык что я молчу, ему главное чтобы я слушала. – Знаешь как у нас решили эту проблему? Есть одно зелье, оно подавляет драконью сущность. Зверь все так же внутри тебя, все видит, но сделать ничего не может. Это зелье спасло тысячи молодых жизней. Да и взрослые его принимают, когда выходят на арену. Пар надо выпускать не только молодым. Это я тебе к чему рассказываю, – подошел он ко мне и ласково потрепал по голове. – К тому, что выход есть всегда, надо его только найти.
Слова сумасшедшего дракона дошли до меня только когда он покинул мою каменную комнату. Страшно уже не было, была полная безысходность, которой было плевать на то, что я хочу жить.
В этом мире, не плевать на меня только зверю, что сидит внутри спятившего блондина. Только благодаря этому дракону я жива. Смысл слов блондина был прост. Нет дракона, не станет и меня.
