Ксения Мира
Музыка жизни Александра Сергеевича Грибоедова. История в стихах

Полная версия

Так и себя скорее вспомни ты,
Хоть и в делах ты муж прилежный,
Но весел, словно дух, что властелин судьбы.

Александр Грибоедов:

– О, как ты прав, меня ты знаешь.
Отвлёк от партии… – окончим же вничью
И – к инструменту: будто жизнь играешь
И длишь её, моля гореть свечу,
Вот так и я: без музыки души я погибаю.
Живу, когда касаюсь клавиш и играю
Мелодию, от сердца и ума -
Тогда я жив, и вера в мир жива.
Мир замолчит – не существует он,
Ведь слово с действием должно быть в нём.
В гостях, иль званый то приём, -
Завижу фортепиано – так загорюсь огнём:
Мне изъясняться нотами – что говорить словами,
Словам, увы, такой возможности не дали,
И я ропщу, коль не на клавишах рука,
Коснусь – молитву шлю я в небеса -
Мне отвечают вдохновением. О, Боже,
Тебя я слышу… Мы говорим о том же…

Александр Грибоедов играет написанный им вальс. Всё это время Бегичев неотрывно смотрит на Грибоедова, иногда закрывая глаза и о чём-то думая

Бегичев:

– Любовь – в тебе: ты любишь жизнь,
Хоть не обласкан ей, но всё же
Та правда, в сердце что, тебе поможет.
Но свечи догорают – нам пора
Хотя бы толику побыть во власти сна.

(собираются уходить)

Александр Грибоедов (неожиданно оборачиваясь):

– Прощай, Степан, мой друг,
Увидимся ль ещё.

(протягивает руку)

Бегичев:

– Так руку жмут
Когда увидеться не ждут.

Александр Грибоедов:

– Ты видишь всё.
Там ждёт конец – зовётся смертью.

Бегичев:

– Но из любой ты круговерти
Жив выходил, врагов ты бил,
Герой – от пуль не уклонялся,
И никогда ты не сдавался,
Ты выиграешь и этот бой…

Александр Грибоедов:

– … коль предначертано судьбой…

(Друзья, встретившие рассвет, расходятся…)

Александр Сергеевич спит, ему впервые являются герои «Горе от ума» и позже неотступно следуют сквозь действия до самого конца

Голос из пьесы:

– Все спят покойно, но тебе не спится,
«Кто служит делу, а не лицам».

Александр Грибоедов:

– Ты прав, нарушивший мой сон…
Где правды нет – добро умчится вон,
И нет покоя, и душа как птица,
Что в клетке, начинает биться…
Однако, с кем я говорю?
То сон? Но я давно не сплю,
И чувствую, что знаю, кто ты,
И почему тебе близки мои заботы,
И мысли знаешь все мои, как я,
Скажи, то говорит душа моя?
Я говорю с собой… Но кто сказал слова,
Что так знакомы? Тебя познал я, как себя:
То, Чацкий, ты. Что ж, здравствуй снова.
Ты помнишь, через сон мне и явился:
Там, на чужбине, я уснул в саду,
И сон приснился мне, как ныне -
И от меморий сердце в неге стынет! -
И снились мне Москва и Петербург,
И театр, жизнь моя, друзей любимых круг:
Я им читаю «Горе от ума»,
Проснулся тот час в поисках пера
И пьесы план я набросал… Судьба:
Туда я еду, где начертала вас рука.
А здесь впервые я читал для друга,
Тогда написанное предал я огню.
Всё ж в голове моей – и то ума заслуга:
Я помню вечно то, что сердцем всем люблю…

Рукопись пятая

Кавказский поход

В Екатеринограде в пути присоединяются секретари Александра Сергеевича – Мальцев и Аделунг. Панорама Кавказа. Выезд из Тифлиса в Эривань. Последний рубеж

Александр Сергеевич (пишет путевые заметки):

– Пустыни впереди,
Беспищны и бесплодны,
Но где-то реки полноводны,
И водопады, бесподобны,
Дробятся скалами в низи.

То в полдень зной, то в полночь сырость,
И, лихорадкой схваченный врасплох,
Пишу, пока даёт Бог милость.
Плывут чернила, и нет житья от блох.
Вознаграждён: природа вдохновляет,
И мой шатёр над музыкой ручья,
Резьба по камню, мост арки воздвигает,
И духом возношусь к истокам бытия.

Чуть свет, и я в седле, разведываю тропы:
Здесь не сносить той буйной головы,
Что в песнях старины хранили вечно строфы -
И враг, и крутизна – две здешние беды.

Везде всё то же, горные отроги,
Наш транспорт движется, и враг всегда вблизи,
Днём жар несносный, ночью хлад жестокий,
Но бесподобен Арарат, синеется вдали.