Ксения Назаренко
Созвездие Андромеды I: Академия Cвятой крови
Сара увидела его.
По шее пробежал легкий холодок. Там, среди парней и девушек, у входа, словно возникший из тени стоял он. У Сары замерло сердце.
Как таинственный сумрак. Как холодный туман по утру. Как мелодичный плачь скрипки. Как багряное пятно вина, растекшееся на холодном мраморе пола. Как капля крови на белоснежных лепестках роз. Как пламя свечи, касающееся твое кожи. Как последний вздох над могилой возлюбленного.
Сегодня он был в багряной рубахе. Шёлковая, с пышными рукавами. Верхние пуговицы освободились от петель и развязанные ленты банта бесцеремонно ниспадали вниз. Казалось его блуза была насквозь пропитана кровью. Его лицо в обрамлении черных волос на фоне багряного шелка казалось мертвенно белым и гладким. Кудри непослушно спадали на глаза и впервые Сара заметила, что они чуть вились. Он вошел вместе с Лорой и Джеймсом, но переступил порог последним и замер у входа, в то время как друзья проследовали на диван. Эдгар осмотрел гостиную. Проследил за танцующими Марком и Дианой, голубыми, словно буйные воды горных рек, глазами.
Сара сдержалась чтобы не упомянуть имя святых. Да, она и прежде видела Морэнтэ и в свете тусклых свечей и в ярком солнце, вспоминала слова о красоте мужчин этой семьи, смотря как он смеется или задумчиво смотрит на нее подкараулив в гостиной, но никогда еще она не осознавала насколько люди были правы говоря о их природном магнетизме и темной, таинственной красоте. Он пошел к центру гостиной, проплыл мимо веселой толпы, что уже перестала взирать на него как на сказочное ведение. Никто не окликнул его по имени. Никто не подошел к нему пока он не сел на свое кресло. Сара видела, как девушки украдкой поглядывали на него, но не решались и рта раскрыть. И вдруг она внезапно осознала, что вся жизнь Морэнтэ вот такая. Все замирали при его появлении. Не решались даже имени его произнести. Никогда не говорили и слова поперек. И он принимал это как данность. Сара смотрела на него замерев, пораженная тем каким он предстал сегодня. Эдгар же смотрел на окружающих с бесстрастием и скукой, присущей лишь тем, кто познал силу власти, денег, имени и всех благ мира, в котором живет.
Он не видел людей, лишь фигуры. Только помехи на своем пути или удобные ступени чтобы подняться еще выше.
Взгляд Эдгара скользнул по лестнице и замер на Саре. Парень улыбнулся ей и переключился на разговор с Джеймсом. Закинул ногу за ногу и рассмеялся, когда друг протянут ему бокал с янтарной жидкостью. Сара отпрянула от перил и выпрямилась. Мираж что она рассматривала секунду назад мгновенно рассеялся. Эдгар больше не казался таким таинственным. Кожа его сделалась обычной, а багряная рубаха стала просто шелковой тряпкой и совсем не напоминала о крови или сладком вине. В голубых глазах вновь появились привычные искры и печаль наполнила их до краев, хоть губы и украшала улыбка.
Сара решила, что пришло время спуститься вниз к остальным и будто сами святые ее услышали, когда ее нога коснулась последней ступеньки в гостиную вошел Барри. Взъерошенные рыжие волосы почти полностью закрыли ему глаза. Сегодня и он не стал исключением и сменил белую форму на синюю майку с воротником и бежевые брюки с простроченными стрелками. В руке он держал бутылку вина и шел уже было к пуфикам у стены, но завидев Сару помахал ей рукой и пошел навстречу. Бусины браслетов на его запястьях блестели в разноцветном свете. Он улыбался.
– Потрясно выглядишь, – сказал парень, обнимая ее. – Не знал, что ты можешь носить что-то подобное.
– Что-то подобное? – переспросила Сара.
– Ну, я-то тебя каждый день видел в идеально застёгнутой белой блузке, Сара. – Он обвел ее силуэт рукой. – Да и у Луны предпочитают нарочитую роскошь, – он кивнул на яркие платья девчонок. – Думал раз ты всё-таки одна из них, если спустишься, то в чем-то золотом или расшитым пайетками. Одним словом, строгая элегантность тебе безусловно идет, но я не ожидал этого.
Сара улыбнулась другу и взглянула на свое платье. Наверное, он был прав. Видь она себя всю жизнь в белой форме, то тоже с трудом представила бы как носит пышные платья, атлас, золото и шелк. Но ей нравились шелка. Нравились кружева и вышивка. Дома у нее было множество прекрасных платьев самых разных кроев и фасонов, но они очень быстро наскучили ей. От узоров и ярких цветов пестрило в глазах. Без сомнения, розовый ей был очень к лицу, но сегодня она пришла в черном. Платье было элегантным и простым, сшитое из невесомой ткани. Воланы юбки заканчивались чуть выше колена. Отрезную талию украшал узор ёлочка, вышитый поверх сетки. Пускай у платья были длинные рукава, но плечи оставались открытыми, да и вырез был достаточно глубоким. Платье подчеркивало ее фигуру, черный цвет делал глаза более выразительными. Сара собрала волосы в хвост чтобы открыть лицо. Накрасила губы ярко алой помадой. Надела золотую нитку на шею и серьги в виде бутонов роз. Она чувствовала себя красивой. И взгляды окружающих говорили, что так считает не только она. Даже Диана решила сделать ей двоякий комплимент, что означало, она сочла свой наряд хуже ее.
– Будешь вино? – предложил Барри. – Это последняя бутылка. Там осталось только виски, но его я бы не советовал. В этот раз Джеймс решил всех нас убить и притащил, видят святые самый крепкий виски из всех. А там между прочем еще пять ящиков.
– Ну раз ты предлагаешь, то я не откажусь, – согласилась Сара.
Барри повертел головой в поиске стаканов, и наконец увидев поднос на подоконнике, отлучился на пару секунд, а вернулся уже без бутылки вина, но с двумя полными до краев стаканами. Они были в точности такие же, как и в столовой. Сара с благодарностью приняла один из них и отпила немного. В горле неприятно пощипывало. Она скривилась от резкого вкуса. Это был ее первый опыт с вином, и оно ей не понравилось. Показалось крайне горьким и приторным. Хотя терпкое послевкусие на языке ей пришлось по вкусу.
– Не мой напиток, – сказал она, отдавая стакан Барри.
– Нееет, – усмехнулся он, не беря протянутый ему стакан. – Раз уж спустилась то повеселись! Выпей хотя бы один стакан и потанцуй! Ну же, Сара. Когда еще у нас будет возможность провести так время?
Сара задумалась, но настаивать не стала.
– Барри тебя спаивает? – раздалось у нее за спиной.
Она аж подпрыгнула от неожиданности и разлила немного вина на пол. Луиза встала рядом и улыбнулась. Сара поражалась каждый раз, когда так бесшумно подкрадывалась. Раньше она считала, что может услышать любого, но эта девушка снова и снова доказывала, что ходит абсолютно бесшумно.
– Немного вина ей не повредит, – сказал Барри.
Он уже осушил свой стакан и теперь пританцовывал абсолютно не в такт музыке.
– Не похоже, чтобы тебе нравилось, – сказала Луиза Саре.
– Хочешь? – пользуясь случаем предложила она ей свой стакан.
– Нет, спасибо, – улыбнулась Луиза. – Дождусь, когда сделают фонтан из виски.
– Будет фонтан из виски? – удивилась Сара.
– Это традиция. После соревнований идет фонтан.
– А что за соревнования?
– Увидишь, – улыбнулся ей Барри.
– Да, абсолютно абсурдная игра с Морэнтэ, – ответила ей Луиза. – Если обыграешь его, то он тебе должен.
– И как? Эдгар держит слово?
– Эдгар не проигрывает, – фыркнул Барри.
– Это да, – подтвердила Луиза.
Она оперлась плечом о стену и ее взгляд устремился в центр гостиной. Сара смотрела туда же. Теперь на диване сидели не только Джеймс с Лорой, но и Марк. А возле Эдгара на подлокотнике сидела Тина.
– Барри, а твой дядя не расстроится если ты вернешься с учебы только с половиной мозга? – спросила Луиза, видя, как парень раздобыл еще один стакан с алкоголем.
– Луиза, имей совесть, – отмахнулся он. – Мне надо расслабляться. Со всех сторон столько проблем. Эта учеба, грядущая война и еще…
– Платт, не забывай, что спиртное развязывает язык, – перебила его Луиза и Барри замолчал.
Он неловко огляделся и увидев Майка, с которым жил в одной комнате, отдал ему свой стакан. Парень охотно принял его и осушил до дна. Сара хмыкнула, удивляясь как никто не смотрит на то, что ему дают, а еще говорят, что отравить здесь кого-то сложно. Хорошо, что она оставила флакон с ядом в комнате. Все-таки отрави она сегодня учеников, когда преподаватели в отъезде завтра ее бы ждали обвинения, а не похвала.
– Так такое здесь часто? – спросила Сара, смотря на танцующих людей у окна.
– Не, – ответил ей Барри. – Раза три за год. В какой-то момент кому-то из их компашки становиться скучно, и они устраивают дикое веселье подлавливая момент, когда директора нет.
– Морэнтэ здесь охотится, – сказала Луиза, не сводя синих глаз с парня в кресле. – Ждет. Наблюдает. А потом, когда этот паук выиграет в очередной игре, напоит всех виски, он выбирает кого-то кто особенно приглянется ему сегодня и уходит с ней. Обрушивается на бедняжку со всей своей неотвратимостью. – Она взглянула на Сару. – Не стань этой бедняжкой.
Сара сжала кулаки от негодования. Почему все считали, что она кинется на шею Морэнтэ при первом удобном случае?!
Она нахмурилась.
– Не принимай близко к сердцу, – сказал Барри. – Дело не в том какой мы тебя видим, а в Эдгаре. Ему сложно отказать. Позовет и ты не заметишь, как согласишься.
Сара взглянула на Барри и по его лицу увидела, что он и впрямь так считает.
– То есть помани он тебя ты бы пошел? – фыркнула она.
Луиза прыснула от смеха, прикрывая рот рукой.
– Да, – честно ответил Барри, пожимая плечами.
– И даже несмотря на то, что вы грызетесь как псы? – удивилась Сара.
От мимолетной злости не осталось и следа.
– Это он его ненавидит, – ответила за него Луиза. – И меня за одно. Мы же считаем его засранцем, избалованным говнюком и высокомерным болваном. Но ненависть? Нет. На это надо слишком много энергии.
– Ага, – согласился Барри. – Но хватит об этом.
Барри взял девушек за руки и потащил к окну, где все танцевали. Сара с Луизой сперва упирались, но потом сдались и присоединились к танцу. Недопитое вино Сара оставила на одном из столов и смеясь с шутки Барри вскинула руки вверх повторяя за ним движения.
Классические танцы она просто ненавидела, со всеми их правилами и ритмом, но эти ей показались весьма приятными. Во всяком случае веселилась она от всей души, не обращая внимания ни на кого. Пару раз к ней подходил кто-то из парней, предлагали свои бокалы, улыбались, звали поговорить или предлагали составить компанию в танце, но она отказывалась, не желая обременять себя ни кем кто бы мог в последствии стать для нее бременем. Ей было слишком страшно. По правде, она чувствовала себя крайне странно каждый раз, когда кто-то заговаривал с ней, словно по костям проводили холодными когтями.
Устав от танца Сара отошла к стене и плюхнувшись на один из пуфиков принялась наблюдать как Барри приподнял Луизу в танце и та, испуганно взвизгнув ухватилась ему за плечи. Не успела она и расслабленно выдохнуть как к ней подошел Джеймс и практически упал на соседний пуфик.
– Привет, – улыбнулась ему Сара. – Дай угадаю, пришел чтобы сказать, что выиграл в ставках приду ли я?
– Как ты узнала? – засмеялся Джеймс. – Неужели Лора уже успела тебе рассказать?
– Нет, просто вы всегда делаете глупые ставки на все и всех. Я бы удивилась если бы в этот раз вышло иначе.
– Ну, не поспоришь. Тут, видят святые, ты права, Лэдэр. Однако, – он сел в пол оборота и улыбнулся ей. – Я не мог ни заметить, что ты стала жестоко нас избегать. Ни разу не пришла к нам на завтрак, даже сегодня не подошла поздороваться.
Сейчас Джеймс представлял собой весьма странную картину сидя перед ней в своей черной рубашке. Пускай его тон был откровенно обиженным, он улыбался.
– Сидишь с Платтом и Райт… – продолжал парень.
– Ты пришел отчитать меня за смену сторон? – перебила она.
Его улыбка стала загадочной.
– Сара, мне вот правда интересно, почему ты всё-таки спустилась?
– Аа, ну теперь все ясно. Тина сказала, что она меня уговаривала?
– Нет. Сказала, что умоляла.
– Она сказала, что делает мне одолжение и из жалости зовет присоединиться.
Джеймс рассмеялся. Этим он Саре и нравился. Несмотря на все, Джеймс охотно показывал свои истинные эмоции. Мог искренне смеяться и открыто злиться.
– Вот же сучка, – усмехнулся он. – Ладно, пойду скажу Эдгару что она лгунья. Приходи посмеешься, когда он скинет ее со своего трона.
– Постой, – Сара задержала парня за локоть, когда он поднимался с пуфика. – Эдгар спрашивал про меня?
– Он захотел, чтобы ты спустилась к нам, – ответил Джемс. – Тина была единственной кто имела к тебе не такой очевидный подход как я или Лора. Правда мы надеялись, что ты повеселишься с нами, но раз уж ты решила посидеть с другими своими друзьями, мы это уважаем.
Он улыбнулся ей на прощанье и вернулся к остальным на диван. Сара словила на себе взгляд Эдгара и улыбнулась ему. Он нахмурился и отвернулся.
– Чего хотел Джеймс? – спросил Барри плюхнувшись на соседний пуфик.
– Спрашивал почему я не пришла посидеть с ними.
– Вот же гад, – усмехнулась Луиза, садясь рядом с Сарой. когда та любезно подвинулась.
– Я же с ними тоже общаюсь, – сказала Сара и легонько пнула Луизу под бок.
Та в ответ улыбнулась.
Сара находила Луизу занятной. Она была наделена незаурядным умом и талантами. Инвент. Одна из первых в рейтинге. Симпатичная и своенравная. Луиза была единственной кто сегодня пришла в форме и надо сказать, на ней это смотрелось крайне уместно.
Время перевалило за полночь, а Сара продолжала сидеть и болтать с Луизой и Барри. Люди вокруг заметно опьянели. Воздух наполнился пряными ароматами спиртного и свечей. Яркие цвета побледнели. Что странно несмотря на шум профессор Лэйс к ним так и не пришла.
Луиза перегнулась через Сару и пнула Барри по плечу, когда он согласился прямо сейчас набить Марку татуировку на лбу.
Сара звонко засмеялась, хватаясь за живот. Ей наконец удалось позабыть о всех тревогах. Она не думала о доме. О отце. О рейтинге. О матери. О будущем. Даже о завтрашнем дне. Просто наслаждалась моментом и, пожалуй, чувствовала себя крайне счастливой.
Внезапно по толпе учеников прошелся гул. Все подняли стаканы словно сговорившись.
– За силу, ум и самих себя! – громко проговорила Лора.
Ее голос даже перебил музыку.
– За силу, ум и самих себя! – повторили все и отпив из стаканов также вместе добавили: – За Академию!
– Сила, ум и ты сам? – спросила Сара у друзей, не понимая с чем был связан этот неожиданный тост.
– Может сама догадаешься? – предложил ей Барри.
– Что-то с факультетами? – предположила она.
– Почти. По факту это кредо, девиз. Сила – Солнце. Ум – земля. Ты сам – Луна. То, ради чего мы на кон ставим жизни. Наш выбор.
– Но у этих слов есть еще одно значение, – сказала Луиза. – Из-за того, что в конце добавляют Академию многие считают, что первые три слова – это отсылка к новым богам и трем столпам правления Альканты.
– Ум – министерство, – поняла Сара.
– Именно они отвечают за образование и научные институты страны, – подтвердила Луиза.
– Сила – королевская семья.
– Самая сильная армия на материке, – кивнул Барри. – Хотя многие говорят, что сейчас Министерство преуспели в делах защиты. После первого прихода Магистра пересмотрели составы войск и обучили больше людей.
– Погоди, – прервала его Сара. – Но тогда получается, что церковь остается сама за себя. Разве они не ходят под эгидой жизни во имя святых и народа?
– Ну, – Луиза пожала плечами. – Религия такой опасный механизм… как правило крест смотрит только свои интересы.
– И это официальная версия для расшифровки девиза или как это можно обозвать?
– Когда мы только пришли в Академию так уже говорили, -ответил Барри. – Нам сказали то же что и мы сейчас говорим тебе. Старшие ученики так же знали два варианта расшифровки этих слов. Так было и десять лет назад и двадцать, и сто. Все используют этот девиз на праздниках, экзаменах, в конце обучения. С этими словами тебя встречают в Академии с ними же и провожают. Не мы это придумали Сара, и ни нам говорить тебе какая из версий наиболее правдивая. С учетом что Академия единственная частная в стране, все очень двояко.
– Ну что, соревнования?! – воскликнул Джеймс. – В этот раз я тебя обыграю!
Сара заинтересованно взглянула на парня. Все затихли и приглушили музыку. Джеймс подскочил с места и практически подбежал к стеллажу у стены. Стал на колени и вытащил прямоугольный ящик. В это время Эдгар что-то шепнул двум парням недалеко от него и те подтащили невысокий стол и поставили напротив дивана. Поднявшись, Эдгар подвинул свое кресло. Теперь диван и кресло стояли друг напротив друга и стол между ними. Прямоугольный ящик с грохотом оказался на столе. Крючок со скрежетом открылся и ящик распахнулся.
Шахматы – поняла Сара.
Ее взгляд тут же просиял. Они с отцом часто играли. Так он любил объяснять основные принципы «добра».
– Так, в тот раз победа досталась тебе, но сегодня…
Джеймс принялся расставлять фигурки.
– Они играют каждый год, – сказал кто-то неподалёку. – И как, не устают?
– Ты просто не была не первой игре. Эдгар согласился переиграть только через год и потом снова и снова. Это своеобразная традиция. Никто так и не смог у него выиграть и все должны ему по итогу. В конце концов из смельчаков остался только Джеймс. Он единственный из раза в раз испытывает удачу.
– Ну не многие и пытались.
– Уверен, что хочешь очередное поражение? – усмехнулся Эдгар, склоняясь над столом.
Сара впервые видела его таким воодушевленным и заинтересованным.
– А ты уже готов занять второе место?
– Да позволь ты ему уже выиграть, Эдгар, – взмолилась Тина. – Это уже ваша сотая игра.
Девушка подперла щекой и умоляюще посмотрела на Эдгара.
– Точнее сотый проигрыш Джеймса.
– Я готовился, – заверил тот и уселся на диван между девушками.
– Только не как в прошлый раз, – попросила Лора. – Не до утра, пожалуйста.
– Я быстро его обыграю. Обещаю.
– Тогда начнем. Ходи первым, – уступил Эдгар.
– Нет уж. Я все те разы начинал игру. Вдруг это твоя тактика? Начинай ты.
И Эдгар пошел. Сперва все спокойно наблюдали за игрой, столпившись за спинами парней, и Сара вместе с друзьями подошла к игрокам и время от времени поглядывала на доску. Но когда фигуры начали иссякать как песчинки, девушка пододвинулась чуть поближе, а когда лица соперников приобрели задумчивые выражения, а руки сложились в замок, она уже стояла у самой спинки кресла на котором сидел Эдгар. Игра шла достаточно агрессивно, если шахматы вообще бывают агрессивными.
– Может всё-таки сдашься? – спросил Эдгар, когда на доске осталось четыре фигуры.
– Быть не может, – выдохнул Джеймс, и Сара была с ним согласна.
Морэнтэ так ловко его обошел, что просто невероятно. Играл он и правда отменно.
Джеймс походил и потерял очередную фигуру и еще одну.
По гостиной прокатился разочарованный возглас.
– Ну ничего, выиграешь в другой раз Джеймс.
Эдгар откинулся на кресло.
– Да, Джеймс, – поддержала его Лора. – К тому же мне показалось что ты и правда стал лучше играть.
– Она права, – согласился Эдгар. – Еще лет пять, и ты обыграешь любого.
– А кто обыграет тебя?
Этот неожиданно вырвавшийся вопрос совсем не входил в ее планы и уж точно никак не вязался с первоначальной задумкой не привлекать к себе внимания. План остаться безымянной и незамеченной летел в пропасть по вине ее нрава. Эдгар развернулся к ней и ослепительно улыбнулся. Сара почти отшатнулась. В его глазах было что-то, что кричало о родстве душ. О разделенных секретах. Об интересе. Возможно, это было лишь отражение ее собственного взгляда. Голос в голове Сары шептал что это плохая идея, но по какой-то причине это не имело значения. Барри, стоящий сбоку усмехнулся со словами, что если она его обыграет, то это будет великим провалом Морэнтэ.
– Так что, Эдгар? – спрашивает она, подталкиваемая азартом.
– Думаю Джеймс с радостью уступит тебе место проигравшей, – говорит парень и указывает на друга.
И тот встаёт, а Сара встает напротив Эдгара под одобрительные взгляды толпы, но не садится. Все смотрят. Как неловко. За спиной Джеймса стояло почти в два раза больше людей чем за Эдгаром. Видимо всем хотелось видеть его лицо.
«В этом весь фокус», – предполагает она.
Когда сзади на тебя давит толпа думать тяжелее. Так пусть будет сложно не только ей.
– Я хочу поменяться с тобой местами, – заявляет она. – Не хочу видеть выход.
– Нам принести диван?
– Меня устроит твое кресло.
Эдгар поднял бровь позволяя тишине распространиться. Все замерли. Сара вздохнула. Чары Морэнтэ разрушились и бабочки в ее животе умерли одна за другой. Она хотела игры, и та началась еще до того, как первая фигура покинула свою клетку.
– Ладно, – ответил Эдгар и его голосу вторили десятки других.
Он как ни в чем не бывало встал, и они поменялись местами. Сара по-хозяйски провела рукой по подлокотнику.
– Удобно? – спросил он.
– Сносно.
– Уверена, что хочешь играть? Уверяю тебя, проигрыши вовсе не сладкие. Взгляни на Джеймса, а это я перестал требовать от него выполнения моего желания.
– Поверь, я не узнаю.
– Может тогда сделать победу более желанной? – предложила Лора. – Придумаем приз. От Джеймса тебе уже ничего не нужно, но мы то все выполнили хотя бы одно твое желание.
– Так было бы интересней, – согласился кто-то.
– Да, что думаете? – спросил Джеймс. – Мы с тобой играем на желание, может и с Сарой сыграешь так же? Или может каждый выберет свой долг?
– Согласен/сна, – в один голос ответили они.
– Если выиграю я, – начала Сара. – будешь должен правду.
– А если выиграю я, – Эдгар наклонился вперед. – будешь должна действие.
– Хорошо.
– Хорошо! – хлопнул в ладоши Джеймс.
– И кто ходит первым? – спросила Сара.
– Я уступаю.
Она кивнула. Потянулась к фигуре на шахматной доске. Игра началась.
– Удачи, – в унисон шепнули Бари с Луизой над ее головой.
Первая фигура полетела с доски уже на третьем ходе, и Эдгар довольно улыбнулся. Вслед за ней еще две и еще одна с его стороны. Но очень скоро усмешка исчезла, и девушка догадалась, что он просто наконец поглощён игрой и видит в ней настоящего соперника.
Еще один шах и мат.
Чей-то выкрик.
Доска окрасилась в красный под сменяемым светом.
Она потерла руки. Взглянула на Эдгара. Скорее всего девушки всегда падали перед ним. Он был сильным, умным, красивым. Ему не нужно было доказывать свою силу все и так в этой комнате были уверены в его победе, а на нее смотрели как на дуру, что, не раздумывая, сиганула в огонь. Он же не знал какого быть незаметным. Глупым. Никчемным. Обыкновенным. Но и она не знала.
Тина встала и пошла к лестнице.
За спиной у Сары шептались.
Игра оказалась тяжелой. Действительно тяжелой. Ей приходилось думать наперед, просчитывать ходы, разгадывать его уловки. Каждый раз, когда фигура падала с доски и не важно чёрная или белая, мир замирал. Всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы понять, что каждый расценивает шахматы как самый настоящий поединок. И пусть здесь не было звона стали и лязгонья костей, на кон каждый поставил что-то важное. То, каким его видит окружающий мир.
Но разве мог такой как Морэнтэ бояться стать незаметным? Опасаться неуважения или косых взглядов? По-настоящему бояться проиграть?
Ведь что для него был один проигрыш?
Эдгар бы даже не вспомнил о нем спустя месяц, а Саре он бы дал свободу. Пускай бы она на мгновение вышла из тени, в которую себя же и загнала, но этого было бы достаточно чтобы каждый в Академии услышал ее голос. Она бы заставила их считаться с собой.
Сара взглянула на своего соперника. Он буравил взглядом доску. Хмурил брови. Видимо понимал, что его королева в опасности и думал, как это исправить. В нем было столько яда. Всегда, когда они встречались в коридоре, классе, столовой он был ядовит, холоден и даже бесчувственен. В нем не было ничего, что можно было бы назвать располагающим. Взгляд всегда холоден, слова еще холоднее. Лишь иногда, как тогда в кабинете директора в нем были проблески чего-то настоящего. Реального, живого человека, способного чувствовать, сопереживать, наслаждаться. Она смотрела на его серьезное лицо, и сейчас перед ней сидел просто парень, увлеченный игрой. Таких здесь были десятки… Именно они шептались у неё за спиной и выкрикивали слова поддержки или восторга, когда кто-то совершал мат. Эдгар Морэнтэ был таким обычным. Прямо как в те минуты, когда они сталкивались в гостиной или, когда он предложил ей отравить всех учеников. И именно к этому Морэнтэ ее тянуло.
Тупо моргнув от неожиданного для себя открытия Сара попыталась собраться с мыслями. Внезапно все звуки вокруг усилились, стали оглушать. Лица людей превратились в мельтешение и все замерло…
Остался только бескрайний холод, проникающий под кожу.
На нее смотрели голубые глаза и в них отражался тот же вопрос.
«Что значит эта игра?»
Сара ощутила, как ее щеки заливаются румянцем и поспешила сказать:
– Еще два хода, и я уложу твою королеву.
– Никто не тронет мою королеву.
И он походил.
А она поняла, что Эдгар Морэнтэ всего-навсего человек.
****
По комнате прошёлся оглушительный гогот, когда все поняли, что Эдгар выиграл. И это после напряженного часа сражения на черно-белой доске. Даже не разбирающемуся в шахматах человеку было понятно, что большую часть игры ветреная дама фортуна смотрела в обратную от Эдгара сторону. А сейчас он сидел и самодовольно улыбался, и каждый человек в гостиной не в силах был уличить его в фальши. Однако Эдгар Морэнтэ был вовсе не самодоволен или удовлетворен победой. Ему было понятно так же точно, как видно спокойный взгляд зеленых глаз напротив, что из этой игры он бы не вышел победителем и что его победа не больше, чем продуманная концовка. Но здесь понимал это лишь он и миловидная брюнетка, лукаво улыбающаяся ему. Она поддалась. Специально в конце игры сделала неверный ход. Совершила такую глупую ошибку, какую даже новичок не допустил бы. И эта наглая подачка была хуже проигрыша. Но он пожал протянутую ему руку и продолжил улыбаться, в то время как по его телу растекалось негодование.
– Мне пора на дежурство, – объявил он, обходя Джеймса, что прямо-таки светился от радости, что сегодня не только он проиграл.
– Откуда столько ответственности? – усмехнулся парень. – Помнится раньше ты не спешил служить Академии.
– Некоторые успели повзрослеть, Джеймс, – бросил он.
– Дождись хотя бы фонтана, – взмолился парень.
Эдгар обернулся на друга.
– А кто разберётся с Лэйс? – спросил он.
– Она выйдет на обход только к трем часам. У тебя еще час. Ну же.
И Эдгар согласился. Ему не повредит немного виски с порошком Тины чтобы расслабиться и унять раздражение от финала партии.
****
По гостиной пронесся гогот, когда Джеймс соорудил башню из стаканов. В самом верху стоял бокал, из которого вся жидкость расплескалась бы в стаканы ниже. Джеймс вывел руну, которая как поняла Сара помогла бы равномерно распределить жидкость видимо для того, чтобы Тина могла насыпать свой знаменитый порошок.
Закончив составлять стеклянную композицию, Джеймс удалился в направлении комнаты старосты вместе с Марком и Одриком и вернулись они оттуда с двумя звонко звенящими ящиками. Бутылки со звоном оказались на полу. Толпа одобрительно зажужжала.
– И этого так ждала Луиза? – шутливо спросила Сара у Барри.
– Ну я так точно ждал, – ответил он, не сводя глаз с импровизированного фонтана. – А Луиза уже ушла. Сказала, что хочет спать. Но твоя игра ее впечатлила. Просила передать поздравления.
Сара огляделась. Девушки и правда нигде не было видно.
– А где Тина? – услышала она вопрос Лоры.
– Бегу, – отозвалась та, спускаясь по лестнице. – Можешь наливать Джеймс, – крикнула она и парень повиновался.
Он вместе с Марком открыли по две бутылки и принялись за дело при этом напивая весёлую песенку. Спиртное полилось рекой, омывая стаканы. Тина с удивительной легкостью подбежала к парням, а когда спиртное полилось на пол парни открыли еще четыре бутылки, но в этот раз к потоку виски присоединился еще один, маленький и почти незаметный. Сара даже не смогла рассмотреть флакон с такого расстояния, но, к ее удивлению, спиртное немного потемнело и к концу в стаканах оказалось равномерно жидкости. Как только бутылки опустели Джеймс вместе с Марком принялись раздавать стаканы. Первым свой получил Эдгар, потом Лора и Тина. Дальше стали подходить остальные. Барри вернулся к ней с двумя стаканами, но она отказалась. К тому же у виски был странный жженый запах, но на это никто не обращал внимания.
Залпом осушив оба стакана, парень плюхнулся на свое прежнее место на пуфике. Рядом с ним села Лия, с которой они вместе учились, но Саре казалось, что они не очень ладят, хотя сейчас вроде как мило болтали. Высокая, с красивыми длинными ногами и шикарной темной шевелюрой девушка что-то весело рассказывала. Потом к ним присоединился и Майк. Тоже с Солнца. Смуглый и коренастый. Веселая компания залилась смехом.
Сара отошла к окну, подальше от камина, грустной статуи, толпы и фонтана из виски. Свет разгорелся ярче и снова притух. Люди начали разбредаться в разные углы. Больше никто не танцевал. Многие окончательно опьянели и группками по два три человека сидели на полу и болтали. Сара же наблюдала как Одрик пытался побороться с Джеймсом. В их спарринге смешно смешивались настоящие боевые приемы и взмахи изрядно пьяных юношей. Они грязно ругались и подшучивали друг над другом. Лора устало смотрела на своего парня поджав губы. На ее бирюзовом платье виднелось большое пятно от виски, бахрома из бусин по краю ее платья частично оборвалась от танцев, а иссиня-черные перчатки парусами доходившие до плеч порвались с одной стороны прямо на запястье. Там же Сара поначалу видела и браслет. Сейчас и он отсутствовал. Бирюза теперь блестела только в ее ушах и на глубоком декольте.
Одрик принялся размахивать руками, пытаясь удержать равновесие пока Джеймс держась за ушибленный бок, подхватил длинный подсвечник с пола. Зашипев ни то от злости, ни то от возбуждения Джеймс нанес Одрику жестокий удар прямо в грудь, и парень повалился на спину застонав от боли. Будь Джеймс трезв и приложи максимум силы, такой удар бы проломил Одрику грудную клетку. Их шуточный бой оказался весьма травмоопасным. Когда Лора оттащила парня к выходу, Тина пошла к все еще лежащему на полу Одрику и что-то обеспокоенно запричитала. Пусть она и была уже изрядно пьяна, Сара поразилась как ей удалось поставить его на ноги.
Сара знала, что в Академии умели веселиться, но до этого вечера даже не представляла как. Почувствовав, что кто-то оперся о стену сбоку от нее она повернулась. Эдгар стоял с почти полным стаканом в руках и наблюдал за той же картиной что и Сара секунду назад. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Ни беспокойства. Ни осуждения. Ни волнения. Настоящая статуя.