Ксения Пашкова
Случайности между нами
2 глава. Алиса
Помимо нашего случайного знакомства и всех вытекающих из него предпосылок для сближения, было еще три причины, которые убедили нас с Федей в необходимости дружить.
Первая – мы большие любители поесть. Это выяснилось еще в день нашей встречи, когда оказалось, что ресторан не сможет отменить бронь и вернуть деньги.
– Сказали, что уже все готово, – объяснил Федя, закончив разговор. – Предложили отправить всех гостей туда, чтобы они поели.
– Правильно сказали, не пропадать же добру. Наверняка наготовили всяких изысков.
– Да, но я не хочу, чтобы все приехали в ресторан и праздновали мою сорвавшуюся свадьбу.
– Резонно, – согласилась я, задумавшись. – Но я, пожалуй, поехала бы туда одна и съела все, что смогу.
– Серьезно? Вы бы так поступили? – Уголок губ Феди дрогнул, намекнув на едва сдерживаемую улыбку.
– Конечно, такой стресс… Как не воспользоваться возможностью заесть его как следует?
– Честно говоря, я с самого утра ничего не ел, – признался он, положив широкую смуглую ладонь себе на живот, – берег желудок для ресторана.
– Сейчас закончим с обзвоном, и поедете в ресторан, – обрадовалась я, почему-то уверенная, что еда точно исцелит его сердечные раны.
– Поедете со мной?
– Поесть? Да с радостью!
– Хорошо, а то один я бы ни за что не решился. А никого другого приглашать не хочу. Они начнут задавать вопросы, на которые у меня самого нет ответов.
– Предлагаю установить запрет на эту тему. Будем есть молча или обсуждать что-то другое. Что угодно, только не сегодняшний день.
– Идет, – кивнул Федя, и мы вернулись к обзвону оставшихся гостей.
В ресторане и правда было полно изысков. Казалось, мне станет дурно от одного только вида такого количества еды, но уже через полчаса я освоилась и начала пробовать все по чуть-чуть, не забывая давать свою экспертную оценку каждому блюду. Федя, в основном, ел то же, что и я, но отказывался включать режим профессионального критика.
– Представьте, что мы судьи в кулинарном ток-шоу. Эту еду принесли конкурсанты, и нам нужно определить, кто пройдет в финал.
– И часто вы смотрите такие передачи? – уточнил Федя, потянувшись за еще одним стейком из форели.
– Ну… бывает, – расплывчато ответила я, решив не уточнять, что с тех пор, как уволилась из лаборатории, только и делаю, что смотрю телевизор.
– И как, интересно?
– Вполне. Что может быть лучше, чем смотреть, как другие люди готовят?
– Приготовить что-то самому, например.
– Любите торчать на кухне?
– Люблю вкусно поесть, а для этого приходится готовить.
– И как ваши успехи? Далеко продвинулись в своем кулинарном мастерстве?
– Скажем так, – он указал на недоеденную рыбу, – я бы справился гораздо лучше.
– Правда? – нахмурилась я.
– А что вас так удивляет?
– Это довольно смелое заявление. Сказать, что вы готовите лучше, чем здешние повара.
– Говорю, как есть. – Пожав плечами, он наполнил наши стаканы апельсиновым соком. К тому моменту мы прикончили уже второй кувшин.
– Почему бы вам не пойти в одно из этих кулинарных шоу? Там можно выиграть денежный приз.
– Разве там не участвуют только профессионалы?
– Вы же только что поставили себя выше профессионалов.
– Не преувеличивайте. Я всего лишь сказал, что хорошо готовлю форель.
– В любом случае в эти передачи допускают и любителей. Вам стоит попробовать. Вдруг этот опыт вдохновит вас на новый жизненный этап, – мечтательно заявила я, выбирая из греческого салата мой любимый сыр фета. – Только представьте, чем это может обернуться.
– Чем же?
– Сразу после победы на конкурсе запишитесь на кулинарные курсы, откроете свой ресторан, а через несколько лет будете владельцем одной из самых успешных сети питания.
– Ну вы и фантазерка, – впервые рассмеялся Федя. Услышав этот неожиданный, но приятный звук, я непроизвольно улыбнулась.
– А что? Никогда не знаешь, куда повернет твоя жизнь завтра.
– Это просто красивая фраза или вы на своем опыте убедились?
– Этим утром я надеялась продать свадебное платье, а после отправиться в магазин за банкой фисташкового мороженого, чтобы съесть его за вечерним просмотром дорамы. Вместо этого я сижу в ресторане и набиваю живот едой, за которую заплатил сидящий рядом со мной незнакомый парень. Так что я точно знаю, о чем говорю, – подмигнула я.
– Скоро приду, – пообещал Федя и удалился в сторону кухни.
Спустя несколько минут он вернулся с креманкой, в которой лежало три шарика фисташкового мороженого.
– Ва-а-ау, – протянула я, – нет, правда, в-а-а-ау. Я что, сплю? Чувствую себя заключенным, которого кормят перед смертной казнью.
– Странные у вас ассоциации, – усмехнулся Федя, сев на свое место.
– А себе чего не взяли? Не любите сладкое?
– У них не оказалось моего любимого вкуса.
– Какого? Дайте угадаю. Бабл-гам?
– Что? – От удивления он даже жевать брускетту с авокадо перестал. – Как вы узнали?
– Да я сама его люблю, но фисташковое больше.
– Я-я-ясно. А что такое дорамы?
– Восточноазиатские сериалы.
– Восточноазиатские, значит, – покачал он головой. – Я знаю только Нетфликс.
– Смотрели «Игру в кальмара» от Нетфликса?
– Да, классный сериал.
– Это тоже дорама.
– Правда?
– Ага.
– Выходит, я тоже люблю восточноазиатские сериалы?
– По крайней мере, один, – улыбнулась я.
– Мне и правда понравилась «Игра в кальмара». Что еще посоветуете посмотреть?
Вот она – вторая причина зарождения нашей дружбы – возможность обмениваться впечатлениями от просмотра чего-то очень крутого. Когда я начала перечислять свои любимые дорамы, Федя достал телефон и записал каждое из произнесенных мной названий.
– Спасибо, я намерен посмотреть все, что вы посоветовали. У меня как раз отпуск, который мне теперь не пригодится.
Сообразив, что разговор возвращается к неприятной для него теме сорвавшейся свадьбы, я решила как можно скорее перевести беседу в другое русло.
– А где вы работаете?
– В полиции.
– Это… ого, – закашлялась я. – А кем?
– Следователем, но у меня пока небольшой в этом опыт, – ответил он, как-то неловко массируя затылок.
– Ну и? Уже раскрыли какое-нибудь дело? – поинтересовалась я, с трудом сдерживая эмоции. Мне, как большой поклоннице детективных кинокартин, всегда хотелось пообщаться с кем-то, кто расследует реальные преступления.
– Да, но это не громкие дела. Ничего такого.
– Обещайте, что расскажете, если будет что-то интересное, – попросила я, как будто знала, что мы будем общаться до конца наших дней, а не расстанемся, как только выйдем из ресторана.
– Обязательно, – пообещал Федя, посмотрев мне в глаза. – Что насчет вас? Работаете или еще учитесь?
– Недавно уволилась. Так что я сейчас в самой отвратительной и в то же время лучшей форме своего существования – безработная и потерянная.
– Мне вам посочувствовать или все нормально?
– Да нормально, – отмахнулась я.
– А кем работали?
– Я – химик.
– Химик? – переспросил он, остановив вилку на полпути ко рту. – Как ученый?
– Ага.
– И чем конкретно вы занимались?
– Работала в одной фармацевтической компании над разработкой новых медикаментов, – коротко объяснила, не желая вдаваться в подробности.
– А уволились почему?
– Да так, напридумывала себе всякого. Думала, мир спасти, но ничего не вышло.
– Разочаровались, значит? – догадался Федя, в его голосе слышалось сожаление.
– Можно и так сказать.
– Я тоже пошел в полицию, чтобы приносить пользу. Не спасти мир, конечно, но сделать его немного безопаснее, наверное.
А вот и третья причина – наше стремление помочь другим. Некий внутренний компас, наставивший нас на этот путь. Было здорово встретить того, кто разделяет твое желание изменить хоть что-нибудь. Говорить с Федей означало быть понятой – а это очень приятное чувство. Я бы даже сказала – ни с чем не сравнимое.
– Получается, мы в чем-то похожи, – тихо заметила я, отставляя в сторону пустую креманку. – Спасибо за мороженое. И за то, что позвали с собой тоже.
– Этот вечер вышел по-хорошему странным, – сказал Федя, улыбнувшись.
– Не пожалели, что приехали?
– Нет, было вкусно и… интересно.
– Интересно? – переспросила я.
– Да, говорить с кем-то, кто ничего обо мне не знает.
– Кое-что я все же знаю.
– Ну да. То, что меня бросили в день свадьбы, – кивнул он, хмыкнув. – Можно вопрос?
– Валяйте.
– Вы замужем? – Видимо, заметив мои расширившиеся глаза, он поспешил добавить: – Просто вы продали Дине свое свадебное платье. Вот я и решил…
– Я не замужем. И не в разводе.
– Неужели ваша свадьба тоже сорвалась? – удивился Федя. Да уж, это могло быть невероятным совпадением, но как бы не так.
– Скажем так, она не состоялась, – слукавила я. Мне нравилось болтать с этим темноволосым парнем, мне импонировал его выбор профессии, мне польстило, что он принес мое любимое мороженое, как только я об этом упомянула, но это не могло отменить обещание, которое я дала сама себе. Я намерена молчать о произошедшем до тех пор, пока не забуду кошмар, через который мне пришлось пройти.
– Грустно это слышать. Не знал, что нас таких много.
– Каких еще нас? – переспросила я, потеряв нить повествования.
– Брошенных.
– А-а-а, – кивнула я, – ну да. Думаю, таких, как мы, пруд пруди.
– Звучит нелепо, разве нет? – задумался Федя. – То, что мы до сих пор на «вы», хотя уже пару часов болтаем без остановки.
– Теперь, когда я знаю, что вы полицейский, мне еще труднее перейти на «ты». И я прониклась к вам глубоким уважением после ваших слов о желании что-то изменить. Так что понятия не имею, как теперь быть.
– У меня то же самое. Никогда не встречал ученых. Все представляю вас в белом халате, склонившейся над пробиркой с какой-нибудь кислотой.
– Что-что, а халаты я ненавижу, – призналась я, поморщившись. – Самая неудобная на свете одежда. Уверена, ее изобрел какой-то жуткий садист.
– Моя мама обожает халаты. Кажется, что всю жизнь бы только их и носила.
– Домашние халаты куда удобнее медицинских, уж поверьте.
– Верю-верю, – рассмеялся Федя. – И о чем только мы говорим.
– Да уж, на какие только темы мы сегодня не поболтали.
– Вашим друзьям, наверное, трудно с вами расставаться.
– Что? Почему?
– Общение с вами затягивает. Вроде бы пора возвращаться домой, но как-то не хочется прерывать разговор.
– А-а-а, – задумалась я, – У меня и друзей-то особо нет. Когда в лабораторию устроилась, с головой ушла в работу, и общение с подругами практически сошло на нет.
– А теперь, когда остались без работы, уже поздно восстанавливать дружбу?
– Не вижу смысла восстанавливать то, что так легко разрушилось. К тому же, после увольнения все, с кем я поддерживала связь, не смогли проникнуться моими переживаниями.
– Что за переживания?
– Долгая история. Важно тут только то, что мне приходится справляться с этим в одиночку.
– Уже решили, что делать дальше?
– У меня завтра собеседование в медицинском университете. Подумываю стать преподавателем химии.
– Почему бы и нет. Наверняка это безопаснее, чем торчать в лаборатории и дышать всякими ядовитыми парами.
– Да, но зато возрастает риск быть убитой обиженным студентом, – заметила я, и Федя снова рассмеялся. – Не смейтесь, вы же полицейский, должны знать, в каком мире мы живем.
– А вы планируете быть тем самым преподавателем, который всех валит?
– А то! Собираюсь отчислить пару сотен студентов на первой же сессии.
– Правда?
– Конечно. Они у меня попляшут.
– Вас еще не наняли, а вы уже размечтались. – Федя легонько толкнул меня в плечо, видимо, желая привести в чувство. Но мне было так хорошо и весело, что я не знала, как остановиться и перестать нести всю эту чушь.
– А вы были прилежным студентом?
– Никто не жаловался.
– Это потому, что вы не у меня учились, а то бы скатились.
– У вас еще никто не учится, – напомнил он, не оставляя попыток развеять мои грезы.
– Это называется визуализация. Чем дольше я делаю вид, что уже работаю в университете, тем выше шанс, что меня действительно туда возьмут.
– Хорошая тактика.
– Думаете?
– Да, я бы даже сказал – беспроигрышная, – прыснул Федя и потянулся за тарелкой с фруктами. – Мне теперь интересно, возьмут ли вас на эту работу.
– Могу отправить вам смс после собеседования. Ну, чтобы вы не умерли от любопытства.
– Давайте, – согласился он и протянул мне сотовый. – Позвоните на свой номер, а я потом занесу вас в контакты.
– Хорошо-о-о.
В ресторан мы приехали на двух машинах, так что никто из нас не притронулся к алкоголю, но чувство было такое, что мы охмелели от разговоров и еды. Перед тем, как распрощаться, мы остановились на тротуаре и переглянулись. Между нами случился странный безмолвный диалог, после которого у меня не осталось сомнений – мы видимся не в последний раз.
Вернувшись в тот день домой, я завалилась на кровать и осознала, что уже очень давно не чувствовала себя такой свободной. Серьезные разговоры на работе сводили с ума, а встречи с подругами не приносили долгожданного облегчения – приходилось притворяться той, кого они знали, – амбициозной ученой, всегда стремящейся к чему-то большему. Иногда я ощущала себя проигравшей, а иногда просто уставшей. Но в тот день вдруг почувствовала себя живой. И казалось, что ничего другого мне и не надо – просто жить, быть собой и общаться с кем-то вроде Феди.
Порой я задаюсь вопросом, о чем тогда подумал он, но спросить у него прямо до сих пор не решаюсь. Наверное, так проще. Можно вообразить, что и он тоже испытал облегчение от знакомства с кем-то вроде меня.
3 глава. Алиса
Спустя месяц после продажи платья мне пришлось пройти через настоящую пытку. А как еще назвать случайную встречу с бывшей коллегой в супермаркете? Вооружившись тележкой, я прогуливалась по любимому молочному отделу, разглядывая не менее любимые молочные коктейли, как вдруг увидела ее. Зная, что ничего хорошего наш разговор не сулит, я попыталась удрать в соседний (не самый приятный) отдел с овощами, но тут раздалось мое имя. И это было не тихое и робкое «Алиса», а громогласное, прямо как от учителя в школе: «АЛИСА!!!»
– Привет, – поздоровалась я, надеясь, что по ходу разговора придумаю, как от нее отвязаться. Очень уж хотелось обойтись малой кровью и не растягивать эту пытку надолго.
– Я так рада, что встретила тебя.
Дийя и правда выглядела счастливой, хотя мы уже давно не дружили. Скорее – приятельствовали. В лаборатории мы работали над совершенно разными проектами. Я взялась за разработку нового противовирусного средства, эффективного при лечении ковида, а Дийя… Что ж, она была реалисткой и трудилась над очередной биологически активной добавкой (БАД) для восстановления микрофлоры кишечника. И хотя я взглянула на ее исследования всего пару раз, сразу поняла, что у нее все получится.
– Как поживаешь? – спросила Дийя, так и не дождавшись от меня взаимных любезностей. Сама она приехала из Индии и долго привыкала к нашему менталитету. А точнее – к моему. «Ты то серьезная, то легкомысленная, то задумчивая и слова из тебя не вытянешь, то болтаешь и шутишь весь день» – жаловалась она мне на мое же поведение. Я в ответ лишь пожимала плечами – знала, что не судьба нам стать лучшими друзьями, вот и не бралась ей что-либо объяснять.
– Все в порядке, – ответила я, сравнивая свою пустую тележку с доверху забитой небольшой корзиной Дийи. Фу, как много овощей. А сельдерей ей зачем?
– Слышала, ты теперь преподаешь.
– Так и есть.
– В том же университете, где мы учились?
– Ага.
– И как отреагировали наши преподаватели, когда поняли, что ты теперь их коллега?
– Бросились из окна, осознав, что я вернулась, – без намека на улыбку сказала я, наклонившись за глазированным сырком со вкусом какао. Положив его в пустую тележку, подумала, что теперь он выглядит невыносимо одиноким, не то, что, когда лежал с друзьями сырками на полке.
– Снова твои шутки, – нервно улыбнулась Дийя, – по ним я совсем не скучаю, знаешь ли. Но в остальном мне тебя очень не хватает. Здорово было обсуждать с тобой ход исследования во время обеденного перерыва.
– Закачаешься просто, – согласилась я. Думала, чем меньше буду говорить, тем быстрее этот бессмысленный диалог сойдет на нет.
– Не знаю, в курсе ли ты, но БАД, над которым я работала, прошел сертификацию. В скором времени сможешь приобрести его в любой аптеке.
– Жду не дождусь, мой кишечник как раз не в порядке. – Мысленно отругав себя за сарказм, я сделала глубокий вдох и улыбнулась. – Прости, у меня плохо с поздравлениями. Но я правда рада за тебя.
– Спасибо, – поблагодарила она, похоже, не сомневаясь в моей искренности. Годы, которые мы провели, учась в одной группе, и работа в одной компании сделали свое дело. Кое-что Дийя все же понимала, а потому не злилась, когда я вела себя вот так по-дурацки. – Я не сказала тебе этого сразу – слишком волновалась за собственную разработку – но мне жаль, что с твоим препаратом так вышло. Я всегда хотела, чтобы у тебя все получилось. Это могло спасти много жизней.
– Ладно, – пожала я плечами, чувствуя, что еще совсем не готова вот так свободно обсуждать эту тему. – Над чем сейчас работаешь?
– Над витаминным комплексом для здоровья кожи, волос и ногтей, – с очевидной гордостью в голосе поделилась Дийя.
– О, с этим у меня тоже проблемы, – кивнула я, – заканчивай поскорее, пока я совсем не облысела.
– Ну хватит тебе, Алис. Мне очень нравятся твои волосы.
Спорить я не стала. Не пересказывать же ей в красках, сколько волос я собрала с подушки в то время, когда переживала случившееся во время клинических испытаний.
– Ты покрасилась, да? Кажется, стала немного светлее.
– Решила не привлекать слишком много внимания, – сказала я первое, что пришло в голову.
– А здорово было, когда ты пришла на работу с ярко-красными прядями. Я всю жизнь с темными, не могу представить себя другой.
– Цвет волос отражает мое внутреннее состояние, вот подумываю написать на эту тему научную работу.
– Снова шутишь? – нахмурилась Дийя, перехватив корзинку другой рукой.
– Ничего подобного. Сейчас я в состоянии покоя, поэтому вернулась к спокойным медным оттенкам. А как решу взбунтоваться и навести шуму, сразу же побегу за яркой краской.
– Понятно. – Было заметно, что ее нервируют мои ответы, но она не сдавалась. – А как к тебе относятся студенты?
– Нормально вроде бы. А как они должны ко мне относиться?
– Ты сама не так давно выпустилась. Неужели в них нет ни капли предубеждения?
– Не знаю, я у них не спрашивала.
– Значит, они ведут себя нормально?
– Нет, прыгают по аудитории, как дикари, – огрызнулась я. – Что за вопросы?
– Просто любопытно. И как тебе?
– Как мне – что?
– Каково общаться с теми, кто даже формулу воды не знает?
– Не преувеличивай. – К тому моменту я разозлилась не в шутку, а очень даже всерьез. Держась за тележку, представляла, как с разбегу врезаюсь в Дийю, и как она, задев стеллаж с молоком и йогуртом, плюхается в образовавшуюся на полу белую лужу.
– Я просто не понимаю, как ты, человек с такими знаниями и опытом, может заниматься такой ерундой. Разве тебе интересно проводить время в окружении студентов, которые даже не интересуются химией?
– Мы тоже не сразу ее полюбили, – напомнила я ей. – Вспомни, как сама завалила экзамен по органической химии. И как кричала, что ошиблась, выбрав эту профессию. И как на втором курсе собиралась бросить универ и предлагала мне уйти вместе с тобой.
– Я была просто ребенком, мне не нравилось учиться.
– Мои студенты ничем от тебя не отличаются. Если получится, помогу им впустить химию в свое сердце.
– Профессия преподавателя, конечно, тоже важна, но, Алиса… Тебе следует вернуться в лабораторию и перестать убегать.
– Знаешь что, Дийя, – взорвалась я окончательно, – если осмелилась дать мне этот совет, то и я тебе дам свой. Вместо того, чтобы тратить время на создание очередного БАДа, коих уже и так миллионы, хоть раз подумай о синтезе настоящих лекарственных соединений, которые могут кому-то помочь. Разнообразия ради, а потом можешь возвращаться к своим пустышкам и сидеть над ними, пока не затошнит!
– Не обязательно так грубить, я тебе зла не желаю.
– Так и я тебе! Наоборот – дала совет, в каком направлении тебе стоит развиваться. Такие знания и зря пропадают, Дийя. Очень обидно, не находишь?
– Да уж, понятно. Могла сразу сказать, что не в духе, а не притворяться, что рада меня видеть.
Я хотела закричать на нее, но вместо этого отошла в сторону, тем самым предложив ей уйти и оставить меня в покое.
– Надеюсь, ты образумишься, – сказала она, уходя.
В тот день я должна была встретиться с Федей. Пригласила его к себе, чтобы отпраздновать мое трудоустройство. С тех пор, как сорвалась его свадьба, мы общались, не переставая. Обменивались сообщениями в любое время суток, рассказывая друг другу все, что приходит на ум. Если мне казалось, что проплывающее над университетом облако похоже на огромного пуделя, я делала фото и, не задумываясь, отправляла его Феде. Он, быстро научившись у меня плохому, отвечал по одному слову в сообщении:
«Привет
И правда
Очень
Похоже
На пуделя»
Я знала, что он подавлен и что его сердечные раны очень глубоки. Поэтому поддерживала его как могла, но на расстоянии, считая, что первое время ему следует побыть одному. Но спустя месяц он стал настаивать на встрече, потому что хотел обсудить одну из просмотренных по моему совету дораму. Мне тоже было что ему рассказать. Так и решили, что пора отметить то, что я все же получила работу.
Удивительно, но Федя сразу понял, что я чем-то расстроена.
– Что случилось? – обеспокоился он, встретив меня у подъезда многоквартирного дома, где я снимала квартиру.
– Пройдемся?
Я пересказала ему весь разговор с Дийей, ничего не скрывая, даже подробностей своего плана с тележкой (на этом моменте он не смог сдержать смех).
– А тебя это действительно не раздражает? – уточнил он, когда мы дошли до соседней улицы. – То, что приходится объяснять химию студентам после того, как ты поработала в таком крутом месте.
– Не такие уж они и безнадежные, какими их считает Дийя. Обычные ребята. Тебя удивляет, что я не злюсь?
– Иногда бывает, что я раздражаюсь, общаясь с гражданскими.
– Почему?
– Большинство не знает даже элементарных вещей. Например, своих прав. Было бы куда проще, если бы люди хоть немного интересовались законодательством.
– Да, но для этого у них есть ты, – улыбнулась я. – Доблестный полицейский, готовый прийти на помощь и все объяснить.
– Точно. И все же я понимаю, о чем говорила твоя знакомая. Кажется, она считает тебя очень талантливой.
– Да нет же. Дийя меня терпеть не может. Все наши разговоры сводились к тому, какая она молодец, и по какому тонкому льду я хожу.
– Что за лед? – уточнил Федя.
– Я хотела синтезировать кое-какое соединение, но это было очень маловероятно. Дийя советовала отказаться от этой затеи, но я продолжала стоять на своем. Если честно, никто в лаборатории не верил в эффективность вещества, которое я пыталась получить.
– И чем все закончилось?
– Долгая история, да и не хочется мне это вспоминать, прости.
– Ничего. Наверное, было тяжело быть одной против всех.
– В каком-то смысле, – подтвердила я, задумавшись. – Вообще-то со мной такое не впервые.
– Придерживаешься репутации одиночки?
– Одной как-то проще. Не люблю полагаться на других.
– Обычно так говорят те, кого разочаровали люди.
– Может, я разочаровала саму себя, – хмыкнула я. – Не знаю, считает ли меня талантливой Дийя, но я всегда была о себе лучшего мнения. А потом… что-то пошло не так. Но мне правда нравится преподавать, и я не считаю это пустой тратой времени.
– Уверена, что не растрачиваешь понапрасну свой талант?
– Уверена.
– Вот и хорошо. Кстати, я, кажется, подсел на дорамы.
– Правда? – улыбнулась я. – Идем скорее домой, обсудим за ужином.
Помогая мне с готовкой, Федя открыл холодильник и обнаружил там банку мороженого «Бабл гам», которое я купила специально для него.
– Запомнила, значит.
– Целый месяц переживала, что ты тогда остался без десерта, – объяснила я, нарезая соломкой морковь для фунчозы.
– Очень мило, спасибо. А ты, получается, и еду восточноазиатскую любишь?
– Э-э-э, – задумалась я, смотря на заваленный продуктами обеденный стол, – выходит, что так.
– И давно с тобой это?
– Не знаю, я за собой не слежу. Просто делаю, как чувствую. Но я хорошо помню, что в подростковые годы тащилась по всему американскому. Сериалы, фильмы, книги и, конечно же, еда. Мечтала жить в какой-нибудь бургерной и давиться картошкой фри.
– А сейчас пресытилась?
– Вот сейчас, когда ты спросил, поняла, что да. Наверное, я просто не знала меры. Могла за летние каникулы посмотреть кучу сериалов с огромным количеством сезонов.
– И как в таком плотном графике ты нашла время для химии? – поинтересовался Федя. Сняв чайник с плиты, он заполнил тарелку с фунчозой кипятком и накрыл ее крышкой.
– А, это… – Внезапно чихнув, я неловко улыбнулась. Федя, держащий в руках черный перец, сказал: «Виноват». – Любовь с химией случилась еще в восьмом классе. Просто понравилось то, что рассказывал учитель. Интересно было, совсем не скучно. На остальных-то уроках я зевала, не переставая. Обжшник меня постоянно из-за этого ругал. Говорил, что челюсть заклинит и придется ехать в больницу.
– А такое правда может случиться?
– Еще как. Так что зевай осторожно, – серьезно ответила я.
– Буду себя беречь, – пообещал он, все же не сдержав улыбки.
– Так что там с дорамой? Рассказывай.
Весь вечер мы скакали с одной темы на другую и все никак не могли наговориться. Я находила удивительным то, каким внимательным слушателем и одновременно хорошим рассказчиком был Федя. Мне так сильно нравилось с ним общаться, что я предложила ему встретиться в следующие выходные и прогуляться. Он, давая ответ, даже не колебался.
