Кэтрин Ранделл
Невероятные создания
Убийца
Именно касапасаран спас ей жизнь.
Мэл приземлилась в разбитом рядом с домом саду. Маленькое и довольно простое жилище окружали растения и цветы, за которыми ухаживала Леонор – единственная живая родственница Мэл.
В конце сада высилась стена, за которой находились обрыв и река. Девочка как минимум раз в день на протяжении десяти лет выслушивала от бабушки, что залезать на стену нельзя. У реки стремительное течение, а находящиеся поодаль берега окаймляли заросли камыша. В глубоких водах водились лавелланы – ядовитые землеройки, укус которых смертелен.
Бабушка посмотрела на Мэл, когда та вошла в кухню, и вздохнула. В молодости Леонор была высокой и элегантной, но теперь, к семидесяти шести годам, скрючилась.
– У тебя руки замерзли… Так еще и вымазаны в грязи! Мэл, чем ты только занималась?
– Я была в лесу и видела там…
– Вымой их – с мылом, пожалуйста, – и садись за стол. Я кое-что испекла.
Стол был завален едой. На нем стоял и великолепный ореховый пирог, и свежие булочки с корицей, и еще печенье, горячее, только что из духовки. Седая, неразговорчивая и неулыбчивая Леонор если и показывала, что заботится о ком-то, то только с помощью еды. Лучший пекарь в Иктусе, она вкладывала все терпение и любовь в выпечку.
Она отрезала Мэл огромный кусок пирога. Гелифен клюнул девочку в знак приветствия и склонился над миской с молоком. Его длинный хвост подрагивал, а крылья трепетали от удовольствия.
Леонор протянула Мэл чашку горячего ягодного отвара со специями. Бабушка готовила его сама, проводя у плиты часы. Она размешивала напиток до тех пор, пока он не становился острым и сладким одновременно – именно таким, как любила Мэл. Бабушка вздохнула:
– Ну что за прическа! Просто катастрофа! Давай я тебе все подровняю?
Она осторожно коснулась челки Мэл.
В дверь постучали. Леонор пошла посмотреть, кто там.
В этот момент касапасаран в кармане Мэл задрожал. Она вытащила его. Сначала стрелка указывала в сторону спальни, но вдруг несколько раз повернулась то в одну, то в другую сторону и, наконец, начала вращаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока касапасаран не завибрировал в руке.
– Сломался?! – Она обратилась к Гелифену. – Но ведь я только-только его купила!
Мэл подошла поближе к окну, чтобы рассмотреть прибор на свету, поэтому, когда убийца ворвался на кухню, она смогла от него увернуться.
Убийца оттолкнул Леонор, но она все же вбежала в кухню и заслонила собой внучатую племянницу.
– Вон! – кричала она. – Отойди от нее!
Мужчина зашипел и, замахнувшись, вновь атаковал – на этот раз Леонор.
Раздался страшный крик, и бабушка посмотрела вниз, на свою грудь. Красное пятно расползалось по верхней части фартука. Она упала на пол.
– Мэл! Беги!
– Леонор! – вскрикнула Мэл и бросилась к ней.
Гелифен издал высокий звериный рык и, выпустив когти, ринулся на мужчину, но тот лишь отмахнулся от него, повернулся и кинулся на Мэл. Лезвие прорезало плащ и задело кожу девочки. Она схватилась за край стола и перевернула его, выпечка и посуда разлетелись по кухне.
Мэл схватила Гелифена и выскочила из дома в сад. Ветер все еще дул. Она побежала вперед, расправила плащ и попыталась подняться в воздух, но ветер ускользал сквозь оставленную ножом прореху. Она попробовала еще раз, задыхаясь от страха, но ничего не получалось.
Значит, придется спасаться бегством. Во рту появился металлический привкус крови. Мэл никак не могла вздохнуть полной грудью. Куда бежать? Она кинулась к сараю, но, передумав, ринулась к стене в саду.
Убийца вышел из-за угла дома. Он был довольно высоким, хотя в городе встречались мужчины и повыше. Но не было ни одного с таким же жестоким выражением лица. Мэл не сомневалась – он убьет ее.
На мгновение они замерли и уставились друг на друга.
Убийца окликнул ее:
– Стой! Остановись!
Она повернулась и кинулась к стене. Мужчина отставал всего на несколько шагов. Мэл оглянулась и увидела направленное в ее сторону лезвие ножа. Она увернулась, но убийца был так близко, что она слышала, как он дышит.
Сзади раздался крик, и он обернулся: Леонор, прижав к груди окровавленную руку, появилась из-за угла дома. В другой руке она сжимала топор.
Ее голос прозвучал высоко, в нем сквозила обжигающая злость:
– Отойди от моей девочки!
Она бросила топор со всей силой, какая оставалась в ее теле. Может, удар и не вышел точным, но он был исполнен чистой ярости.
Убийца взревел и согнулся: удар обуха пришелся ему по плечу. Он бросился на женщину, а та, пошатываясь, отступила за дом. Снова раздался крик, и затем все стихло.
Задыхаясь от ужаса, Мэл споткнулась и упала на колени, вытянув руки вперед. Кровь застыла в жилах и стала вязкой, как смола. Она попыталась закричать, но ей удалось выдавить только хрип. В легких не осталось воздуха.
Гелифен клюнул ее, заставляя очнуться. Мэл попробовала вдохнуть, но в воздухе чувствовалась кислота. Она через силу заставила себя встать, добралась до стены и вскарабкалась наверх. Камни врезались в ладони, Гелифен цеплялся за спину. Наконец Мэл, оказавшись на стене, посмотрела на ревущую внизу реку. Вдалеке на берегу пасся единорог и шныряла стайка зеленых рататосок, ниже по течению лунма спустилась ближе к воде, пытаясь утолить жажду, – они слишком далеко и никак не смогут ей помочь. Чуть поодаль против течения реки плыли три маленьких зверька, похожие на землероек. Если бы она могла просто взлететь, подняться высоко-высоко и выбраться наконец из этого кошмара!
– По ту сторону стены – река! – крикнула она мужчине. – Подойдешь хоть на шаг ближе, и я прыгну. Там полно лавелланов, и они убьют тебя, если бросишься за мной.
– Они и тебя убьют. Спускайся.
– Может, и не убьют. Они меня знают. – Мэл охватили паника, ужас и боль. С ее онемевших губ слетали слова, и она отчаянно пыталась разговорить убийцу. – Скажи, зачем ты пришел, а потом… Потом я спущусь, хорошо?
Мужчина усмехнулся:
– Мне платят не за разговоры.
– А за что тогда? И кто платит? Зачем тебе это?
Глаза убийцы скользнули по ней, и она почувствовала его презрение.
– Ты заметила, что магические существа стали погибать? Заметила, что гримур не работает? Это знаки его могущества. – Убийца, тяжело дыша, подошел ближе. – И он обещал наградить тех, кто присоединится к нему еще до того, как он возвысится. Я слишком часто проигрывал, но на этот раз буду среди победителей.
– Но ко мне это не имеет никакого отношения!
– Он велел найти тебя. Послал мне сообщение: «Найди летающую девочку». А теперь спускайся.
– Он? О ком ты говоришь?
Убийца покачал головой. На мгновение на его лице отразился ужас. Он уперся руками в стену, пытаясь найти выступы, за которые можно ухватиться. Мэл посмотрела на бегущую внизу реку. Течение слишком быстрое, ее запросто отбросит на прибрежные камни. Задрав мордочку и оскалив ядовитые зубы, на Мэл глядел лавеллан.
Она в отчаянии крикнула:
– Погоди! Ну что меня может объединять с умирающими волшебными существами и гримуром?
Убийца пристально посмотрел на нее.
– Всё.
Он начал карабкаться на стену.
Мэл крепко прижала Гелифена к груди. Мужчина оказался совсем близко, в его руке блеснул нож.
Девочка прыгнула.
И оказалась глубоко под водой. Рядом с ней вспыхнули огоньки. Ледяная вода забурлила, и Мэл приготовилась к тому, что она вот-вот ударится о камни или в нее вопьются острые зубы лавеллана. Поток унес Гелифена. Всюду была лишь вода, от которой в ушах стоял гул, и сплошной ужас. Вскоре все исчезло.
Паническое бегство
Выглянуло солнце, и пока Кристофер то спокойно шел, то взбегал по холму, все было просто отлично. По крайней мере пока земля не начала дрожать под ногами.
Он почти добрался до вершины, когда Гусыня, следовавшая за ним по пятам, остановилась и жалобно заскулила.
Он наклонился и погладил ее:
– Что случилось, девочка? Ты поранилась?
И тут послышался грохот, раздавшийся словно из недр земли. Кристофер наклонился, прижал ладонь к поверхности холма и сразу почувствовал, как сильно она дрожит. Землетрясение? У Гусыни шерсть на спине встала дыбом, и собака зашлась высоким, тревожным лаем.
Раздался дикий крик, и мальчик увидел, что прямо на него мчится огромный конь, покрытый зеленой чешуей. Кристофер испуганно закричал и рванул в сторону. Он потащил Гусыню за собой, но собака застыла на месте, словно прилипла к земле, так что он подхватил ее на руки и побежал. Гусыня оказалась ужасно тяжелой, но страх придал ему сил. Кристофер добежал до деревьев, спрятался за дубом и, едва переводя дыхание, присел рядом с Гусыней.
Конь промчался вниз по склону. Кристофер видел, как блестят его мускулистые бока, покрытые зеленой чешуей. Пока он наблюдал за чудесным созданием, оно расправило огромные чешуйчатые крылья, взмыло в воздух и пронеслось над верхушками деревьев.
Словно бурный поток, мимо Кристофера пронеслась дюжина похожих на землероек зверьков. Их шерсть была мокрой, а из пасти торчали клыки. За ними последовала стая крупных белок, на голове каждой красовался рог. Они кричали: «Бегите! Бегите!» Увидев их, Гусыня попыталась вырваться из объятий Кристофера, но он не отпускал ее.
Это невозможно. Кристофер не мог поверить в происходящее – может, его накачали наркотиками? Он сильно ущипнул себя. На ногте осталась кровь, а по руке распространилась острая боль – он не спал. Его охватил страх.
Он так и не двинулся с места, а с вершины холма опять донесся вой, и вниз проскакал конь с рогом из сверкающего серебра. У него был белоснежный хвост, похожий на шлейф лунного света, и в нем торчали сорняки.
– Единорог, – шепнул Кристофер Гусыне.
Фантастические создания исчезали одно за другим среди деревьев – так же стремительно, как и появлялись. Несмотря на яркое солнце, руки у мальчика были ледяными. Он чувствовал себя обессилевшим после обрушившихся на него потрясений.
Первым побуждением было броситься домой, к деду. Но тут с вершины холма снова донесся шум. Это был полный отчаяния крик, словно кто-то боролся за жизнь.
Он замешкался лишь на секунду, а потом помчался вверх по запретному холму. Кристофер сам не смог бы сказать, что ожидал там обнаружить, но точно не то, что открылось его глазам. На вершине было небольшое озеро, всего футов сорок поперек и с водой такого темно-синего цвета, что она казалась почти черной. В центре озера тонуло какое-то существо. Вода бурлила вокруг него, а оно било крыльями и хвостом, издавая пронзительные, полные ужаса крики.
Кристофер не дал себе времени на раздумья: если бы он задумался, то тут же сошел бы с ума от всего, что происходило вокруг. Так что он просто бросил шинель и свитер на траву, стянул ботинки и кинулся в воду.
И тут же стена ледяного холода выбила весь воздух из легких, как будто он врезался в настоящую кирпичную стену. Существо вновь издало отчаянный вопль. Его короткие передние лапы не были приспособлены для плавания, и как бы сильно оно ни било крыльями, все равно не могло удержаться на поверхности воды.
Озеро оказалось глубоким, и Кристофер поплыл. Он почти ослеп от брызг, пока добирался до места, где, как ему казалось, находилось волшебное создание. Но там уже никого не было.
Мальчик выплюнул воду, чувствуя привкус тины и ила, а потом нырнул. И еще раз, глубже. Вот и оно: глаза и клюв закрыты, тело стремительно опускается на дно. В животе у Кристофера забурлило, он оттолкнулся ногой и нырнул на глубину. В ушах сразу зазвенело, холод обжег кожу, но он успел ухватить существо за заднюю лапу.
Мальчик вынырнул на поверхность и жадно вдохнул воздух. Существо не дышало. Он выбрался из озера и завернул его в шинель. Оно чуть приоткрыло глаза, и тут его вырвало чем-то полупереваренным прямо на рукав.
Кристофер разразился смехом, который ту же перешел в кашель.
– Как мило, ну спасибо.
Его зубы так стучали, что он едва мог говорить. В его теле поднималась волна благоговения, а голова кружилась от облегчения. Он наконец понял, что держит в руках.
У существа задние лапы были как у львенка, а передние лапы и крылья – как у орла. Их покрывали белые перья. На его маленькой птичьей голове искрились круглые зеленые глаза. Его уши, похожие на лошадиные, были большими и заостренными.
– Ты – грифон, – сказал Кристофер.
Не оставалось никаких сомнений, что он настоящий: птенец извивался в коконе из шинели и царапался сразу двумя видами когтей – к слову, задние, на львиных лапах, оказались острее и глубже вонзались в кожу. Несмотря на боль, сердце Кристофера колотилось от счастья.
– Ну, тише!
Он почувствовал, что по его коже течет кровь, но явно чужая: слишком уж горячая и густая. С трудом схватив грифона за задние лапы, мальчик перевернул его. Так и есть: глубокий порез на левой лапе. Он перевязал рану собственным носком. Существо зашипело в знак протеста и стало извиваться, как выдра. Хорошо, что хотя бы не кусалось.
Кристофер натянул ботинки на мокрые ноги, кончики его пальцев посинели от холода. Потом встал, держа грифона на руках.
– Давай-ка поскорее отнесем тебя в тепло, – сказал он.
Грифон, казалось, успокоился, услышав его голос, и прижался клювом к локтю. От него пахло мокрым мехом и перьями, из-под них пробивался мускусный запах молодого животного. Это было, как показалось Кристоферу, самое прекрасное существо, какое ему только приходилось видеть.
– Я буду тебя защищать, – сказал он. – Не бойся. Я никому не позволю тебя обидеть.
Существо легонько укусило его за большой палец.
Пожалуй, это было довольно глупое и опасное обещание. Учитывая непредсказуемость окружающего мира, не стоит давать такие клятвы ни одному живому существу. Но такие уж они, грифоны, – могут быть на удивление убедительными.
Тайна стража
Ворвись в комнату насквозь промокший ребенок, прижимающий к груди волшебное существо, любой человек перво-наперво задал бы вопросы. Но Фрэнка нельзя было назвать любым человеком.
Когда Кристофер распахнул дверь, его дед дремал в кресле у камина. Он приподнялся, окинул взглядом происходящее – Кристофер с посиневшими губами и диким взглядом, сверток в его руках, Гусыня, скачущая у ног, – и наконец встал.
– Мне нужны бинты, – сказал Кристофер. – Для грифона.
– Значит, ты был у озера, – произнес Фрэнк. – То есть на вершине холма. Там, где тебе категорически запрещено быть.
– Мне пришлось туда пойти, – ответил Кристофер и протянул дедушке сверток. – Он там тонул.
Он наспех рассказал дедушке обо всем, что увидел на холме.
Фрэнк так и стоял посреди комнаты. Он тяжело дышал, мысли волнами проносились по его лицу.
Дедушка пошел на кухню и, вернувшись оттуда со стаканом виски и с бинтами, сказал:
– Оставь мне грифона, а сам ступай прими горячий душ. Давай пулей!
Когда Кристофер вернулся, Фрэнк уже закреплял повязку на задней лапе грифона. У камина стояла чашка горячего шоколада.
– Давай, – сказал он, – садись. Попробуй покормить его.
Дедушка показался Кристоферу невероятно старым. Когда он вновь присел, его суставы жалобно хрустнули. Фрэнк передал Кристоферу грифона и банку сардин.
– Что же, похоже, придется кое-что тебе объяснить.
– Там был единорог! Разве ты не…
Фрэнк одарил его таким пугающим взглядом, что Кристофер в ту же секунду замолчал.
– Садись, – продолжил старик, – и слушай.
Этот взгляд дал Кристоферу понять, каким сильным мужчиной когда-то был его дедушка. Эта сила все еще таится в нем, под дряблой кожей и ноющими от артрита костями.
– Он не уйдет далеко: все огорожено заборами. Сейчас тебе нужно узнать кое о чем. Это важно.
Кристофер сел. Он открыл банку сардин, и грифон восторженно клюнул его в руку.
Фрэнк вздохнул:
– Рано или поздно я бы и так тебе все рассказал. Ты еще слишком юн, уж в этом мы с твоим отцом согласны. – Дедушка отхлебнул виски. – Хотели подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать. Твой отец даже поднимал планку до двадцати одного или двадцати пяти. По правде говоря, думаю, он предпочел бы, чтобы ты вообще никогда об этом не узнал.
– О чем ты бы мне рассказал? Что отец не хочет говорить мне?
Фрэнк достал из кармана ключ, отпер высокий массивный шкаф и достал из него другой ключ, после чего снял со стены портрет усатого предка в мундире.
– На редкость бездарная картина. Лучшего места, чтобы спрятать сейф, не найти. Такой ужас точно никто не захочет украсть.
Кристофер протянул грифону сардину, и тот проглотил ее, чуть не прикусив пальцы мальчика.
– Тише, – прошептал Кристофер. – Пальцы в меню не входят.
За картиной действительно скрывался металлический сейф. Открыв его, Фрэнк достал два предмета и положил их на стол. Кристофер приблизился: перед ним лежали книга и сложенный в несколько раз пергамент. Когда дедушка развернул его, оказалось, что это карта, острова на которой были нарисованы изящными мазками.
– Это Архипелаг. – Фрэнк Орит медленно, с любовью водил по карте пальцами. – Дай-ка я вспомню, как мне об этом рассказывала мама. – Он глубоко вздохнул. – В нашем мире, Кристофер, есть место, скрытое от глаз посторонних. В нем обитают существа, которых мы считаем вымышленными или о которых со временем и вовсе забыли. Оно называется Архипелаг. Это скопление тридцати четырех островов: какие-то из них примерно с Данию, какие-то меньше городской площади. Тысячи волшебных существ, обитающих на этих островах, свободно летают, бегают, растят детенышей, стареют и умирают – и жизнь начинается заново. Архипелаг – последнее место, где сохранилась магия.
– Магия? Ты же несерьез… – недоверчиво начал Кристофер, но Фрэнк осек его, вытянув руку вперед:
– Послушай, Кристофер, мир не обходился без магии. Не грифона ли ты держишь в руках, а? Волшебство росло вместе с первым Древом, и из него оно попало в землю, воздух и воду. На Архипелаге магию называют гримуром.
Кристофер ощутил тяжесть грифона, его тепло. Он угостил малыша еще одной сардиной, и тот лизнул его пальцы.
– Так вот что такое магия! Гримур?
– Да, гримур. На некоторых островах его называют «гримар». Громер, грэмри, грэм, гримт – все одно, все обозначает магию. Когда-то она была повсюду. На протяжении тысячелетий волшебные существа жили на Земле, не зная бед, но, когда появились первые цивилизации, люди поняли, что могут использовать их силу во зло. Они ловили, убивали, растили их в неволе, лишь бы облегчить себе жизнь, – эта страница истории не вызывает у меня особой любви к человечеству. Со временем волшебных существ становилось все меньше и меньше. Но было место, где выросло первое Древо и где витавшая в воздухе и осевшая в земле магия невероятно сильна, – острова на севере Атлантического океана. Несколько тысяч лет назад они исчезли.
– Исчезли?
– Да. Вскоре волшебные существа исчезли с лица земли, и всё из-за людей, не прекращавших на них охотиться. Пару тысячелетий спустя мы и думать забыли о том, что когда-то на землю падали свет драконьего пламени и сияние рога единорога. Мы поверили, что это всего лишь сказки, мифы, истории, в которых нет ничего особенного. До чего мы, люди, забывчивы.
– Но куда делись эти острова? Архи… Как ты их назвал?
Грифон с головой нырнул в консервную банку. Кристофер вытащил его и отдал малышу последнюю сардину.
– Ар-хи-пе-лаг. Это старое слово, обозначающее скопление островов, расположенных близко друг к другу.
– Так где они?
Лицо Фрэнка просияло. Оно казалось таким же ярким, как огонь в камине.
– В том-то и дело, мой мальчик. Они остались на том же месте, где когда-то возникли.
Кристофер почувствовал что-то странное: тело охватил поднимавшийся от пяток до макушки жар, в ушах шумела кровь – его поразило искрящееся счастье. Он никак не мог поверить в то, что ему рассказал дедушка, и это несмотря на то, что у него на коленях сидел самый настоящий грифон, чесавший голову задней лапой. Все слишком прекрасно и именно поэтому не может быть правдой. Это же мечта во плоти.
– Но раз они никуда не делись, почему мы о них не знаем? Почему не увидели их со спутника или на радарах, почему беспилотники не добрались туда?
– Ни одно судно не может подойти к Архипелагу: гримур мягко и незаметно отводит их в сторону. Точно так же самолеты не могут пролететь над островами. Это магическое, зачарованное место.
Грифон, похоже, наелся, и теперь его веки подрагивали от усталости. Он зарылся клювом в красный свитер Кристофера, мальчик успокаивающе гладил его по пушистым крыльям. Он перегнулся через детеныша, чтобы рассмотреть карту.
– Покажешь?
Фрэнк указал пальцем на карту:
– Вот Лития – самый большой из островов Архипелага. На нем проживает больше всего людей. А это Арк – остров, расположенный далеко на севере. Именно там выросло первое дерево. Здесь, на юго-востоке, дикие земли. Людям там приходится жить бок о бок с драконами. Около дюжины островов заселены и людьми, и волшебными существами. На остальных живут только звери.
– Единороги?
– И единороги. Здесь – на Церетосе, Атидине и Литии – пасутся огромные стада.
– А кентавры тоже есть?
– Конечно, они проживают на Антиоке. Есть еще много, очень много созданий, о которых рассказывается в мифах и преданиях: каркаданны, мантикоры, кракены, каппы и сибуллы. Архипелаг – славное место, полное жизни.
Сердце Кристофера билось так сильно, что грифон, потревоженный его бешеным стуком, приподнял голову и посмотрел на мальчика.
– Туда можно как-то попасть?
– Можно, если знаешь способ.
Кристофер откинулся на спинку дивана. Чувствуя головокружение, он бросил взгляд на портрет предка-бельгийца.
– Откуда ты знаешь об этом? И где достал карту?
Грифон перебрался на лежавшую рядом с Кристофером подушку и закрыл глаза. Дедушка всматривался в лицо мальчика.
– Еще не сообразил? Я – страж, оберегающий путь.
– Ты?
– И нечего так удивляться, – строго произнес Фрэнк. – Я не всегда был стариком. – Он улыбнулся. – Да, я страж. На лодке до Архипелага не добраться, но есть один способ – а может, и не один, наверняка где-то скрыты и другие маршруты. Проход открывается раз в год всего на одну неделю во время четвертого полнолуния, когда…
– Озеро! Туда можно попасть через озеро?
– Именно так. Или через лохан, как мы, шотландцы, называем озера. На дне здешнего лохана – а оно глубокое, уходит на добрых сто футов, – вот уже три тысячелетия находится древнее дерево с раскидистыми ветвями. Оно проросло из семечка яблока, сорванного с Гримурного Древа. Моя задача – защищать его от воров и забвения. Шарлотта, твоя мама, должна была стать стражем, но… – Мгновение дедушка ничего не говорил, но вскоре продолжил: – Конечно, ей уже не стать стражем, поэтому эта ответственность ляжет на твои плечи.
– На мои плечи?
– Да-да, на твои. Не задумывался, почему животные следуют за тобой по пятам?
– Я думал, это из-за запаха… Что-то такое на моей коже.
– Это не так уж далеко от истины. Они чувствуют себя в безопасности рядом с тобой. Наша семья так давно живет бок о бок с гримуром, что какая-то часть магии слилась с нами. Когда я был ребенком, вороны слетались к моему порогу и приносили по утрам подарки – булавки и пуговицы.
Кристофер дотронулся до ожерелья, и дедушка усмехнулся.
– А твою маму, Кристофер, твою чудесную маму отстранили от занятий за то, что она устроила домик для землероек в кармане пальто. Поднялся страшный скандал из-за блох, но что поделать: животных всегда тянуло к стражам.
– Никто не рассказывал мне об этом! – Кристофер чувствовал, как удивление перерастает в гнев. – Почему это держали от меня в секрете столько лет?
– Так решил твой отец.
– Но почему последнее слово за ним? – К стыду мальчика, на его глаза навернулись слезы злости. Он заставил себя сдержаться. – Папа никогда не доверял мне! И никогда не начнет доверять! Ты сам сказал, что он предпочел бы вообще не рассказывать мне об этом!
– Тише, Кристофер, успокойся. Он твой отец. – Фрэнк протянул внуку книгу. – Вот, возьми. Это «Бестиарий стража». Его начал вести еще мой прапрадедушка, и теперь каждый новый страж дополняет его. Здесь собраны описания волшебных существ, проживающих на Архипелаге. Прочти его.
Кристофера переполняли вопросы. Даже сердце мальчика билось так, словно задавало вопрос за вопросом: «Что? Что? Как? Что?» Рассказанное просто не могло быть правдой.
– Но… – Кристофер хотел столько всего обсудить, что слова застревали в горле. Кто еще знает об Архипелаге? Как все это работает? Что еще должен делать страж? В конце концов он задал один из самых очевидных вопросов: – Полнолуние еще не наступило, а ночью вообще не было видно луну. Как тогда грифон попал сюда?
– Вот именно! – Фрэнк сложил карту и потер переносицу. Под глазами дедушки залегли тени, и казалось, морщины на его лице стали глубже. – Об этом-то я и думаю: проход должен быть закрыт. Но есть кое-что и похуже. За последние несколько лет до меня доходили разные слухи. Над Архипелагом сгущается тьма – нечто разрушительное, незримое и неизвестное. Волшебные существа умирают.
Кристофер придвинулся к грифону, словно хотел защитить его.
– Умирают?
– Да. Похоже, гримур угасает, хоть это и кажется невозможным. А ведь именно от него зависят жизни волшебных существ. Магия содержится везде: в воздухе, земле и воде, но живущие в океанах создания страдают. Ходят слухи, что лунмы пожирают друг друга.
– Лунмы?
– Летающие лошади, покрытые чешуей.
– Я видел такую!
Фрэнк кивнул:
– Да, ты говорил. Я разберусь с ней. Та еще работенка, но ничего. Лунмы упоминаются в древних сказаниях. О них давным-давно позабыли, хотя они приходятся родственниками драконам. Гораздо хуже обстоит ситуация с грифонами. Я даже глазам не поверил, когда увидел, что за сверток ты принес. Грифонов уже больше двух лет не видели на островах. Я думал, мы их утратили.
Фрэнк повертел сложенную карту в руках. Он коснулся ее губами и протянул Кристоферу:
– Держи. Хорошенько изучи ее. Два года назад я написал твоему отцу и ввел его в курс дела. Подумал, что ему нужно знать об этом, но он попросил больше не писать – боялся, что ты найдешь письмо. На Архипелаге что-то случилось, и теперь безопасность островов поставлена под угрозу. Что-то явно пошло не так. Сколько я ни пытался выяснить, что именно, ничего не получалось. Ясно одно, парень: это что-то ужасное.
