Лана Новак
Жизнь после сорока
Андроид улыбнулся после секундной паузы.
– Наконец-то мы дома. Идем, познакомлю тебя с детьми.
Эйлин едва не выдохнула с облегчением, когда робот повелся на ее манипуляцию и поверил в собственную жизнь.
Главное, чтобы ничто другое не заставило его поверить в обратное. В дом они зашли друг за другом, и первым к ним выбежал подросток, который ждал прихода матери чуть ли не с самого ее ухода из дома утром.
– Вау! – воскликнул мальчик, переводя взгляд с матери на робота и обратно. – Блин, да вас же вообще не отличить!
Андроид тепло улыбнулся, приняв на себя реакцию настоящей матери. Эйлин же убрала руки за спину и до боли впилась ногтями в ладони, чтобы заставить себя сдерживать эмоции. Пока даже сыну нельзя показывать, кто из них его настоящая мать.
– Это и правда так удивительно, – с радостным вдохновением проговорила копия Эйлин. – Она совсем как живая. Так что скучать вам не придется.
Мальчик фыркнул, пытаясь скрыть свое недовольство.
– Она же все равно не ты. Мы будем скучать по тебе.
– Ох, родной…
Андроид наклонился и обнял сына Эйлин, а та ощутила, как защипало глаза. Надо было держаться. Нельзя себя выдать. Не сейчас.
– Ой, мам, ну ладно тебе. – Мальчик выпутался из рук робота, а затем стал обходить Эйлин по кругу. – Классно так! А у меня тоже такой будет?
– Конечно, к сорокам годам модель доведут до совершенства, сохранят тебя в расцвете сил, а сам ты отправишься отдыхать.
Эйлин улыбнулась, подняв взгляд так, чтобы не наблюдать за сыном. Боялась, что тот по взгляду поймет, кто именно сейчас перед ним.
Сын коснулся руки Эйлин, и та незаметно втянула воздух через нос. Вдруг ее выдаст температура? Мальчик стал обходить Эйлин медленнее, вглядываться в нее более пристально, и как только он открыл рот для вопроса, в дом зашла его старшая сестра.
– О, мам, ты уже привезла?
Дочь повесила куртку в шкаф и подошла к родным, тоже всматриваясь в два одинаковых лица.
– И кто где?
Мальчик довольно усмехнулся, сложив руки на груди.
– А ты приглядись!
Взрослая девушка, которая и сама только закончила рабочий день, устало вздохнула.
– С чипом не мама, да?
– Теперь мама. Она полностью заменит все мои функции, вы не будете чувствовать себя одиноко, – раздался в ответ голос андроида, отчего дети тоскливо вздохнули. Затем, не сговариваясь, обняли робота.
– Мы все равно будем скучать по тебе, мамочка…
Сердце щемило от этих слов, но Эйлин так себя и не выдала. Ни пока андроид общался с ее детьми, ни когда он с ними уже прощался. Копия Эйлин обняла детей по очереди и покинула их дом, когда солнце уже полностью село. Все эти часы самой Эйлин удавалось создавать видимость того, что она здесь лишь на замене. Закрыв за роботом дверь, дети все же показали свои истинные чувства. Хоть маме они и желали отдыха, но будут по ней скучать, поэтому в комнаты оба ушли расстроенные. Что лишний раз убедило Эйлин в правильности ее решения.
Ближе к полуночи она присела на диван в гостиной, продумывая, в какой момент открыть детям правду. Андроид же должен был прибыть на базу для отлета на дружественную планету. Прилетит к ее брату, будет рядом с ним… Как скоро заметят, что Эйлин стареет? А та, что на планете с Чарли, наоборот остается всегда молодой?
Эйлин опустила лицо в ладони. Полночь. Сейчас весь ее план завершится, и она сможет жить дальше со своими детьми. Все остальное уже не имело значения.
От клея шею начало слегка пощипывать. Эйлин немного почесала пальцами вокруг чипа, но зуд не прошел. Даже наоборот – стал только усиливаться. И лишь через несколько секунд Эйлин осознала, что это был не зуд. Чип стремительно нагревался!
Быстро поднявшись с дивана, Эйлин почти бегом отправилась в ванную к зеркалу. С момента отъезда андроида ее не беспокоили никакие перегревы, так с чего сейчас стало так горячо? Ученый сказал, что чип нагревается только из-за сбоя внутри андроида. Космические перепады так влияют на робота, что ему стало плохо?
Оказавшись перед зеркалом, Эйлин посмотрела на чип. Кожа вокруг него покраснела, а боль только усиливалась. Она стала отдирать его ногтями от шеи, но не получалось – клей слишком хорошо схватился. Тогда Эйлин вытащила аптечку в поисках хоть каких-то ножниц, начав тихо шипеть от боли. И пока она их искала, чип стал жечь кожу до невыносимой боли.
Эйлин до крови закусила губу, стараясь не кричать и даже не стонать, чтобы дети в доме ее не услышали, но жжение на шее становилось невыносимым. Словно к коже приложили раскаленный уголь и не позволяли его убрать.
Поиски в аптечке не увенчались успехом, так что Эйлин снова схватилась за чип пальцами, обжигая и их, но намереваясь выдрать устройство хоть вместе с кожей. Несколько раз резко выдохнув, Эйлин задержала дыхание, а затем резко рванула чип в ту же секунду, как тот взорвался в ее пальцах. Рухнув на пол от боли, Эйлин прижала руку к обожженной шее, ощутив под пальцами теплую влагу. Она все же прорвала кожу, и теперь из шеи потекла кровь. Сдержать тихий стон ей не удалось – слишком много боли навалилось в один миг. Обожженная шея и пальцы, оторванная кожа, которая так и осталась висеть тонкими лоскутками на кусочках лопнувшего чипа. Едва заставив себя подняться на ослабших ногах, Эйлин схватила первое же попавшееся под руку полотенце и прижала его к кровоточащей шее. Лишь затем позволила себе посмотреть на пол, на котором лежали кусочки чипа в окружении брызг крови.
Сев на край ванной, Эйлин закрыла глаза и стала восстанавливать дыхание. Теперь уже можно было подумать о том, что, черт возьми, произошло? Почему взорвался чип, который служил показателем состояния андроида?
Он не ломался в момент изъятия, никак не менялся все это время до полуночи. Пока искусственное тело Эйлин не должно было отправиться в космос. Но такую реакцию на роботизированный организм полет не мог вызвать. Только если… тело не уничтожили. Холодная колкая догадка созрела в сознании Эйлин. Андроид не улетел. Его попросту утилизировали.
Подскочив к зеркалу, Эйлин достала бинты и перекись, наспех обработала шею и обмотала ее бинтом. Что бы ни произошло, вот-вот кто-то узнает о том, что настоящей Эйлин на месте отправки не было. И тогда ее приедут искать.
Едва успев затянуть бинт, она увидела в окне маячки полицейской машины. В ночной темноте красно-синие огни особо ярко освещали улицу и забирались в окна без штор. Эйлин аккуратно выглянула на улицу, надеясь, что это просто патрульная машина проверяет спокойствие на территориях, но последняя надежда рухнула, когда полицейский автомобиль остановился напротив ее дома. Информация поступила слишком быстро. Эйлин не успела продумать план, не успела найти путь отступления. А полицейские тем временем уже направлялись к двери ее дома.
Больше думать было некогда. Эйлин рванула к двери из ванной, а следом – в гостиную, к окну, выходящему на задний двор. Сначала ей нужно скрыться, а уже потом она объяснится с детьми. И лишь вылезая в окно гостиной, Эйлин опомнилась: следы ее крови так и остались на полу ванной.
Действовать приходилось очень тихо. Даже через забор Эйлин перелезла бесшумно, и по территории соседей аккуратно уходила все дальше. На лоб упала мелкая капля, затем еще одна, покрупней. Миновав несколько кварталов, Эйлин подняла голову к черному ночному небу. Начинался дождь. Нужно было переждать его и двигаться дальше. Пока неизвестно, куда ведет это «дальше», но что Эйлин знала точно: оставаться на месте нельзя. Нельзя попадаться на глаза полицейским, нельзя дать себя поймать. Она обязана остаться в своем мире, вернуться к детям, забрать их и уехать как можно дальше.
Эйлин шла через переулки, через самые узкие улочки, начиная прозябать. Поднялся холодный ветер, дождь усиливался, а из дома она выбежала без теплой одежды. Обхватив себя руками, Эйлин стала растирать плечи, чтобы хоть немного согреться, но под намокающей одеждой кожа все равно оставалась холодной.
