Леа Рейн
Убить Змея

Полная версия

Глава 1. Бог всегда с тобой

Расстояние между крышами было солидным, но я привычным прыжком его преодолела и смягчила приземление кувырком. За годы тренировок уже не сыскать такое препятствие, которое остановит меня во время погони за нечистью, а страха высоты я лишилась раз и навсегда, стоило только мельком обмолвиться о нем перед своей воспитательницей.

Я росла в сиротском приюте, которым руководила госпожа Мария. Она была для нас всем – матерью, учительницей, надзирательницей. У нее были своеобразные методы воспитания, и справляться с разными страхами она каждого учила по-своему.

Только ребенку исполнялось пять лет, как она усиленно за него бралась, чтобы из него вышел отличный истребитель нечисти. Не все выживали во время подготовки – это я узнала сразу, как госпожа Мария начала меня тренировать.

После пятого дня рождения ночью меня без каких-либо церемоний выволокли из кровати. Сначала я решила, что на приют напали неизвестные люди или вовсе нечисть, но, окончательно отойдя ото сна, увидела среди напавших женщину с длинной светлой косой – это была госпожа Мария, только у нее на моей памяти были столь роскошные белые волосы. А помогало ей двое мужчин, вроде как, наш повар и лесник. Мужчины связали мне руки и ноги веревками и потащили через темный ночной лес, подобно мешку с зерном. Моя спина постоянно билась о кочки, выпирающие корни деревьев и мелкие камни. И хоть я понимала, что этим «похищением» руководит учительница, спокойнее не становилось, не говоря уже о жуткой боли во всем теле. Я начала плакать – как, наверное, повел бы себя и любой нормальный ребенок на моем месте.

Услышав мой всхлип, госпожа Мария обернулась через плечо и грубо сказала:

– Не думала, что ты такая слабачка.

Тогда я поняла, что разочаровала ее, и мне стало жутко стыдно, но как я ни пыталась унять слезы, они не желали останавливаться.

В приюте нас часто били, и я к этому привыкла, но почему-то каждый налет лопатками на кочку выбивал из легких воздух и пронизывал ледяной болью – то ли удары были мощнее, то ли эффект усиливала обида. Я не могла ничего с собой поделать, крики и слезы вырывались из моей груди сами. Госпожа Мария еще пару раз на меня недовольно обернулась, сделала какие-то выводы, а дальше всю дорогу игнорировала. Как видно, я очень сильно ее разочаровала.

Вскоре мужчины остановились. Госпожа Мария подошла ко мне, схватила за связанные спереди руки и мрачно посмотрела.

– Я считала, из тебя получится отличный воин.

Она рывком подняла меня и как тряпичную куклу отбросила. Я готовилась расшибиться о камень, но не сразу осознала, что лечу в пустоту. Перед глазами все смешалось, но в ярком свете луны я увидела удаляющееся небо и край обрыва – тогда-то и догадалась, что меня скинули в пропасть, которая находилась недалеко от нашего приюта. Про это место старшие ребята любили рассказывать жуткие истории, якобы в темных недрах этого разлома живут поедающие плоть демоны.

Страх от высоты и перспективы быть растерзанной монстрами заволок мое сознание. Я истошно закричала, и эхо разнесло этот звук на всю пропасть. Никто не знал, насколько она глубока. Ну, или, по крайней мере, никто из ребят в приюте. Казалось, я буду падать вечно, но вдруг длина веревки закончилась, меня дернуло в воздухе, а после набросило на земляные холодные края обрыва. Кажется, я ударилась головой и на какое-то время даже потеряла сознание. Когда очнулась, обнаружила, что у меня сильно затекли руки, ноги и спина.

– Живая? – раздался голос откуда-то сверху.

Я подняла взгляд и прищурилась. Во тьме тяжело было что-либо разглядеть, но в свете звезд и луны я увидела, как над пропастью нависает фигура госпожи Марии. Казалось, глаза ее злорадно блеснули – впрочем, не исключено, что этот момент уже дорисовало мое детское воображение.

– Значит, бог хочет, чтобы ты жила, – заключила госпожа Мария. – Сейчас все зависит только от тебя. Если выберешься, вернешься в кровать, если нет…

Она не договорила, лишь куда-то указала.

У меня затекло все тело, а в одном ухе закладывало, отчего я часто сглатывала слюну. С трудом я смогла повернуть голову. Рядом на веревках что-то болталось. Я вгляделась в висящий предмет, но так и не поняла, что это. Сверху, с края пропасти упал шар Священного огня – видимо, госпожа Мария решила великодушно осветить мне, чтобы я все как следует рассмотрела. В свете огня я различила истлевший человеческий череп, смотрящий прямо на меня пустыми глазницами. Надо отдать должное пятилетней мне, я не закричала, только шумно вдохнула. Похоже, это другой ребенок, которого так же испытывали. Он не смог выбраться, так и умер, висящим на веревке – либо от страха, либо от голода.

Смысл намека госпожи Марии я уловила предельно ясно. Если не справлюсь с испытанием, никто палец о палец не ударит, чтобы меня вытащить, и я сгнию тут, как этот несчастный.

Шар Священного огня утонул во тьме внизу. Находящегося на дне этой пропасти я так и не разглядела, но, болтаясь на веревках, не переставала думать, что в меня вот-вот вцепятся монстры. От ужаса я не выдержала, и мои хлопковые пижамные штаны мигом стали мокрые. Только спустя несколько лет до меня дошло, что если бы там на самом деле обитали пожирающие плоть демоны, то висящего рядом мертвеца не было бы – его бы давно съели, не оставив и косточки. Но чтобы это уразуметь, мне пришлось выжить и изучить тонны учебников по нечисти.

Я дрожала от страха в неудобной позе, по ногам текла горячая жидкость, а надзиратели стояли наверху и просто смотрели – казалось, я обречена. Однако я не собиралась так просто сдаваться. Если есть шанс, я должна зубами выгрызть себе дорогу к спасению.

Закрыв глаза, я постаралась унять бешено бьющееся сердце. Надо было подумать, как выбраться из этой ловушки. Раз госпожа Мария закинула меня сюда, значит, шанс на спасение есть. Вот бы освободить для начала руки…

Во тьме пропасти было плохо видно, поэтому, как могла, я ощупала веревки. Та, на которой я висела, обвивала только талию, а значит, руки и ноги сковывали другие. Я сразу вцепилась зубами в узлы на кистях и до боли в челюсти начала их раздирать. Не сразу ощутила на языке обжигающий вкус какой-то пропитки, а когда отвратительное вещество смешалось со слюной, я надрывно закашлялась, а следом и вовсе исторгла содержимое желудка – к счастью, на ночь нам есть не позволяли, да и в целом много еды не давали, так что вышла только желчь.

– Не перегрызешь, – кинула сверху госпожа Мария. – Единственный способ выбраться – сжечь ее.

Точно. Она хотела, чтобы я использовала Священный огонь. Только с чего она решила, что я какая-то одаренная и смогу призывать его в столь маленьком возрасте?

Надо заметить, что в свой приют госпожа Мария брала только определенных детей – рожденных в июне, как и она сама. В этот месяц солнце дольше всего задерживается на небе и наделяет всех новорожденных Священным огнем. Люди с такой силой считаются особенными и становятся истребителями нечисти. Те, кому повезет больше, подпадают в элитный королевский отряд.

Может показаться, раз июньские дети такие особенные, то для любого родителя станут благословением, но реальность совсем иная – нас выбрасывают, убивают в младенчестве, проклинают и боятся. Причина на это одна: июньские дети считаются порождением зла и несут всему роду несчастья на семь поколений вперед. По преданиям в прошлой жизни мы были демонами, а теперь наши злые души заточены в людских телах, чтобы истреблять другую нечисть, дабы замолить старые грехи. Некоторые роженицы нарочно тужатся, чтобы успеть родить малыша до наступления рокового месяца, а если не получается, нередко стараются всеми силами избавиться от новорожденного, страшась навлечь беду на семью.

Есть и другая причина, почему нас опасаются. Когда июньский ребенок открывает в себе Священный огонь, может ненароком спалить свой дом, а заодно и всю родню. Такое часто случалось, и мало какой родитель жаждет сгореть заживо от рук своего чада.

Помимо этого, процветает целая торговля июньскими детьми – их продают в различные гильдии, которые обучают охотников на нечисть. Менее суеверным, но более предприимчивым родителям выгоднее отказаться от малыша, чем кормить опасный демонический рот. Все равно, что пытаться настроить оружие, которым не умеешь пользоваться. Я не знаю, что случилось конкретно со мной. Может, меня выкинули, и госпожа Мария меня нашла. А может, семья сама меня ей продала. О таких вещах нам никогда не рассказывали, но мы и сами прекрасно понимали, что есть всего две причины, по которым мы оказались в приюте.

Я покривила бы душой, если бы сказала, что принимала все как должное – мол, я такой родилась, а значит, вынуждена все это терпеть и проходить через эти испытания. Нет. Я никогда не считала, что происходящее с подобными мне – нормально. Но, вися над гребаной пропастью, не могла как-либо повлиять на свою судьбу.

Священный огонь приходил сам примерно в десятилетнем возрасте, в пять он мог появиться только у самых одаренных. Я не считала себя таковой, а потому попыталась перегрызть веревку еще раз, но пропитка вновь вызвала рвотный рефлекс, и я едва не захлебнулась собственной желчью, которая потекла изо рта по подбородку и шее, впитываясь в мои рыжие волосы.

– Твоя кукушка-мать говорила, что ты родилась в особенный день! – гаркнула госпожа Мария. – Если ты ничего не можешь сделать, то на кой черт содержать бесполезное существо?

Меня охватила паника. Я задергалась на верёвках. Особенный день? Какой особенный день был в июне пять лет назад? Я не знала дату своего рождения, но ради интереса вычитала из приютских книг, что в тот год во время солнцестояния было затмение. Моя соседка по комнате, Сара, как-то обронила, что было бы интересно, если бы в нашем приюте оказался ребенок, рожденный в подобный день. Летнее солнцестояние – пик активности солнца, самый длинный день в году, в это время появляются на свет сильнейшие июньские дети, но в год моего рождения светило заслонила луна… Какие силы после этого достаются? Да и вообще, влияет ли это хоть как-то на новорожденного?

А вдруг, госпожа Мария намекнула, что я как раз родилась в день затмения и теперь проверяет, на что я могу быть способна?

Коли так, мне не повезло, ведь это означает, что я окажусь подопытным кроликом.

Я сконцентрировалась и глубоко вдохнула.

Как бы там ни было, все равно следовало вызывать Священный огонь.

Пожалуйста, я не хочу умирать над пропастью мокрая со страху.

Ладони стали горячими и холодными одновременно. Вспыхнула вспышка света, мигом поглотившаяся тьмой. Я поняла, что со Священным огнём что-то не так, но не придала этому большого значения, потому что он выполнил свою функцию – веревка в некоторых местах прогорела, и я дернула руки в стороны, избавляясь от ошметков пут. Качнувшись, я пальцами вцепилась в земляную стену. Связанные ноги мешали, поэтому я попыталась повторить то, что сделала с веревкой на руках. В этот раз Священный огонь вышел правильный – желтый и яркий, как нужно. Ноги быстро освободились, и теперь я уперлась в стенку и ступнями – обуви у меня не было, только тёплые носки, которые я всегда надевала на ночь. Подобно пауку, я поползла наверх, иногда пальцы соскальзывали, носки вовсе сползали, но я не останавливалась, билась иногда носом о землю, но ползла. Когда нащупала траву, то вцепилась в неё и подтянулась. Мне никто не помогал, даже когда я едва не сорвалась и чуть не упала обратно. Я выбралась наружу и ещё сколько-то проползала по траве подальше от пропасти. Веревка, что обматывала мою талию, была привязана к стволу ближайшего дерева, и по окончании испытания лесник обрубил ее топором.

– Я знала, что ты меня не разочаруешь, – сказала госпожа Мария, но в ее голосе не было радости или гордости. Как будто она проверила, хорошо ли работает недавно купленный механизм, и, убедившись в его исправности, просто ободрилась, что его не придется нести на возврат.

Мне даже стало обидно: я сотворила нечто немыслимое, а на ее лице не отразилось ни тени одобрения.

– С завтрашнего дня ты отправишься на тренировки со Священным огнём, а теперь возвращайся к себе. Надеюсь, твоя боязнь высоты излечена. – Госпожа Мария выгнула бровь.

Я кивнула.

Боязнь высоты и правда излечилась, потому что если я смогла выбраться из пропасти, то справлюсь с чем угодно.

Впоследствии я нарочно выбирала тренировки с прыжками и подтягиваниями, чтобы порхать как бабочка. Теперь мое тело сильно, ловкость отточена до предела, и я могу едва ли не по стенам ходить. Прыжок с крыши на крышу – пара пустяков, когда передо мной задача догнать и истребить вредящую народу нечисть.

Уродливое существо пересекло несколько домов и сигануло вниз. Затормозив у края крыши, я оценила обстановку. Тень мелькнула через дорогу и забралась по стене дома с противоположной стороны улицы. Из-за того, что стоял глубокий вечер, а газовые фонари в здешних краях были редкостью, немногочисленные прохожие даже не заметили юркого монстра, но мой глаз был натренирован. Не медля ни секунды, я скатилась по водосточной трубе и приземлилась на мощеную дорогу. У дома напротив стояла карета, и я вспорхнула на ее крышу, чтобы с легкостью забраться на открытый балкончик второго этажа. В прыжке я ухватилась за тонкие прутья ограждения и подтянулась, перемахнув на небольшую площадку с милым ажурным креслом.