Лен Хардин
Плохая мать
***
– Я не буду привязывать твоего сына, это против наших законов, – устало проговорила Ирида. – Все узнают, староста узнает… Зачем мне эти проблемы?
Сидевшая напротив соседка Васка Дайнен, полная и неопрятная, еще не теряла надежды. Она торжественно извлекла из корзины мешочек, в котором угадывались свет-кристаллы редкого фиолетового цвета, и положила их перед Иридой. Мол – как тебе такое?
Ирра отрицательно покачала головой. Кристаллы были ей очень нужны, но просьба матери грозила более серьезными проблемами. И тогда Васка взорвалась:
– Да неужели у тебя сердца нет вовсе?! Ты же сама мать! Только твой Алон дальше пещер не ходит, а тебе и страху нет! А мой дурак в долину собрался! Сначала в темноте по горам пойдет, потом по землям поганых чужаков, а ведь там в прошлом году Иськин мальчишка пропал! А у меня Орри единственный сын, остальные девки бестолковые… Ну, хочешь, умолять стану?!
С одной стороны, было бы славно заставить эту хамку поползать на коленях – Ирида до сих пор помнила, как первая винрийская красавица Васка отравляла ей жизнь. Но нынешняя Васка располнела от постоянных родов, мучалась от кучи болячек и беспокоилась о единственном сыне…
Алон у Ириды был единственным ребенком. И она благодарила всех богов за то, что у нее ни разу не возникало повода привязать сына.
В любом случае – она не может помочь Васке. Не должна. Именно из-за Алона – не должна…
– Вась, поговори с сыном сама.
– Я пыталась! Он не слушает и только злится! Он ненавидит, когда ему что-то запрещают…
– Тогда представь, что он почувствует, когда поймет, что его заставляют действовать против воли! – ухватилась за эту фразу Ирида. – Он же сразу догадается, кто это сделал и зачем! Васка, он же тебя возненавидит и проклянет.
– Пусть проклинает! – торжествующе провыла Васка. – Я готова! Лишь бы был в безопасности, дома! Любую кару снесу, чем угодно расплачусь, лишь бы ничего не угрожало…
Ириде надоели эти эмоции. Она встала, сгребла со стола дары – мешочек с кристаллами, бутылки вина и шкатулку монет – обратно, в корзинку гостьи. И, указав на дверь, с нажимом произнесла:
– Извини, Васка, я ничем не могу помочь. Уходи, а я клянусь, что этот разговор останется только между нами.
Широкое лицо первой красавицы на мгновение дрогнуло в готовности разрыдаться… но возраст и страх за ребенка взяли верх, и женщина пришла в совершенную ярость:
– Сука! Сучья ведьма! Да как тебя такую земля носит?! У тебя же ничего святого, кроме этих твоих дрянных камней…
Когда Васка ринулась к полкам с кристаллами с самыми конкретными намерениями, Ирида нащупала в кармане очень старую и почти истлевшую нить и сжала ее. Женщина застыла на месте. Только широко распахнутые глаза смотрели на хозяйку жилища с искренней ненавистью.
– У меня есть власть над тобой, и я помню обо всем зле, что ты мне причинила, – тихо произнесла Ирра. – Не пытайся навредить мне или моему сыну – не то хуже будет. А со своим разбирайся сама…
Спустя мгновение действие ослабло, и Васка без единого слова выскользнула наружу. Но корзинку с добром не забыла…
Ирида вытащила из кармана кулак с обрывком пряжи. За годы он почти истлел, волокна истончились и побледнели… истаяла и их сила. Но ее хватало на простейший приказ. Жаль, что это врядли сработает вновь.
Женщина заперла дверь на засов и устало рухнула на сундук.
Тяжело быть единственной ведьмой маленького высокогорного поселка с красивым названием Винра.
Ее сила была отголоском древнего знания… но, видят боги, осталось от него совсем немного. Горные ведьмы могли управлять обвалами, призывать дождь и лечить все болезни. Ирида могла лишь искать водяные жилы, чуть ускорить всход урожая и “привязывать” людей – с помощью пряжи и особых слов заставлять их делать то, что она желала. Но последнее строго преследовалось старостой Винры. В юности Ирида очень сильно сглупила и показала всю мощь этой силы… и теперь ей под страхом изгнания из Винры было запрещено использовать привязки.
Суку-Васку она привязала задолго до приказа, поэтому это почти не нарушение. Но оскорбленная дважды стерва могла нажаловаться… а значит, Ириде прямая дорога к старосте.
Когда она уже уходила и открыла дверь, то в дом проскользнул Алон. Ирра задержала на нем взгляд, едва сдержав порыв подойти и обнять сына. Мальчику было всего пятнадцать, но он уже был высоким и красивым. Темные и густые волосы, пронзительно-зеленые глаза, высокие скулы… Он взял все лучшее от отца, бродячего торговца, с которым влюбленная Ирида провела лишь одну ночь и сразу забеременела. В поселке об этом с удовольствием посудачили, но отнеслись благосклонно, ведь это свежая кровь в родословную закрытого поселка.
Алон ничего не сказал и исчез в своей комнате. Ирра встревоженно прислушалась – что-то в поведении сына было не так. Он явно вернулся из своих любимых пещер, где искал для матери драгоценные свет-камни – и обычно Алон с восторгом рассказывал о том, что видел, и как далеко продвинулся по сети подземных ходов. Но сегодня он промолчал… Не случилось ли чего?
