Лена Берсо
Башня Судного дня
– Может моя кабина была с дефектом? – наконец подала голос Жука.
– Не думаю. Перед открытием парка они прошли все необходимые проверки. Расскажите мне еще раз про свою кабину со всеми подробностями. Я считаю, что при равных условиях вы сделали что-то не так, как другие, – сказал следователь, внимательно рассматривая свидетельницу.
– Ну-у, – протянула Жука, – могу повторить в стотысячный раз. Я вошла, закрыла дверь. Там инструкция висела про аттракцион. Я села так, чтобы ее не видеть, меня шрифт раздражал. Пристегнулась, как попросили. Потом мне сказали нажать на буквы. Я и нажала. На все три. Вот и все.
Мазин в этот момент черкал стилусом в планшете. От усталости у него слипались глаза. Поэтому никакого озарения он не испытал. Мысль, что сейчас было сказано нечто важное, медленно шевельнулась в его голове как муха в масле.
– Повтори, – осторожно попросил он, перейдя на “ты”, – то, что сказала про буквы.
– Ну, нажала я на буквы и все, ждала только долго, потом поехала.
– А на какие буквы ты нажала?
– Ну как на какие, на какие сказали – “П”, “И”, “К”.
“Пик” – это же команда пиковой нагрузки! Мазин схватился за голову, потом за планшет, побегал по комнате, бормоча неприличные слова. Потом выскочил в коридор и опять вернулся. Это было чертовски нестандартное и запутанное дело, в нем замешаны разные люди и разные мотивы, и, похоже, что расследование будет долгим. Но сейчас он кое-что понял про техническую сторону аварии!
Жука не сводила с него глаз, а Мазин снова шагал туда-сюда по допросной, вцепившись в свои волосы.
“В инструкции к аттракциону говорилось, что только в десятой, технической кабине пульт был активирован и только оттуда можно управлять всем аттракционом в ручном режиме. Разработчики оставили эту опцию для тестов и на случай, если техника потеряет связь с ИИ. Пассажиры других кабин думали, что нажимая на клавиатуре буквы “П” и “К”, они смогут испытать полет и кручение. – думал следователь. – Об этом написано в инструкции на двери. Но это ни на что не влияло. Специалисты проверили, пульты в разбившихся кабинах были для декорации.”
Только что поступившее сообщение подтвердило его версию – свидетельница села в техническую кабину. Как такое вообще было возможно?! Кто так жестоко подставил девчонку? Кто подал опасную кабину и активировал пульт?
Мазин сел за стол и сочувственно посмотрел на Жуку:
– Я кое-что понял, твоя кабина предназначалась только для технических испытаний. Когда ты нажала кнопки, то включила особый тестовый режим перегрузок. Другие кабины понеслись на максимальной скорости и разбились вместе с пассажирами. А твоя уехала на технический этаж, потому что не дождалась от тебя дальнейших указаний.
Жука потрясенно слушала.
– Значит, это я убила их всех?! На Башне Судного Дня?
– Скорее всего, это трагическое стечение обстоятельств. Твои одногруппники не захотели с тобой кататься. Ты села в тест-кабину, хотя ты должна была сесть в обычную или прокатиться в следующем заезде. Ну и разработчики не предусмотрели защиту “от дурака”. Хотя…
Он еще немного почеркал в планшете. Мысль-муха в его голове продолжала шевелить лапками.
– Я одного не понимаю, – устало сказал Мазин, – за каким чертом ты нажала на “и”?
– За таким! Это мое проклятие. Я все всегда понимаю буквально, – ответила Жука и, наконец, заплакала.