Лена Обухова
Смотрящая в окно
Глава 2
13 марта 2017 года, 10.12
г. Шелково
Понедельник – день тяжелый, и хотя в работе Соболева хватало и других тяжелых дней, сегодня он с этим утверждением был согласен как никогда. В кабинете было холодно, электрический чайник, который давно дышал на ладан, сломался еще на прошлой неделе, но обзавестись новым никак не доходили руки, а за окном сыпал свежим снегом март, как бы насмехаясь над утверждением, что он – весна. Да и рабочих проблем хватало.
– Принесло же на наши головы… – проворчал оперативник себе под нос, просматривая на экране рабочего компьютера письма с угрозами взрывов, что начали поступать с прошлой недели. На данный момент их пришло только два: в первом сообщалось о минировании одной из школ в Шелково, во втором – самого крупного бизнес-центра, в здании которого находился еще и довольно большой супермаркет. – Чтоб вас самих разорвало!
Оба сообщения, конечно, оказались ложными, это было понятно с самого начала, но не отреагировать и не проверить они не имели права. Теперь начальство требовало немедленно отследить и арестовать шутника, но спецам пока не удавалось найти концы. Баловался явно не школьник с домашнего компьютера или телефона, а кто-то серьезнее, но его цели оставались неясны. На фоне важного для города события, назначенного на пятницу, это было особенно некстати, поэтому все стояли на ушах.
«Хорошо, хоть маньяка уже поймали, – мысленно порадовался Соболев, посмотрев на доску, где еще недавно висели материалы дела о серийных убийствах по мотивам городских легенд. Сейчас доска была пуста и задвинута в угол тесного кабинета, чтобы не мешаться. Для обычных расследований такого представления информации не требовалось. – А то в этой кутерьме не хватает только Федорова с его рисунками. Получилось бы особенно веселое семнадцатое марта…»
Эта мысль едва успела промелькнуть в его голове, когда дверь кабинета скрипнула, открываясь, и в помещение сначала просунулась белая трость, а за ней следом вошел и ее владелец, заставивший Соболева мысленно выругаться. Он ведь даже вслух его не поминал, только подумал! И вот уже Федоров тут как тут.
– Андрей? – позвал тот, медленно крутя головой из стороны в сторону и явно прислушиваясь.
Соблазн затаиться и не отвечать, сделать вид, что его здесь нет, был велик. Но Соболев понимал, что это бесполезно: Федоров все равно не уйдет, пока не найдет его сам или с чужой помощью. В итоге он только поставит себя в идиотское положение.
– Я здесь, на месте, – признался он, садясь в кресле ровнее, хотя посетитель не мог его видеть. – Какими судьбами? Только не говори, что ты опять что-то нарисовал!
– Нет, пока ничего такого, – успокоил посетитель, но Соболеву очень не понравилось это его «пока».
Он молча проследил за тем, как Федоров, ориентируясь с помощью трости, прошел к его столу, нашел стул для посетителя, опустился на него, стремительным движением сложил трость и пристроил ее на коленях.
– Я пришел узнать про Олега.
– Что именно? – удивился Соболев.
– Вы не собираетесь его отпустить?
– С чего бы? – на этот раз оперативник возмутился. – Только не говори, что ты пришел просить за зятя…
– Я разве похож на сумасшедшего? – возмутился Влад, но тут же поморщился, услышав, как Соболев тихо хмыкнул. – Ладно, можешь не отвечать на этот вопрос. Но я действительно пришел совсем не за этим. Скорее, наоборот. Я опасаюсь, что мой брат нашел лазейку… может быть, какую-то вашу ошибку, благодаря которой Олега придется выпустить. Ну, или залог, перевод под домашний арест…
– Для маньяков – никакого домашнего ареста, – отрезал Соболев. – Он общественно опасен, а также имеет средства и возможность покинуть страну, поэтому будет сидеть в СИЗО.
– Ты абсолютно уверен? – с нажимом переспросил Федоров. – Он не выйдет до семнадцатого марта?
– Скорее всего, и после семнадцатого тоже. А ты чего задергался-то?
Федоров вздохнул и сильнее сжал в руках сложенную трость.
– Семнадцатое марта не отменено, – чуть охрипшим от тщательно скрываемого волнения голосом сообщил он.
– В каком смысле? – недобро уточнил Соболев, хотя прекрасно понял, что собеседник имеет в виду.
– Ритуал, – предсказуемо пояснил Влад. – Его последний этап. Он все еще может произойти. То есть… скорее всего, произойдет.
– Не может, – отрезал Соболев. – И не произойдет. Олег Назаров сидит и будет сидеть. Я сказал! – добавил он, вспомнив известный эпизод из фильма.
– У него мог остаться сообщник на свободе, который закончит ритуал за него, – возразил Федоров. – Нурейтдинов тогда говорил, что это может быть целая секта.
– Нурейтдинов считает, что в любом случае убийства должен совершать кто-то один. Глава культа, если хочешь. Да и нет у нас оснований считать, что есть кто-то еще. Они действовали с Татьяной, да и ту он держал только потому, что она скрывала от него точное расположение активных точек. И как только он свистнул ее тетрадочку с записями, она стала ему не нужна. К тому же она собиралась сама совершить четвертое жертвоприношение, а это могло нарушить весь ритуал. Поэтому твой зять ее и грохнул.
– Думаешь?
Соболев картинно развел руками, хотя и этого собеседник не мог видеть.
– Так считает Нурейтдинов, наш великий консультант в области культов.
– Ты уверен в его правоте?
Соболев и хотел бы сказать: «Да!», но язык не повернулся. Если говорит откровенно, то он считал и самого Нурейтдинова, и весь его Институт исследования необъяснимого мутными. Нет, а как вообще воспринимать всерьез организацию, сотрудники которой чуть ли не в «Битве экстрасенсов» выступают? Да и все эти разговоры про магию, колдунов, демонов и тому подобное не внушали Соболеву доверия. Несмотря на все, что он за эти месяцы успел увидеть и узнать.
Но озвучивать свои сомнения ему тоже совершенно не хотелось, поэтому он предпочел ответить уклончиво:
– Слушай, все закончилось, поверь мне. Нет никаких следов третьего участника в этом деле. И уж тем более целого культа! И Назаров твой не выйдет. Уж до семнадцатого – сто процентов, чего бы там твой брат ни делал.
Он надеялся, что после этих слов Федорова отпустит, но тот продолжал сидеть все с тем же напряженным видом. Знай Соболев его чуть хуже, решил бы, что посетитель по-настоящему напуган.
– А если все уже запущено? – не унимался тот.
«Ты у меня запущенный, – подумал Соболев, вздыхая и подпирая голову рукой. – Крайне запущенный случай…»
– Что именно? – устало поинтересовался он вслух.
– Ну… какой-то магический механизм… Что, если семнадцатого марта уже не нужно жертвоприношение или оно необязательно? Что, если нечто все равно пробудится и случится что-то страшное?
– Прекрати себя накручивать! Влад, серьезно… – Соболев снова вздохнул, подбирая слова. – Ты просто не можешь отпустить ситуацию. И я тебя по-человечески понимаю. Охота за маньяком придавала смысл твоей жизни, от такого тяжело отказаться. Но все закончилось. Прими это. Переключись на что-нибудь. Найди другой смысл. Я не знаю… Вернись в свой холдинг, у вас там, как я вижу, вакансия открылась. Или женись на своей Юле, езжайте с ней в путешествие. Или попробуй применить свой дар к другим расследованиям. Вот, хочешь, поищи парня, который должен был приехать к семье на выходные из Москвы, но потерялся где-то по дороге. Или вот еще какой-то недоумок шлет нам письма с угрозами взорвать то бизнес-центр, то школу. Наверняка, еще что-нибудь придумает. Нам бы его взять по-быстрому, потому что в пятницу планируется какая-то серьезная сходка… в смысле, мероприятие у очень серьезных людей – бизнесменов, руководства области, и нам его пасти, а срочная эвакуация в этом случае окажется очень некстати. Хочешь что-нибудь из этого? Нет? Тогда не отвлекай меня от работы, пока у тебя не появится что-нибудь серьезнее опасений.
«Может, надо его как-то вывести из кабинета? – задался вопросом Соболев, глядя на слепого собеседника, который продолжал неподвижно сидеть напротив него. – Как еще намекнуть слепому, что ему пора?»
– Семнадцатое марта не отменено, – повторил Федоров угрюмо.
Его волнение стало еще более заметным, что в свою очередь начало нервировать Соболева. Этого парня он привык видеть или раздражающе спокойным, или просто недовольным. Страх – а теперь было уже бессмысленно отрицать, что это именно он, – Федорову не шел.
– Да с чего ты это взял?! Что может случиться семнадцатого марта?
– Я умру.
Слова прозвучали так просто и в то же время упали между ними тяжелым камнем, надолго погрузив кабинет в тягостное молчание. Соболев сверлил посетителя недоуменным взглядом, пытаясь понять: это такая неуместная шутка или Федоров совсем поехал крышей на нервной почве? Наверное, не стоило так наседать на него месяц назад, обвиняя в массовых убийствах…
– С чего ты…
– Смотритель предсказал, – теперь его голос зазвучал увереннее, как будто, сообщив о своей скорой гибели, Федоров освободился от страха. – Это произошло уже давно, еще в октябре, после тех убийств. Когда вы вычислили периодичность, стало понятно, что на семнадцатое марта придется шестой ритуал, то есть, как мы теперь понимаем, последний. Я подумал, если маньяка удастся остановить на пятом, то предсказание изменится. Но этого не произошло. Смотритель вновь пообещал мне смерть семнадцатого марта. Если ты уверен, что третьего сообщника нет и убийства не будет, значит, я не стану жертвой, как можно было предположить раньше. И что тогда остается? Возможно, нечто плохое произойдет не только со мной, а со всем городом? Или с его частью? Тогда логично предположить, что процесс, запущенный Олегом, уже не остановить. Нечто, чему он пытался открыть дверь, все равно… выйдет. Если мы это не остановим.
Как бы фантастично ни звучала версия, Соболев все равно почувствовал неприятный холодок, пробежавший вдоль позвоночника, словно кто-то провел по его спине ледяным пальцем. Но поверить в подобное он не мог. И не хотел себя заставлять.
– Влад, послушай, – теперь голос слегка охрип у него, – не забивай себе голову дурацкими предсказаниями. Тебе действительно нужно на что-нибудь переключиться. Или уехать на время. Правда. Так будет лучше прежде всего для тебя.
– Ты не слушаешь меня, – разочарованно вздохнул Влад, поднимаясь. – Ты никогда меня не слушал, хотя все, что я тебе говорил, рано или поздно подтверждалось. Что ж, придется искать решение самому.
Он резким, заметно раздраженным движением разложил трость, повернулся и немного неуверенно направился к двери. Соболев проводил его взглядом, хотя и почувствовал желание помочь слепому. Но он почему-то побоялся, что это будет выглядеть как признание им своей неправоты, а Федоров все равно прекрасно справился и без него.
Однако вернуться к работе Соболеву не дали. Едва за предыдущим посетителем закрылась дверь, как пожаловал следующий. На этот раз – девушка, сестра пропавшего в конце прошлой недели парня.
– У нас пока нет новостей, – сообщил Соболев сразу, едва они обменялись приветствиями. – Как только что-то появится…
– Я знаю! – нетерпеливо перебила девица. Вика, насколько он помнил. – Кое-что новое есть у меня.
Она на стул для посетителя садиться не стала, беспардонно обошла стол и встала рядом с креслом, в котором сидел оперативник. Игнорируя его недоуменный взгляд, потыкала в экран смартфона и протянула его Соболеву, демонстрируя какую-то фотографию.
– Вот, взгляните! Эти фотки мне переслал приятель Вадима. Брат отправил их ему в пятницу около шести вечера. Скорее всего, после этого он и пропал.
Соболев пролистал предложенные фотографии. На первой был запечатлен какой-то длинный пустой коридор в явно нежилом здании. Скорее всего, недостроенном. На второй красовался вид на вечерний город с довольно высокого этажа. И судя по тому, какая именно часть города попала в кадр, фотографии эти были сделаны…
– Это же недостроенный монстр на набережной, – понял Соболев. – Какого черта вашему брату могло там понадобиться?
– Это его хобби, я же говорила, – нетерпеливо пояснила Вика. – Он фотографирует всякие заброшенные места для своего блога. В последнее время особой популярностью у него пользовались…
– Места убийств, – проворчал Соболев, припомнив их предыдущих разговор. – Но при чем здесь это здание? Там никого не убивали. И вообще, мы поймали того парня.
– Вот именно, – после небольшой паузы подтвердила Вика, но по выражению ее лица было понятно, что она не особо верит в то, что полиция поймала того парня. – Но городские легенды Шелково на этом не заканчиваются, а они теперь в тренде. Вы же знаете, что это здание называют Порталом?
– Угу, потому что оно похоже на букву «П».
– И потому что там пропадают люди. Словно в черную дыру проваливаются.
– Ну, это пустая болтовня…
– А вот и нет! – эмоционально заявила Вика. – Мой брат же пропал!
Соболев не смог быстро придумать, что на это возразить: с этим фактом было не поспорить.
– Боюсь, если он провалился в черную дыру, то полиция бессильна, – только и смог проворчать он.
О чем тут же пожалел, поскольку девушка заметно сникла. Но вырвавшиеся слова было не вернуть обратно, поэтому он поторопился заверить:
– Я уверен, что дело здесь в чем-то другом. И мы найдем его.
– Сначала посмотрите следующую фотографию, – тихо предложила Вика. – А потом уже давайте обещания.
Соболев послушно перелистнул кадр и замер, вновь лишившись дара речи. На последнем снимке было запечатлено одно из окон, за неимением стекол затянутое прозрачной, но довольно мутной пленкой. Уличного освещения хватало, чтобы окно «светилось» на фоне погруженных в темноту стен, и благодаря этому с внешней стороны был виден… изломанный женский силуэт. Словно некая девушка прильнула к окну снаружи, нелепо изогнувшись, и пыталась проникнуть внутрь.
– Это еще что за хрень? – пробормотал Соболев.
– Думаю, это то, что забрало моего брата, – тихо сообщила Вика. – И что хуже всего: теперь оно приходит за мной. Я уже несколько раз видела это за своим окном.
14 марта 2017 года, 13.20
– Ваш лавандовый раф. Приятного аппетита и хорошего дня! – бариста заучено улыбнулся, протягивая ей картонный стаканчик, и Юля улыбнулась в ответ совершенно искренне.
В Шелково хватало мест, где можно выпить кофе или как минимум взять его с собой, но она вот уже пару месяцев ходила только сюда и только тогда, когда ей требовалось экстренно поднять себе настроение. Ничем особенным кофейня не отличалась: это был просто прилавок на первом этаже нового торгового центра и несколько маленьких столиков, расположенных прямо в проходе, за которыми обычно никто не сидел, поскольку большинство посетителей брали напитки с собой. Местное меню выглядело довольно стандартно и отличалось, пожалуй, только парочкой напитков с интересными сиропами. Лавандовый раф был одним из таких напитков.
И все же Юле здесь нравилось, потому что кофейня ассоциировалась у нее с началом самого счастливого периода ее жизни. Именно сюда, в едва открывшийся торговый центр, она зашла в декабре, когда довольно радикально (по собственному мнению) поменяла внешность: покрасила волосы в салоне в новый цвет и постриглась чуть короче, чем привыкла. Зашла, пытаясь спрятаться от холодного ветра, и решила взять кофе, хотя прежде очень редко себе такое позволяла, и случайно встретила Роба – приятеля Влада, с которым, как она поняла позднее, у того сложились довольно непростые отношения. Но тогда она этого еще не знала и просто неумело флиртовала с симпатичным мужчиной. Возможно, именно этот флирт и разбуженная им ревность в конце концов привели к тому, что они с Владом объяснились и закрутился их роман.
По крайней мере, в голове Юли все связывалось именно так, поэтому, беря здесь лавандовый раф, она каждый раз заново переживала волнительный предновогодний период, ставший для нее действительно временем чудес. На фоне всего хорошего, что произошло, она почти не вспоминала ни монстра из колодца, едва не оборвавшего ее жизнь, ни сумасшедшую ведьму Татьяну, собиравшуюся сделать то же самое. А если в памяти и всплывал образ убийцы в балахоне, на ее глазах перерезающий горло самой Татьяне, Юля торопливо прогоняла его мыслями о предстоящей поездке в Испанию на стажировку. С тех пор как Влад пообещал, что поедет с ней, эти мысли вызывали только положительные эмоции.
Сейчас Юля уже привыкла и к своей новой внешности, и к возможности пить такой кофе, когда захочется, и к тому, что на занятия испанским ее возит водитель Влада. Лишь иногда она ловила себя на пугающей мысли, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, похоже на сон, а сны имеют обыкновение заканчиваться. Но эти мысли она тоже гнала прочь.
– Должна признать, что кофе здесь вкуснее, чем в «Бургер Кинге», – заметила Галка, плюхнувшись рядом с Юлей за столик. Они выбрали тот, что стоял ближе всех к какой-то перегородке: мимо него редко проходили люди. Впрочем, в ТЦ в будний день и так было не слишком-то много народу.
Юля улыбнулась. Галка считала, что здесь неприлично дорого, но когда она предлагала угостить, никогда не отказывалась, а ей самой было приятнее пить кофе в компании.
– Слышала о новом исчезновении в Портале? – заговорщицки понизив голос, поинтересовалась Галка.
Юля оторвалась от рассеянного созерцания витрины магазина с нижним бельем, хорошо видной с ее места, и перевела взгляд на подругу. Отчаянно захотелось сменить тему, потому что Портал ассоциировался с безумием, творившимся в Шелково последние несколько месяцев. Юле хотелось верить, что после ареста Олега Назарова подобные истории полностью исчезнут из ее жизни.
Но стоило Галке упомянуть Портал, она поняла, что подсознательно ждала чего-то такого, ведь с момента последнего убийства прошло почти сорок дней. Обычно именно в это время все и начиналось.
– Нет, – нехотя отозвалась Юля. – А что случилось? Кто пропал?
– Да так, парень один. Вадим Казанцев, кажется. По всему городу листовки висят и по группам репосты ходят, мол, помогите найти. Не замечала?
Юля неловко пожала плечами, опуская взгляд в стаканчик с напитком и делая быстрый глоток. Она не замечала. В последнее время она вообще мало что замечала вокруг.
Галка, казалось, была только рада возможности все ей рассказать.
– Короче, он пропал еще в пятницу, но вчера появилась инфа, что незадолго до исчезновения он был в Портале. С тех пор его и не видели. Телефон не отвечает и не ищется, тела нет – он как сквозь землю провалился! И знаешь, что примечательно? Раньше бы сказали: загулял, забухал, лежит где-нибудь с иглой в вене, поссорился с подружкой или предками…
– А теперь?
– А теперь больше обсуждают то, что в Портале и раньше бесследно исчезали люди, что там, возможно, действительно переход в какой-то другой мир есть. Ну там… в параллельное измерение, например. Правда, есть еще версии, что там обитает некая сущность, которая питается людьми, да так, что от них ничего не остается, но, по-моему, это уже сейчас на ходу придумывается. Кто-то даже пытается собрать группу энтузиастов, чтобы провести ночь в этом чертовом здании, все фиксируя на камеру. Но пока, как я поняла, то ли желающих не хватает, то ли денег на оборудование.
– И что же, ты не записалась в добровольцы? – улыбнулась Юля. – Ты же любишь такое.
Галка действительно всегда была готова влезть в любое мистическое расследование, собственно, так они и подружились. Но сейчас она только безразлично пожала костлявыми плечами.
– Да как-то, знаешь, задницу там всю ночь морозить неохота. Было бы лето, я бы, наверное, сходила. Но, вообще вся эта тема сверхъестественного казалась мне более привлекательной, когда к ней никто не относился серьезно. А сейчас прям какой-то бум всеобщий, только и обсуждают, где какие призраки или монстры у нас живут.
– Больше нет элитарности в охоте за призраками? – усмехнулась Юля.
Она всегда знала, что Галка любит эпатаж. Обладая весьма своеобразной внешностью – невысокая, худощавая и угловатая, подруга походила на ту самую птицу, именем которой называлась, что-то птичье было даже в ее манере двигаться – она одевалась исключительно в черное, в тот же цвет красила волосы и даже отдавала ему предпочтение в макияже. Общалась нарочито грубо, делала вид, что ненавидит или как минимум презирает всех вокруг, курила и активно интересовалась сверхъестественным. Все это, по ее мнению, выделяло ее из толпы. Пока толпа тоже не ударилась в мистические суеверия.
Галка в ответ скорчила ей рожицу, мол, все-то ты знаешь.
– Может быть, это и неплохо, что люди стали больше верить в подобные вещи, – вздохнула она. – Но я не люблю быть в потоке и бежать вместе со всеми. Подожду, когда это перестанет быть трендом и останутся только идейные. Не хочу оказаться в одной лодке с теми, кто просто пытается оседлать волну.
– Могу тебя понять, – вежливо отозвалась Юля. Она определенно не возражала против такого решения: меньше шансов снова влипнуть.
– Ладно, черт с ними, – махнула рукой Галка. – Какие у тебя планы на вечер? Может, в «Кактус» сходим?
– Сегодня? – удивилась Юля. – Сегодня вторник – не особо клубный день так-то…
– Согласна. Тогда давай сходим в пятницу! В пятницу там, конечно, народу битком, но не так много, как в субботу.
– Вообще-то у меня в субботу день рождения, – напомнила Юля.
– Там более! – не растерялась Галка. – Заодно и отпразднуем. В субботу ты, как я понимаю, с семьей и Владом отмечаешь. А в пятницу отметишь со мной. И можешь не проставляться, потому что я буду без подарка. Соррян, но я на мели.
На мели Галка была всегда, поэтому никаких подарков Юля от нее и не ждала, но в клуб идти все равно не хотела.
– Заранее не отмечают, – попыталась возразить она.
– Ну мы не будем отмечать сам день рождения. Будем отмечать канун. Ну давай, ну что ты ломаешься? – заныла Галка. – Ты же скоро уедешь, возможно, это наш последний поход в клуб!
Она говорила так, словно традиция ходить в клуб существовала у них несколько лет. А ведь на самом деле до сентября прошлого года они даже толком не общались.
– Я подумаю, – осторожно ответила Юля. – Уточню планы у мамы. Мне кажется, у нее снова кто-то появился, но она пока не афиширует. Вдруг ей тоже пятница понадобится?
– Ладно, тогда давай на всякий случай сходим и сегодня, – вернулась к первому предложению Галка. – Народу будет мало, послушаем музыку, поиграем в бильярд.
– Слушай, если я пойду сегодня, то в пятницу точно не пойду. Мне как-то неловко ходить и развлекаться без Влада, а он по клубам не ходит, ты же знаешь. Его громкая музыка дезориентирует.
Галка тяжко вздохнула.
– Ну да… Конечно, как же можно ходить куда-то без своего парня! – с сарказмом протянула она. – Даже если он слепой и все равно не ходит в клубы. Это ж практически измена!
Юля бросила на нее выразительный взгляд, мол, кто бы выступал. В период короткого романа с одним видеоблогером Галка сама напрочь забыла о ней и везде таскалась с тем парнем, пока он не взялся тискать другую девчонку. Узнав об этом, Галка радикально разорвала отношения.
– Ладно-ладно, намек поняла, – сдалась подруга. – Но если что, я буду в «Кактусе» и сегодня, и в пятницу. Надумаешь – подгребай.
– Хорошо, буду иметь в виду, – улыбнулась Юля, обрадовавшись тому, что в этот раз удалось обойтись без обид с последующим примирением на мизинчиках. Делать это в людном месте было бы неловко.
Она уже собиралась перескочить на обсуждение какой-нибудь другой темы, когда краем глаза заметила, как кто-то целенаправленно идет от прилавка к их столику. Сердце непроизвольно екнуло еще до того, как Юля повернула голову, увидела и узнала мужчину, решившего к ним присоединиться. Видимо, на подсознательном уровне она сразу поняла, кто это.
– Честно говоря, надеялся тебя тут встретить, – сообщил Роб, приветливо ей улыбаясь. – Как в тот раз. Не возражаете, если я к вам подсяду?
Задавая вопрос, он скользнул вопросительным взглядом по Галке, и та сразу напряглась.
– Вообще-то… – резковато начала она, но Юля успела перебить:
– Мы не против. Рада тебя видеть. Какими судьбами снова у нас?
Все три фразы прозвучали довольно ровно, невзирая на колотящееся в груди сердце и разливающийся по щекам жар. Юле даже удалось не опустить глаза, точнее, сделать это не сразу, что она уже считала большой победой.
Присутствие Роба ее смущало, но она старалась не подать виду. С тех пор, как она отказалась идти с ним на новогоднюю вечеринку, одновременно дав понять, что за ней нет смысла ухаживать, поскольку ее сердце уже занято Владом, им уже приходилось общаться: по поводу предстоящей стажировки. Это были два коротких телефонных разговора: во время первого Роб передал ей контакты своей сотрудницы, с которой Юле предстояло связаться для решения всех вопросов, а во время второго уточнил, не возникло ли проблем в общении, после чего пожелал удачи. На этом все и закончилось, поэтому Юля решила, что потеряла для Роба всяческую привлекательность, когда намекнула, что знает о его негласном соперничестве с Владом из-за девушек.
Но сейчас, встретившись с Робом взглядом, услышав ласкающие нотки в его голосе и заверение в том, что он надеялся на встречу с ней, она заподозрила, что этот виток истории их общих отношений еще не закончился.
И все же Юля не хотела сходу грубить или резко «отшивать» его. И не только из-за предстоящей стажировки, хотя кто же в здравом уме станет ссориться с потенциальным работодателем? Она просто не любила конфликты и предпочитала вежливо дать понять, что воспринимает Роба в лучшем случае как приятеля.
Оставалось надеяться, что Роб примет ее зашифрованное сообщение и не станет давить.
– Судьбы все те же, – радостно сообщил он. – Мы же все-таки купили эту вашу гостиницу, скоро откроем. А пока на пятницу назначена небольшая презентация для уже имеющихся и потенциальных инвесторов, а заодно местных властей и владельцев смежных бизнесов. Ну так, чтобы мосты навести, некоторые вопросы в неформальной обстановке решить…
– В смысле, подмазать кого нужно? – едко предположила Галка.
Роб снова ненадолго повернулся к ней, посмотрев немного удивленно, словно успел забыть, что за столиком есть кто-то еще. Но потом снова широко улыбнулся и кивнул.
– Не без этого, конечно. Но для вашего города чем раньше мы сможем начать работу, тем лучше. Это ведь рабочие места, туристический поток, возможно, новые бизнесы, которые создадут еще больше рабочих мест, плюс налоги и…
– Ты бы дыхание поберег, – насмешливо перебила Галка. – До пятницы. Мне вот это все петь вообще бессмысленно.
– Она имеет в виду, что мы и так понимаем плюсы и желаем тебе удачи, – дипломатично пояснила Юля, стараясь сгладить впечатление от Галкиных манер.
Подруга только демонстративно закатила глаза, а Роб тихонько рассмеялся.
– А ты молодец, – заметил он. – Далеко пойдешь. Кстати, может быть, составишь мне компанию на вечере? Есть шанс узнать что-нибудь новое в мире гостиничного бизнеса, обзавестись полезными связями… Или просто хорошо провести время. Будут шампанское, икра и другие закуски.
Предложение прозвучало весьма конкретно: Роб приглашал именно ее, а не их с Владом, поэтому ответ Юля могла дать только один.
– Спасибо, заманчиво, но я не смогу. Уже обещала подруге пойти с ней в клуб.
Она указала на Галку, которая моментально оживилась, но не смогла в первые секунды скрыть удивления. Зато, когда Роб в третий раз удивленно посмотрел на нее, она с важным видом кивнула.
– Полагаю, это очень хороший клуб, если ради похода в него ты готова пропустить такое… уникальное в своем роде мероприятие.
– О, это лучший из местных клубов, – горячо поддержала Галка. – «Кактус» форева! Но я тебе так скажу: это тот случай, когда неважно куда, важно – с кем. И ты мне, дружок, явно проигрываешь.
На лице Роба проскользнуло заметное недоумение, он перевел вопросительный взгляд на Юлю, но та лишь пожала плечами, неловко улыбаясь.
– Что ж, все равно рад был тебя видеть, Юль, – приветливая улыбка вернулась на его лицо. – Я пробуду в Шелково до конца недели, надеюсь, еще пересечемся. Расскажешь, как у тебя продвигается подготовка к поездке. Хорошо?
– Конечно, – заверила Юля, надеясь, что на самом деле он будет слишком занят и ему будет не до нее.
– Тогда до встречи! – Роб поднялся со своего места и кивнул на прощание Галке: – Приятно было познакомиться.
– Да мы как-то познакомиться как раз и не успели, – проворчала та уже ему в спину, когда он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов.
