Лена Обухова
Смотрящая в окно
Глава 3
14 марта 2017 года, 20.35
Одним из неоспоримых неудобств, связанных со слепотой, Влад считал необходимость обрабатывать всю информацию исключительно в голове. Это, безусловно, неплохо тренировало память, но серьезно тормозило процесс. В прежние времена, если ему требовалось что-то обдумать, взвесить, разрулить или просто принять решение, он всегда пользовался списками, схемами, таблицами – всеми доступными способами визуализации информации. Иногда просто сидел, зажав в пальцах ручку или карандаш, и вырисовывал бессмысленные завитки или аккуратно выводил отдельные слова, думая о чем-то. Это помогало сосредоточиться. Теперь же он был этого лишен.
За три с лишним года ему удалось неплохо организовать свою жизнь. Где-то он использовал специальные программы, где-то – помощь других людей. Одни аспекты максимально упростил, например, оставив в гардеробе в основном черную одежду, чтобы не думать о сочетании цветов. От других вовсе отказался, например, ушел из семейного бизнеса, полностью исключив из своего расписания огромный пласт задач, которые прежде приходилось решать. Поэтому последние годы ему редко приходилось что-то анализировать. Но сейчас определенно не хватало возможности чертить схемы и составлять списки.
Очень много вопросов по-прежнему требовали ответов, а данных для этого катастрофически не хватало. Или Влад просто разучился с ними работать. Хотя правильнее будет сказать: так и не научился с ними работать в рамках своей новой реальности и ограничений.
В феврале Влад убедил себя, что избавится от всех проблем и тревог, если раскроет убийцу и поможет полиции его поймать. Выданное Смотрителем предсказание явно указывало на то, что грозящая ему смерть будет связана с шестым ритуалом маньяка. Косвенно на это намекало и предсказание ведьмы Аглаи, в миру Татьяны, заявившей, что гибели он сможет избежать, если «сойдет с пути». Как это позже расшифровал Влад: если перестанет охотиться за убийцей, тот его не тронет. Но такой выход ему не очень нравился, поэтому для себя он решил иначе: если маньяка обезвредят раньше семнадцатого марта, все будет хорошо.
Но вот Олег арестован, его причастность к убийствам практически доказана, полиция уверена, что больше никого нет, но ожидаемого Владом избавления не произошло. Смотритель остался тверд в своем предсказании, а значит, где-то в расчетах Влада закралась ошибка. Вот только где? У Олега все же есть еще один сообщник, которого просмотрела полиция? Или арест Олега не отменяет спровоцированной им угрозы? Или гипотетическая гибель Влада вообще не будет связана с маньяком из Шелково? Но тогда с какого пути ему стоит сойти, чтобы спасти себя? Просто уехать отсюда? Или речь вообще идет о чем-то таком, о чем он сейчас даже не думает? Влад был не силен в этой тематике, но даже он слышал, что предсказания провидцев часто значат совсем не то, что думаешь.
Тем временем семнадцатое марта неотвратимо приближалось, заставляя его нервничать и все чаще погружаться в попытки разложить в голове имеющуюся информацию по полочкам, хотя все, что он знал, и так лежало там довольно упорядоченно. Проблема была в том, чего он не знал.
Он все еще плохо помнил роковой день, так круто изменивший его жизнь теперь уже почти четыре года назад. Несмотря на то, что за последние несколько месяцев ему удалось узнать о нем больше, чем за предыдущие три года, белых пятен все еще оставалось немало, а картина целиком пока не складывалась, имелись лишь фрагменты, дающие представление в целом, но оставляющие много вопросов.
Например, какова была роль Надежды в ритуале, который Олег проводил в той гостинице, где он убил всех постояльцев, принося жертву какому-то неизвестному демону? Она знала, что он задумал, ехала туда, собираясь его остановить, но откуда она все знала? Почему пыталась вмешаться сама, а не обратилась в полицию, например? Как ей удалось убедить его принять участие в этой авантюре? Влад знал себя: он не полез бы в драку сам, связался бы с полицией или службой безопасности. Почему он этого не сделал?
А Татьяна? Знала ли она, что Олег до смерти забил ее сестру в припадке гнева? Видимо, уже после срыва ритуала. Если да, то почему помогала ему? Если нет… А могла ли она не знать? Откуда они вообще знали друг друга?
Влад предполагал, что обе женщины, имевшие определенные знания и способности, могли в разное время консультировать Олега. Надежда коммерческим колдовством и предсказаниями не промышляла, в отличие от Татьяны, но могла состоять в каком-нибудь тематическом сообществе или консультировать в частном порядке. Теоретически Олег мог к ней обратиться, если не знал, как именно вызвать демона…
Доходя в своих рассуждениях до этого места, Влад каждый раз задавался вопросом, как кому-то вообще может прийти в голову такое? Впрочем, до чего только ни доходят люди, отчаянно чего-то жаждущие. Юля упоминала слова Олега о том, что ему в жизни ничего не светило, а брак с Кристиной открыл перед ним новые возможности. Но прежде, чем ему представился такой шанс, он вполне мог искать сверхъестественное решение своих проблем. В конце концов, каждый по-своему в детстве понимает сказки в духе «По щучьему велению…».
Вероятно, именно брак с Кристиной и стремительная карьера в «Векторе» на какое-то время заставили Олега успокоиться, но потом в процессе еды пришел такой аппетит, который «Вектор» удовлетворить не смог. И Олег начал искать новый ритуал. Вот тут-то ему и подвернулась Татьяна со своей тетрадочкой? Может быть, пришла к нему сама? Судя по всему, она тоже очень хотела получить силу Настасьи, но была не готова ради нее убивать, вот и нашла того, кто займется пробуждением активных точек Шелково, принося человеческие жертвы. Это уже потом, когда она поняла, что сила ей так и не досталась, зато она связалась с маньяком, убившим ее сестру, она была готова пойти на крайние меры с Юлей. Но убить все же так и не смогла, хоть и пыталась: Олег убил ее первым, заполучив тетрадь с перечнем нужных для ритуала мест.
Вроде бы все складывалось, пусть даже какие-то вещи оставались неочевидными, но они не имели такого уж принципиального значения. Но вот чего Влад действительно не понимал, так это почему на самом деле Олег не убил его. Ни тогда в гостинице, ни потом в Шелково, хотя оба раза у него была такая возможность и он даже пытался. Почти четыре года назад он ударил его по голове с такой силой, что Влад впал в кому, еще один-два таких удара – и его труп нашли бы рядом с забитой до смерти Надеждой. Но вместо этого Олег вернул его на маршрут, которым он ехал до того, как направился в Озерки, инсценировал аварию и притворился неравнодушным гражданином. Он ведь не мог знать, кто Влад такой! Не мог знать, что у него есть сестра, которую можно очаровать и женить на себе.
Или мог? Фотографии Влада, конечно, иногда мелькали в деловой прессе, но чтобы узнать его, нужно было этим интересоваться. Впрочем, если Олег так легко влился в управление бизнесом, может быть, он и крутился в их кругах раньше. Но это не объясняет взятых на себя рисков. Откуда он мог знать, что Влад впадет в кому, потом потеряет память и зрение? Или он надеялся, что Влад не узнает его, даже если придет в себя сразу и прежним? Может быть, тогда в подвале Влад не видел лица Олега, а сам Олег не запомнил, что столкнулся с ним на лестнице в гостинице?
Это было вполне возможно, но почему он оставил его в живых и в Шелково? Похитил, отвез на кладбище и оставил там замерзать, давая шанс спастись, а ведь мог бы просто придушить или зарезать. Ему ведь явно не привыкать к убийствам. Тогда почему? Хотел инсценировать несчастный случай? Но кто поверил бы, что слепой человек после тренировки вдруг отправился на кладбище без водителя-телохранителя, где-то по пути потерял сумку и верхнюю одежду, после чего заблудился и замерз… В этом не было смысла. Проще было положить его на могилу первого попавшегося Владислава или Федорова – не такие уж редкие имя и фамилия – и задушить, имитируя еще одно убийство Смотрителя.
Может быть, он не хотел его убивать, только напугать? Заставить таким образом вернуться в Москву, в лоно семьи. Ведь именно этого требовал добиться Артем, а в какой-то степени наверняка хотела и Кристина. Вероятно, это просто была попытка прогнуться перед одним и отвлечь на что-то другую, пока ритуал не будет закончен?
Везде лишь вопросы и предположения, никаких фактов! Оттого и ходят мысли по кругу, а по ночам не отпускают кошмары, в которых он все еще видит тот подвал, а иногда и себя под балахоном убийцы. Нарастающий страх опутывал Влада с каждым днем все более плотной паутиной, лишая возможности сосредоточиться на чем-либо, кроме мыслей о семнадцатом марта. Был момент в его жизни, когда он жалел, что не погиб, и хотел умереть, но он давно прошел. Сейчас Влад как никогда хотел жить. И как никогда боялся, что у него это отберут.
– Эй, ты меня слышишь?
Голос Юли прорвался к его сознанию откуда-то издалека, и Влад на секунду поймал себя на удивлении тому факту, что она рядом. Он совсем забыл, что не просто сидит за кухонным столом, ковыряя вилкой еду в тарелке, а ужинает со своей девушкой. Боже, вспомнить бы еще, о чем они говорят…
– М? Да-да, конечно, слышу, – попытался заверить Влад, но его маневр не удался.
– Правда? И что я сейчас сказала?
В ее голосе слышались едва заметные нотки раздражения и куда более явственные – разочарования. Влад напряг память, пытаясь выцепить хоть что-нибудь. Он и в прежних отношениях, бывало, пропускал мимо ушей то, о чем щебечет подружка, думая о чем-то более важном, но обычно ему удавалось выкрутиться. Сейчас же он определенно слишком глубоко ушел в себя, поэтому не помнил ни единого произнесенного Юлей слова. Просто не слышал их.
– Ладно, извини, я отвлекся, – вздохнул Влад. – Задумался.
– Хм… и о чем же?
– Неважно, – отмахнулся он.
Юля ничего не знала о предсказании Смотрителя, и ему не хотелось ей сообщать. Хватит и того, что повисшая дамокловым мечом дата отравляет его жизнь. У нее сейчас и так забот хватает.
– Неважно? – напряженно уточнила Юля. – Или ты просто не хочешь об этом со мной говорить?
– А разве это не одно и то же? – теперь раздражение прорезалось в тоне Влада, о чем он мгновения спустя пожалел.
– Совсем разные вещи, конечно, – тихо отозвалась она. – Второе делает неважной меня.
– Юль, только давай без этого? – непроизвольно поморщился Влад, словно она провела зубцом вилки по дну тарелки. – У моей семьи сложный период, и это не может не отражаться на мне. Пойми, что могут быть моменты, в которые мне нужно побыть наедине с собой.
– Да я-то все понимаю, Влад. Только это ты начал разговор и спросил, как дела с испанским. Я тебя за язык не тянула и говорить с собой не заставляла! Ты вообще вполне мог сказать мне, что сегодня не расположен к общению, я бы приготовила тебе ужин и ушла. Меня Галка в клуб звала, между прочим, я отказалась, потому что не хотела тебя одного оставлять. Но если бы ты сказал, что хочешь побыть один, я бы просто пошла с ней. Впрочем, я еще успею.
Влад услышал, как она сложила приборы, взяла тарелку и, видимо, стакан или чашку и направилась к посудомойке. Ее движения были чуть резче, чем обычно: посуда позвякивала громче, заставляя его ощутить укол совести.
Это был уже не первый раз, когда он вот так выпадал из беседы, погружаясь в тревожные размышления. С каждым днем подобное происходило все чаще, Юля сорвалась далеко не сразу. Поначалу она терпеливо повторяла то, что он прослушал, и осторожно интересовалась тем, что его тревожит. Видимо, сегодня у нее лопнуло терпение.
Когда Юля захлопнула дверцу посудомойки и тихонько, явно стараясь скрыть это, шмыгнула носом, Владу стало совсем не по себе. Свою проблему он скрывал от нее не для того, чтобы обидеть, а желая уберечь от волнений и лишних страданий. Но если она шмыгает носом, стараясь не разреветься, то у него плохо получается.
Она уже собиралась стремительно покинуть кухню, когда он резко встал, уверенно перегородив ей дорогу, перехватил и заключил в объятия, из которых она в первое мгновение инстинктивно попыталась вырваться. Влад сам не понимал, как ему удается иногда настолько точно знать, где именно находится Юля. Словно он не просто слышал, а чувствовал ее присутствие. Порой казалось, что даже мельком видел движение силуэта в черной пустоте перед глазами. Но это, скорее всего, было лишь иллюзией.
Он держал ее крепко, и, не сумев освободиться, Юля притихла. Не обняла в ответ, а просто замерла в объятиях, больше не пытаясь вырваться. Влад прижал ее к себе крепче, осторожно погладил по волосам, коснулся губами виска.
– Ну, прости… – прошептал тихо. – Я не хотел тебя обидеть.
– Знаю, – мрачно буркнула она. – Но тебе это все равно удалось.
Сказанное прозвучало весьма недовольно, но сама Юля заметно расслабилась: перестала зажиматься, даже ощутимо прильнула к нему, хоть все еще и не торопилась обнять.
– Не злись на меня, пожалуйста, – все так же тихо попросил Влад. – Да, последние несколько недель я далек от образа идеального кавалера, но, поверь, я не со зла. Момент действительно напряженный, если еще и ты начнешь на меня обижаться, станет совсем невыносимо… Черт, это должно было стать извинением, но прозвучало как речь законченного эгоиста… Но я просто пытаюсь сделать так, чтобы мои проблемы коснулись тебя минимально. У тебя своих хватает. И мне правда интересно, как у тебя дела с испанским. Просто мне сложно сейчас удержать фокус.
Вот теперь она окончательно оттаяла: ее руки скользнули вокруг его талии, она сжала его в ответных объятиях и тихонько вздохнула. Так обычно вздыхает человек, которому стало немного легче дышать.
– Тебе совсем необязательно фокусироваться на мне, – мягко заметила Юля. – Или на моем испанском. Ты и так много для меня сделал. Я просто пытаюсь ответить тебе тем же, хочу поддержать, быть рядом, а ты как будто не пускаешь. Вроде и не гонишь, даже к родителям с собой берешь, но при этом как будто стеной отгородился.
– Ну, я же мужик, – нарочито серьезно заявил Влад. Настолько серьезно, что это прозвучало комично. – Кремень, скала, мачо – вот это все. Мачо не плачут, все держат в себе и запивают сигареты водкой, обрастая щетиной, мрачной аурой и печальным рыцарским образом…
Юля не выдержала и прыснула, чем успокоила совесть Влада. Если ему удалось ее рассмешить, значит, все не так плохо.
– Никогда не видела, чтобы ты пил водку, – уже более легким тоном заявила Юля. – Или курил, если уж на то пошло.
– Поэтому с образом печального рыцаря у меня не очень ладится, – хмыкнул Влад. – Я прощен?
– Да я на тебя даже разозлиться толком не успеваю никогда, – фыркнула Юля. – Или обидеться. На тебя совершенно невозможно обижаться, ты это знаешь?
– Хм, нет, но я буду иметь это в виду. А что ты там говорила про клуб?
– Да не бери в голову…
– И все же?
– Галка звала составить ей компанию. Ныла, что я скоро уеду, и это, возможно, наш последний шанс и все такое.
– И ты отказалась из-за меня?
– Не из-за тебя, а из-за своего нежелания оставлять тебя одного, – поправила Юля. – Это не одно и то же. Ты ведь не можешь пойти со мной, а мне не так уж и хочется идти без тебя. Ну, разве что, я на тебя как следует обижусь…
– Совсем необязательно на меня обижаться, чтобы сходить куда-нибудь с подругой, – теперь уже по-настоящему серьезно произнес Влад. – И совсем необязательно ходить только туда, куда могу пойти я. Как необязательно сидеть весь вечер со мной, если есть другие варианты. Поэтому ты легко можешь пойти.
– И тебя это не обидит? – недоверчиво уточнила она. – Ну, что у тебя сложный период, а я таскаюсь по клубам с подругой?
– Нет, – заверил Влад с улыбкой, наконец выпуская ее из объятий. – И что еще лучше: у меня будет меньше шансов обидеть тебя своим невниманием. Иди, развлекайся. Галке от меня привет передавай. А я пока как следует подумаю, соскучусь, перестану маяться дурью и снова сфокусируюсь на тебе.
Юля снова тихо хмыкнула, наверняка улыбаясь, и проворно поцеловала его в губы, задержав поцелуй на считанные мгновения.
– Просто знай, что, если буду нужна, я всегда рядом, – попросила тихо.
– Я знаю.
Она поцеловала его еще раз, после чего довольно быстро собралась и ушла, а Влад вернулся к так и не съеденному, но уже порядком остывшему ужину. Посидев над ним с минуту, он достал смартфон и вызвал из памяти номер начальника службы безопасности «Вектора».
– У меня есть еще одна просьба, – сказал он в трубку после взаимных приветствий. – Можете что-нибудь узнать о тех людях, которые погибли тогда в гостинице? Очень уж странно, что их там было ровно столько, сколько требовал ритуал.
14 марта 2017 года, 21.30
Юля по привычке ударила кончиком кия по белому шару со всей дури. Тот уверенно шарахнул по семерке, которая не менее уверенно полетела в борт. Срикошетила раз, другой, третий… Так и не задев ни одного другого шара и даже не приблизивший ни к одной из луз, семерка постепенно остановилась. Наблюдавшая за этими метаниями Галка выразительно приподняла брови и заявила:
– Знаешь, можешь просто отдать мне деньги, если совсем не хочешь играть.
– А мы разве на деньги играем? – удивилась Юля.
– Нет, но я начинаю думать, что стоит, потому что ты определенно не в форме, – хмыкнула Галка, явно довольная тем, что удалось сбить ее с толку. – Что с тобой?
– Да я никогда особо не умела в это играть, – отмахнулась Юля, чуть отходя от стола, чтобы передать ход Галке. – Всегда била, что называется, на дурачка.
– Не скажи, – возразила Галка, обходя бильярдный стол и примеряясь к своему удару, но, как назло, все ее оставшиеся шары стояли еще менее удобно, чем Юлины. Зато их было значительно меньше. – Обычно ты хотя бы стараешься, а тут – как будто на другой планете. Случилось чего? С визой проблемы? Или с испанским?
– Нет, с документами все муторно, но по плану. С испанским вообще хорошо…
Юля осеклась, прикусив губу и вспоминая, как добрых пять минут сегодня распиналась перед Владом, рассказывая о похвалах преподавателя, а тот совсем не слушал. Забавно, что теперь Галка пеняет ей на то же: отсутствие внимания к общему занятию. Сразу стало неловко за собственную вспышку, которая вполне могла перерасти в серьезную ссору, если бы Влад не был старше и умнее.
Впрочем, это только лишний раз подтверждало, что он действительно в последнее время погружен в какие-то мысли, которыми не хочет делиться. Последние несколько дней Юлю это по-настоящему волновало. После момента, который случился между ними в день ареста Олега, она почти успокоилась, поверив, что у их отношений самое светлое будущее. Влад так и не сказал сакральное «люблю», но и тех слов, что Юля услышала, ей вполне хватало. Не говорят подобное той, кто лишь ничего не значащий эпизод в жизни.
Но потом случился этот неприятный во всех отношениях разговор с его братом, после которого Юля против воли стала замечать настораживающие «звоночки». Проанализировав события последних недель, поняла, что появились они еще в первых числах марта. Именно тогда Влад начал отдаляться. Все чаще о чем-то думал и молчал, пропускал ее слова мимо ушей, уклонялся от встреч, ссылаясь на какие-то дела.
Она попыталась убедить себя, что причина все же в «квесте», как его называл Влад, который не привел к прозрению. Могло же быть так, что в первый момент Влад действительно не особо огорчился, поскольку Юлино присутствие в его жизни заметно скрашивало ее, но потом сосредоточился на этом сожалении.
Но убеждение работало плохо, а в голову настойчиво лез куда более тревожный вариант: без расследований, рисунков и оживающих городских легенд Владу стало скучно в Шелково. И рядом с ней – тоже. Может быть, все эти красивые слова были сказаны под влиянием момента и его эмоций, а потом прошло? Ведь и любовь проходит, сколько раз Юля наблюдала подобное в своей жизни… Пожалуй, этого она боялась больше, чем всего остального.
Впрочем, если это действительно так, лучше бы Влад сказал прямо, но сегодня он в очередной раз дал понять, что Юля ему нужна. Мог ведь и ухватиться за ее взбрык, раздуть из мухи слона, обидеться, предложить временно разойтись… Но ничего такого он не сделал, напротив, все смягчил, сгладил, перевел в шутку. Значит, не ищет повода расстаться.
Тогда в чем же его проблема? И почему он ею не делится?
Из чувства противоречия, чтобы не уподобляться Владу с его игрой в «скрытного мачо», Юля поделилась этими переживаниями с Галкой. В общих чертах. Про свои страхи, конечно, упоминать не стала, но призналась, что Влад в последнее время мало посвящает ее в то, о чем думает, и часто не слушает.
– Мне кажется, его что-то тревожит, но я не понимаю, что именно. Подозреваю, дело не только в том, что происходит в его семье. А вот в чем – не знаю.
Сказав это, она настороженно покосилась на подругу, в глубине души ожидая, что та сейчас озвучит ее же страхи: мол, парень к тебе остыл и не знает теперь, как от тебя избавиться, ждет, когда ты уедешь. На это у Юли было готово возражение, что Влад собирается поехать с ней, по крайней мере, на первое время.
Но Галка ничего такого не сказал. Примерившись как следует, она ударила по битку и издала удовлетворенное: «Ха!», когда еще один из ее шаров угодил в лузу. Только после этого она посмотрела на Юлю и вздохнула.
– Слушай, ну мало ли, по какой причине он грузится? Может, у него акции в портфеле какие-нибудь стремительно дешевеют или на стороне внебрачный ребенок нашелся, и он теперь не знает, что с этим делать. Думаю, ни одной из этих новостей он не стал бы с тобой делиться. В первом случае ты все равно ни черта не поймешь, а для мужика даже такое незначительное «обнищание» – удар по самолюбию. А во втором случае… ну, ты, скорее всего, тоже не поймешь. Еще истерику закатишь или заревнуешь по самое не могу.
– Почему? – возмутилась Юля. – Я же понимаю, что у него были женщины до меня! Ему тридцать четыре, в конце концов, у него даже невеста была!
Юля осеклась, вдруг осознавав, что действительно ревнует. И к бывшей невесте, и даже к гипотетической матери не менее гипотетического ребенка… Да, пожалуй, если бы она такое услышала без подготовки, могла бы и психануть от шока. Но вот если об этом заранее подумать…
– Нет, я бы, конечно, не стала возражать против того, чтобы он общался с ребенком, – неуверенно пробормотала она, думая о своем отце, который просто вычеркнул ее из жизни, когда Юля была еще совсем маленькой. – Ревновала бы, конечно, но…
– Ой, блин, да перестань! – одернула ее Галка, картинно прикладывая раскрытую ладонь к лицу. – Да я же просто так сказала, как пример. Уверена, дело не в этом. Мужику с такими деньгами ребенка предъявляют еще на этапе первых двух полосок в тесте, чтоб женился. Или хотя бы обеспечил.
– Тогда в чем его проблема? – немного раздраженно воскликнула Юля, испытывая совершенно неуместное облегчение.
– А я почем знаю? – возмутилась Галка. – У него спроси!
Юля уже хотела заявить, что она спрашивала, но так и не получила внятного ответа, когда вдруг заметила, что рядом с их столом топчется какая-то девица. Можно было бы предположить, что она «в очереди» на игру и хочет сообщить об этом, но второй стол из-за скромного количества народа в клубе пустовал последние минут десять, так что можно было спокойно занимать его. Значит, девица не по этой теме.
Проследив за ней удивленным взглядом, незнакомку заметила и Галка. Но она гадать не любила, поэтому спросила с присущей ей прямолинейностью:
– Тебе чего?
– Привет, – девушка смущенно улыбнулась и неловко махнула рукой, глядя в основном на Юлю. – Ты ведь Юля, да? А ты Галка?
– Ну, допустим, – настороженно отозвалась Галка, смерив девицу изучающим взглядом. – А ты кто? И откуда нас знаешь?
– Меня Вика зовут, а про вас мне Алина рассказывала. Про тебя в основном, – она снова посмотрела на Юлю. – А так о вас вообще-то в городе много говорят.
– Да? И что же говорят? – судя по тону вопроса, Галка ожидала каких-то гадостей, но Вике удалось ее удивить:
– Что вы всякие городские легенды расследуете и нечисть… ну вроде как успокаиваете?
Юля и Галка переглянулись, причем на лице последней читалась явная радость.
– О как! Ну, в каком-то смысле так…
– Вообще нет! – наконец сумела выдавить Юля, успев перебить подругу.
Вика перевела взгляд с нее на Галку, обратно, потом снова на Галку и обратилась уже к ней:
– С вами, говорят, еще мужчина есть. То ли экстрасенс, то ли колдун…
– Экстрасенс, – с деловым видом уточнила Галка и добавила: – Но это, скорее, с ней.
Она ткнула пальцем в Юлю, и Вика снова посмотрела на нее.
– В общем, у меня брат в Портале пропал, – уже без лишних вопросов и отступлений объяснила она. – Полиция ищет его, но я подозреваю, что они ничего не смогут сделать.
– Почему? – не поняла Юля. Ее опыт общения с капитаном Соболевым со временем заставил поверить в систему.
– Вот почему, – Вика достала смартфон и продемонстрировала на вытянутой руке его экран.
Галка тут же подошла ближе, чтобы рассмотреть предъявленную фотографию. Юля, не удержавшись, сделала то же самое.
– Офигеть, – выдохнула Галка, разглядывая мутный силуэт, притаившийся за затянутым пленкой окном. – Что это?
– Я не знаю, – вздохнула Вика. – Но мой брат увидел это, сфотографировал и бесследно исчез. А теперь оно приходит в мой дом, заглядывает в окно, стучится, скребется… Думаю, хочет забрать и меня тоже.
– А ты тоже бывала в Портале? – уточнила Галка.
Вика помотала головой, нервно кусая губы.
– Но к тебе приходит такое же существо? – нахмурилась Юля.
– Да! Я не знаю почему… Может быть, из-за брата.
– А у тебя есть фотки того, что стучится в твое окно? – поинтересовалась Галка.
Вика снова качнула головой, на этот раз не так выразительно.
– Я пыталась сфотографировать, но то телефона нет под рукой, то оно исчезает, то слишком темно, то кадр наоборот как будто засвеченным получается. Не знаю, как Вадик это сделал, но он фотографией давно увлекается, хоть и на телефон снимает. И у него камера лучше, модель дороже, он ее только ради камеры и взял.
– Так, а от нас-то ты чего хочешь? – тон Галки стал деловым. – Чтобы брата нашли или эту тварь изгнали?
У Вики заметно поникли плечи, и она грустно призналась:
– Думаю, моего брата уже нет в живых. Во всяком случае, нет в нашем мире. Я просто не хочу стать следующей.
Галка вопросительно посмотрела на Юлю.
– Ну что? Может, все же прогуляемся до Портала? И Влада возьмем, пусть отвлечется от своих великих дум и порисует что-нибудь?
– Нет, – Юля уверенно мотнула головой и даже шаг назад сделала, давая понять, что не собирается в это влезать.
– Но почему? – тут же заныла Галка. – Надо же хотя бы попытаться помочь человеку!
Она выразительно указала на Вику, которая выглядела напуганной и растерянной. Возможно, именно так выглядела сама Юля, когда столкнулась с Хозяйкой и поняла, что та может ее преследовать. Она как никто знала, что сейчас чувствует эта девушка, и очень ей сочувствовала.
Но она также помнила выражение ужаса на мамином лице, когда Семка пропал прямо из квартиры. Она помнила собственные раскаяние и страх потерять брата из-за монстра, которого она сама же и привела в дом. Юля не была готова снова рисковать своей семьей.
– Прости, я не могу, – виновато пробормотала она, пряча от Вики глаза. – Я больше этим не занимаюсь. У меня сейчас… совсем другие дела. Извини!
Прежде, чем новая знакомая или Галка успели что-либо ей сказать, Юля торопливо бросила бильярдный кий на стол, повернулась и зашагала к барной стойке, словно внезапно начала умирать от жажды.
– Колу, пожалуйста, – попросила она у бармена, моментально подошедшего к ней, поскольку больше у стойки никого не было.
– И плесните туда рома, – попросил знакомый мужской голос у нее за спиной. – Или, может быть, ты предпочитаешь мохито?
Бармен замер, ожидая ее окончательного решения, а сама Юля удивленно обернулась и обнаружила улыбающегося Роба. Он подмигнул ей и тоже подошел к стойке.
– А мне просто светлого рома со льдом, – добавил он, обращаясь к бармену.
– Ты как здесь? – Юля все еще смотрела на Роба округлившимися от удивления глазами.
– Честно? Пришел в надежде встретить тебя.
– Как ты узнал, что я буду здесь? Я сама не знала еще полтора часа назад.
– Я тоже не знал. Зашел на удачу. Должен признаться, я слышал ваш разговор с подругой. И знаю, что на самом деле ты отказалась идти с ней сюда в пятницу. Но, видимо, настолько не хочешь на мою вечеринку, что решила в итоге в ее пользу.
В его голосе не звучало укора, простая констатация факта, но Юле все равно стало неловко, и она ощутила потребность объяснить:
– Дело не в том, что я не хочу на твою вечеринку. Просто это… неуместно. Я встречаюсь с Владом. Я не могу быть твоей спутницей. Извини.
– Да я понял, – отмахнулся Роб. – Никаких проблем. Будь шанс, что он придет, пригласил бы вас обоих, но он не захочет. Однако сегодня ты уже здесь, без него. Поэтому позволь угостить тебя коктейлем. Без всяких обязательств. Просто выпьем и потанцуем немного. Идет?
Юля бросила быстрый взгляд поверх его плеча на бильярдный стол, у которого все еще топтались Галка и Вика, о чем-то увлеченно разговаривая. Втягиваться в их беседу ей совершенно не хотелось, поэтому она повернулась к бармену и со вздохом решилась:
– Мохито, пожалуйста.
