Лена Решетникова
Серебряный Дым
– Это всё только пространственные разговоры… Это не научная теория. И нет примеров, у кого такое получалось.
– На самом деле примеры есть. Они описаны в книге «Жить по-другому» Сергея Мирошниченко. Там он говорит о тех, кто силой духа победил эту дрянь. Но таковых, действительно, очень немного.
Маше стоило больших трудов достать эту книжку. Её нигде не продавали. Интернет-версии тоже не было. Она заказала её из Ирландии. Но она была на английском языке. Пришлось потратить большую часть скопленных денег, чтобы её достойно перевести.
В «Жить по-другому», действительно, были описаны случаи абсолютного излечения. Но таких примеров было ничтожно мало. И никаких особых рецептов этого – ни волшебной пилюли, ни каких-то специальных манипуляций – не было. Автор всё свёл к индивидуальным особенностям организма, стойкому гену, который не определяют известные исследования, сильному иммунитету. Главным он посчитал исключительную силу воли. Человек сам не знает, какой моральный волевой запас у него есть. В самых сложных ситуациях организм его проявляет. В книге были описаны всего 4 случая. 4 случая за 50 лет наблюдений! Это, конечно, ничтожно мало, но так хотя бы Маша поняла, как сильно ей повезло.
– Я читала эту книгу – автор всё выдумал в рекламных целях. Чтобы книгу покупали, и только. – Ольга Львовна была непреклонна.
– Я не могу с Вами согласиться. Я знаю, что это возможно.
Учительница поняла, что означает ответ Маши.
– Сколько ты не пьёшь?
– Одиннадцать месяцев.
Педагог завистливо облизнулась.
– Тебя ломает?
– Уже нет. Бросания на стены уже прошли.
– Выйдите все из класса!!! – скомандовала учитель остальным сдающим экзамен. Школьники удивились, но послушались.
– Смотри, что у меня есть, – Ольга Львовна никак не хотела верить, что её ученица оказалась морально сильнее неё, взрослого и образованного человека.
– Вы предлагаете мне выпить? – Маша даже закашлялась.
– Смотри, свежая Серебряная Вода, – учительница открыла бутылку, приятный запах разнёсся по классу. – Давай вместе, понемногу.
Ольга Львовна достала два чайных бокала.
Маша молчала.
– Давай, если ты справилась однажды, значит, опасности нет. И нечего бояться.
Педагог стала похожа на одержимую женщину. Её речь путалась, язык заплетался, Маша заметила, как Ольга Львовна вытирает слюни, – так сильно ей хотелось выпить.
– Нет, – ответ девочки был спокойным и уверенным.
– Не бойся, я тебе поставлю хорошую оценку за экзамен, просто немного глотни со мной.
Ольга Львовна, как лиса из сказки, ластилась около Маши, заглядывала ей в глаза, говорила сладким манящим голосом.
– Нет, – Маша сидела ровно. Её мозг кипел от сильного запаха Серебряной Воды, но организм не вступал в сопротивление. Она точно осознавала, что делает и чего не делает.
– Нет, – повторила девушка спокойным ровным голосом.
Учительница резко развернулась, налила себе полную кружку и быстро выпила. Потом села обратно за стол, закрыла лицо руками и расплакалась. Маша не двигалась и молчала. Уже через несколько минут Ольга Львовна начала смеяться и танцевать. В итоге успокоилась, поставила всем ученикам отличные оценки по экзамену, оделась и вышла.
Маша продолжала сидеть за партой.
Из её окружения только одноклассник Ваня и ещё несколько человек не употребляли. Все остальные были зависимы. В том числе и многие учителя, которые преподавали уроки здоровья. Таких, как Ольга Львовна, было много. В том числе, наверное, ещё и поэтому эти занятия были практически непродуктивны. Педагог говорил об одном, а его собственный пример показывал обратное. А молодёжь не верит нравоучениям. Дети так вообще просто копируют поведение взрослых. Маше повезло, что она смогла остановиться. У большинства её одноклассников к 5-му классу уже не было шансов.
Школьная система в России была упразднена 20 лет назад. Привычную десятилетку сократили в 2 раза. Ученик начинал обучение в 14 лет, а до этого постигал основы знаний самостоятельно. Можно было нанять репетитора или заниматься по Интернету. Это существенно отразилось на качестве обучения, но спивающаяся нация меньше всего думала о своей образованности.
3
Маша сидела в лесу и вспоминала серый мир, залитый Серебряной Водой. Так ведь было не только в Нижегородске, где она жила, – так было везде. Ленты новостей были переполнены разными происшествиями на почве перепития. У людей не оставалось никакой ценности, кроме Воды. Часто она вызывала галлюцинации, и люди, постоянно употребляющие, зачастую не могли определиться, где вымысел, а где реальность. За годы существенно сократилась рождаемость. У людей, чей организм был «отравлен», сильно снижалась репродуктивная способность. Были случаи, когда бесплодные женщины воровали детей. Материнский инстинкт даже у спившейся женщины подсознательно вызывал тоску по детям. Совершенно невероятный и вместе с тем дикий случай произошёл за три недели до того, как Маша убежала из дома. 24-летняя девушка, постоянно употребляющая Серебряную Воду, брызнула из газового баллончика на женщину, гуляющую с ребёнком, забрала двухлетнюю девочку и убежала. В «мамочку» она «играла» несколько дней. Ухаживала за ребёнком, кормила, купала, даже гуляла. Но не прошло и недели, как Серебряная Вода напомнила её организму, что пора принять «отраву» снова. У неё начались ломки, девушку рвало, тяга с каждым часом становилась нестерпимей… и она выпила. Сначала она успокоилась, а потом пошла агрессивная реакция. Она возненавидела ребёнка. И выбросила его. Малышке повезло, что она не выкинула её с балкона, как собиралась сначала, а просто отнесла в мусорный бачок. Это увидели соседские бабушки и сразу вызвали полицию. Девочку вернули в семью – девушку отправили на принудительное лечение, которое в итоге так и не дало положительного результата. Ей удалось достать бутылку Серебряной Воды, она смешала её с лекарствами и отравилась.
Мужчины под воздействием Воды всё чаще становились неспособными к сексуальными действиям. Единицы ещё пытались с этим бороться, но, не соглашаясь отказаться от употребления, они впустую ходили по врачам и принимали лекарства. Лечение, смешанное с Серебряной Водой, попросту оказывалось неэффективным. Большинство же зависимых быстро смирялись с данностью и целиком отдавали себя своим пьяным галлюцинациям.
Многим нравилось жить в своём ненастоящем мире, и чтобы подольше не возвращаться в действительность, они попросту чаще пили. Маша ненавидела «новый мир». Все её близкие деградировали после Сербряной Воды. Непьющих было настолько мало, что они считались «ущербными». В 18 лет у Маши не было ни подруг, ни парня. Никто не хотел с ней общаться только потому, что она всегда была трезвая. У неё был только одноклассник Ваня Смирнов, тоже не употребляющий. Он жил в благополучной семье, где не было зависимых. Маша часто приходила к Смирновым в гости, и каждый раз после этого плакала – ей очень хотелось тоже жить в такой семье, где родители любят своего ребёнка, где все заботятся друг о друге, где нет места Серебряной Воде.
Но у неё была другая семья. И из этой семьи, в которой, в общем-то, остался только отец на длительной зависимости, она сегодня утром убежала. Она сидела в лесу и совершенно не знала, что ей делать дальше. Домой она твёрдо решила не возвращаться. Жаль было школьный диплом, который она теперь, скорее всего, не получит. Ведь если не возвращаться, то и школу бросить придётся. «Куда я без образования?» – думала Маша. Но страх перед Серебряной Водой был настолько силён, что преодолевал переживания остаться необразованной.
Маша неплохо училась в школе. Нельзя сказать, что учёба ей нравилась, – просто она знала, что учиться надо, ей самой же в первую очередь. Она была обычной девочкой с длинными русыми немного вьющимися волосами. У неё были серо-голубые глаза с длинными ресницами и тонкие губы. Маша всегда много читала. Но не потому что задавали в школе, а те книги, которые ей хотелось читать самой. Обычно это были произведения по психологии. Особенно ей нравились терапевтические сказки. К тому же она не любила «крупногабаритные» книги. «Читаешь, читаешь, уже всю суть забудешь, прежде чем до финала дойдёшь». А сказки всегда были очень небольшими, а главное – полезными. В каждой был не просто намёк, а почти краткая консультация у психолога. Дело оставалось лишь за тем, чтобы вдумчиво разобрать всё, что хотел сказать автор.
Сказки во многом помогали Маше в жизни. Друзей (кроме Вани Смирнова) у неё не было, но на него тоже всё вываливать не будешь. К тому же, она девочка, и внутри неё всегда было много вопросов и даже противоречий, которыми с мальчиками делиться не принято, да и зачастую бессмысленно. Когда мама умерла, Маша только и спаслась этими сказками. Сначала она много плакала, казалось, теперь и её жизнь тоже закончилась. Мама была единственным человеком, с кем она могла поговорить по душам, поделиться самым сокровенным. Правда, до того, как она стала употребляющей. И вот Серебряная Вода забрала её самого дорогого в жизни человека. Маша плакала постоянно. Она не знала, что делать, куда идти, где искать поддержки. А потом наткнулась на сказки. Это была книжка психолога Арины Семёновой. Она писала под псевдонимом Эльф. В книжке была сказка про мальчика, которого не стало, про его маму, которая долго убивалась по нему, не давая душе спокойно уйти. После этой сказки Маша впервые со дня трагедии в семье немного успокоилась. Она стала разговаривать с фотографией мамы. Постепенно истерики прекратились. Девочка приняла мамин уход и отпустила её в другой мир. Но беседы с фото не остановила. Когда она скучала, когда случалось что-то, хорошее и не очень, она рассказывала это маме. И иногда ей даже казалось, что мама отвечает. Она даёт какие-то знаки, которые, если увидеть и правильно понять, помогали решить проблему.
Так было и с её уходом из дома. Маша рассказывала маме, что больше не может жить так. «Этот мир давит на меня. Мама, все пьют, вокруг все и всегда нетрезвые! Это невыносимо. Я сама уже ломалась. Большое счастье, что мне удалось выкарабкаться. Но что ждёт меня впереди? Я повзрослею, и что со мной будет? Вокруг только увеличатся дозы?.. Я совсем запуталась, я не знаю, как мне быть дальше».
После «разговора» с мамой девочка вышла на улицу. Идти до школы было недолго, поэтому она особо не торопилась. Вдруг к ней подбежала девушка с рекламными листами. Там был анонс выставки шуб. «Опять эти шубы! – пронеслось у Маши в голове, – зачем людям столько шуб?! И дорого, и бестолково, и зверей жалко». Она хотела уже выбросить красочный листочек, как ей в глаза бросились слова, написанные на нём крупными буквами. «Беги от серости и однообразия! Сделай шаг в другую сторону, и ты увидишь, как твоя жизнь изменится!» Ввиду имелось, конечно, то, что жизнь должна измениться исключительно в новой шубе, но Маша всё поняла по-своему.
Между тем, в лесу темнело. Сумерки постепенно переходили на ночной режим. И уже было сложно что-либо разглядеть. Маша поднялась и пошла к дороге. Она знала, что автотрасса должна быть недалеко – был слышен шум проезжающих машин. Она цеплялась за деревья замёрзшими руками, пытаясь не поскользнуться на мокрой земле. Она понимала, что если выйдет на дорогу, город останется на другой стороне леса. И что она будет делать ночью на трассе? Этот вопрос оставался без ответа. Маша продолжала идти.
«Интересно, а здесь есть звери? Лес-то маленький, на одной стороне у него – городской парк. Уж, наверное, медведи и волки здесь не водятся. Хотя… кто знает…» Маша старалась идти тихо и не привлекать внимание возможно обитающих в лесу существ. Но тихо не получалось. Ей казалось, что в лесу ужасающая слышимость. Вот ветка хрустнула, вот она наступила в лужу и вода громко расплескалась, вот подул ветер и всё вокруг зашевелилось. «Это так громко… казалось бы, всего лишь ветки елей шелестят от ветра, а слышно так, будто весь лес гудит в большую трубу».
Идти было сложно – Маша почти ничего не видела. Разве что луна на чистом небе немного помогала в выборе дороге, но ночная чернота практически сводила её усилия на нет. Девочка шла очень медленно. Каждый шаг она тщательно проверяла – не хотелось снова угодить в лужу. Самые разные мысли крутились у неё в голове. Иногда казалось, что эта дорога – последнее, что будет в её жизни. Иногда – наоборот, надо только преодолеть эту сложность, и всё будет иначе.
«Почему я просто не взяла билет на поезд и не уехала?.. Ну, конечно, я же несовершеннолетняя, кто мне продаст билет на поезд?.. Но неужели уйти в лес – это спасение? Я, что, не могла придумать вариант поприличнее и побезопаснее?!» Маша топала по лесу и корила себя за безрассудство. «А какой вариант? Даже с автобуса меня бы быстро сняли, да я и не уверена, что это было бы безопаснее. А так – в лесу, точно, искать не будут. Я выйду из него, и вот тогда уже можно будет искать автостанцию, чтобы уехать из чужого места, а не из своего города, где тебя сразу кто-нибудь, да узнает…
Всё равно это очень глупый план. Ну, что я буду делать дальше?..
Ладно, не ной, что бы ты делала, если бы осталась? Ну, в крайнем случае, вернёшься обратно…
Ну, уж нет! Ни за что! Ни за что я не вернусь обратно!..»
Вдруг ей показалось, что по лесу она идёт не одна. Жуткий страх заставил её остановиться и прислушаться. Она обняла дерево руками и затаила дыхание. В глубоком безмолвии темноты еле различимы были звуки проезжающих машин. Маша постояла ещё немного и уже собиралась продолжить путь, как близкий шорох повторился. И она отчётливо услышала дыхание. Дыхание не человека – люди не могут так громко дышать. А как могут большие звери, Маша не знала.
Она вцепилась в дерево. От страха стало жарко, её затрясло. Девушка хотела крикнуть, но рот не слушался, и она так и не смогла издать ни звука. Дыхание кого-то подходящего всё ближе становилось громче. Прошло ещё несколько секунд, как Маша увидела его глаза. Приближаясь к полуобморочному состоянию, стоя почти в абсолютной темноте, она не могла рассмотреть того, кто стояла перед ней. Это был кто-то огромный, покрытый шерстью, но… с большими человеческими глазами! Они были странные – зрачки суженные, в основном белые и покрытые стеклянной поволокой. Но они, точно, были, как у людей. Такие глаза были у её отца, когда он пытался её задушить. Маша, не моргая, таращилась на существо, не потому что бесстрашная, а потому что это единственное, что она могла разглядеть в лесной тьме. И тут зверь открыл пасть и заревел. Стало понятно, что это точно не человек. У Маши подкосились ноги. Она по-прежнему тщетно пыталась закричать. А существо уже приблизило огромную пасть к её голове. Маша увидела огромные зубы, которые надвинулись на неё. Она машинально закрыла лицо руками и зажмурилась.
4
Паулина Эдуардовна смотрела на себя в зеркало. Она поправила волосы и немного подкрасила губы. Сегодня она выбрала красную помаду, которую особенно любила. Переживания – не повод плохо выглядеть, считала она. К тому же, именно яркие краски, наряды, ухаживания за собой могут даже в самые тяжёлые времена сделать женщину увереннее и решительнее. А главное, счастливее. К тому же, она старалась никогда не вмешивать в свои проблемы других людей, поэтому ухоженный внешний вид она рассматривала как преграду жалости и пересудам.
Она плохо спала. Постоянно просыпалась, смотрела на часы, как будто знание времени что-то могло изменить. Мысленно она перебирала десятки вариантов, и ни один ей не нравился. Что теперь делать? Что предпринять? Что могло произойти? Чего произойти не могло? Ждать или действовать? Вопросы, как назойливые мухи, летали в её голове, не давая покоя. Был ещё один вопрос, который на самом деле стал бы главнее всех остальных, но его она всеми силами заглушала. Даже мысли не позволяла появиться о том, что могло случиться непоправимое. Но на деле это мучило её только сильнее. В итоге она не выспалась и утром долго замазывала круги под глазами, чтобы не выдать своих переживаний.
Сегодня предстоял тяжёлый день. Ночью в Солинск привезли девушку. Без зависимости. Это, конечно, радовало. То, что ещё прибывают «чистые» люди, вселяло надежду. Правда, в её крови нашли показатель зависимости, но он был буквально ничтожным. Стало очевидно, что она не пьёт. Тем не менее, с девочкой предстояла большая работа, и неизвестно, как она отнесётся ко всему, что узнает. К тому же, она прибыла в ужасном состоянии, билась в истерике и всех боялась. Даже не удалось выяснить, как её зовут. И что она делала ночью в лесу? Одна!
Через 1,5 часа снотворное должно было перестать действовать, и Паулине предстояло встретиться с новенькой. Пока она раздумывала, говорить той всё сразу или подождать, в дверь постучали. Зашёл Олег, спасатель, который ночью и нашёл девушку.
– Доброе утро, Паулина, – Олег выглядел уставшим и недовольным.
– Здравствуй, Олег. Ты голоден? – Паулина Эдуардовна умела «чувствовать» мужчин. Особенно тех, кого давно знала. Олег, как и многие его сородичи по половому признаку, всегда нервничал, когда хотел есть.
– Нет, не хочу, – соврал парень, не желая выглядеть слабым, тем более перед женщиной. Тем более перед такой женщиной. Паулина для всех обитателей Солинска была примером красоты, доброты, решительности и стойкости. Она улыбнулась и сказала, что собиралась перекусить, но не хочет делать этого в одиночестве.
– Составишь мне компанию? – конечно Олег согласился.
Во второй комнате кабинета на небольшом деревянном столике она поставила разогретые блинчики, сливовое варенье и фрукты. Сама пила только кофе – жалко было размазывать красную помаду блинами.
– Расскажи мне про девочку, которую ты привёз ночью. Ты был у неё сегодня?
– Да, она спит под действием лекарства. Ничего нового я не могу рассказать, – Олег уминал блинчики, – мы ночью успели в последний момент. Её голова была у него в пасти, когда мы его усыпили.
– А его ты видел сегодня?
– Да, он давно пришёл в себя. В смысле, в человеческое обличие. Лет 20 парню на вид. Ничего не помнит и орёт, чтобы мы его отпустили.
– Что врачи говорят? Его можно спасти?
– Нет, говорят, процесс уже необратим. У него высокая степень зависимости.
– Когда он успел?! – Паулина Эдуардовна всегда переживала за «больных». Ей было горько осознавать, что люди по глупости сами себя лишают нормальной жизни. Они сознательно обрекают себя на гибель. На нечеловеческое существование. И хуже всего, что эта фраза имеет прямой смысл.
2 года назад в разделённой после революции Америке был изобретён новый наркотик. Его выявили на основе состава Серебряной Воды. Это было вещество, похожее на мелкие опилки. Оно заправлялось в специальную трубку, раскуривалось, и потом из трубки выходил очень красивый дым. Вот этот дым и заменил по силе воздействия все существовавшие ранее наркотики. Вещество было полностью синтетическим, не требовало больших затрат. Его не обнаруживали полицейские собаки, так как оно не имело ни вкуса, а в не раскуренном виде – и ни какого-либо запаха. И что самое страшное – оно было гораздо дешевле своих предшественников. В Америке, которой после гражданской войны только скандала с наркотическим ядом не хватало, его тут же запретили. И поспешили проинформировать, что лаборатория закрыта и никакой опасности нет. Но на самом деле производство попросту стало подпольным и уходило на экспорт.
Россию постепенно начал окутывать Дым. За сероватый цвет и ярко-блестящий оттенок его стали называть Серебряным. Сначала новинка удивляла, а потом началось странное. Зависимые от Дыма стали исчезать, а в сводках новостей появились сообщения об ухудшении ситуации с бешенством собак. В Солинске – закрытом маленьком городе, где жители объединись в борьбе с зависимостью, – была своя лаборатория, где и выяснили, что Серебряный Дым вызывает не только моментальную зависимость, но и сильную мутацию человека. Сначала он обрастает шерстью, которая в первое время появляется и исчезает. А затем человек превращается в Большого Пса. Это дикое животное, желающее свежего мяса и крови. Оно не имеет ничего общего с бешеными уличными собаками. После того, как действие Дыма заканчивается, Большой Пёс превращается снова в человека, не помня себя в образе собаки. В новостях, конечно, никто об этом не говорил. И руководство ни одной из зависимых стран таких эпизодов не подтверждало. Но в Солинске, где Больших Псов не раз видели своими глазами, о Серебряном Дыме знали хорошо.
– Врачи сделали анализ. Он употребляет Дым уже полгода. Это финиш. Даже если он сам захочет вылечиться, ему не удастся побороть зависимость. Слишком сильное вещество. Его наличие, равно как и его отсутствие, убьёт парня.
– Что он сам говорит? Ему рассказали о результатах крови?
– Да, но мальчик упорно не желает ничего слушать и тем более в это верить. Он только оскорбляет врачей и требует, чтобы его отпустили. Пугает родителями. Я так понимаю, отец у него занимает крупный пост или просто богатый и влиятельный. Я, в общем-то, и пришёл сейчас, чтобы спросить, что с ним делать.
– Отпускать его нельзя. Он не сможет себя сдержать, надышится Дымом и снова пойдёт убивать, превратившись в Большую Собаку. В Солинске он до Дыма не доберётся. Отправляем в лагерь для Псов… Жалко их.
– А мне – нет. Они сами пьют, вкалывают в себя, дышат всякой дрянью. Нет ни одного зависимого, кто бы не знал, что всё это их убивает. И они всё равно это делают. Они сознательно травят себя, они разрушают свою жизнь, а их жалеют. Бедненькие. Они слабые и безвольные! Им дарована жизнь, а они её не ценят, а просто пропивают или прокуривают. Вот девочку, которую чуть не загрыз этот урод, действительно жалко. Она сохранила себя «чистой». И ей же и досталось.
– Поправлю, она знает вкус Серебряной Воды, – Паулина говорила серьёзно, но на улыбке.
– Она вся мокрая была, замёршая и грязная, – Олег как будто не услышал её слов, – Не думаю, что когда она придёт в себя, она расскажет романтическую историю. Скорее всего, будет, как было у большинства наших. Вокруг все пили, и она не смогла с этим смириться.
– Тем не менее, не думаю, что кто-то в неё вливал. Первоначально это был её выбор.
– Но она справилась! Правда, я пока не могу понять, как.
– Ей повезло. Организм выдержал, её иммунитет спас ей жизнь.
Паулина всегда в таких случаях была строга и серьёзна. Она повторяла, что зависимость – не повод для лояльности. И каждый раз она использовала любой момент, чтобы её воспитанники как будто сами доходили до подобных умозаключений, чтобы они сами формировали в себе неприятие зависимости. Одними наставлениями и рассказами, как это всё омерзительно, делу поможешь мало. А так – они сами всё видят и сами делают выбор.
– Одного иммунитета без колоссальной силы воли и желания «очиститься» не хватило бы. – Олег был непреклонен.
– Пора ехать в больницу, – она улыбнулась и поставила пустую чашку на столик.
