Лена Сокол
Небо, полное звезд
Плейлист
Lily Kershaw – As It Seems
Glen Hansard & Marketa Irglova – Falling Slowly
John Newman – Stand by Me
Sam Smith – Kids again
Diana Demuth – Rose of Nantucket
Lucas Hoge – If only I could
Ingrid Michaelson – Maybe
Rompasso – Paradise
The Weeknd – In your eyes
Aron Blom – Six years
Shawn Mendes – If I Can’t Have You
Sigrid – Mine Right Now
Coldplay – A sky full of stars
Посвящается моей Анне
Поверь, ты всё ещё можешь открыться миру.
Будущее неизбежно, предопределено, но может не состояться. В промежутках нас подстерегает Господь Бог.
Хорхе Луис Борхес
Пролог
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 31 МАЯ
22.59
О чём думает семнадцатилетняя девчонка, засыпая накануне своего первого в жизни свидания? Настоящего свидания, имею в виду. И слово «настоящий» здесь предполагает официальное приглашение от парня, озвученное им вслух, написанное на бумажном сердечке и приклеенное к окну.
Она думает о том, как всё будет, что они скажут друг другу, и – тут я не открою вам тайну – будет ли сопровождаться всё это действо поцелуями. Тоже настоящими, разумеется.
Я засыпала, глядя на чёрное сердечко, которое Мика приклеил на стекло моего окна с обратной, уличной стороны. «Завтра. Ты и Я» – было написано на нём его неровным почерком. Было уже темно, и я не могла разглядеть букв, но я точно знала, что они там есть – я прочитала его послание ещё до того, как выключить свет и лечь спать.
«Ты и Я».
Звучало многообещающе.
И, повторяя эту фразу про себя перед сном, я не могла не улыбаться. Моя последняя мысль перед тем, как мои глаза сомкнулись, была о фонарике: а что, если взять его и посветить на стекло? Тогда можно будет снова прочесть написанное.
Но за фонариком вставать было лень, а я и так знала содержание послания. И оно заставляло меня улыбаться снова и снова.
Ты и Я. Завтра.
Так и будет.
ЧЕТВЕРГ, 4 ИЮНЯ
7.29
Я встрепенулась в постели, ещё до конца не осознавая, что проснулась не от звонка будильника, а от какого-то постороннего шума.
– Сюда! Да! Вот так! Наклоняй! – Доносились с улицы мужские голоса.
Затем под окнами залаял пёс. Наш пёс.
«Какого чёрта?»
Дрисс – добродушный гигант-ньюфаундленд практически никогда не использовал свой голос в деле. Чтобы заставить его лаять, нужно было ещё постараться.
Я приподнялась, потёрла веки пальцами и уставилась в окно.
Несколько рабочих возились на противоположной стороне дороги на соседском газоне. Похоже, старуха Пельцер всё-таки получила разрешение от городского совета на устройство бассейна у себя во дворе. Вот же упёртая бабка! Мы только на днях смеялись с Микой насчёт того, что только умалишённой придёт в голову рыть бассейн перед домом в городе, в котором даже летом средние значения температуры едва достигают восемнадцати градусов.
– Опускай! – Крикнул один из рабочих, махнув рукой.
И Дрисс заметался у ограды, с беспокойством наблюдая за тем, как погрузчик сгружает вдоль дороги массивные поддоны с декоративным камнем.
«Кто, вообще, отпустил пса во двор одного, без присмотра?» – едва пронеслась в голове мысль, и я по привычке перевела взгляд вправо – туда, где располагался дом Ярвиненов. И только в этот момент вдруг заметила, что на стекле нет чёрного сердечка – послания от Мики.
Наверное, унесло ветром – со здешней погодой ничему не удивишься. Но сердце всё равно неприятно кольнуло каким-то смутным предчувствием: будто происходило что-то нехорошее.
А потом зазвенел будильник. И это было так неожиданно, что я снова чуть не подпрыгнула. Потянулась за телефоном, отключила сигнал и снова уставилась в окно. На стекле ещё виднелись белёсые следы от клея, который вечером держал записку.
«Я перечитывала её снова и снова перед сном» – от воспоминания об этом на душе потеплело, но что-то странное во всей окружающей обстановке не давало покоя.
– Софья! – Послышался мамин голос за дверью. – Да стой ты! Подожди!
Я осторожно спустила ноги с кровати и зевнула. На столе стояла ваза с жёлтыми тюльпанами. Откуда она здесь? Кто её принёс? Мама? Но когда?
– Со-о-фья!
И вообще, что мои мать и сестра делали дома утром в понедельник?
Мама уезжает на работу в 6.30, а Софья отправляется в школу в 7.20 на спецкурсы по подготовке к экзаменам. Обычно я просыпаюсь в полной тишине, и первым звуком, нарушающим её, становится шум включаемого мной компьютера.
– Даю слово, сегодня никаких наркотиков, сигарет и выпивки! – Издевательски пропела моя младшая сестра. – Надеюсь, теперь ты довольна, мам?
– Как смешно.
Я бросила ещё один взгляд на экран смартфона. «7.30» – никаких ошибок. «Четверг, 4 июня» – было написано ниже.
Четверг?..
Сегодня же понедельник. Так?
Я потрясла головой.
И в этот момент моё внимание привлёк пустой блистер из-под каких-то таблеток, лежащий на тумбочке возле моей кровати. Он включал всего две ячейки, и обе были пусты. Рядом стоял наполовину пустой стакан с водой.
– Эй, ты как? – Дверь отворилась, и в мою комнату бесцеремонно ворвалась Софья.
Она подперла плечом косяк и уставилась на меня.
– С каких это пор мы с тобой разговариваем? – Огрызнулась я на неё.
Её лицо вытянулось. Софья удивлённо хмыкнула, но тут же взяла себя в руки.
– Ну что ж. – Произнесла она ледяным тоном. – Бог – свидетель, я пыталась быть с тобой любезной, дорогуша, но тот факт, что смерть твоего возлюбленного никак не отразилась на намерении школы провести сегодня школьный бал, не оправдывает твоей агрессии. Ты можешь сколько угодно злиться на то, что его больше нет, но не нужно срывать злость на тех, кто пытается тебе помочь, ладно? Прими-ка лучше ещё пару волшебных пилюль, что выписал доктор, и поспи. Или поплачь в подушку. Хотя… – Сестра оглядела меня с презрением и поморщилась. – Вряд ли, такие, как ты, способны выжать из себя хотя бы пару слезинок, да?
– Что ты куришь, вообще? Куриный помёт? – Вытаращилась на неё я. Затем вдохнула больше воздуха и закричала. – Маа-а-ам!
Вот уж кто точно должен быть в курсе, что её шестнадцатилетняя дочь с утра вмазалась чем-то и поехала крышей.
– Мне жаль тебя, и всё такое. – Пожала плечами Софья. – Ты потеряла единственного друга, Анна, но уже, хотя бы, из-за этого можно было не быть такой сукой.
– Маа-ам! – Нетерпеливо завопила я.
В коридоре послышались шаги.
– У неё приступ бешенства, – бросила сестра, разворачиваясь, – я умываю руки.
– Что случилось? – В комнату влетела мама. Она была в пижамных штанах, хлопковой кофточке, тапочках и явно не торопилась на работу. – Вы опять ругаетесь?
– Я ухожу. Разбирайся с ней сама. – Вздохнула Софья и затопала прочь по коридору.
– Мам, что она несёт? – Не выдержала я. – Какую-то чушь про смерть, пилюли какие-то, про школьный бал… – Я взмахнула рукой. – Ты посмотри на неё! Она же совсем слетела с катушек!
– Я считаю, что хватит вам уже ругаться.
– Я и не ругалась. Она ворвалась ко мне в спальню и начала нести этот бред!
– Пойдём, позавтракаем. – Примирительно улыбнулась мать. Убрала спутанные волосы за уши и подкатила к моей кровати кресло-коляску. – Кажется, ты ничего не ела с самой гибели Мики? Понимаю, как это тяжело, но доктор сказал…
– Что? – Я замотала головой. – О чём ты?
– О том, что тебе нужно питаться, чтобы не подорвать окончательно своё здоровье.
– Нет! Что ты сказала?! Гибели кого?! – У меня похолодело на сердце.
– Прости, родная, мне очень жаль. – Мама села и положила руку на моё плечо. – Мы все очень скорбим. Он был таким… добрым и светлым мальчиком. – Её лицо выглядело усталым. – И я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но мы все вместе как-то должны пережить его смерть.
Не знаю, может, слово «смерть» имеет какое-то магическое воздействие, но, когда я услышала его из уст матери, у меня закружилась голова. Это точно не могло быть правдой. Это точно не могло произойти ни с кем из нас, а, тем более, с ним. Смерть? Гибель? Всё это звучало чудовищно, и точно должно было оказаться страшным сном.
Но я зажмурила глаза, а когда открыла их, мамин полный сочувствия взгляд никуда не исчез. Она продолжала смотреть на меня с жалостью и нежно гладила моё плечо.
На экране мобильного по-прежнему светилось слово «четверг», а за окном лаял пёс. Я хотела закричать, что в день твоего первого настоящего свидания мир не должен внезапно сходить с ума. Хотела возразить, но не смогла выдавить ни слова – просто продолжала непонимающе смотреть на мать.
Глава 1
1 АПРЕЛЯ
До того дня, как по соседству поселился Мика Ярвинен, я не замечала (или старалась не замечать), насколько ущербна моя жизнь. Это был обычный, ничем не примечательный день, и я уж точно не могла подумать, что он изменит всё.
– И сегодня побеждает… Анна! – Торжественно объявил Алекс.
Все дружно засмеялись.
– Ха-ха. – Злобно ответила я, подкатывая коляску к экрану компьютера. – Этот чат давно нужно переименовать в чат любителей злодейского смеха.
– Тогда уж в чат мастеров злодейского смеха! – Подхватил Алекс. Он подкатил своё кресло ближе, и его изображение в окошке на экране стало крупнее. – Потому, что за последние полгода твои вечные опоздания стали для меня отличной тренировкой, Романова. Я натренировался до мастера международного класса, и даже Доктор Зло с его эпичным «Мвуахахаха» для меня больше не конкурент!
Он тут же рассмеялся – как-то по-девичьи, задыхаясь, и даже немного истерично, отчего все тоже разразились смехом, а я чуть не расплескала принесённый с кухни чай. Нет, Доктор Зло точно бы позавидовал экспрессии, количеству переливов и палитре звуков в смехе Алекса.
– Всё, прекратите! – Попросила, ставя кружку на подставку.
– Нам всем нужно собраться, ребята. – Призвала к спокойствию Женя. – Давайте посерьёзнее, у меня мало времени, а за дверью обедает начальница фабрики.
И от этого стало только смешнее. Все вновь захохотали, а нервный смех Алекса лишь добавил новую порцию комичности ситуации. Мы ржали и ржали, и казалось, что ничто не сможет остановить этот поток смеха в ближайший час.
Вообще, традиция объявлять победителем того, кто опоздал к подключению, пошла ещё с того момента, как полгода назад мы четверо решили встретиться оффлайн. Выбрали место в городе – одно из кафе быстрого питания, расположенное на первом этаже торгового центра, что обещало удобный вход, отсутствие ступеней, мягкие диванчики и приемлемые цены на еду.
Ни один обычный человек не стал бы выбирать заведение по таким критериям, но мы были исключением – все четверо инвалиды. Все до одного. И даже я на тот момент.
Мы назначили встречу на двенадцать, но дальше всё пошло не по плану. Первым в кафе прибыл Матиас. Он успел вовремя исключительно благодаря тому, что был единственным из нас, у кого никогда не было проблем с опорно-двигательным аппаратом. Матиас – глухой. Ему двадцать один, он работает на горно-обогатительном комбинате, читает по губам, и у него даже есть девушка. Настоящая – это могу утверждать со стопроцентной уверенностью: я видела, как он целует её вовремя одного из наших чатов.
В целом, вы даже не подумаете, что с ним что-то не так, если увидите его на улице. И даже, если спросите у него, который час. Парень посмотрит на часы и ответит вам, потому что глухота у Матиаса не врождённая, а приобретённая после травмы – и он всё ещё помнит, как нужно говорить. Возможно, его голос покажется вам странным, ведь Матиас не слышит себя, но максимум, что вы подумаете, это то, что у парня заложен нос.
Возвращаясь к встрече в кафе – Матиас добрался вовремя. А вот у нас были проблемы. Жене – девятнадцать, и она хондродистрофик, то есть карлик. Девушка на несколько секунд опоздала на автобус, и тот уехал, не дожидаясь, пока она неуклюже добежит до остановки. В ожидании следующего она потратила время.
Алексу на тот момент было шестнадцать. У него врожденная миопатия, и он отчего-то решил, что уже достаточно взрослый для того, чтобы проехать одному на такси через весь город без сопровождающего.
Водитель такси, завидев его одного, без взрослых, вихляющего к машине на костылях, сказал, что ни за что не посадит в салон слабоумного, да ещё с «этими грязными палками». Так план Алекса чуть было не провалился, но хвала небесам – второй таксист, прибывший на вызов на замену первому, оказался человеком чутким: помог сесть и даже аккуратно разместил костыли на заднем сидении.
Так все ребята с трудом и опозданием, но добрались в тот день до кафе к половине первого. А последней прикатила я – уставшая и замерзшая. Конечно, наивно было полагать, что, если живёшь ближе всех к месту встречи, то доберёшься до него пешком за час.
Слабым звеном в этом плане были два неучтённых обстоятельства: первый – я должна была преодолеть этот километр одна и на механической инвалидной коляске, второй – дороги этого города больше напоминали Американские горки и не были приспособлены для того, чтобы на них колесили инвалиды.
По сути, это была наша вторая встреча с ребятами оффлайн, ведь мы познакомились год назад в очереди на медико-социальную экспертизу. Дело в том, что по закону всё устроено так, что тебе бывает недостаточно просто получить инвалидность – иногда её приходится подтверждать каждые два года до установки статуса «пожизненно», а иногда приходится проходить эту экспертизу повторно лишь для того, чтобы получить «блага» от государства, например, индивидуальный план реабилитации.
Вот так мы и познакомились – в душной очереди к врачам среди десятков других инвалидов, которые пришли туда доказывать, что за два года у них чудесным образом не отросли ампутированные ноги, не восстановилось утраченное зрение или не появились волшебные способности к самоисцелению. А эта встреча в кафе стала нашей второй встречей в реале. Тогда и появилась традиция – награждать опоздавшего титулом победителя и угощать за счёт всей компании. Звучит весело, правда? Даже жаль, что угощения и поощрения для победителей не распространяются на наши встречи онлайн.
– Итак, чем ты порадуешь нас, Алекс? – Спросила я, отхлёбывая сладкий чай из кружки.
Мне не терпелось перевести тему со своего опоздания на что-то более интересное и менее смешное. Не то, чтобы я не любила злодейский смех, но череда моих опозданий на этой неделе почти ввела традицию на высмеивание моей нерасторопности.
– Да-да, давай, расскажи! – Потребовала Женя, заедая ожидание бутербродом.
Наш чат всегда начинался в полдень, когда мы с Алексом уже покончили с уроками, а Женя с Матиасом устраивались за компьютером во время обеденного перерыва. Подключение происходило автоматически, поэтому важно было оказаться возле экрана вовремя. И если бы не отсутствие меня у компьютера в первую минуту после соединения, то разговор бы начался с обсуждения сериала или книги, которой Алекс развлекал себя ночью.
– О-о-о… – Многозначительно протянул Алекс. Его лицо выглядело опухшим, а взъерошенные светлые волосы были стянуты по верхней линии лба чёрной банданой. Значит, он не спал почти до рассвета и встал ближе к полудню. Это могло означать только одно – парень открыл для себя новый шедевр. – Я сегодня до четырёх утра смотрел «Сестру Рэтчед».
– Какую? – Переспросил Матиас.
Он всегда переспрашивал, когда не разбирал, что за слово было произнесено.
– Рэт-чед. – Выразительно повторил Алекс.
– Рычит? – Нахмурился Матиас.
– Чёрт, сейчас напечатаю! – Взмахнул руками Алекс и продублировал название текстом.
Его ответ высветился в окошечке под видео.
– Аа-а-а. – Кивнул Матиас.
– Всё время забываю, что ты слушаешь глазами!
– Прости.
– И ты всё ещё называешь себя самым нормальным из нас? – Подколол Алекс.
– Виноват! – Рассмеялся тот.
Матиас хоть и был самым нормальным, но по-настоящему я восхищалась именно Алексом. Он единственный из нас смог, почти не выходя из дома, зажить полноценной жизнью.
Алекс читал много книг, смотрел фильмы, сериалы и даже вёл блог, в котором рассказывал своим подписчикам о прочитанном и просмотренном, причём делал это на таком уровне, с таким драйвом и юмором, что невозможно было не только оторваться от его видео, но и предположить, что этот парень не может ходить и ведёт жизнь, хоть чем-то отличающуюся от жизней других.
Алекс был интересным – вот, что отличало его от всех остальных. И я имею в виду не только инвалидов, которые в принципе ограничены какими-то рамками и не всегда могут полноценно социализироваться. Я имею в виду вообще всех людей, в том числе и подростков, которые перестали интересоваться чем-то кроме тусовок и компьютерных игр и полностью потеряли свою индивидуальность.
Я ведь не всегда сидела в этом кресле – знаю, о чём говорю.
– Вы знали, что этот сериал снят по роману «Пролетая над гнездом кукушки?» – Поднял брови Алекс.
– Каким гнездом? – Прищурился Матиас.
– Эй!
– Да ладно, шучу!
И в этот самый момент среди пустой будничной болтовни и дружеского смеха я вдруг увидела Его.
Глава 2
Ребята продолжали обсуждать сериал, а моё внимание привлекла фигура за окном. Так как два окна в моей комнате выходили прямо на веранду, а, следовательно, и на дорогу, то идущая по улице высокая мужская фигура тут же заинтересовала меня.
Это был парень. Ростом не меньше метра девяносто, с дорожной сумкой на плече. Мятая рубашка в клеточку, поверх неё кожаная куртка, грубые джинсы, ботинок из-за кустов я видеть не могла, но почему-то подумала, что они должны были быть такими же грубыми и неопрятными, как и весь остальной вид незнакомца.
Он остановился, достал смартфон и уткнулся в экран – с таким серьёзным, даже раздражённым видом, с каким обычно изучают географические карты до конца неизведанных территорий. Парень, и правда, будто пытался сориентироваться на местности: смотрел то в телефон, то на окружающие его дома с красно-коричневыми крышами и маленькими окнами и недовольно хмурился.
А когда его взгляд скользнул по нашей лужайке и поднялся выше – к окнам первого этажа, у меня неожиданно порозовели щёки.
– Романова, ты с нами?
– Анна!
– Эй, там, на троне!
До меня не сразу дошло, что эти реплики были обращены ко мне.
– Что? – Опомнилась я.
– Кажется, ты подвисла. – Рассмеялась Женя.
– Я подумал, у тебя проблемы с интернетом. – Теребя колечко в ухе, сказал Алекс. – Картинка была настолько статична, что я даже испугался, когда ты моргнула!
– Подождите. – Попросила я, вытягивая шею.
Незнакомец потоптался возле нашей калитки и направился к дому Ярвиненов. Вероятно, наконец-то сориентировался. Обычно это трудно сделать: в нашем районе нет высоток, все дома двухэтажные и похожи друг на друга, как две капли воды. К тому же, номер дома указывается на табличке за оградой, и его не всегда можно сразу разглядеть из-за ветвей деревьев. Разве что почтальоны, проработавшие здесь не один год, могут с ходу разобраться, где и чей дом.
– Что там? Старушка Пельцер опять разгуливает по кухне голышом? – Не унимался Алекс.
– Нет.
Мне пришлось отъехать от стола и направиться ко второму окну.
– Ань, ты куда? – Донеслось до меня.
– Сейчас! – Отозвалась я, активно вращая колёса коляски руками.
Но всё равно опоздала. Когда я затормозила у окна, парня с этой точки уже не было видно.
Он зашёл во двор к соседям или прошёл дальше?
– Анна! – Продолжали вопить ребята. – Ну, ты где? Разверни хоть, что ли, экран, мы тоже посмотрим!
Я обернулась к компьютеру. Они не могли меня видеть. Взглянула во двор – никого постороннего. Любопытство превысило осторожность, и впервые за долгое время я позволила себе рискнуть: приподнялась в кресле и посмотрела через стекло. И всё же этого было недостаточно, незнакомца мне увидеть не удалось. Тогда я встала и почти прислонила лицо к окну.
Парень стоял у двери дома Ярвиненов и яростно вдавливал пальцем кнопку звонка.
Я села.
– Анна! – Хохотали ребята, придумывая всё новые и новые версии причин моего исчезновения. – Я знаю, знаю: её украли инопланетяне! Нет, нет, во всём виноват несвежий козий сыр! Анна, ну, ты где? Вернись, мы всё тебе простим!
Я поднялась и ещё раз посмотрела в окно. Парень, отчаявшись дождаться ответа, бросил сумку на крыльцо и привалился к двери.
Я опустилась обратно в коляску и подкатила к компьютеру.
– С возвращением! – Махнул мне рукой Матиас.
– Живая. – Усмехнулась Женя, запивая кофе свой обед.
– Так что это было? – С нетерпением уставился на меня Алекс.
Он упёр локоть в стопку книг. «Общество мёртвых поэтов», лежавшая сверху, заскользила и съехала.
– Ой, – клюнув носом, пробормотал Алекс и вернул её на место.
– Так, какой-то парень. – Сказала я, натягивая рукава кофты на пальцы. – Чужак.
– Где? На улице?
– Чудак? – Переспросил Матиас.
Я не могла не улыбнуться.
– Чужак. В смысле, чужой, не местный.
– С чего ты решила?
Я пожала плечами.
– Наверняка, сослали сюда для работы на комбинате. – Предположил Алекс.
– Да, сюда добровольно люди не ездят. – Поглаживая свои плечи, будто замёрзла, поёжилась Женя.
– Нет, он слишком юн для специалиста завода или какого-нибудь рабочего. Совсем ещё мальчишка. – Заключила я. – Наверное, приехал к кому-то в гости.
Я и сама не знала, почему решила, что он не местный. И дело даже не в кожаной куртке, которую вряд ли бы отважился надеть кто-то из городских в начале апреля, и не в одежде или внешности – город и так наводнён людьми разных национальностей. Я просто нутром почувствовала, что ему тут не по себе. Наверное, у меня было такое же лицо, когда я приехала сюда осенью позапрошлого года.
Сампо – потрясающее место, но привыкаешь к нему не сразу.
– Так о чём мы говорили? – Опомнилась Женя, бросая взгляд на часы.
– О сериале. – Напомнил Матиас.
Да. – Продолжая загадочно смотреть на меня, кивнул Алекс.
Он словно понял, что я задумалась о чём-то серьёзном.
Но не было ничего такого. Я просто думала о том, что хочу снова подъехать к окну, встать и посмотреть, не ушёл ли тот парень.
