Леонид Грунский
Сказка №36. Ты как сюда попала?
– Обязательно, – успокаивающим голосом говорил старик. – папа будет позже. Мама, потом папа и только потом твоя сестрёнка, намного позже.
– А где мы будем жить?
– В любом месте. Все жители этого леса и города очень дружелюбны. Вы никогда не будете ни в чём нуждаться.
– Но как же называется этот лес, – уже совсем сонным голосом спросила девочка, – если он так далеко от моего дома, значит я в нём никогда не была?
– Не была, но этот лес станет твоим домом и всё в нём будет хорошо, – старик сел ровно на стуле. – Это место зимовки всех птиц и змей.
Но последних слов старика девочка уже не слышала, старик понимал это, она снова озорничала со своими подружками, помогала матери управляться по дому, только происходило это в глубоком детском сне.
Старик привстал и снял догоревшую лучину.
Пройдя по тёмному дому от угла к углу, боясь разбудить девочку, старик снял со стены тяжелый и плотный тулуп. Накинув на себя, он подошёл к двери, за которой слышался длинный и протяжный вой вечно голодной снежной бури.
Вытянул в сторону руку и тут же в его увесистом кулаке оказалось древко бердыша, ростом со старика. Потом одним решительным движением он открыл деревянную дверь и вышел на мороз.
Только что начавшаяся метель свистела во всю силу и мощь, она обжигала лицо старика, била ветром в глаза, не давая широко их раскрыть.
Сильно прищурившись, старик вглядывался в белую мглу. Приставив руку ко лбу, чуть вытянул шею, смотрел вперёд. На хижину, через всю поляну, где снега было в пояс, шли три фигуры, медленно приближаясь к хижине. В руках у одного из них был факел который всё время пытался скинуть с себя пламя и замёрзнуть, но чудом, самый кончик огня цеплялся за край горячей смолы и продолжал жизнь, тускло освещая путь странникам.
Старик, тщательнее вглядевшись в идущих, упёр деревянное древко в подошву сапога, а верх отвёл чуть в сторону, будто стражник.
Громким голосом крикнул:
– Стоять!
Путники замерли. Они явно шли к хижине, но в такую метель сложно было разглядеть старика на чёрном фоне хижины.
– Ты кто? – спросил один из идущих и голос его не был робким и испуганным.
– Хозяин этого леса, – голос старика звучал властно, несмотря на шум метели он был явно громче её, что уже насторожило путников.
– Нам нужен кров и еда, – заговорил другой.
– Здесь вы его не найдёте, – старик был крайне груб и настойчив.
– Мы можем взять силой, – и двое из путников разошлись по сторонам.
Полагая, что у старика нет ничего в руках, они подошли ближе, но старик не растерялся и сделал шаг вперёд, одной ногой погрузившись в глубокий снег и сразу же стал виден бердыш в его крепких, несмотря на возраст, руках.
– Старик, – сказал самый наглый голос того, что стоял в центре, – нас больше.
– Ты просто не знаешь моего опыта, ландскнехт! – голос старика становился более угрожающим.
– Дай нам еды, старик, и мы просто уйдём, – обходя с двух сторон говорили чужаки.
– Чтобы победить трёх жалких наёмников и убийц, у меня нет необходимости даже в оружии! – старик был непреклонен.
Чуть наклонившись, свободной рукой он взял горсть снега и подбросил её вверх. Как только снежинки рыхлого снега начали опускаться, сильно отклоняясь от ветра, старик дунул и придал им ещё большее ускорение. Ветер в одно мгновение взвыл и резко ударил в лицо выступавшим на старика наёмникам. Те, закрывая лицо руками от бьющего в лицо, буквально жалящего, снега, вынуждены были отступить.
Огонь, не потухая даже при таких условиях, сжался на смоле до размеров точки и служил ориентиром чужакам, которые снова собрались вместе.
– Вы нигде не найдёте места в этом лесу. Каждый, кого вы встретите, будет гнать вас, как бешеное животное и не найти вам ни крова, ни еды! Вечно вам жить в этом лесу, питаясь ягодами и травой. На-все-гда! – проговорил старик, который исчез из вида в поднявшейся снежной буре.
