Лев Юрьевич Альтмарк
Наследство опального генерала
Бледное лицо моего нового знакомого расцвело, и он принялся кивать головой, как китайский болванчик:
– Мы посидим совсем немного, я вас уверяю! Сколько сами захотите и ни на минуту больше… Не волнуйтесь, я вас пригласил, значит, я и заплачу…
Хоть вечер по-настоящему ещё не наступил, ни в одном из кафе в округе свободных мест уже не было. Лишь в небольшом русском ресторанчике под названием «Скатерть-самобранка» нашёлся незанятый столик, и то всего на два часа, потому что потом здесь должно проводиться какое-то торжество.
– Принесите нам бутылку водки, овощные салаты и шашлыки, – резво скомандовал официанту мой новый знакомый, сразу превращаясь из жалкого ботаника в разбитного парня, которому море по колено.
Здорово же преображаются некоторые, подумал я, наблюдая, как он смело и даже слегка развязно располагается за столом, отодвигает в сторону, так и не пролистав, меню и косится на стоящие рядком фужеры с рюмками.
– Я вам так и не представился, – протянул он руку, – меня зовут Евгением.
– А меня Игорем, – усмехнулся я, – что ж, будем знакомы.
По первой рюмке мы выпили за знакомство, а потом принялись за салат. Только сейчас я понял, как голоден, потому что с самого утра у меня во рту ничего, кроме двух чашек кофе, выпитых с комитетчиком, не было.
И уже после второй рюмки, когда мы неторопливо принялись за шашлыки, Евгений заметил:
– Вижу, как вы, Игорь, прямо-таки светитесь от чего-то. Вчера вы так не выглядели. Я угадал?
– Возможно, – только и ответил я с набитым ртом.
– Не сомневаюсь, что это какое-то радостное событие, ну, или известие. И вам не терпится им с кем-то поделиться. Готов порадоваться вместе с вами…
Я молча жевал и исподлобья поглядывал на своего собеседника. Быстро же он превратился из унылого и застенчивого репатрианта прямо-таки в хозяина жизни, который умело раскручивает застольную беседу, не перехватывая инициативу, а только подталкивая собеседника на откровения. И вообще, сегодня он выглядел совершенно не таким, каким был вчера.
А он меня не торопил, лишь уверенно наполнил по третьей рюмке и подцепил на вилку дольку помидора.
Вытерев рот салфеткой и отодвинув от себя пустую тарелку, я торжественно провозгласил:
– Да, Евгений, вы правы. Очень важное для меня событие произошло сегодня утром. Мне сообщили, что у меня, оказывается, есть брат, о котором я раньше не подозревал. Всю свою жизнь я был уверен, что у моего отца есть единственный ребёнок – я. А у него, оказывается, до знакомства с моей матерью была первая семья и сын. Война развела их. Плохо это или хорошо, не знаю, но, если бы этого не случилось, то и я бы не сидел сегодня перед вами. Отец никогда никому о своей прежней семье не рассказывал.
– Что вы говорите?! – ахнул Евгений. – Да за это мало по одной рюмке выпить! Сейчас я попрошу официанта принести ещё бутылку.
– Не стоит. Нас же пустили сюда всего на час, да и у меня встреча сегодня. Некрасиво, знаете ли, являться под градусом.
– Встреча с женщиной, небось? – ухмыльнулся Евгений.
– Давайте не будем об этом… Так вот, сообщение о брате меня потрясло. Теперь передо мной стоит задача его разыскать. Правда, пока не знаю, как это сделать, и вообще, жив ли он.
– Разве он не здесь, в Израиле?
– Думаю, что нет. А может, и здесь.
– Как такое может происходить?
Я вытащил из кармана сложенный вчетверо листок, который получил в гостинице от напарника Светланы, и Евгений молча принялся читать.
– Вон оно как! – протянул он удивлённо. – Этот ваш братец, чувствуется, очень непростой человек. Столько высоких постов занимал и наверняка был засекречен, так что в Израиль его вряд ли пустят. Да и сам он сюда не поедет. А если ещё в придачу и химическое оружие упоминается…
– Помнится, вы мне говорили, что по специальности инженер-химик, – напомнил ему я, – может, вы в теме и просветите меня: что такое «вещества двойного назначения», о которых там упоминается?
Евгений пожал плечами и сказал:
– Я занимался разработкой лекарственных препаратов, а вещества двойного назначения… Что-то я слышал о них краем уха. Это, наверное, такая обманка, когда химическая формула, например, формула лекарства используется для какой-нибудь иной цели, например, для создания новых видов сельскохозяйственных удобрений и при производстве ядов или химического оружия. Всё зависит от поставленных задач. С нашими лекарствами нередко такая же история происходила… Может, давай уже на «ты» перейдём?
– Конечно.
От выпитой водки в груди у меня потеплело, и сразу стало легко и спокойно. Я почти не слушал слов Евгения, который принялся многословно и с ненужными подробностями рассказывать какие-то случаи из собственной практики о лекарствах, дававших совсем неожиданный эффект. В голове у меня по-прежнему прокручивалась мысль о брате, и если раньше я ни за что не поверил бы в его реальное существование, то сейчас, в лёгком подпитии, был почти уверен, что непременно его разыщу в самое короткое время и, наконец, с ним познакомлюсь. Но не оставляла меня и маленькая чёрная мыслишка: для чего мне нужен этот неожиданно возникший родственник? Неужели мне плохо живётся без него? С другой стороны, если уж он есть, то как это оставить без внимания?
– Слушай Игорёк, – Евгений раскраснелся, и язык у него заплетался всё больше и больше, – ответь на один вопрос: откуда ты узнал о брате? Кто-то же тебе о нём сообщил? Этому человеку можно доверять? И почему он раньше на тебя не вышел, а только сейчас?
– Не могу я тебе про этого человека ничего сказать! – Я решительно замахал руками и даже погрозил. – Это… страшная военная тайна! За её разглашение можно и пострадать!
– Да ладно тебе! – в ответ замахал руками Евгений. – Какая тайна?! Мы же друзья, и у тебя есть от друзей секреты? Некрасиво так поступать, я в тебе просто разочаруюсь… Нет уж – сказал «а», говори «б»! Я теперь тебя одного не оставлю, и мы вместе разыщем его. Раскроем твою страшную военную тайну…
– Зачем тебе мой брат?
– Хочу заглянуть в его бесстыжие глаза и спросить: если ты занимал такие высокие посты, почему своему близкому родственнику не помогал, а? Где ты был всё это время?!
И хоть мой собутыльник нёс уже полную ахинею, я зачем-то принялся его горячо убеждать:
– Он же о моём существовании не знал, как и я о нём!.. И потом, не забывай, что он сейчас глубокий старик – ему под восемьдесят! Что ты у него собираешься спрашивать?..
Хорошо, что в это самое время к нам подошёл официант и сообщил, что час, на который нас сюда пустили, истёк, и нам пора подобру-поздорову выметаться из ресторана.
После душного ресторанного помещения свежий вечерний воздух нас взбодрил, и мне показалось, что Евгений как-то очень быстро протрезвел, но почему-то по-прежнему пытался изображать из себя пьяного. Он чуть ли не вцепился в мой рукав и принялся громко объяснять, что одного меня никуда не отпустит, потому что опасается за меня, ведь я наверняка сейчас собрался встречаться не с женщиной, а с человеком, который преподнёс мне «военную тайну», и только якобы он, Евгений, сумеет убедить его, насколько бесчеловечно и жестоко томить человека в ожидании встречи с братом. В конце концов, он даже силой выколотит из этого информатора адрес старика, и мы на пару отправимся к нему прямо сейчас. А зачем откладывать встречу родственников в долгий ящик? И так прошло уже столько лет.
Я, конечно, пытался ему объяснить, что собрался в гости не на какие-то переговоры, а, как и говорил, к женщине, с которой у меня весьма романтические отношения, но Евгений даже слушать не захотел.
– Если мы с тобой друзья, то у нас не должно быть никаких секретов друг от друга! – продолжал он настаивать, размахивая руками. – Покажи мне свою женщину, чтобы я тебе поверил. Тогда отстану!
Это уже выходило за рамки приличий, и я грубо оборвал его:
– В конце концов, какие мы с тобой друзья? Мы знакомы всего второй день! Если я говорю тебе, что иду к женщине, то разве красиво будет, если мы завалимся к ней вдвоём, да ещё подшофе?! Как хочешь, но если ты собираешься продолжать дружбу со мной, то давай сейчас расстанемся, а встретимся завтра… Ну, или послезавтра, когда буду свободен…
Мы, наконец, обменялись номерами телефонов, и на прощание Евгений сказал мне:
– Беру с тебя обещание, что завтра, когда тебе не нужно будет идти по твоим кобелиным делам, мы с тобой встретимся и вплотную займёмся поисками брата. Это для меня теперь дело чести!
– Договорились. – Я был готов сейчас согласиться со всем, что угодно, лишь бы поскорее отвязаться от него. – Всё, до свидания!
Но сразу после избавления от навязчивого нового друга в гостиницу к Светлане я не пошёл. Хотелось немного развеяться и хоть чуть-чуть протрезветь после такой совершенно незапланированной пьянки в компании со случайным человеком. Всё происходившее сегодня выглядело чем-то крайне ненужным и лишним, да и сам себя я теперь считал человеком необязательным и пустым. Впрочем… впрочем перед комитетчиком, который непременно будет рядом со Светланой, мне хотелось выглядеть абсолютно независимым человеком, и было совершенно безразлично, каким я перед ним предстану. А то ещё подумает, что я по-прежнему готов сотрудничать с конторой, то есть опасаюсь его и боюсь сделать лишнее телодвижение.
Встречаться же с ним я больше не собираюсь. Сегодня – последний раз. И то только для того, чтобы до конца прояснить ситуацию с братом, не больше.
В сгущающихся сумерках я подошёл к освещённому входу в гостиницу и посмотрел по сторонам. Когда-то давно Виктор Николаевич учил меня всегда осматриваться перед тем, как явиться на встречу с куратором на какой-нибудь арендованной для подобных целей квартире. Для чего эти шпионские предосторожности были тогда необходимы, я так до конца и не понял. Вероятней всего, для того, чтобы никто из друзей или знакомых не заподозрил меня в тайных контактах с конторой. Но меня это тогда нисколько не волновало. Более того, я искренне желал подобного прокола, чтобы от меня поскорее отвязались. А уж сегодня беспокоиться и вовсе незачем. Никаких продолжений контактов, упрямо твердил я себе, не будет. Мне лишь бы узнать побольше сведений о Зенкевиче, а главное, его адрес или как с ним можно связаться. Потом я и сам открыто выскажу этому человечку из конторы всё, что думаю о нём и его коллегах. Едва ли у них есть ещё какие-то секреты, против которых я не устою и стану так же нетерпеливо, как сегодня, дожидаться новой встречи.
– Здравствуйте, вы к кому? – приветствовал меня из-за гостиничной стойки молодой приветливый парнишка в белой рубашке с игривой чёрной бабочкой на тонкой шее.
– Мне необходимо попасть к своей знакомой в 234 номер.
– Как её имя?
– Зовут её Светланой. Она туристка из России.
– Секундочку. – Парнишка стал листать толстый журнал, лежащий перед ним на стойке, потом полез в компьютер и через секунду огорчённо развёл руками. – Простите, но госпожа Светлана у нас не проживает.
– Как не проживает?! Я был у неё вчера вечером и… и сегодня утром. И номером я ошибиться не мог…
– Простите ещё раз, но среди постояльцев у нас вообще нет ни одной госпожи по имени Светлана.
– А туристы из России?
– У нас с самого начала недели никто из России не останавливался.
– Проверьте ещё раз. Может, вы что-то путаете?
Но никакой ошибки не было. Туристы из России в гостинице и в самом деле за последнее время не останавливались. На помощь парнишке пришёл даже хозяин отеля, невысокий сухощавый старик, но и он, в конце концов, был вынужден развести руками.
Такого поворота событий я не ожидал. Не оставалось ничего другого, как только молча развернуться и пойти к выходу. Но уже у самых дверей меня окликнул парнишка с бабочкой:
– Простите, как вас зовут?
– Игорь, – обернулся я.
– Тут нам оставили записку. Это, вероятно, всё-таки для вас.
– Кто её оставил?
– Не знаю. Это была не моя смена. Вероятно, кто-то с улицы.
Я вернулся и взял у него вчетверо сложенный листок, на котором по-английски было написано большими печатными буквами «IGOR».
Развернув, я прочёл всего три слова, напечатанные на компьютере: «С вами свяжутся».
5
Сразу домой я не пошёл. Просто я бы не смог там найти себе места. Помимо желания ноги привели меня на набережную, где я присел на лавочку и принялся обдумывать создавшуюся непростую ситуацию. Ни на что другое я сейчас не был способен.
С одной стороны, мне совершенно не хотелось продолжать встречи с представителями конторы, которым наверняка что-то понадобилось от меня, хотя за последние четверть века, что мы не встречались, пора было бы им и понять, что я уже не тот убогий и зашуганный студентик, готовый на всё, лишь бы его оставили в покое и дали дотянуть до выпускного вечера в техникуме. Теперь я вполне могу отказаться от контактов с ними, и шантажировать меня сегодня просто нечем. Хотя информация о брате, которую я получил от них, для меня крайне важна, и так легко обрывать дальнейшее её получение я не готов. И ведь они поступили по-иезуитски хитро и расчётливо – сообщили лишь часть того, что знают, а остальное придётся у них выпрашивать. Идти к ним на поклон. А потом в ответ непременно последует какая-то просьба.
Я уже не сомневался, что если они каким-то образом свяжутся со мной, то я никуда не денусь и прибегу на встречу, даже не задумываясь о последствиях. Но… как они со мной свяжутся? Номера своего телефона, насколько помню, я ни им, ни Светлане не давал. Где живу и работаю, они тоже не знают. Или… уже узнали? Чёрт их знает, какие у них возможности! Наверняка уже разведали, если так уверены в нашей новой встрече.
Ещё раз перечитав записку, я проверил лист с обеих сторон, но никакой ясности не наступало.
Некоторое время я наблюдал за тем, как последние лучи заходящего солнца быстро растворяются в темнеющем на горизонте море, и на смену им выплывает пятнистая огромная луна. Потом понял, что никаких приключений сегодня больше не предвидится, и, вздохнув, отправился домой.
Несмотря на неожиданный облом, настроение у меня было неплохое. Радостное предчувствие будущих открытий не оставляло меня. Ну, не случилось этого сегодня, но завтра они будут точно.
То и дело я прокручивал в голове ситуацию со своими новообретёнными родственниками. Ещё бы – хоть мать этого неизвестного мне человека, который формально является мне братом по отцу, по сути дела, предала своего мужа, отчего он до самого своего последнего дня ни разу не вспоминал о них, всё равно, как ни крути, чужими считать их я уже не мог. Да и виноват ли в чём-то этот Станислав, который видел отца последний раз в двухлетнем возрасте? Естественно, мать ему ничего не рассказывала о «враге народа», от которого отреклась в лихую годину. Может быть, её даже заставили это сделать. Всем было в то время несладко – и правым, и виноватым.
Не уверен, что, если мне каким-то чудом всё-таки удастся встретиться со Станиславом, станет больше ясности в моей или его жизни, но уж точно, что от этого никому хуже не будет.
С этой мыслью я смежил ещё не до конца протрезвевшие очи и благополучно провалился в царство Морфея до самого утра.
Последующие два дня прошли тихо и спокойно. Никто мне не звонил и не пытался со мной встретиться, и у меня даже возникла мысль, что всё это в какой-то степени розыгрыш. Вроде дурного сна, которому отчаянно веришь, но стоит проснуться, и всё возвращается на круги своя.
И всё равно мне было непонятно: кому этот розыгрыш понадобился? Для чего? Может, всё произошло совершенно случайно, и какой-то отставной комитетчик поворошил старые архивы, наткнулся на информацию и решил от скуки поиграть с чужими судьбами? Только интересна ли эта информация кому-то кроме меня? Да и ему какая от этого выгода?
Короче говоря, философски рассудил я, получит история продолжение, значит, так тому и быть, а не получит – что ж, обижаться не на кого. Разве что на себя и на своё нетерпение оказаться в импровизированном индийском фильме с финалом, где, обливаясь слезами, счастливые родственнички падают в объятья друг к другу. Впрочем, наличие или отсутствие новоиспечённого братца при любом раскладе вряд ли что-то изменит в моей сегодняшней размеренной жизни, потому и беспокоиться не из-за чего. И тем не менее…
Но в пятницу утром, когда я, аки праведник, добросовестно трудился на своей мебельной ниве, лишь изредка поглядывая на часы, потому что день сегодня короткий и трудиться предстояло всего до трёх часов дня, в кармане у меня затрещал мобильник.
Женский голос, показавшийся удивительно знакомым, поинтересовался:
– Игорь, это вы? Светлана вас беспокоит…
– Ой, Светочка, здравствуй, дорогая! – В горле у меня моментально запершило, а по копчику побежала сладкая щекотная волна. – Куда же ты исчезла? Я приходил на следующий день в гостиницу, но тебя там уже не оказалось…
– Долго рассказывать, Игорь. – Голос Светланы сразу стал пониже тоном и каким-то бархатным. – Может, мы снова сегодня встретимся?
– С удовольствием! Куда прийти и когда? Я готов, как юный пионер…
Светлана коротко хохотнула и ответила:
– Я бы хотела на пляж, на море. Да вот точно не знаю, где лучше.
– Значит, так, – сразу же деловито ухватился я за идею, – сегодня до трёх я занят на работе. Но потом предлагаю поступить так. Где-то полчетвёртого я подхвачу тебя на машине, и мы прокатимся до одного неплохого пляжа за городом. Поверь, что на центральном городском пляже в это время будет столько народу, что не протолкнуться, а за городом – чистое море, песок, скалы, почти никого…
– Я тебе доверяю, – сразу согласилась Светлана. – Где тебя ждать?
В южном направлении почти до самой границы с Газой вдоль приморского шоссе непрерывно идут пляжи. Честно признаться, я не особенно знал, какой из них лучше, потому что бывал на них довольно редко. Но не сомневался, что отдыхающей публики там заведомо меньше, чем на центральных городских.
Мы ехали со Светланой в моей старенькой облупившейся «мицубиси», и я краем глаза поглядывал на белёсую морскую полосу, бегущую справа от нас, прикидывая, где можно остановиться.
– Скажи, – наконец, не выдержал я, – куда вы с этим… ну, с человеком, с которым мы беседовали, исчезли из гостиницы? Ведь я приходил к тебе на следующий день, и мне сказали в лобби…
– Мы там и не жили, – ответила Светлана, – просто договорились, что нам дадут номер на сутки, и всё. Таких суточных постояльцев там даже не записывают в журнал и документов у них не спрашивают.
– Конспирация? – хмыкнул я. – Сняли номер на сутки только для того, чтобы встретиться со мной?
– Да. А что тут такого?
Мне сейчас очень не хотелось продолжать шпионскую тему. Лучше вспоминать о чём-то более приятном, но что-то заставляло меня возвращаться и возвращаться к нашей первой встрече.
– Значит, всё у вас было распланировано заранее? И встреча на улице, и поломанная сумка, и ночь в гостинице, и встреча утром с… кстати, как зовут этого человека? Я у него тогда не поинтересовался.
– А от кого он тебе привет передавал, помнишь?
– От моего старого знакомого ещё по России Виктора Николаевича.
– Ну, и зови его так. – Светлана пристально посмотрела на меня и отвернулась к окну. – Он не будет возражать.
Может, у меня чересчур богатое воображение, заносящее время от времени старого шестидесятилетнего дурака туда, куда не следует, но мне показалось на миг, что я попал сейчас в какой-то ржавый, но безотказный капкан, расставленный коварными чекистами из тридцатых годов прошлого века, где действуют непреклонные партийные начальники и суровые исполнительные дамы, по необходимости и без возражений ложащиеся в постель к подозреваемому преступнику. Аргумент, оправдывающий любой поступок этих зомби: «ничего личного». Всё у таких исполнителей точно рассчитано и скрупулёзно отмеряно, однако… какую ценность я для них представляю? Ума не приложу…
– Ты так и не ответила на вопрос: где этот… Виктор Николаевич сейчас? Он обещал закончить рассказ о моём брате. Ведь это же было главной целью нашей встречи?
– Какие у него планы, я не знаю, он меня в них не посвящал, – пожала плечами Светлана, – но если обещал встретиться с тобой, то непременно встретится. Он никогда не обманывает.
Какие бы нехорошие подозрения ни приходили мне сейчас в голову, я никак не мог поверить, что эта девушка могла беспрекословно выполнять приказы своих суровых шефов и так искусно имитировать страсть в постели… Неужели наша ночь входила в чьи-то планы, и всё в ней было разложено по полочкам? И потом съёмки на телефон, которые были или нет, неизвестно…
Видно, Светлана что-то почувствовала и даже схватила меня за руку:
– Ты, Игорь, наверняка подумал, что я какая-то шлюха, которую используют по мере необходимости всякие злые дядьки из враждебной разведки? Ведь думал же?
– Ничего не думал! – смутился я и отвернулся.
– Всё это совсем не так, – помолчав некоторое время, сказала Светлана тихо, – да, я помогаю ему, но… сам посуди, разве он что-то пытался у тебя выведывать? Разве ты обладаешь какими-то секретами, которые могут кого-то заинтересовать? Начитался, небось, глупых книжек про шпионов… А он наоборот разыскал и выложил информацию, которая тебе интересна. Что в этом плохого?
– Тогда что всё-таки происходит? – не вытерпел я. – Зачем кому-то, кроме меня, понадобилось разыскивать моего брата? И существует ли он в действительности? Не знал бы я про него, и всё было бы спокойно.
– Не знаю. Говорю же, что он меня в свои планы не посвящает, да мне и не нужно знать ничего лишнего… Скажу лишь одно. Можешь мне не верить, но это правда: я никогда раньше не встречала такого человека, как ты.
– Такого лоха, как я?! – Я уже почти злился на неё, и мне на мгновение пришло в голову, что нужно всё бросить, отвезти ей назад в город и распрощаться уже навсегда. Как бы это ни было мне больно.
– Перестань…
На её глазах выступили слёзы, и сердечко во мне сразу взволновано заколотилось. Если всё это по-прежнему игра, то какая же она потрясающая актриса! Так классно сыграть какая-то банальная оперативница, раздвигающая ноги по приказу шефа, по моему пониманию, просто не сможет.
– Ладно, проехали. – Я осторожно снял руку с руля и погладил её коленку, и сразу же её ладонь, по-прежнему горячая и слегка влажная, легла на мою руку. – Сейчас мы едем отдыхать, загорать и купаться, а всё остальное – да гори оно синим пламенем! Больше никаких разговоров о твоих начальниках, моих братьях и прочей ерунде…
Безымянный пляж, на который мы натолкнулись совершенно случайно, оказался именно тем самым райским уголком, который я загадал перед началом нашей поездки. На море небольшие зелёные волны, светло-серый песок мелкий и чистый, людей вокруг почти не видно, а солнце уже потихоньку сползало к горизонту и почти не пекло. Рай земной…
Светлана долго не выходила из воды, а я больше сидел на камешке, курил одну сигарету за другой и разглядывал её стройное, почти не загоревшее, но от природы смуглое тело. Уж, и не знаю, как расценили бы мои немногочисленные друзья такое поведение убелённого сединами джентльмена-пролетария, но я, несмотря на все свои комплексы и подозрения, напоминал сейчас нетерпеливого безусого юнца, который до смерти влюбился в женщину, впервые ответившую ему взаимностью.
Наконец, она накупалась вволю и обессиленно рухнула на песок рядом со мной.
– Игорь, – неожиданно спросила она, – а ты не жалеешь, что приехал в Израиль? Только честно, без лозунгов.
– И сам не знаю, – пробормотал я, – просто у меня принцип такой: если уж что-то сделал, то потом не оглядываться назад, не жалеть упущенное и не грызть себя… Я даже не задумывался об этом ни разу – что сделал, то сделал.
– А кем ты работал, когда жил в России?
– Разве в вашем комитетском досье это не указано?
Светлана помолчала минуту и сказала обиженно:
– Я не знала, что ты такой грубый…
– Какой есть. Жизнь заставила.
Видно, я всё-таки перебрал со своими ехидными репликами, и Светлана на меня обиделась. Некоторое время она лежала на песке, отвернувшись, потом легко подхватилась и побежала к морю. А я по-прежнему безучастно следил за ней и даже полез в карман за следующей сигаретой.
– Игорь, – донеслось до меня, – иди сюда!
– Я вроде больше не собирался лезть в воду, – недовольно буркнул я, но в горле у меня почему-то перехватило.
– Иди сюда, – повторила Света, – я жду…
Вода приятно холодила ноги, но чем глубже я заходил в воду, тем сильнее билось моё сердце. А потом мне на плечи легли её руки, и я окончательно позабыл обо всём…
Мы снова лежали на песке и тяжело дышали. Никогда раньше у меня ещё не было этого в воде, но всё произошло спонтанно и поистине волшебно. Шестнадцатилетний мальчишка, два дня назад пробудившийся во мне, был в диком восторге, и всё внутри меня просто ликовало.
– Света, – тихо позвал я её, – прости меня, пожалуйста…
– За что? За что мне тебя прощать?
– Ну, не знаю. За то, наверное, что я такой нетерпеливый и грубый. Всего хочу сразу…
– Я тебя понимаю. Не за что мне тебя прощать.
Перевернувшись на спину, я принялся смотреть в быстро темнеющее небо. Звёзд ещё не было, но сквозь лёгкие полупрозрачные облака уже проглядывала бледная луна.
– Поехали куда-нибудь ужинать, – предложил я, – угощу тебя средиземноморской кухней, вина выпьем.
– И то верно! Я жутко проголодалась.
В город мы вернулись, когда уже наступил вечер. Улицы были полны публикой, выбравшейся из закрытых помещений после долгого знойного дня на вечернюю прохладу, а на набережной было совсем замечательно. Отовсюду лилась музыка, во всех кафе и ресторанчиках сидели люди. Такие же, как мы, проголодавшиеся и только что вернувшиеся с моря, которых запах жареного на углях мяса просто сводил с ума.
Найти место в одном из рыбных ресторанчиков нам всё же удалось. После купания аппетит и у меня, и у Светланы был волчий, поэтому мы без лишних разговоров съели по большому блюду овощного салата, и немного сбавили обороты, только когда приступили к рыбе.
– Я так ещё и не спросил у тебя, – вдруг вспомнил я, – когда твой шеф собирается снова встретиться со мной? Ты же понимаешь, что я в нетерпении, а ему-то зачем тянуть время?
– Меня он в свои планы не посвящает, – сразу нахмурилась Светлана и, заметив мой недоверчивый взгляд, быстро проговорила, – честное слово, не знаю! Но увижу его, спрошу. Хотя он со мной никогда не советуется и не любит лишних вопросов.
Некоторое время мы сидели и слушали музыку, потом я предложил после сытного ужина неторопливо прогуляться по набережной. Светлана отрицательно помотала головой:
– Нет, что-то я устала. И на солнце, видимо, перегрелась, голова немного побаливает. Лучше закончим на этом…
Когда мы вышли из ресторанчика, на улице была уже глубокая ночь. Людей стало меньше, и хоть кафе и ресторанчики всё ещё продолжали работать, но музыка стала тише, и появились первые свободные столики.
Мы медленно пошли по улице, и когда впереди замаячила припаркованная мной машина, я предложил:
– Ну, что, поедем ко мне? Надеюсь, твой суровый начальник тебя не хватится, если за весь день ни разу ни мне, ни тебе не позвонил.
– Нет. – Светлана покачала головой и даже слегка оттолкнула меня. – На сегодня всё.
– Как всё? – удивился я. – У нас же так прекрасно прошёл день, давай и завершим его прекрасно.
– Я же сказала нет, значит, нет! Не уговаривай меня, пожалуйста.
– Что ж, – разочаровано протянул я, – как хочешь… Давай хотя бы провожу или подвезу тебя до места, где ты остановилась. Как я понимаю, к той гостинице, где мы встречались первый раз, ехать больше не нужно?
– Знаешь, милый, я доберусь сама, пешком. – Её лицо сразу превратилось в какую-то неподвижную маску, а губы сжались в ниточку. – Езжай домой. Когда понадобишься, с тобой свяжутся.
– Но ты мне так и не сказала…
– Всё, Игорь, до свидания.
Не говоря больше ни слова, Светлана повернулась и пошла по улице. Некоторое время я глядел ей вслед, потом сел в машину, но тут же выскочил наружу и осторожно отправился за ней следом. Попробую-ка скрытно проследить, куда она пойдёт. Едва ли от этого будет большая польза, но – чем чёрт не шутит?
А она тем временем дошла до светофора и свернула за угол. Чтобы не упускать её из вида, я вприпрыжку понёсся вперёд. Сыщик из меня, конечно, никакой, но что есть, то есть. Ещё раз упускать эту женщину, которая мне очень нравилась, больше не хотелось. А ведь она вполне может спокойно исчезнуть и никогда больше не появиться в моей жизни, и сам разыскать её я вряд ли сумею. Нет у меня ни единой зацепки – кто она и откуда. А может… может, и зовут её не Светланой?
Но сразу за углом меня ожидал очень неприятный сюрприз. Передо мной лицом к лицу возникла Светлана, и лицо её было теперь перекошено от злости:
– Я же попросила тебя оставить меня в покое, что тут непонятного? Ты хочешь всё испортить? И так уже…
– Нет, – виновато пробормотал я и покраснел.
– Тогда отправляйся домой и больше не преследуй меня. Ну, я жду…
6
Налоговую службу никто не любит. По доброй воле сюда ни один нормальный человек не приходит. Даже если твой бизнес успешен, все налоги до последней копеечки уплачены, а отчёты поданы вовремя, всё равно, приходя сюда, на душе неизменно возникает беспокойство – вдруг ты что-то пропустил или недосмотрел, и в наказание за это местные торквемады заготовили тебе очередной штраф, от которого уже не отвяжешься, и оспорить который не удастся даже самому крутому бухгалтеру. Короче, лобное место, на котором отсекли не одну неповинную голову.
Этим утром в самом дальнем офисе на третьем этаже здания, в котором, кроме налоговой службы, располагается много городских муниципальных учреждений, сидело двое мужчин и неторопливо беседовали друг с другом. Компьютер – неизменный спутник и помощник современного офисного клерка – был выключен за ненадобностью, а входная дверь приоткрыта, чтобы можно было поглядывать вглубь коридора, тянущегося до самых лифтов.
– Послушай, Рами, – проговорил один из мужчин, тот, который был постарше, – чтобы у тебя возникало меньше вопросов, доведу конечную цель затеянной нами операции, ну, и, конечно же, результат, который хотелось бы получить в итоге. Но перед этим – маленькое вступление. Готов слушать? Только всё запоминай, ничего не записывай.
Рами молча кивнул головой.
– Ни для кого не секрет сегодня, что самая главная задача всех без исключения мировых спецслужб – это отслеживание экспериментальных разработок и промышленного производства современных видов оружия. Важнее задачи, наверное, нет. Ты же видишь, что сегодня творится с иранской ядерной программой. Но в данном случае разговор идёт не о каких-то секретных технологиях, а скорее о демонстрации намерений и бряцании несуществующим оружием, ибо никто и, в первую очередь, мы никогда не позволим создать это оружие в Иране. Тут уже давно борьба ведётся в политической плоскости, и работа спецслужб в этом направлении ограничивается вспомогательными и информативными функциями, и в меньшей степени разведывательными… Гораздо важнее для нас то, что не предаётся широкой огласке. В первую очередь, повторяю, это разработка действительно новых и прежде не существовавших видов оружия – химического, бактериологического и того же ядерного. Чтобы это отслеживать, необходимо действительно потратить много усилий, денег, а главное, иметь людской ресурс. А результат, как всегда, непредсказуем. Никто не знает, сколько существует сегодня новых исследовательских лабораторий и центров, какие учёные там работают, где они располагаются. В частности, для нас задача поиска и выявления подобных фактов – одна из приоритетных в работе. Наша страна не настолько велика, чтобы мы могли что-то игнорировать или не замечать мелочей, которые могут представлять для нас хотя бы самую минимальную потенциальную угрозу…
