Лиана Алавердова
Пережить утрату близкого человека: как помочь себе и другим

Полная версия

Как пишет Клер Бидуелл Смит, если вы испытываете чувство гнева из-за неразрешенных проблем с ушедшим человеком, идея духовного воссоединения с ним и примирения кажется невозможной. Однако можно найти способ, чтобы выразить свой гнев; и как это ни парадоксально, это поможет вашему посмертному сближению. Напишите умершему письмо и расскажите, что вы сердитесь, выразите те чувства, которые требуют выхода.

«Когда кто-то умирает, – пишет Клер Бидуелл Смит, – мы автоматически думаем, что с возможностью решить подобные конфликты покончено, но это неправда. Если вы будете работать над вашим чувством гнева, негодования или вины, то обнаружите, что вам легче перейти к ощущению соединения с умершим»^[11].

Торг

Немного странно применять это слово по отношению к тому, что испытывает человек, переживающий утрату, или в тех случаях, которые имела в виду Кюблер-Росс, когда некто узнает о смертельном диагнозе – своем или близкого человека. Однако условность термина не мешает осознавать, что чувства, стоящие за ним, реальны. В случае смерти или разрыва отношений у человека начинается период вопросов и сомнений: «В чем моя вина? А если бы я поступил по-другому, говорил бы другие слова, совершал бы иные поступки, что произошло бы?» Ключевые слова при этом: «Что, если?» Помнится, в одной из своих книг американский автор Харольд Кушнер приводит пример, когда сын упрекал себя после смерти старой матери: «Зачем я забрал ее из Флориды и перевез в Нью-Йорк? Она бы не заболела в самолете и не умерла бы». Другой сын после смерти своей матери думал так: «Зачем я оставил ее во Флориде и не перевез в Нью-Йорк? Ей бы здесь лучше помогли».

 
Упустили, проморгали,
недопоняли, слепые,
до глубин не докопались,
не дознались, упустили.
А теперь гадать на гуще:
«Если б так?», «А если б эдак?»
Валидол на сон грядущий
и сочувствие соседок.
 

Депрессия, скорбь

Хотя я поставила эти слова через запятую, скорбь и депрессия не одно и то же. Их часто путают, потому что, когда человек испытывает тяжелую утрату, не всегда можно понять, что у него: депрессия или просто он горюет, что естественно в этих обстоятельствах. В США слишком обыденным стало употребление антидепрессантов. Их выписывают не только психиатры, но и терапевты. Общество, по мнению многих, стало overmedicated, то есть перенасыщено лекарствами. Конечно, фармацевтические компании рады зарабатывать миллиарды, но надо помнить: для кого-то антидепрессанты необходимы и могут спасти жизни, а для кого-то излишни. Это очень сложное решение, назначать или нет пациенту антидепрессанты, а к нему зачастую подходят чересчур легковесно. Как некогда сказал мне мой лечащий врач, после 90 дней приема антидепрессантов возникает привыкание – и слезть с них практически невозможно. С годами к определенным антидепрессантам возникает привыкание – и их надо менять. К тому же, как и у всяких лекарств, у антидепрессантов есть побочные эффекты. Словом, магической формулы не существует, и нужны очень грамотные специалисты, чтобы доверяться им в этом вопросе.

Депрессия может возникнуть и без какой-то серьезной причины на фоне полного внешнего благополучия. Но это психическое заболевание не менее реальное, чем диабет. Человек не может усилием воли «стряхнуть с себя» свое состояние и войти в нормальное русло.

Перечислю признаки депрессии, взятые с сайта «Лечение депрессии – лучшие рекомендации и советы» (psihologi-moskvy.com).

• Ухудшение настроения.

• Любимые занятия больше не вызывают интереса и не доставляют удовольствия.

• Упадок сил.

• Чувство безнадежности.

• Пониженная самооценка.

• Ухудшение памяти и внимания.

• Изменение режима сна.

• Нарушение аппетита, веса.

• Деструктивные мысли.

• Боли без видимой причины.

Все перечисленные признаки могут свидетельствовать о депрессии, но они же характерны и для тех, кто перенес утрату. Непросто различить, является ли психическое состояние депрессией или это реакция на утрату. Печаль, чувство поражения и безнадежности часто овладевают теми, кто потерял близкого человека. Скорбь и горе отравляют существование. Отчаяние, угнетенное состояние духа…

Книга Джоханна Хари Lost Connections^[12] посвящена теме депрессии и ее глубинным причинам. Известно, что симптомы депрессии и скорби по ушедшему от нас человеку сходны. Обоим состояниям присущи чувство одиночества, утрата интереса к привычным занятиям, стремление самоизолироваться, эмоциональная боль, чувство безнадежности и пр. На физическом уровне оба состояния выражаются в усталости, ухудшении концентрации и внимания, иногда запущенности внешнего вида, плохом сне, отсутствии аппетита и т. д. Это и обнаружили американские психиатры, составлявшие знаменитый Diagnostic and Statistical Manual (DSM) – медицинский справочник для психологов, руководствуясь которым они ставят диагнозы. Как пишет Джоханн Хари, «почти каждый, кто горюет, выходит, отвечает клиническим критериям, присущим депрессии. Если вы просто будете использовать перечень симптомов, то буквально каждому, кто потерял близкого человека, может быть диагностировано психическое заболевание»^[13]. Как результат, в четвертом издании этого справочника было допущено исключение: в случае утраты близкого человека скорбящий не болен депрессией, а просто страдает от утраты. Но такое исключение порождало целый ряд вопросов: почему смерть близкого человека вызывает реакцию, сходную с депрессией, а развод, к примеру, не может вызвать эту реакцию? А как насчет того, если вы потеряли работу или дом? Словом, в пятом издании это исключение убрали. Но вопросы остались. О том, что порождает депрессию и как от нее избавиться. Для того чтобы ответить на них, автор исколесил много стран, побеседовал со множеством исследователей. Сам он страдал долгие годы от депрессии, был горячим сторонником теории биохимической природы депрессии и, как следствие, фармакологических способов справляться с этим недугом. По мере углубления в тему своих исследований он пришел к выводам, о которых и раньше знали, но о которых современное общество «удобно» забыло с помощью фармацевтических компаний. «Депрессия и беспокойство имеют причины разного рода: биологические, психологические и социальные. Все они реальные, и ни одна из этих трех причин не может быть описана таким грубым способом, как идея химического дисбаланса. Социальные и психологические причины игнорировали долгое время, хотя кажется, что биологические не стартуют без них»^[14].

Главный вывод, к которому приходит автор, в том, что природа депрессии не столько в химическом дисбалансе в мозге тех, кто от нее страдает, а в разрыве социальных связей, существование которых необходимо для счастья человека. О каких связях идет речь?

• Связь с работой, имеющей смысл и приносящей удовлетворение.

• Связь с другими людьми в противовес одиночеству.

• Связь с духовными ценностями в противовес погоне за материальными ценностями и удовлетворению тщеславия.

• Признание и восстановление связи с травматичным опытом в детстве или юности в противовес загнанным в глубины сознания кошмарам и душевным ранам.

• Восстановление самоуважения и социального статуса.

• Связь с природой.

• Связь с надежным и безопасным будущим.

Выводы, к которым приходит автор по поводу восстановления нарушенных связей в случае, когда у человека депрессия, по моему мнению, вполне применимы и к тем, кто страдает от утраты близкого человека. «Депрессия, – пишет Джоханна Хари, – это своего рода скорбь по тем связям, которые нам нужны, но которых мы не имеем»^[15]. Связь с другими людьми, к примеру. Не участие в развлечениях имеется в виду, а оказание помощи тем, кому тяжело, кто страдает. Такого рода деятельность позволяет переключиться со своих переживаний на другого человека, найти радость и удовлетворение в том, что кому-то стало лучше, кого-то ты согрел своим теплом.

* * *

 
Небо скатаю – серый ковер –
в трубочку астронома.
Нет тебя там,
нет тебя здесь,
в небе и дома.
Знала бы – псом на пороге легла,
взвыла бы воем.
Только уйти бы я не смогла
вместе с тобою.
 

* * *

 
Забудьте обо мне, как будто не жила.
В какой дыре, в какой норе мне скрыться?
От бледного любимого чела
не отвлекают ваши лица.
И дайте вдосталь мне наплакаться одной,
излиться водопадом боли.
Я перешла рубеж. Я в стороне иной.
Участие меня неволит.
Букет засохший на могиле. Мелкий дождь.
Меня вы утешать не смейте,
когда поправший жизнь и отрицавший ложь,
он отнял право первой смерти…
 

* * *

 
Не могу сказать «прощай».
Ты со мной иль где-то рядом.
Горе – это не печаль.
Горе укрощать не надо.
Пусть оно в груди сверлом
рыщет и меня калечит.
Мне заботы нет о том,
чтобы было легче.
 

* * *

 
Жил-был ты, человек невпопад,
мой любимый, мой младший брат.
(О чем это вы говорите?
Леденеет вода. Крупинки льда
раздавлены каблуком на граните.)
Жил-был брат, человек-чудак.
Стоп-сигнал. Повернут рычаг.
От тебя отдираю душу.
Можно ли?
Заживает, но только снаружи.
Сложно…
Голос твой притаился в извилинах,
скорчился.
«Алло, Лиля!»…
Выть хочется.
 

* * *

 
Украли «Крик»
знаменитого Мунка.
Украли «Крик».
Я думала: шутка.
Нелепо и жутко.
Ты слышишь, старик?
Украли – «Крик».
Крик провидца,
нутром почуявшего
ужасы бойни
грядущей, мировой.
Говорят, уничтожен.
Можно окочуриться
от непроходимой
тупости людской.
Мой же крик
вы не уничтожите:
обручем стальным
горло сведя,
крик мой ворочается
под кожей,
нутро разрывая,
выхода ища.
Слезами жалкими
просачивается,
во мне законопачен –
никому не украсть.
Вот-вот гроханет
в небеса святотатственно
его жерло-пасть.
 

Мысли о смерти, о том, что хочется умереть, заснуть и не проснуться. Помню, когда погиб мой брат, я поймала себя на ощущении, что как-то по-особенному лихо переходила дорогу. Казалось, мне было безразлично, собьет меня машина или нет. К счастью, такое состояние, когда я не думала об опасности, длилось недолго. Жизненный инстинкт и мысли о семье взяли верх. В то время казалось, что скорбь никогда не пройдет. По собственному опыту и опыту других знаю, что это неправда! Однако нет календаря, по которому скорбь отпустит. Тот срок, который годится для одних, не подходит для других.

Смирение или принятие

Принятие не означает, что мы считаем нормальным явлением утрату близкого или забыли о тех, кто нам дорог. Принятие означает, что мы продолжаем жить полноценной жизнью, сохраняя в памяти то лучшее и драгоценное, что связано с любимыми людьми. «Ритуалы, такие как похороны и мемориальная служба, забота о могиле, – это важные моменты по пути принятия утраты»^[16].

Таков вкратце перечень чувств, приведенных Элизабет Кюблер-Росс в своей книге. Надо помнить, что список этот был основан на наблюдениях за неизлечимо больными, умирающими людьми и их окружением. Более того, широко известно, что эти основные чувства не приходят в той последовательности, как изложены в ее книге, этап за этапом. Человека, переживающего утрату, одни этапы могут миновать, другие постоянно сопровождать на всем протяжении процесса острого переживания горя и даже возвращаться время от времени, внезапно накрывая с головой, как океанской волной, сбивая с ног. Исследовательница и сама осознала моменты, в которых упрекали ее критики. В книге On Grief and Grieving она заметила, что ее теорию о стадиях переживаний утраты неправильно поняли, что скорбь у каждого своя, уникальная и что она не имела в виду, что стадии горя сменяют друг друга в линейной последовательности.

К тому же перечень не отражает всей палитры переживаний, свойственных тем, кто пережил утрату.

Чувство вины

 
Людей теряют только раз
И, след теряя, не находят.
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
 

Г. Шпаликов

Чувство вины – частая реакция на утрату или тяжелое заболевание. Родители, у которых больны дети, могут винить себя за плохую генетику или неправильный образ жизни. При разводе оставленная сторона может не только гневаться на того, кто был инициатором расставания, но и винить себя за прошлое. Известно, что дети разведенных родителей часто винят себя в их разводе. Когда умирает родной человек, близкие мысленно составляют «реестр», как и чем они могли бы ему помочь, когда и как они упустили болезнь. Они винят себя, зачастую бессознательно, что тот умер, а они живы.

Человек склонен винить себя, если что-то в его жизни идет не так, как он ожидал. «Одна из постоянных загадок жизни в том, что вам и не требуется делать что-то не так, чтобы ваша жизнь пошла по неправильному пути. Когда нас обижают, отвергают, ранят, предают или нами манипулируют, мы заняты поиском того, что мы сделали неправильно»^[17], – пишет Мэтью Келли, автор книги Life if Messy. «Ничья жизнь не оборачивается так, как мы ожидали. Нам не следует удивляться. Никто, глядя на свое прошлое, не обнаруживает, что жизнь прожита именно такой, на какую надеялся и какую планировал, но я открыл, что я особенно был не готов к неизбежности неожиданности. В этом парадокс: неизбежно, что мы живем жизнью, неожиданной для нас самих»^[18].

Харольд Кушнер задается вопросом: «Почему нам так трудно принять идею, что не все вокруг связано с нами, что мы, может быть, и не ответственны за все хорошие и плохие моменты в нашей жизни?»^[19] Он считает, что такое восприятие происходящего берет начало от затянувшегося инфантилизма. Словно дети, которые считают, что мир вращается вокруг них, некоторые взрослые не могут отделаться от подобного ощущения. По мнению Х. Кушнера, такое восприятие связано с повышенным чувством персональной ответственности и значимости и вызывает сильное чувство вины. Он приводит пример, как один отец не мог успокоиться, что дочь разводится, и винил в происходящем себя, вопрошая, что он сделал неправильно и т. д. Тщетно автор пытался убедить его, что отношения между дочерью и ее мужем никак не связаны с ее отцом, – все было напрасно.

Вот наиболее распространенные причины для возникновения чувства вины.

• Вас не было рядом с близким человеком во время его кончины.

• Вы не сказали «прощай» так, как надо.

• Нераспознанный гнев (на умершего или самого себя).

• Вы выжили, а он умер.

• Вы за что-то не попросили прощения.

• Вы не сделали чего-то, что могло предотвратить смерть или страдания.

• Вы себя неправильно вели в конце жизни ушедшего человека.

• У вас были негативные мысли об этом человеке.

• Вы почувствовали облегчение после его кончины (обычно это происходит после долгой болезни).

• Вы не проводили вместе достаточно времени, когда у вас была такая возможность.

• Вы не ценили этого человека^[20].

Когда кто-то кончает с собой, то практически у всех любивших этого человека людей возникает чувство вины. Ее подпитывает вера, что мы могли бы повлиять на будущее и изменить его ход, что мы ответственны за решения близких. Не стоит преувеличивать возможность своего влияния на судьбы других людей и их решения. Однако близкие настолько одержимы чувством вины, что не хотят, чтобы им стало легче. Они добровольно казнят себя, стыдятся любых проявлений радости или веселья.

«…родители молодых, покончивших с собой, особенно подвержены чувству вины, потому что родителям говорят, что они отвечают за поведение ребенка. Такое представление даже нелогично! Родителям любых живых существ надо заботиться о своем потомстве. ‹…› Забота и надзор не то же самое, что ответственность за чье-то поведение. Никто не несет ответственности за поведение другого»^[21].

Вот мои стихи того времени.

* * *

 
Чтобы тебя оживить,
Я б реки свернула вспять,
Но мойры порвали нить,
И нечем горечь унять.
Я не сказала слов
Нужных, не помогла.
Твой молчаливый зов
Глушили мои дела.
Поздно, поздно теперь
Клясть и волосы рвать.
В limbo захлопнулась дверь,
И рек не воротишь вспять.
 

Мое тогдашнее настроение ясно, равно как и самоосуждение. Практически невозможно избежать этой стадии тем, кто любил и кто утратил любимого человека. И тем не менее заклинаю: перестаньте казнить себя!

Что же касается окружающих, то не думайте о том, что вас осуждают. Люди в большинстве своем понимают, что вы невиновны в гибели близкого. И даже если они думают о вас плохо – что вам до досужих сплетен и злых языков?

Все, кого коснулась трагедия, начинают вопрошать, что они не сделали или сделали не так, как они могли бы изменить ход страшных событий. Говорят, муки покончившего с собой кончаются с его гибелью, но нескончаемы муки живых. Начинается самоистязание, вопросы к самим себе, разъедающее душу чувство вины, которое является одной из причин, почему родные и близкие самоубийц сразу попадают в группу суицидального риска.

Две молодые женщины покончили с собой после многих лет борьбы с депрессией. Мать одной насильно определила дочь в психиатрическую лечебницу, мать другой отказалась от такого шага. К несчастью, обе дочери покончили с собой, и каждая мать обвиняла себя в том, что не поступила иначе^[22].

Часто самоубийство становится последней точкой страдальческого пути не только для тех, кто покончил с собой, но и для их близких. Как после смерти тяжелобольного его близкие испытывают облегчение, так и в случае самоубийства люди могут испытать подобные чувства – и еще строже казнить себя за них.

У суицидальной личности искажен взгляд на действительность. То, что нам представляется разрешимым, им видится как проблема, не имеющая выхода. Кто-то мудро заметил: самоубийство – окончательное решение временных проблем.

И в этой связи мало что могут объяснить оставленные самоубийцами записки. Чаще они просят никого не винить в их смерти, утверждают, что все безнадежно, нет иного выхода, то есть напускают еще больше туману. В некоторых записках видны ненависть к себе или другим, любовь, стыд, страх перед наступающим приступом безумия или чувство, что без них будет лучше, то есть чувство, что они обуза^[23]. В большинстве случаев никаких записок не остается. Возможно, из-за глубокой депрессии.

Отец Елены покончил с собой, когда она была подростком. Родители были в разводе, и отец был разлучен с дочерью. Елена тем не менее долгие годы винила себя в смерти отца, считая, что ей надо было настоять на том, чтобы повидаться с ним. Это ли не проявление когнитивного искажения действительности, когда человек приписывает себе чрезмерное влияние на действия других людей? Так, дети, у которых развелись родители, прежде всего начинают винить себя…