Лидия Петровна Будрик
Таисия, или Кукла московская. Продолжение
– Не надо меня осматривать, – твердила она из-под одеяла, легонько постукивая зубами.
Лариса развела руками и вышла из комнаты. Но вскоре вернулась, тихонько подошла к кровати и протянула Федору грелку.
Он тут же принял ее и положил девушке в ноги.
Следом пришла Ксения и подала ему пластмассовую бутылку с горячей водой.
Мужчина принял ее и тоже подсунул под одеяло, желая скорее согреть любимую.
– Может, что-то надо ещё? – шепотом спросила Лариса.
– Нет, потом, – убитым голосом ответил он, а сам все смотрел на Таисию.
– Пусть все уйдут, – слабым голосом попросила она.
Федор взглянул на женщину, потом на племянницу, но те и сами всё поняли, моментально повернулись и молча вышли из комнаты.
Тая убрала одеяло, попыталась присесть на кровати, чтобы повернуться и лечь поудобнее. Но от невыносимой боли тут же рухнула обратно и, уткнувшись лицом в подушку, горько заплакала.
Федор попытался успокоить её, но все было бесполезно. Накрывшись одеялом с головой, она безутешно плакала.
В дверях снова появилась Лариса. Она тихонько позвала его, махнув ему рукой.
Он осторожно встал и вышел в коридор, желая узнать, что ей надо?
А женщина сразу поведала:
– Без врача не обойтись, он же бил ее. Коля сказал, может, повреждения какие есть? Да и побои надо снять, так участковый попросил.
– Николай звонил? – смотрел на нее Федор.
А сам вновь наполнялся ненавистью и гневом к тому подонку и готов был пойти и расправиться с ним окончательно.
– Да, звонил, – стала шепотом рассказывать она. – Голикова забрали в милицию. Участковый потом зайдет сюда, и надо, чтобы Тая сама написала заявление.
– Она в таком состоянии ничего не напишет, – отклонил он такую идею.
– Но побои надо снять сегодня.
– Я поговорю с ней сейчас, – пообещал мужчина и вновь тяжко вздохнул.
А сам вернулся обратно в комнату, осторожно подошел, присел на край кровати и ласково попросил:
– Тая, лапушка моя, посмотри на меня.
Девушка громко всхлипнула, нехотя убрала одеяло с лица, посмотрела на него зареванными глазами и ждала, что он скажет?
– Ангел мой, сейчас решается судьба этого гада. Мы должны написать заявление и снять с тебя побои. А иначе… потом будет поздно.
– Я не хочу никуда ехать, – дрожащим голосом ответила она, – у меня все болит…
– Врач сам сюда приедет, – ласково утешал ее Федор, а сам потянулся и погладил ее по мокрым волосам.
– Я боюсь… – вновь прошептала она.
– Успокойся. Тебя больше никто и никогда не обидит. Я теперь всегда буду рядом с тобой, обещаю.
– Не уходи от меня, мне страшно.
– Хорошо, я не уйду, – заверил он.
Губы девушки были еще синими, но уже не такими черными, как на речке. Ее волосы слегка подсохли, а слабые худенькие руки постоянно натягивали одеяло на голову, стараясь спрятаться ото всех сразу и от себя тоже.
Федор суетился вокруг неё, не зная, как облегчить её страдания. Он все укрывал и укрывал ее со всех сторон теплым одеялом, намереваясь хоть как-то её согреть. А грудь сдавил ком, он рос и увеличивался, ком гнева и ненависти к той мрази.
Вскоре с речки пришел Николай и тихонько вызвал его на улицу.
Мужчина осторожно встал и тихим голосом предупредил:
– Я выйду на минутку? Надо с участковым поговорить.
– Да, – ответила Тая почти шепотом.
– Я скоро вернусь. Тут Лариса и Ксюша, они посидят с тобой.
– Нет! – в испуге мотнула она головой. – Лучше я одна…
– Хорошо. Но ты знай, что я здесь, я рядом.
А сам склонился и поцеловал ее в щеку, потом тихонько вышел из спальни, оставив дверь слегка приоткрытой.
На улице у самой веранды его ждал брат, а чуть в стороне стоял Прохоров. Они с сочувствием и пониманием смотрели в его сторону, а Коля спросил:
– Как она?
– Напугана сильно… И вся синяя, – ответил он и, закинув голову назад, тяжко вздохнул.
Но тут же резко ударил кулаком в стену, а сам не почувствовал боли. Так сильно болела душа, что другой боли он сейчас просто не чувствовал.
Николай Степанович стал рядом с ним и с искренним сочувствием заговорил:
– Успокойся. Его в кутузку посадили. Вечером в город отвезут, а там передадут дело в суд.
– Да, не будет никакого дела! – криком ответил Федор и заметался по двору.
– Ну, как не будет? – попытался вставить свое слово участковый. – Тут и попытка изнасилования, и тяжкие телесные… Загремит лет на семь – это точно!
– Откупится он! – не верил мужчина в правосудие. – Мамаша приедет и выкупит свое любимое чадо. Она у него богатая!
– Ты уж, Федя, не списывай все сразу на откуп, – попытался защититься Прохоров. – Есть же в суде и честные люди.
– Ладно, делай, как знаешь, – махнул он рукой. – А я, если его встречу, убью! – погрозился он. – Убью, понял? И никакое правосудие ему не поможет!
– Дурак! – зашумел на него Николай. – Тебя же самого тогда и посадят! И дадут больше, чем ему.
– Посмотрим, – зло отозвался Федор и пошел в дом.
– Заявление надо написать! – напомнил ему вслед участковый.
Он повернулся и уже с веранды спросил:
– Кому писать?
– Таисии.
– Она сейчас ничего писать не станет. Вы видели ее?
– А побои снять?
– Если только домой врача вызвать.
– Желательно в больницу ее отвезти, – с пониманием советовал ему Прохоров.
– Да, не едет она никуда! Предлагал уже! – ответил он возмущенно.
– Ну, как знаешь, – пожал тот плечами. – Вызывай скорую на дом. Но побои снять надо именно сегодня. Потом ничего не докажете.
– Поговорю, согласится, вызову. Нет, значит, не будет никакой скорой и никаких врачей, – мрачно ответил Тополь и скрылся на веранде.
Николай смотрел на Прохорова и молчал.
Тот развел руками и пояснил:
– А что тут сделаешь? Такой закон!
А сам постоял так немного и пошел от дома к калитке. Он прекрасно понимал, что тут поделать, когда задеты дела амурные? И пострадавшая не капризничала сейчас, а боялась ехать в больницу, понимая, что там она будет одна, а это значит, что там ей может угрожать новая опасность. В доме Федора, она чувствовала себя в полной безопасности, зная наверняка, что мужчина защитит ее в любом случае и никому не посмеет даже посмотреть на нее косо, не то чтобы подойти близко.
Ночью у Таси поднялась высокая температура, и пришлось вызвать скорую помощь. Девушка металась по кровати в бреду, звала Федора и просила, чтобы он никуда от неё не уходил. На кухне всю ночь просидела Лариса и Николай, готовые в любую минуту прийти на помощь брату и этой несчастной девочке.
Врач вошла, осмотрела её, смерила температуру и уверенно сказала:
– Надо везти в больницу.
– Она не хочет, – пояснил ей Федор.
Женщина кинула на него строгий вопросительный взгляд и уверенно произнесла:
– Что, значит, не хочет?! Она сейчас сама себя не помнит! А ей нужна помощь! Причем срочная! Вы по телефону сказали, что она тонула?
– Да, – признался он.
– Вот! – кивнула головой доктор. – В легкие попала вода! А вода у нас в речке грязная! Там и глисты, и каких паразитов только нет. Надо сделать УЗИ, взять анализы. А потом, она вся синяя! – разводила та руками. – У нее столько кровоподтеков, словно ее футбольная команда ногами пинала! А если какие внутренние повреждения обнаружатся? У нее дети есть?
– Нет.
– Вот! А ей еще рожать. Она ведь совсем еще молоденькая!
– Я попробую уговорить ее, – неуверенно пообещал Федор, – но без её согласия не повезу.
Но Таисия категорически отказывалась ехать в больницу. Она дрожащим голосом умоляла мужчину: никуда ее не возить и никому не отдавать. Федор еще раз попробовал переубедить девчонку, что в больнице ей будет лучше, что там ей окажут надлежащую помощь, но Тая была неумолима и только твердила:
– Нет, не вози меня никуда, я так поправлюсь.
И мужчина сдался. Не мог он пойти сейчас против ее воли, боялся обидеть, боялся, что не поймет и не простит потом.
Доктору ничего не оставалось, как снять побои, все записать и передать бумагу в руки Тополя. Она дала мужчине рекомендации и вскоре уехала.
Всю ночь Тася металась в бреду. Она то вскрикивала, то звала на помощь, то тихо замирала, потом вновь звала и бредила.
Федор не отходил от неё ни на минуту, а сам сидел рядом и с сочувствием смотрел на девчонку.
К утру температура немного спала. Лариса вызвала участкового врача, понимая, что за пострадавшей надо наблюдать. Да и больничный лист ей тоже нужен, ведь Таисия должна была сегодня выйти на работу.
Терапевт осмотрела ее, послушала дыхание, померила температур, осторожно пощупала пульс и вышла на кухню. Там присела за стол и стала выписывать рецепты.
– Как она? – осунувшимися глазами смотрел на нее Федор.
– Напугана. В легких хрипов нет. Состояние, конечно, такое, что надо бы в больнице за ней понаблюдать.
– Она отказывается ехать в больницу.
– Отказывается потому, что напугана. Боится, что там ей будет угрожать новая опасность. Но хочу вам сказать, что это не простуда, а это все нервное. Ее били, над ней глумились, она тонула, что же мы хотим сейчас? От этого и температура, и нервный срыв. Она за последнее время переживала какие-нибудь сильные стрессы?
– И не один.
– Что значит, не один? – вскинула настороженно брови Петрова.
– У нее в апреле мама умерла, – начал рассказывать ей Федор, – следом в мае тетка. В июне подругу похоронила. А тут еще это…
– Ужас! – с сочувствием покачала головой Галина Александровна. – Вот вам и результат!
– И что делать?
– Успокоительных надо попить обязательно. Антибиотики, но это так, на всякий случай, чтобы избежать каких-либо инфекций или осложнений. А так покой, хороший уход, внимание и забота. И никаких скандалов в доме, никаких криков. Чтобы было все тихо и спокойно. В общем, вы меня поняли?
– Понял.
– Я выписала больничный, но надо указать её место работы.
Федор пожал плечами и неуверенно проговорил:
– Она работает в банке экономистом, но в каком… понятия не имею.
– Ничего страшного, потом сама допишет или ко мне приедет, – успокоила его терапевт. – Тут рецепт на лекарства. Если что, вызывайте меня в любое время дня и ночи, приеду. Мне самой так жаль эту девочку, что сердце заболело, – призналась она и потрогала рукой в области сердца.
– Спасибо вам большое, – поблагодарил её Тополь и вздохнул с облегчением.
– Антибиотики три раза в день, принимать пять дней. А там посмотрим. До свидания, – сказала Петрова и вышла из дома.
Кого послать за лекарствами, Федор знал. Он тут же позвонил Якимову и все ему объяснил. Тот мгновенно согласился, и уже через пять минут его мотоцикл протарахтел под окнами и замер у раскрытой калитки.
Тополь вышел парню навстречу, отдал ему деньги, рецепты, объяснил, что надо купить, а сам сразу же вернулся обратно.
На пороге сидел Костик и печальным взглядом смотрел себе под ноги.
Он подошел к нему, присел рядом и тихо спросил:
– Ну, что ты загрустил?
– А ты не загрустил? – ответил мальчик ему вопросом. – Вон как сам осунулся весь.
Федор прижал его к себе и уверенно пообещал:
– Теперь все будет хорошо.
– Она не уедет?
– Она теперь никуда от нас не уедет. Мы ее не отпустим. А если и захочет уехать, то мы поедем вместе с ней.
– Обещаешь? – серьезно спросил его паренёк.
– Слово даю, – заверил он, а сам встал и пошел в дом.
Эта ночь была такая же напряженная. Таисия горела огнем, металась по кровати, а Федор поил ее отварами трав, которые принес ему отец.
Степан Иванович узнал про беду и тотчас заспешил на помощь этой чудной девушке, которая сразу ему понравилась. Он хорошо разбирался в травах, поэтому лучше всех знал, что ей сейчас надо? Он сам пришел, сам заварил и только тогда дал сыну в руки бокал и разъяснил: сколько раз в день поить её этим отваром.
Федор послушался отца и начал давать Тасе сладкий чай и травяной настой. Три дня она была как в бреду, у неё держалась высокая температура, но все же постепенно она снижалась. Девушка медленно приходила в себя, открывала глаза, виновато смотрела на мужчину, укутывалась одеялом и молчала. На пятый день утром температура спала, и Тася уснула крепким сном.
Федор несколько раз подходил к ней, тихонько склонялся над кроватью, прислушиваясь к её дыханию. Он трогал ее холодный лоб, долго смотрел на неё, потом вновь уходил и так бесконечно. Мужчина не находил себе места, ничего не ел, а только курил сигарету за сигаретой.
Видя, что девчонка уснула крепким сном, он прошел на кухню и заварил себе кофе. А сам грустным и задумчивым взглядом посмотрел в окно, но там было пасмурно и серо.
Мелко накрапывал дождик. Небо заволокло тучами. А где-то загрохотал, загромыхал гром, предвещая скорую грозу.
В дверь позвонили. Тополь насторожился и сразу понял, что пришел чужой человек, потому что свои знают, что звонить сейчас нельзя. Он отставил кофе в сторону и уверенно направился на веранду. Через стекло увидел незнакомую ему женщину. Та заметно волновалась, прячась от дождя под дорогой зонтик, и все кутала шею в ворот своего модного плаща. А сама крутила головой, поглядывая по сторонам, словно кого-то боялась.
Сердце мужчины дрогнуло в предчувствии нехорошего разговора. Так и есть, мамаша Голикова. Он открыл дверь и принял ожидающую позу.
Глядя на него, женщина вежливо и взволнованно заговорила:
– Добрый день. Мы с вами совсем не знакомы… – начала она свой разговор издалека. – Меня зовут Надежда Сергеевна. А вас, простите?
– Федор Степанович, – с недовольным выражением лица отозвался он, уже догадываясь, о чем именно пойдет разговор.
– Мне сказали, что та девушка… Таисия, живет теперь здесь. Я ходила к ней домой, хотела поговорить, но соседка подсказала, что она у вас.
– Что надо? – грубо спросил ее Федор.
– Мне надо с ней переговорить, – уверенно заявила Голикова. – Вы поймите, он у меня совсем один! – взмолилась было она.
– Благодарите Бога, что он жив! – резко остановил ее мужчина. – Просто, когда я туда прибежал, она была без сознания, и мне некогда было им заниматься. А то его у вас уже не было бы!
– Что вы такое говорите?! – в ужасе вскрикнула та. – Он совсем еще мальчик!
– Он урод у вас! И вы об этом знаете! Только сделать ничего не можете!
– Да! – со слезами на глазах ответила она. – Он не подарок, но он у меня один! Вы понимаете? Один! И теперь ему грозит до восьми лет! А он слабый и не выдержит тюрьмы! Умоляю вас… – залилась она слезами, при этом ловко нажала на зонтик, и тот мгновенно сложился.
А сама убрала его в сторону и вновь повторила:
– Я умоляю вас, дайте мне поговорить с этой девушкой. Только она может мне помочь. Я обязательно с ней договорюсь!
– Уходи! – зло рявкнул на нее Тополь.
– Пожалуйста! Она поймет меня, у нее доброе сердце!
– Убирайся отсюда! – зло сверлил ее взглядом Федор.
– Не хотите по-хорошему? – погрозила она зонтом. – Тогда я тоже буду по-плохому! Мы напишем, что она сама пристала к Кирюше и хотела соблазнить моего мальчика. Доказать очень трудно! Но следствие мы с толку собьем! И вам придется тоже выкручиваться из этой ситуации! Хотите, чтобы на нее в деревне пальцем показывали?
– Глупо! – рявкнул ей в лицо Тополь. – Там ребенок был и все видел!
– Ребенок не может быть свидетелем! – защищалась мамаша как могла.
– Исчезни! – пошел на нее Федор, и ей ничего не оставалось, как попятиться назад. – И чтоб духу твоего здесь не было! – рявкнул он на нее громко.
А сам с ненавистным выражением лица наступал на дамочку, давая понять, что никакого разговора между ними уже не будет.
– Я увезу его, понимаете?
– Уйди от греха!
– Дайте мне поговорить с девочкой! – выкрикнула в лицо Голикова и остановилась. – Я никуда не уйду, пока не поговорю с Таисией!
Тогда Федор схватил ее за локоть, с силой сдавил ей руку и поволок ненавистную ему гостью к калитке.
Она какое-то время сопротивлялась, но потом поняла, что это бесполезно, и, быстро семеня ногами, почти побежала по тропинке, поспевая за его большими шагами.
Мужчина вытолкал ее со двора и зло предупредил:
– Еще раз увижу здесь или рядом с девчонкой, пеняй на себя!
– Я могу хорошо заплатить, – вновь взмолилась женщина и повисла на штакетнике. – Прошу вас, не губите моего мальчика. Да, он поступил ужасно! Но он мой сын! И я приму все меры, чтобы спасти его от тюрьмы.
– Пошла вон! – вновь рявкнул на нее Тополь и направился к дому.
– Просто у вас нет своих детей! – выкрикнула ему вслед Голикова. – Вы бы меня поняли, если бы ваш сын попал в такую ситуацию!
Федор резко обернулся и шагнул обратно. От неожиданности и в испуге Надежда отскочила от забора назад. А он с нескрываемой ненавистью смотрел на нее через изгородь, а сам грубо пояснил:
– Если бы мой сын такое сотворил, я бы его сам порешил!
– Вы так говорите, потому что у вас его нет! – напомнила она громко и попятилась назад.
– Убирайся! – цедя сквозь зубы, вновь прикрикнул на нее Тополь и пошел на нее, желая раз и навсегда прекратить этот бессмысленный разговор.
Та отбежала подальше, окинула его недовольным взглядом, потом открыла зонтик и злорадно предупредила:
– Мы еще посмотрим, кто кого победит!
А сама демонстративно пошла от калитки к дороге, где стояла ее дорогая машина.
Федор проводил ее раздраженным взглядом, зло сплюнул в сторону, а потом повернулся и уверенно зашагал по тропинке. Он сразу вернулся на кухню, еще раз выглянул в окошко, чтобы убедиться, что дамочка уехала. Так и есть, внедорожника уже не было. Он допил свой еще теплый кофе, а в голове все крутился разговор с этой теткой, эхом отдаваясь где-то в висках.
Осторожно ступая, он заглянул к Таисии, тихо склонился над ней и прислушался к ее дыханию. А сам понимал, что ей становится все лучше и лучше. Он так же осторожно вышел обратно, тихонько прикрыл за собой дверь и медленно побрел на веранду. Там с ходу прилег на диван, закрыл глаза и, не помня себя, тут же провалился в глубокий сон.
Крупные капли дождя застучали по крыше дома, по подоконнику и в стекла. Подул сильный ветер, зашумела листва на деревьях.
Но мужчина уже ничего не слышал, за столько бессонных дней и ночей, он впервые крепко уснул.
Тася проспала еще сутки. Она лежала на кровати, ее дыхание было ровным, тихим и спокойным.
Федор не находил себе места. Он то и дело склонялся над девчонкой, прислушивался к ее сердцебиению, заглядывал ей в лицо, потом осторожно трогал пульс и вновь отходил от кровати. В какой-то момент он не выдержал и вызвал врача.
Доктор приехала быстро. Она устало прошла в комнату и тихонько присела на край кровати. А сама сразу пощупала пульс, заглянула пострадавшей в лицо, но будить не стала.
Женщина встала, отошла от постели, еще раз посмотрела на Таисию и уверенно вышла из комнаты. Она прошла на кухню, а следом за ней заторопился и Федор.
– Что скажите? – с тревогой смотрел на нее мужчина.
– Я думаю, что все хорошо. Она просто спит. Организм постепенно приходит в порядок. Смотрите за ней, и желательно каждый день мерить давление. Чем вы ее поите?
– Травами, – сознался Федор. – Мой отец хорошо разбирается в травах, он сам ими лечится и никаких таблеток не признает.
– Вы знаете, какими именно травами он ее поит? – внимательно смотрела на него Петрова.
– Честно? Нет. Но я отцу доверяю.
– Ничего страшного я не увидела. Пусть спит, – успокоила его Галина Александровна. – Но! Если что, звоните.
– Хорошо, – согласился он. – Спасибо вам большое.
– До свидания, – попрощалась терапевт и вышла из дома.
Тополь вздохнул с облегчением. Он проводил доктора до выхода, потом вернулся обратно на кухню и медленно опустился на стул. Там облокотился руками на стол и погрузился в очередную порцию раздумий.
На веранде послышались аккуратные, но тяжелые шаги, и в дом вошел Степан Иванович. Прямо от двери он тихо спросил:
– Ну что, проснулась или все еще спит?
– Спит, – шепнул ему Федор в ответ.
Мужчина подошел и тихонько присел за стол, а сам все смотрел на сына и вновь поинтересовался:
– Что доктор сказала?
– Сказала, что ничего плохого не видит, просто спит.
– Ничего, – махнул рукой отец, – выспится, и все будет хорошо.
– Уже неделя прошла, – устало отозвался Федор, потирая глаза ладонями.
– А ты и не прикорнул? – с жалостью смотрел на него Степан Иванович.
– Маленько поспал тут…
– Любишь ее?
– Люблю, – честно признался он.
– А дальше что?
– Не знаю, время покажет.
– Травок ей пока не давай, пусть просыпается. Надо будет посмотреть на нее. А то много – это тоже плохо. Теперь давай ей только сладкий чай, организму глюкоза нужна.
– Хорошо.
– Тогда пойду я, а то разбудим ее. Пусть девочка поспит. Да и сам отдохни.
– Если что, я позвоню.
– Договорились, – согласился Степан Иванович и встал со стула.
Он тихонько вышел в коридор, потом на веранду, а Федор понуро следовал за ним.
Отец остановился уже на улице, немного постоял у двери и спросил:
– Что с этим-то будет?
– Да, ничего ему не будет, – с досадой отозвался он. – Мамаша его тут приезжала, денег предлагала.
– А ты что?
– Думал, убью её!
– Ты смотри, не переборщи! – погрозился ему Степан Иванович пальцем. – А то я твой характер знаю!
– Ладно, – пообещал Федор и проводил родителя взглядом, пока тот не скрылся за углом.
А сам сразу же вернулся в дом, прошел в комнату и тихонько заглянул к Таисии. Он понял, что девчонка спит, постоял так немного, посмотрел на нее и вышел на веранду.
Глава 4. Предложение
Тая открыла глаза и осмотрелась по сторонам, но никого не увидела. Тогда перевела взгляд на часы – стрелки показывали четверть восьмого. Она сразу не поняла, утра или вечера, так как в комнате было серо и темно.
За окном барабанил мелкий дождь, ударяя каплями по подоконнику и в стекло. Дул сильный ветер, царапая ветками окно. По небу неслись черные грозовые тучи. На улице заметно похолодало. И только в доме было тепло и тихо.
Тася немного полежала, потом откинула одеяло и медленно присела на кровати. Она оглядела себя, рассмотрела новую пижаму и тихонько опустила ноги на пол. Боль из тела ушла. Синяки стали менее заметными. А в памяти вновь и вновь всплыл весь ужас того дня. Ей казалось, что какой-то злой рок преследует ее последнее время, и, скорее всего, она никогда не будет счастливой. И что с ней обязательно произойдет что-нибудь еще, и она ни при каких обстоятельствах не будет с Федором. А так хотелось быть рядом с ним, чувствовать его сильную руку, видеть его красивые влюбленные глаза, любить и быть любимой. Она легонько вздохнула, еще раз осмотрела себя и свою новую одежку. Ей понравилась ее обновка, ее цвет, помнила, что переодевала ее Лариса, а пижаму купил, скорее всего, Федор.
Тая встала и направилась к открытой двери. Слегка пошатываясь, она медленно прошла по коридору, заглянула в соседнюю комнату, но никого там не увидела. Девушка осторожно шагнула на кухню, тихо подошла к газовой плите и включила чайник. Потом посмотрела в окно, а сама медленно присела за стол, все еще глядя на улицу.
Там было серо и пустынно. Дождик загнал всех прохожих по домам. И только изредка проедет одинокая машина и скроется в каком-нибудь проулке. И вновь наступит тишина.
Тело ныло то ли от боли, то ли от бессилия. А еще очень хотелось есть. А в памяти снова и снова всплывала мутная вода, тусклое из-под воды солнце, и темнота, в которую она провалилась и проваливалась неоднократно.
Закипел чайник. Тася встала, выключила его и налила себе кофе. Помешивая ложечкой в чашке, она тихонько присела на стул и начала медленно его пить, продолжая смотреть во двор.
Неожиданно на пороге появился Николай. Он вошел так тихо, что девушка совсем не услышала его шагов.
Завидев его, Таисия стеснительно вскрикнула, в испуге встала и нечаянно пролила кофе на стол. А сама растерянно попятилась назад, понимая, что она предстала перед ним в одной пижаме и прикрыться ей совсем нечем.
Мужчина всё понял, мгновенно извинился и спешно удалился обратно на улицу.
На шум выбежал Федор. Потирая глаза, он посмотрел на любимую девчонку и очень обрадовался, что она уже встала и сама пришла на кухню.
– Ангел мой! – с радостной улыбкой пошел к ней Тополь.
Он с ходу заключил ее в свои объятия и нежно прижал к себе.
– Там Николай приходил, – напомнила она, а сама жутко стеснялась, что стоит перед ним в неглиже. – И я кофе пролила.
– Это неважно. Как ты сама?
– Есть захотела, – слабым голосом отвечала Тая.
– Девочка моя! – проговорил Федор, – теперь все будет хорошо.
– Ты выйди, там брат ждет.
– Еще подождет. Он мужик умный и все поймет.
– Иди, – настаивала она, стесняясь его присутствия.
– Сейчас, – радостно проговорил он и метнулся в комнату.
Через несколько секунд он вернулся обратно, а в руках у него был красивый атласный халатик.
– Это тебе, – протянул он обновку. – В доме прохладно, да и мало ли что… На улицу захочешь выйти или на веранду.
– Спасибо, – улыбнулась она и приняла халат.
А сама надела его, подвязалась поясочком, слегка покрутилась на месте, рассматривая на нем цветочки.
– Я тебя сейчас кормить буду, – засуетился Тополь вокруг нее. – Подожди, я только спрошу, что он пришел? И вернусь, хорошо?
– Да, – слабым голосом согласилась она.
Он проворно скрылся на веранде. И уже из-за двери доносились тихие мужские голоса. Но вскоре они смолкли, дверь снова распахнулась, и на пороге появилась крепкая фигура Федора.
– А теперь будем варить манную кашу, – с ходу предложил он.
Но видя, что девушка хочет возразить, быстро произнес:
– И никаких возражений! Надо бы, конечно, куриный бульон сварить, но это долго. Так что, остается каша.
Он быстро достал из холодильника трехлитровую банку молока, налил немного в кастрюлю и поставил её на газ. А сам попутно пояснил:
– Не знал, когда ты проснешься, а так бы уже всего наготовил.
Он тут же метнулся к шкафчику, извлек оттуда манную крупу и выставил ее на стол. Потом вытер тряпкой остатки пролитого кофе и присел перед ней.
Но тут закипело молоко. Федор вновь вскочил и стал заваривать манку. Затем добавил щепотку соли и, помешивая, спросил:
– Ты кашу любишь с маслом или без?
– С маслом слишком жирно, – грустно усмехнулась Тая.
– Тебе нужны силы, значит, немного добавим.
– Нет, потом, – тихо запротестовала она.
– Хорошо, как скажешь.
Он проворно налил кашу в тарелку, поставил ее на стол и заявил:
– Буду кормить тебя с ложечки.
– Я сама, – взглянула на него умоляюще Таисия.
Федор покорно протянул ей ложку, а сам внимательно наблюдал за ее действиями и был очень рад, что она приходит в себя.
– Приятного аппетита, – пожелал он.
– Я не смогу так есть, – обессилено отозвалась она. – Не смотри на меня, я сейчас такая некрасивая.
– Ты для меня всегда будешь самая красивая, самая желанная и самая любимая!
Тася стала есть кашу, ложечку за ложечкой, понемногу, но все же осилила и съела почти всю. Следом виновато улыбнулась и попросила:
– Еще бы кофе.
– Любой каприз исполню! Любое желание! – радостно отозвался Тополь и уже стоял у плиты и заваривал ей кофе.
Он подал ей чашку горячего напитка и присел обратно к столу.
Она приняла ее и начала медленно пить, изредка поглядывая в окно. Потом вновь посмотрела на него, отставила чашку и тихо поблагодарила:
– Спасибо за угощения и за пижаму.
Он заглянул ей в глаза и спросил:
– Понравилась?
– Да, – кивнула она головой, – каша была вкусная, пижама красивая, спасибо.
Он нежно обнял ее и осторожно прижал к себе, а сам в расстроенных чувствах проговорил:
– Ты прости меня.
– За что?
– За то, что рядом не был.
– Кто же знал, – грустно отозвалась она и вздохнула.
А сама задумчиво смотрела в сторону и все тонула и тонула в той мутной воде, через которую едва проглядывало солнце.
На кухню вошел Костя. Увидев их в обнимку, он подошел к ним ближе и радостно воскликнул:
– Ну, Слава Богу!
Тая посмотрела на мальчика, протянула к нему руку и погладила его по волосам.
Но Федор совсем не хотел отпускать ее из своих объятий, так он соскучился по ней за эти дни. Она находилась рядом, жила в его доме, но была так от него далека.
– Теть Тай, тебе уже лучше? – спросил ее паренек.
– Немного лучше, – улыбнулась ему девушка.
– Немного – это мало! – сделал он вывод. – Тогда тебе еще надо лежать и лежать! Надо сил набираться, правда, дядь Федь?
– Правда, – согласился с ним мужчина.
– Не хочу больше лежать, устала, – призналась она, глядя на них по очереди. – Походить хочу, а то все бока болят.
– На улице дождик, – напомнил ей Федор.
– Давай на веранде посидим.
– Пошли, – сразу согласился он и пропустил ее вперед.
Пара прошла к дивану. Таисия тут же забралась на него с ногами, а Тополь укрыл ее теплым пледом и присел рядом. Он обнял девушку, нежно прижал ее к себе и замер.
Следом за ними вышел Костя и спросил:
– А можно я к Витьке схожу? А то скучно очень.
– Сходи, только оденься, – заботливо разрешил мужчина.
Мальчик пулей бросился в дом. Через минуту он уже стоял на веранде в куртке, в резиновых сапогах и с машинкой в руках.
– Я пошел! – выкрикнул он и выбежал из дома.
Хлопнула входная дверь, а под окном послышался топот его удаляющихся сапог.
Какое-то время пара сидела молча. Тася уронила голову ему на грудь и задумчиво смотрела на резные поделки из дерева.
Федор тихонько гладил ее волосы, потом заглянул в ее глаза, а она снова призналась:
– Мне страшно.
– Я рядом, я теперь всегда буду рядом.
– Я о другом… Если я себя защитить не могу, то как я смогу защитить детей? Как мать, я должна буду их защищать, но я боюсь!
– Я буду рядом и смогу защитить вас всех.
– Ты же не всегда будешь с нами.
– Теперь всегда.
– А как же моя работа?
– Пока ты не поедешь в Москву. Я не отпущу тебя никуда! А если и соберешься уезжать, то я отправлюсь вместе с тобой, – уверенно заявил он.
А сам крепче прижал ее к себе, давая понять, как она ему дорога.
– Я боюсь, – вновь призналась Таисия и на ее глазах появились слезы, – это было так страшно… Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
– Не плачь, – стал утешать ее мужчина, – тебе сейчас нельзя плакать. Ты должна успокоиться и постараться все забыть.
– Разве такое забудешь? Я глаза закрываю и тону… Я вновь тону и тону… И солнце из-под воды, такое блеклое и мутное. И это злое его лицо…
– Прости! – со стоном вырвалось из груди Федора.
– Мне так неудобно перед твоими родными.
– О чем ты? Они так за тебя переживали!
– Вот и неудобно, что причинила вам столько хлопот.
– Даже не думай об этом! – успокоил он.
Но тут Тая вдруг спохватилась и спросила:
– А какое сегодня число?
– Двадцатое июля.
– Что? – напряглась сразу она. – И сколько я болела?
– Неделю.
– А девчонки не звонили?
– Нет, – ответил Тополь. – А где твой телефон? – поинтересовался он, понимая, что напрочь забыл про ее подружек, которые теперь так за нее волнуются. – Совсем из головы вылетело… И про девчат тоже… Прости.
– Может, он в сумке? – тихо предположила она, раздумывая, где может быть ее айфон?
– Я посмотрю, – сказал мужчина и осторожно отстранился от неё.
А сам резко встал и быстро прошел в дом. На вешалке в коридоре висела её пляжная сумка, Федор проворно снял её и пошарил там рукой. Он нащупал мобильник, достал его и взглянул на экран. Так и есть, телефон разряжен и давно отключен. Он повесил сумку обратно и заспешил на веранду. Подойдя к Таисии, он присел рядом с ней и, протягивая сотовый, с досадой сказал:
