Лил Алтер
Стремянной
Настя узнала его сразу, хоть и обрюзг, растолстел, да и цвет лица был нездоровый.
– Что ты хотела мне сказать о Василии?
– Что сын его у тебя в прихожей ждет.
Князь вдруг все разом понял.
– Зазноба у него в Юрьеве была, ты что ли?
Женщина молча кивнула. Князь поднялся, шагнул к ней:
– Прости меня, не хотел я так-то… Прости, если можешь.
– Любил он тебя, князь, – тихо сказала Настя и вдруг, впервые за все годы, залилась слезами. Она плакала, всхлипывая и подвывая, и говорила ему, торопливо, как будто боялась, что он её остановит, то чего никогда никому не сказала:
– Прочел он там, на площади, царю письмо твоё, и царь ему милость обещал коли отречется от тебя, а он отказался, – говорила она с болью, – а потом они его так мучили, так, что всё тело кровью было покрыто, и всё изломано, сожжено, искалечено… .
Князь не мог поверить своим ушам:
– Ты там была, в Москве!
Он обнял её за плечи, утешал, просил прощения. Она всё плакала у него на груди. Эту сцену и увидел ворвавшийся в комнату с криком: «Мама!» юноша. Да так и застыл на пороге. И князь застыл, провел рукой по лицу, словно призрак увидел, отступил назад.
Юноша с удивлением смотрел на плачущую мать и на князя. Никогда не плакала мать, никогда даже не дрогнула, а тут платок сбился, глаза покраснели. И князь как-то странно на него смотрит. Князь вызвал слугу, что-то приказал. Слуга вернулся с богато расшитым поясом, на котором висел нож в дорогих ножнах.
– Прими от меня на покаяние.
Мать молча кивнула, и парень вежливо поклонился.
– Как звать?
– Василёк, – сказала мать с нежностью, а сын покраснел от смущения.
– Грамотный?
– Да, по-русски, по-польски, по-литовски и по латыни знаю. По-гречески и по-немецки обучаюсь.
– Эх ты, – присвистнул князь. – Я образованных люблю. Коль захочешь, приезжай ко мне в поместье, мне для тебя дело всегда найдется.
Настя толкнула сына, чтоб поблагодарил, приказала подождать за дверью.
– Молодец какой, на Василия похож, – сказал князь, когда дверь закрылась.
– Спасибо тебе князь, что помнишь, – тихо прошептала Настя, – и не кручинься так, Василий тебе всё простил. С тем и вышла.
По дороге домой Василёк молчал. Пытался понять, что произошло. С удовольствием поглядывал на новый пояс. У паренька были русые волосы, серые глаза и заразительная белозубая улыбка. Мать шла рядом, как всегда спокойная и непреклонная. Только покрасневшие глаза выдавали недавние слезы. Дома отец сначала начал выговаривать: мол где шляетесь в такое время, но когда увидел роскошный пояс, его маленькие черные глазки заблестели.
– Откуда взял?
Князь Курбский подарил, на службу звал! – восторженно заговорил было Василёк, но осекся. Настя добавила, как всегда невозмутимо:
– Я водила его к князю. Он грамотных привечает. Думала, Василёк ему понравится.
Отец успокоился и начал рассматривать княжий подарок.
Василёк проснулся среди ночи и встал, пошел выпить воды. Мать сидела за столом не зажигая свечи. Он сел рядом, взял её за руку.
– Мама, я не понимаю, почему ты плакала? Почему князь у тебя прощения просил?
Настя тихо прошептала:
– Видно пора тебе все сказать. – Подняла голову: – Князь очень любил твоего отца. А ты на него всем похож.
Василёк все еще смотрел на неё, не понимая.
– Твоего настоящего отца, назван ты в честь него, крест его на шее носишь.
Рука парня рванулась к вороту рубахи, коснулась простого медного крестика.
– Так значит, отец мне не отец? Значит, ты… . – На лице его появилось растерянное выражение. Настя заговорила быстро:
– Нечего тебе стыдиться, любила я твоего отца, а он меня, да и тебя. Умер он за верность князю, оттого князь и кается.
Василёк вдруг поцеловал руку матери и попросил:
– Расскажи мне все.
Настя рассказала, ничего не скрывая. Когда закончила, глаза у сына блестели. Он ещё раз поцеловал ей руку.
На следующий день пришел слуга князя: «Князь Курбский хочет, чтоб твой сын к нему пришел». Василёк глянул на мать за разрешением. Она кивнула, и он ушел. Муж Насти посмотрел на неё подозрительно:
– Что это князь нашего Василька жалует?
– А кто его не жалует? – пожала плечами Настя. – Нравится он людям. А если князь его с собой возьмет, то и жизнь у него будет другая. Не по нему в лавке весь день сидеть.
– А ты знала князя, когда он здесь наместником был?
– Видела, но в первый раз вчера с ним говорила. Не думай мысли дурные-то.
Вернулся сын, довольный, раскрасневшийся, стал проситься с князем уехать. Подавила Настя тревогу, согласилась. На следующий день Василёк подошел под благословение к отцу с матерью, легко вскочил в седло, подбоченился. «Не бойся, мама, со мной ничего не случится!». И исчез за поворотом улицы.
