Лила Каттен
Наиль. Ты не уйдешь
Глава 3
Перелет был долгим и немного выматывающим. Благо купленное место в бизнес-классе внесло много удобств. Начиная с комфортных кресел, свободного пространства вокруг, вкусной еды и приличного кофе.
Долгих восемь часов и к одиннадцати утра я уже прилетела в страну песков и горячего солнца.
Не могла я не подумать и о том, что здесь будет тот самый Наиль. Стоило мне озвучить эту мысль подруге по телефону, как она меня тут же попыталась успокоить тем, что на свадьбе нет врагов. Он не подойдет и не станет предъявлять ему известные претензии, и в доме жить не будет. У него свой. Я не стала говорить Фатиме, что данные заявления с ее стороны не успокоили ни на каплю тех страхов, что я испытывала, но и отказываться от поездки я не стала.
Так хотелось пищать от счастья видеть подружку вновь, хотя прошло всего три недели. Но мы разделили вместе четыре года, потому сложно перестроиться и смириться с тем, что все теперь иначе.
– Привет, Уля, – тянет она и обнимает.
Всхлипываем одновременно и начинаем негромко смеяться. Возле нас стоит охрана Фатимы странно поглядывая, но больше чем на секунду они свои взгляды не задерживают.
– Тебе идет платок.
– Ты бы видела сколько всего мама накупила. Кстати, часть этого я подарю тебе. Там такие платья, ммм.
– Вот сейчас и увидим. Времени мало на отдых, – мы двинулись на выход из аэропорта. – Сегодня мы пойдем на восточный расслабляющий массаж.
– Ооо, это мне уже нравится.
Стоило выйти на улицу, как меня буквально снесло жаркой волной.
Солнце пекло так, что я взмокла за секунду. Но красота вокруг ошеломляла. Никогда не думала, что окажусь в подобном месте.
– Но сначала поедим. Мама, приказала приготовить все национальные блюда. Ты будешь в восторге. Папа и брат сегодня тоже присоединятся.
Охладиться удалось лишь в машине. А ехали мы почти сорок минут.
Улицы города были такими широкими, чистыми. По тротуару сновали в сопровождении мужчин, женщины одинаково одетые. Но если быть точнее, то фасон был схож, а вот цвета, красивая роспись ткани была уникальной.
Восток, представлялся всегда иначе. Люди склонны выдумывать, искажая реальность, но первое мое впечатление не изменить, я поражена и мне нравится то, что я вижу.
Когда мы подъехали к огромному каменному забору, то я даже не представляла, какой дворец увижу за ним. Пока что я видела лишь крышу и это все, что показалось над двухметровой стеной.
Ворота медленно стали разъезжаться, а я так же не быстро открывала рот.
Зеленый газон, выложенная плиткой территория, небольшие фонтаны в центре площади перед домом и сам дом, сделанный словно из золотого, переливающегося на солнце песка.
Всюду ходили люди, приготовления к помолвке шли полным ходом, или же завершались.
Если до этого момента я думала, что знаю какой бывает роскошь, то сейчас мое мнение резко поменялось.
– Фатима, твой отец шейх? – шепнула ей смеясь.
– Нет, – ответила так же тихо. – Но он очень богат. Как и вся семья. Когда мужчина достигает зрелости, ему дают капитал, и он строит свою империю, бизнес. А как только достигает высот возвращается с тем, чего смог достичь. Поэтому с каждым рожденным мальчиком семья становится богаче.
Это получается тот самый дядя только смог вернуться в семью? Интересные у них порядки. Зачем я его вспоминаю?
Подъехали к главному входу.
– Сейчас, так как ты гость входим с главного входа, дальше будем с женской стороны, и на общую территорию входить если позовут. У папы могут быть гости в любой момент, особенно перед свадьбой. А меня, так тем более нельзя никому видеть.
– Ого. Ладно. Ты только рядом будь.
– Не бойся.
Переступаем порог и нас тут же встречает Зулейка, мама Фатимы.
– Мир вашему дому. Он прекрасен.
– Здравствуй, дочка. Благодарю.
Обнимает меня и сразу же ведет, как оказалось в гостиную, в нашем понятии.
Невысокий стол накрыт поистине для царей. Он ломился от еды. И запах стоял невероятный. На диване недалеко сидел дядя Карим, отец Фатимы и ее младший брат, Надир.
Они встали и подошли к нам.
После приветствия, Надир, как обычно стал шутить.
– Пап, ну все, невеста приехала, можем устраивать помолвку.
– Какой хитрец, – усмехнулся Карим. – А приведешь ты ее куда? В мой дом и станешь хвалиться о том, что твой отец богат?
– Эх, мне же только семнадцать. Еще успею.
– Вот, как будешь готов к тому, чтобы не опозориться самому и меня заодно не покрыть зеленой пеленой, тогда и приведешь Ульяну. Я против не буду.
– Да она к тому времени замуж выйдет.
Все рассмеялись. Это привычная манера Надира свататься.
– Значит не судьба. Может она уже на этой свадьбе выберет себе мужа.
– Ну нет, мне уже выбрали мужа.
– Отец, нам нужно ее украсть, – снова смех разнесся по комнате, и мы сели за стол.
Много говорили о наших странах, обычаях. Обсуждали свадьбу, еду. К концу трапезы, мужчины встали и ушли пить кофе в кабинет, а мы отправились на женскую половину дома. Насколько я поняла, то два этажа четко делятся на мужскую и женскую части, а третий только супружеский, для хозяев дома.
Моя комната была огромной. Тут поместилась и маленькая гостиная, и спальня с ванной комнатой. Соседней была комната Фатимы.
Зулейка ушла, оставив нас одних, и мы принялись распаковывать мой чемодан.
К двум, платья были распределены в две стопки, одна из которых теперь принадлежала подруге.
На массаж мы никуда не поехали, специалисты приехали на дом. Так как подобные мероприятия проводились с определенной периодичностью, в доме была оборудована специальная комната, в которой расположились и кресла, и кушетки.
Сам массаж был великолепен. Он длился почти час. И все это время, меня просто уносило куда-то далеко. По сути, массаж был простым, но движения начиная с тела, какими-то вытягивающими движениями, переходили на руки и ноги и в конце, будто бы вся тяжесть и усталость выходила через пальцы. Исчезала. Растворялась в воздухе.
Стоило открыть глаза, как я ощущала себя новым человеком.
Дальше по плану был часовой отдых, а после чай и выезд в торговый центр.
– Уля, это тебе идеально подойдет, – сует очередное невероятное платье синего цвета, вышитое золотым узором по подолу. А на поясе пришита брошь из настоящего золота.
– Фатима, – шепчу, разглядывая себя в огромном зеркале, – оно невероятное.
– А еще смотри что, – накидывает мне на голову платок с заколкой похожей на ту брошь. – Это все в комплекте продается.
– У меня слов нет….
– Они и не нужны, ты просто прелесть.
Выставили будильники. Хотели уже разойтись по комнатам, но в итоге не смогли. Фатима притащила свои подушку и одеяло, и мы улеглись в мою кровать.
– Поверить не могу, что завтра ты пройдешь первую ступень.
– Ты то уже прошла.
Я сразу погрустнела. Ведь она может быть уверена в своем муже, а вот я… Видимо придется побороться, либо же проиграв терпеть… Стало тоскливо.
– Эй в чем дело? Что не так?
– Ну нет, не сегодня говорить о грустном.
– А когда? Ты ведь уедешь, неизвестно, когда увидимся.
– Да прибудет с нами интернет, Фати.
– Это не одно и тоже. Я вот боюсь. А вдруг он мне не понравится?
– Хм… а мама что говорила тебе? Она же видела его?
– Сказала, что красивый. Но она могла сказать так, чтобы я просто не переживала лишний раз.
– А ты правда думаешь, что мама стала бы обманывать или же выбирать в мужья тебе урода?
– Так она и не выбирала.
– А, да. Забыла. Ну хочешь завтра на помолвке я выгляну и скажу тебе какой он.
– Тебя могут наругать.
– Так мы всю церемонию будем разделены?
– Нет. Между мной и женихом будет висеть белоснежная занавесь – кабба. Она же станет и нашей супружеской простыней*, ну ты понимаешь.
– Обалдеть. А мы все где будем?
– Женщины будут в отдельной комнате, мужчины тоже в отдельной, меня и Заура выведут наши отцы и посадят по разные стороны каббы. После молитвы жених передаст ожерелье моей маме, и она наденет его на меня. На нитке будет в маленьком флаконе его имя, а я передам такое же через папу ему. Это что-то типа подписи на судьбах друг друга. А дальше наши отцы заключают договор рукопожатием и меня уведут к вам.
– У меня просто слов нет. Жаль, что такая красивая церемония останется неувиденной мной.
– Да, а простынь заберет Заур и отнесет ее в свой дом. Свадьба будет уже у него. Мы приедем рано утром, чтобы я к обеду уже была готова.
– Вот это да. А про свадьбу расскажешь?
– Нет, сама все увидишь. Но там ничего такого и не будет.
– Все равно интересно. Мало ли я не туда забреду.
– Не забредешь. Ты со мной будешь. Я выбрала тебя моей еще одной помощницей, так что не потеряешься.
– Ну спасибо, а то не хватало еще сорвать тебе свадьбу.
– Итак, что случилось у тебя?
Снова вздохнула и рассказала ей все как есть.
– Вот же… У меня нет подходящих слов, Уля. Как он посмел такое сделать? И что делать? Ты имеешь право требовать семейный совет.
– У нас такой традиции нет, Фатима.
– Но это неправильно, начинать брак с такого отвратительного поступка. Он не извинился даже. А если он нарушит клятву после вступления в брак? Это же грязь в вашем доме.
Перекатываюсь на спину и чувствую, что две дорожки слез медленно катятся по вискам и скрываются в волосах. Хорошо, что темно в комнате, и Фатима не видит их.
Ведь я не смогла бы ей ответить, почему я плачу.
Может быть все из-за того, что именно так разбиваются мечты, а я не имела понятия о том, как больно это происходит?
– Поплачь, – она берет мою руку и переплетает наши пальцы.
Глава 4
На следующее утро в наших комнатах творится какое-то безумие. Мама Фатимы либо плачет, либо суетится, раздавая указы прислуге.
Сама невеста будто в трансе. Я не трогаю ее, потому что понимаю – волнение. Она напряжена и ей нужно свободное пространство, физическое и мысленное.
Надеваю купленное мамой платье – темно-зеленое, длинное в пол. Платки мы оставляем нетронутыми, потому что сегодня все будут отдельно. Празднование будет проходить для нас в женской половине.
Для помолвки обязателен голубой цвет платья невесты, означающий чистоту ее чувств.
Платье Фатимы было вышито серебряными узорами, а пики завитков были украшены драгоценными камнями.
– Ты такая красивая, Фати.
– Правда? Думаешь он посчитает меня красивой завтра?
– Обязательно. Не верю, что может быть иначе.
Все время пока шла помолвка, я с другими женщинами находились в комнате подобной гостиной. Они бурно обсуждали свадьбу, хотя незнание языка немного сбивало с толка.
Я чувствовала себя некомфортно, особенно если обсуждающие смотрели на меня. Было сложно понять их взгляды, ведь говорили эмоционально, а смотрели вполне дружелюбно.
Зулейка была рядом с дочерью, поэтому я сидела в сторонке от всех и просто ждала. Двери распахнулись, и они вошли. Сначала к Фатиме подошли взрослые женщины и одна бабушка.
Мне показалось, что они не просто что-то говорили, а запели. Видимо это был еще один обряд. Только после этого подруга подошла ко мне.
– Смотри, – она указала на свою шею, где виднелась тонкая черная нить, к которой был прикреплен маленький сосуд, напоминающий бутылочку, и внутри него находилась маленькая записка. Все это было микроскопически маленьким, но удивительно интригующим и красивым.
– Так здорово, слов нет. Оригинальная традиция.
– Это самый важный момент в бракосочетании. Он, – указывает на шею, – называется – зафира, так и переводится – судьба. Здесь его обещание, которое он дает мне на всю оставшуюся жизнь. Такое же я отдала ему.
– Обещание чего?
– Всего сразу. Любви, верности, счастья. Всего, что хочется сказать вслух, но не можешь или пока не готов.
– Удивительно. Я бы тоже так хотела.
– Завтра на празднике будет много благородных семей. Выбирай.
– А, как же смешение крови?
– Таких семей осталось не так много. Самое главное – это чистота, как и у вас. Это, как начать писать книгу с чистого листа. Нарушение этого момента, ведет к тому, что семейная жизнь будет обречена на грязь и ссоры.
– Не думала, что это важно по таким причинам. Все казалось проще, ну типа, что мужчина просто хочет быть первым и все такое.
– Это тоже.
Празднование началось в двенадцать дня и закончилось к шести.
Были танцы, красивые, плавные. Песни, в которых я понимала лишь пару слов, которые мне говорила когда-то Фатима. Но все было просто прекрасно, немного волнительно.
Подруга расслабилась. Приняла тот факт, что завтра покинет дом родителей и навсегда уйдет к мужу. Насколько я знала, сразу после свадебного путешествия он покажет ей их дом. Который он купил для них. А точнее его построили не так давно. Ведь свадьба была просто вопросом времени окончания учебы Фатимы.
Ложиться спать не хотелось совсем. В комнате стояли фрукты, за них я и принялась.
Сегодня Фатима была обязана спать лечь сама и не видеть никого, чтобы сон был ясным, но перед этим она примет ванную с какой-то солью, которая очистит ее тело.
А завтра с утра, она первой увидит мать, а потом уже остальных, кто будет помогать с платьем и приготовлениями.
Все это традиции, созданные женщинами, которые не обязательно выполнять, но мама Зулейка в них верила и желала, чтобы ее дочка их выполнила.
Перед сном поговорила немного с мамой и папой, поедая очередной странный фрукт, о котором никогда не слышала прежде, но он был таким вкусным, что я лопала один за другим.
Узнала новые сплетни от мамы, которые мне были малоинтересны и легла спать.
Пятнадцатое июля было странно спокойным. Видимо все решили плавно двигаться, чтобы не нервировать обстановку.
Вещи Фатимы никто не собирал. По традиции она уходит вот так в платье невесты. Потом будут доставлены в их семейный особняк ее любимые и нужные предметы, фото и всякие побрякушки.
Одеваюсь вместе со всеми после того, как готова сама невеста. Макияж у всех сегодня праздничный, но не яркий.
Красивые тонкие стрелки, бледные губы и ароматный, мягкий парфюм. Как я поняла, мы должны были выехать с утра в дом жениха, но они переиграли, чтобы Фатима была уже в обличии невесты, когда переступит порог родительского дома.
– Ты готова?
– Уля, я волнуюсь. У меня колени дрожат, – шепчет в ответ. – Вдруг я поскользнусь и упаду. Он станет считать меня неуклюжей и решит, что наша жизнь тоже станет такой? Что, если он подумает, что мой макияж слишком вызывающий? А вдруг я вспотею? Или…
– Девочка моя, ты прекрасна, – прерываю ее монолог. – Да он с ума сойдет от тебя. Ему стоит тебя просто увидеть, чтобы понять – ты та, кто ему нужна.
– Ульяна, я просто… просто…
– Все, перестань, – быстро обнимаю ее, и мы сразу же выдвигаемся вместе со всеми женщинами из дома.
С другой стороны, выходят мужчины. Все это родственники Фатимы. Тут меня прошибает волной страха, вдруг я увижу его. Да, я в платке, как и остальные, но мало ли он меня узнает так рано.
Приезжаем в дом Заура к одиннадцати и целый час проводим дополнительную подготовку.
И вот мы в женской части особняка, стоим на выходе и чего-то ждем. Все конечно знают, чего, кроме меня. А после мы слышим красивый голос певицы откуда-то из коридора. Первой ступают обе мамы, а за ними медленно идет Фатима. Мы доходим до черты, отделяющей нас от общей части дома. К нам заходит мужчина в одежде с длинным, почти до пола исписанным письменами шарфом. Он главный свидетель их союза. Поднимает одну сторону ткани, и Фатима кладет на нее руку ладонью вверх, а после тихой молитвы, он передает ей коробочку, как я понимаю, с кольцом и берет от нее ответную, видимо для Заура.
После вновь поет девушка и мы входим внутрь огромной комнаты.
В центре стоит тот самый мужчина и ждет, когда к нему подойдут жених и невеста.
После следует длинная речь, и свидетель отходит назад, позволяя Фатиме и Зауру встать напротив друг друга.
Хоть лицо подруги покрыто специальной укороченной фатой, я знаю, как она волнуется.
Он аккуратно берет ее кисть в свою ладонь и медленно, проговаривая клятву, надевает кольцо ей на палец. Тоже самое делает и Фатима. И лишь после этого он открывает ее лицо, впервые заглядывая в глаза своей, теперь жене.
Слежу за его реакцией и вижу… чувствую, что она ему нравится. Оценив самого Заура, я знаю, что и моя подружка в восторге. Ведь ей достался очень красивый мужчина в мужья.
Пока я пристально впитывала эмоции праздника и молодоженов, даже не заметила, как сама стала объектом стального взгляда, способного им убить.
Я никогда не чувствовала ничего подобного. А еще знала кто это. Но бегать глазами по комнате и лицам гостей не могла себе позволить.
Старалась отстраниться от этой бури, вызванной им, но не могла, потому что постоянно прокручивала его слова в голове, его угрозы. Одновременно с этим я вспоминала и заверения Фатимы, о том, что на свадьбе нет врагов, все одна семья. Может это всего лишь мое воображение?
«Ну да, обманывай себя!»
После того, как молодые увидели друг друга, девушка снова стала петь, а подружка с мужем отправились к двум, словно троны, стульям крепко держа друг друга за руки.
Мамы обоих подошли и связали их руки красной нитью.
Когда Фатима подняла свои глаза и посмотрела на меня, уже сидя рядом с Зауром я увидела в них счастье.
Она была рада, она была замужем и этот брак будет крепким. Уверена, они быстро полюбят друг друга. Конечно, Заур уже видел Фатиму на фото, и сравнив с тем образом, что сохранила память с оригиналом он был рад.
На моих глазах выступили слезы.
Четыре года назад, когда мы познакомились, нам едва исполнилось восемнадцать, а теперь она стала замужней девушкой, и я была свидетелем этого важного момента, моей лучшей подруги.
Отхожу немного назад, чтобы семья и родные поздравили их. Тем более тут все делается по старшинству.
Двигаюсь в сторону стола, где стоят вода и соки, как меня внезапно хватают за руку, до боли сжимая.
Вскрикиваю и оборачиваюсь.
– Вы что себе позволя… – обрываю сама себя, потому что язык в миг отсыхает, а кровь по венам больше не течет.
Снова этот пугающий черный взгляд. Снова убивает им, испепеляет.
Встает так, что меня и не видно за ним, а если и увидят, то мы будто просто говорим, что не запрещено.
– Хочу услышать лишь одно, ты что, не поняла меня в прошлый раз?
Дергаю рукой, но этот «халк» держит ее мертво, а мне кажется, что она онемевает уже.
– Если, вы меня сейчас же не отпустите, – зашипела я ему полушепотом, – я закричу так громко, что сюда сбегутся все, это, во-первых. Во-вторых, свадьба вашей единственной племянницы, и я уверена безумно любимой вами испортится, и ее повторить вы уже не сможете. А в-третьих, репутация вашей семьи опустится ниже плинтуса. Представьте заголовки газет: «Хаддад, берет женщин силой!» и неважно при этом, что тут правды, кот наплакал, – конечно я бы ни за что так не сделала, но мало ли поможет спровадить от себя этого… не знаю, как сказать.
Стоило мне закончить свою речь, я хотела проглотить свой длинный язык, потому что выписала им себе билет на смертную казнь, как минимум.
Вжала голову в плечи и ждала. Хотя, чего именно не знала.
А он хмыкнул, а потом сказал загробным голосом:
– Мы еще поиграем. Но лучше, не попадайся мне на глаза, – развернулся и ушел.
А я дошла до стадии, когда вся жизнь перед глазами пронеслась.
– Уля, – врывается в мое пространство голос мамы Фатимы. Оборачиваюсь к ней, и она тянет меня за собой. – Пойдем поздравишь ее.
Ноги идут за Зулейкой, а глаза смотрят в спину этого мерзавца.
«Что все это значит?»
Я так напряжена, что кажется струна внутри лопнет и я взорвусь либо истерикой, либо… не знаю короче.
Я была уверена, что тогда он меня спутал с кем-то и в этот раз не станет донимать нелепыми фразами, но ошиблась.
Увидела счастливую Фатиму и тут же обо всем позабыла. Она сидела все на том же стуле, Заур отошел к мужчинам видимо, поэтому я свободно приблизилась к подруге и обняла ее.
– Меня трясет всю. Чувствуешь? – шепнула она мне, пока я не вернулась в исходное положение.
– Это от счастья.
– Я так рада, Уль. Он… Ты же видела его?
– Да, подружка, твой муж очень красивый. Я так за тебя рада. Поздравляю. Будь счастлива и любима.
– Я буду сильно его любить. Мне кажется, что я тоже ему понравилась.
– Что? Ты с ума сошла? Да он поедал тебя глазами с момента, как только увидел впервые. Даже не сомневайся в этом.
– Думаешь? Я так волнуюсь.
– Не стоит. Про брачную ночь ты все прекрасно знаешь…
– Ох… ты меня в краску вгоняешь. Боюсь думать о ночи.
– Ты расскажи, что дальше? Церемония мне так понравилась.
– Садись на стул, – указывает на рядом стоящий, видимо специально принесли, чтобы можно было с невестой поговорить. – Церемония важна. Эти клятвы не шутка, Ульяна. Они сплетают судьбы. Последняя будет перед тем, как мы с Зауром будем уходить.
– Куда? В одном же доме.
– Обычно да, молодые уходят наверх. А тут есть крыло, которое родители Заура для него строили, чтобы привел жену в дом. Оно и осталось за ним, сам там живет. В нем четыре комнаты, и кухня есть. Это мне его мама сказала.
– Поняла. И? Мне ужасно интересно.
– Ну, свидетель прочитает последнюю молитву и Заур поведет меня туда. Наши мамы завяжут красную нить на двери, и он оплетет мне ею запястье, чтобы за завтраком родные видели, что супружеский долг исполнен, а девушка чиста и невинна.
– А, если нет?
– Страшный позор, – Фатима вдруг стала напуганной и заговорила дальше шепотом. – Уля, о таком даже думать страшно. Если происходит обман, то мужчина выводит еще до рассвета девушку и отдает родителям, которые проводят в доме жениха послесвадебную ночь. В той самой каббе он возвращает кольцо, зафиру и говорят, расторгая клятвы и данные обещания, на семью невесты сыпятся ужасные проклятия от Всевышнего.
– Кошмар. Но, как тогда женятся вдовы?
– У вдов иначе все. Там то никто не заявляет о невинности невесты, нет обмана.
– Короче очень на нас похоже. Не девственница, сразу позор. Но, конечно, девушка которой это не особо было нужно, все равно найдет и богатого, и красивого. На самом деле большее внимание уделяется кошельку, и он все же перевешивает чашу весов.
– За меня отдали огромную сумму. Я не слышала цифру, но она просто ужасно большая. И мне от этого так приятно.
– А кто отдал-то?
– Заур. Он ни копейки не взял у родителей своих. Пока я училась, заработал и все до последнего дирхама сам. Хотя так не положено обычно. Родители ведь тоже принимают в семью девушку, но он решил так. И я так счастлива.
– Вот это да. Какой он молодец. А я сразу заметила, как он смотрел на тебя, когда поднял фату.
– Это не фата, – смеется. – Это называется – аль хака – доверие.
– Странное слово – аль хака, но красивое.
– На последний слог ударение.
– Столько всего. У нас, конечно, проще. Ой, а торт будет?
– Обязательно. Сейчас, когда все поздравили нас, будет праздничный обед, а в промежутках между подачей, будут танцовщицы.
– Слушай, а если родители ночевать будут тут, я как вернусь домой к тебе?
– Водитель отвезет вас с братом. Не переживай, там прислуга. Они тебе помогут, если нужно. А завтра мы увидимся после завтрака.
– Эх, уже завтра улетать.
– Я попробую поговорить с Зауром, может удастся уговорить иногда прилетать к тебе.
– Проще будет мне к тебе.
Вспомнила о Никите и стало грустно. Мне о любви и не придется мечтать. Похоже кобель еще тот.
Нас провели во внутренний двор, который был таким уютным и чистым. Большой навес, небольшие клумбы с цветами, которые я раньше не видела даже, диванчики с кучей подушек. Вдалеке виднелся большой сад. Огромная территория была покрыта зеленью, и солнце красиво играло по ее поверхности.
Столы расположили ромбом, а внутри его были расписные ковры, видимо для танцовщиц.
Мужчины и женщины сели порознь, по сути, напротив друг друга, но на большом расстоянии.
«Неужели это все родственники?»
Фатима говорила, что никого из посторонних не будет, кроме меня. Слов нет. А народу тут около сотни человек, а может и больше.
Стоило мне взяться за ложку, я тут же почувствовала жгучий взгляд. Тот момент, когда взгляд обжигает и оставляет след на коже. Мне стало не по себе. Какого черта он пялится, глазастый.
Аккуратно склонилась над тарелкой и стала из-под бровей рассматривать мужчин, напротив. Но не прошло и секунды, как я увидела его.
«Боже, у него и правда черные глаза. Словно демон смотрит!»
Уже и самой захотелось подойти и спросить на чистоту, чего он хочет и в чем его проблема. Надоело. Жаль, что невозможно все это осуществить сейчас, пока я в боевом настроении.
Когда первое блюдо было съедено, заиграла музыка перед нами появились четыре танцовщицы, а в центре на подушки сели два мужчины. Одни играл на инструменте типа барабана маленького, а второй в руках держал нечто вроде дудки, но немного не такой, как мы привыкли видеть. Она была шире.
Девушки на пальцы надели сагаты. Я сразу услышала их звонкое, будто колокольчики звучание, мне Фатима дарила такие, в колледже мы часто устраивали танцы, наряжаясь в восточные наряды.
Девушки закружили под первые звуки красивой мелодии. Так нежно и плавно двигая бедрами, руками, волосами. Завораживающе смотрелось каждое движение, я улыбалась, не могла держать свои эмоции глубоко. Невольно прошлась по окружающим и вновь увидела его.
Нечитаемое выражение лица. Мужчина облокотился на спинку стула и принял задумчивую позу, при этом не сводя с меня взгляда. Вновь гипнотизируя, вновь подавляя меня и силу воли. Я не могу отвернуться, не могу даже моргнуть, а еще дурацкая улыбка по-прежнему не сходит с моего лица, потому что я застыла во времени…
Тут его отвлек какой-то мужчина и пелена спала с нас обоих. Стряхнула с себя этот дурацкий морок и вновь погрузилась в танец девушек.
Дальше вечер шел тихо и мирно. Точнее тишины было мало. Это была не такая свадьба, к которой привыкла я, но безумно интересная. Единственное что омрачало, это то, что Фатима сидела далеко от меня и не было возможности быть ближе, плюс незнакомая речь.
Когда пришло время провожать молодых, Зулейка всплакнула, обнимая дочь. Я обняла подружку и ее буквально вырвали из моих рук, остальные женщины, раздавая видимо советы молодой жене.
Мужчины были, с другой стороны, провожая жениха.
После, Заур взял за руку свою Фатиму и прослушав напутствия свидетеля, периодически что-то отвечая, смотря ей в глаза развернулся и повел ее, скрываясь в коридорах огромного дома, под звонкое улюлюканье всех женщин. Мне хотелось плакать, от того, что она теперь счастлива будет и любима им.
– Ульяна, пойдем, – подхватила меня под руку мама подруги и позвала Надира. – Поедешь с ним. Там Диля тебе поможет, если попросишь, она в курсе что ты сейчас вернешься.
– Зулейка, – проговорил громкий убивающий мой слух голос. Только не это.
– Да, Наиль?
– Я попросил водителя остаться тут и дождаться вас с Каримом, а Надира и вашу гостью я отвезу сам.
– Ох, Наиль, спасибо тебе большое.
«Вот же, чертов Наиль…»
И что мне делать? Поворачивается и смотрит мне в глаза. Надеюсь, он видит в моих ярость.
«Чего еще ему надо?»
– Тут будешь стоять?
– Спокойной ночи, девочка моя, – обнимает мама Фатимы, а после я разворачиваюсь и иду, понятия не имею куда.
Какая у него машина?
– Сюда, – басит сзади.
Оборачиваюсь и вижу, как он сворачивает к огромному монстру.
«Да я в него и не залезу даже».
Наиль открывает мне дверь, и я кое-как забираюсь внутрь, в то время как Надир уже восседал спереди. Вот же… еще и пялился по-любому.
– Нравится тут? – прерывает тишину в салоне мужчина.
Тоже мне собеседник.
– Красиво.
– Да она чуть ли не пищала, когда увидела наш сад, – болтун.
Но судя по выражению лица этого злыдня, зря он полез в разговор.
– Надир, – рычит и мальчишка тут же потухает.
Доехали в полном молчании, и стоило мне выдохнуть, радуясь свободе, как меня тут же опустили на землю.
– Идите, я сейчас проверю снаружи все ли в порядке, раз Карима нет и войду.
Холодной струйкой утекает самообладание к моим ногам, и я быстрым шагом отдаляюсь от чертовой машины и чертового Наиля.
«Запрусь в комнате и не выйду до самого утра!»
Так в общем-то и делаю. Принимаю душ, переодеваюсь в другое платье. Упаковываю свои вещи, чтобы завтра не наводить хаос, и дурею от стука в дверь.
Смотрю на дверь будто за ней преисподняя и не шевелюсь. Ну не мог же он прийти ко мне. Зачем ему это? Так ведь?
– Ульяна, – доносится до меня голос служанки, а я судорожно выдыхаю, ощущая, как озноб медленно сходит со всего тела.
Подхожу и открываю ей.
– Да, Диля. Вы что-то хотели?
– Господин, Наиль, желает выпить чай с вами в общей гостиной для отдыха, что на втором этаже.
Вот тут ты и понимаешь, что значит подавился воздухом. Стою пытаюсь откашляться, а в голове такой тарабам происходит, что невозможно даже взять себя в руки.
– Я уже спать собиралась, завтра ведь ранний подъем… – пытаюсь найти понимание и услышать в ответ, что «все в порядке», но нет.
– Простите, но господин Наиль настаивал, – говорит и уходит.
«Черт бы тебя побрал, господин Наиль».
Злясь, прикрываю дверь и иду за ней.
Мы приходим к уютной комнате, в которой стоит большой низкий диван и несколько кресел, ворсистый ковер, в котором утопают ноги, а также стена полная книг. Мужчину я не вижу и поэтому разглядываю корешки старых и не очень произведений.
Я обожаю читать и тут, в этой комнате я почувствовала себя уверенно и спокойно. Быть может, он хочет извиниться, просто поговорить?
– Долго ты будешь там стоять? – басит сзади ледяным голосом, а я от неожиданности пищу и подпрыгиваю от страха, оборачиваюсь.
Его тут не было же.
Но я вижу мужчину в кресле, с расставленными в стороны ногами.
Типа, хозяин положения, хозяин жизни.
Плевать.
– Вы меня напугали, – подхожу и сажусь на край дивана, от него подальше.
Следит за мной не отрываясь.
Входит Диля и расставляет длинные стаканы с маленьким чайником на столике и уходит, а я понимаю, что мне придется обслуживать этого гада.
Он словно читает мои мысли и говорит:
– Мне половину, не люблю, когда чай успевает остыть, прежде чем я его допью. Люблю горячий.
Это что намеки какие-то?
Встаю и наливаю обоим полные стаканы, а забрав свой, тут же сажусь назад.
– Как и думал, – хмыкает и берет свой напиток.
– Что думали?
– Каков твой план?
– Хотела спать лечь.
– Мы оба знаем, о чем я говорю.
– О, правда? Рада, что вы оба знаете, а то я вот ничего не понимаю вообще.
– Твоя игра затянулась и не интересна мне.
– Зато ваша, остроумна и главное понятна лишь вам.
– Как ты посмела сюда заявиться?
– Взяла и посмела. Кто вы такой, чтобы мне указывать? Мало того, что говорите, что вздумается, обзываете, еще и пугать надумали? – встаю со своего места, отправив на стол стакан с нетронутым чаем. – Так вот знайте, я вас не боюсь. Доброй ночи.
Разворачиваюсь и ухожу. Сердце сходит с ума и бьется о ребра, как сумасшедшее, а тело трясет, хоть я и ступаю уверенными шагами.
Сзади слышится тихий смех, больше похожий на урчание огромного хищника.
