Лила Каттен
Наиль. Ты не уйдешь
Глава 7
Только закрывается дверь, как я подрываюсь и хватаю ее за руки и начинаю умолять.
– Вы понимаете меня? Русский понимаете? – она машет головой и вновь отвечает на своем языке. – Speak English? – и вновь тот же ответ.
Показывает мне руками, чтобы раздевалась.
– Да подождите вы. Я тут заперта, понимаете? Помогите мне, – смотрю в ее глаза, а сама чуть ли не плачу от этой безвыходной ситуации. – Он меня украл. He stole me. Do you understand? Yea? No? – машет головой. – Черт возьми.
Падаю на подушку и плачу, потому что сейчас все кажется уже не таким, как вчера. Не было осознания. А сейчас оно похоже пришло. Этот идиот не шутит.
– Боже, что мне делать?
Женщина что-то говорит, и я понимаю, что она меня торопит.
Снимаю с себя халат и сорочку оставшись в трусах и лифчике. Переворачиваюсь на живот, как она мне показывает. Щупает, стучит, давит, а я и не чувствую ничего. Голова забита тем, что я реально в западне. Ни сумочки, ни документов, даже одежды нет. Выберусь за пределы дома, так меня либо убьют, либо кто-то реально притащит туда, куда мне было обещано.
Может попробовать спокойно поговорить. Так кажется, с психами общаются?
Пока думала о своем, не заметила, что врач уже закончила с осмотром и в комнату вошел он, а я с голой задницей к верху лежу.
Слышу громкий, шипящий вдох, резко поворачиваюсь морщась от боли и накрываюсь одеялом до подбородка.
– Стучать не учили?
– Ты правда думаешь, что я захочу даже просто посмотреть на такую, как ты?
Ну да, а я хотела спокойно и мирно.
– Вообще охамели? Какого черта вы меня обзываете, как вздумается? Что за произвол? Отпустите меня немедленно. Верните документы. Я хочу домой. Мои родители сходят с ума. Все знают, что я прилетела к Фатиме на свадьбу, сюда скоро полиция приедет. Я в суд на вас подам. Вы удерживаете меня тут насильно. Это статья, плюс позор всей вашей семье Хаддад.
Пока я выдавала свою тираду, мужчина стоял, облокотившись о подоконник и смотрел на меня усмехаясь.
– Это все?
– Вам что, все равно? Это уже не шутки. Я говорю серьезно.
– То есть до этого ты реально думала, что тут тебе детский сад? Так будешь знать.
Выдыхаю, теряя последние капли терпения, чувствуя приближение истерики.
– Ладно. Давайте так, я вас услышала. И поверьте, поняла предельно ясно. Я улетаю и все, больше никаких попыток связаться с вашей племянницей. Могу поклясться, что больше не появлюсь в жизни вашей семьи.
– У тебя было на это полтора месяца, – отталкивается от окна и двигается в мою сторону, – а ты приехала сюда, – обходит кровать и приближается все ближе. – Нагло смотрела мне в глаза, демонстративно показывая, что тебе плевать на мои слова и сейчас пытаешься договориться? Не выйдет девочка, – последние слова он сказал уже почти мне в лицо.
Я вжалась в подушку как могла, практически срослась с ней, а из-под одеяла выглядывали лишь мои глаза.
– Я все равно уйду. Нравится вам это или нет.
Он сощурил глаза и улыбнулся так, что гримаса больше походила на волчий оскал.
– Ты не уйдешь. До тех пор, пока я так не решу, – резко оторвался и пошел на выход.
– Эй, мы не закончили.
– Правда? Значит продолжай без меня, – хлопнул дверью, а после я услышала поворот ключа в замке.
– Скотина, – закричала и бросила подушку в ту сторону куда ушел сейчас он.
«Что мне делать?»
Поверить бы для начала, что все правда, а уже потом думать.
С другой стороны, меня скоро родители хватятся. Они знают куда я улетела и скоро позвонят Зулейке или Фатиме. Значит уже сегодня я могу быть свободна.
Выдыхаю с некоторым облегчением. Главное, чтобы он меня не трогал.
В обед приходит служанка ставит небрежно мне на стол поднос и одаривает меня гневным взглядом.
«Это еще, что за дела?»
– Что-то хотели? – встаю, сложив руки на груди и смотрю на нее в ответ.
– Ты не достоин господин, – еле ковыряя языком во рту сказала она.
– Чего? Кто кого там достоин? Я сегодня улетаю.
– Ты жить тут, шармута, – кривясь выплевывает она.
Ну это слово я точно знаю. И, кажется, догадываюсь, откуда растут ноги у этой ненависти.
– Да-да, я жить там, а ты жить тут. Ну, а сама ты, жрица любви, все надеешься на то, что тебя в жены возьмут? – смеюсь над ее ошалелым лицом. – Так и останешься официанткой этого дома и своего господина.
– Неверная, – шипит мне в лицо, а я подталкиваю ее к двери.
– Ага, я поняла тебя. Иди, и там проклинай меня, – вытолкала ее из комнаты.
Еще одна ненормальная.
После обеда время словно мягкая карамель, тянется и липнет, сковывая всю меня изнутри.
А я все жду, когда мне придут и скажут, что я свободна.
Но от этой тишины все спокойствие медленно оборачивается против меня.
Начинается красивый закат, который я наблюдаю из своего окна. На улице я замечаю въезжающую машину и тут же отпрыгиваю назад, почему-то мне кажется, что моя фигура могла кому-то сильно помешать.
Не проходит и десяти минут, как дверь с грохотом открывается и в комнату влетает Наиль.
Перекошенное от злости лицо и сверкающие недобрым блеском глаза, которые прожигают меня насквозь.
– Кому ты себя там демонстрировала, Ульяна, – рычит он и направляется ко мне.
– Кому чего я делала? – пячусь назад, стараясь не сильно выдавать свое волнение и страх.
– Ульяна, я не стану задавать повторно вопрос. Строила глазки охране, чтобы выпустили?
– О боже, совсем с головой все плохо? – говорю и тут же пищу, потому что он делает выпад в мою сторону, а я разворачиваюсь и бегу куда глаза глядят.
Вылетаю в коридор, потому что он оставил открытой дверь и несусь со всех ног.
Почти добегаю до угла, как меня поперек живота перехватывает рука и утаскивает в развороте в какую-то дверь.
Кричу и брыкаюсь.
– А-а-а-а… отпусти меня… пусти-и-и мерзавец, – но внезапно тело поднимается в воздух, и я падаю на что-то мягкое.
А после остаюсь придавлена тяжелым телом к кровати… вниз лицом.
Наиль, перехватывает мои руки и поднимает их над головой, скрещивает мои кисти и удерживает их своей лапищей, а вторую кладет под живот и плотнее притягивает к себе.
Замираю и не дышу, но чувствую его горячее дыхание на своей шее.
Становится жутко и страшно. Я не хочу, чтобы он меня касался, а если начнет приставать, то я ничего не смогу сделать, поэтому просто лежу.
Ведет носом по шее и вдыхает мой запах.
«О, боже он маньяк! Что теперь делать?»
Чувствую, как оживает его рука на моем животе, медленно поглаживает через ткань, а у меня внутренности сводит от страха.
Еще чуть-чуть и меня накроет такой истерикой.
Мужчина, словно почувствовав мое настроение, или просто пришел в себя, остановил свои манипуляции и шепнул на ухо:
– Чтобы больше ничего подобного не было. Поняла? – медленно киваю в ответ. – Молодец, а теперь пошла вон отсюда.
Подрываюсь и вылетаю из спальни, не замечая ничего на своем пути. Вхожу в ту же комнату, где была последние сутки и убегаю в ванную комнату. Жаль не закроешься теперь. Наиль приказал убрать остатки дерева, а новую поставить запретил.
Пытаюсь отдышаться, потому что я старалась даже воздуха потреблять меньше, лишь бы он не заметил мое дыхание.
«Псих долбанный. Я такими темпами в лечебнице для нервнобольных закончу! Не удивительно, что он не женат.»
Принесли ужин, который, как назло, оказался вкусным, что отказаться не смогла, хотя пыталась. Села в кресло, поджав ноги под себя, закуталась в тот же халат и сверлю дверь своим взглядом.
Паника то накрывает, то немного ослабевает.
Если он говорил серьезно в машине, то мне хана!
Но блин, я все же надеюсь, что в нем разума хоть немного осталось. Нельзя же вот так выкрасть человека и оставить…
Кстати, для чего? Зачем ему тут я? Прислугу из меня хочет сделать?
В какой-то момент, от этих загадок начинает болеть голова, да так сильно, что я не выдерживаю и стучу в дверь.
– Эй. Есть кто? У меня голова болит. Таблетку дайте, – тишина напрягает.
Я даже не знаю который час.
Продолжаю стучать, но там даже шагов не слышно.
Скатываюсь по двери и облокотившись на нее тарабаню локтем, периодически выкрикивая мольбу о помощи.
А после дверь резко открывается, и я вываливаюсь за порог, прямо к ногам этого гада.
– Ты за этим стучала? – самодовольно улыбается.
Идиот!
– Что?
– Падаешь к моим ногам в надежде разжалобить?
Резко вскакиваю на ноги, поправляя немного съехавший халат.
– Знаете, есть места, куда я вас с удовольствием хочу послать.
– Ну так рискни, девочка, – снова направляется ко мне, но в этот раз я стою на месте, задрав подбородок.
– Ага, я еще не до конца с ума сошла. Вы ж обидчивый, еще лишите меня обеда.
– Я многого могу тебя лишить, – встает почти вплотную, не прикасается.
– Уже лишили… свободы, – шепчу еле слышно.
– Это понятие сложное и неоднозначное.
– Вы не можете меня здесь держать. У меня есть свой дом, родители, жених… – на последнем слове он будто злится, и я тут же добавляю, – своя жизнь…
– Я уже говорил тебе про дом. Можешь считать, что ты уже дома. Про жениха в принципе так же.
Ну все!
– Да сколько можно? Хватит! – кричу ему в лицо. – Что за бред? Что за издевательство? Верните мои вещи немедленно. Вы не имеете права тут меня удерживать, это преступление.
– Ты сама приняла решение. Я предупреждал.
– Да с какой стати? Хочу общаюсь с Фатимой. Вы кто такой, чтобы мне указывать?
Он вновь подлетает ко мне и схватив за затылок, удерживает мою голову, чтобы смотрела на него и не отворачивалась. Выставляю руки вперед, упираясь в стальной пресс мужчины. Какой же он огромный. Медведь просто.
– Не смейте трогать меня, – выпаливаю злясь.
– Я могу стать для тебя всем, трогать как пожелаю и где пожелаю, – обвивает мою талию второй рукой и притягивает вплотную к себе. – А еще, буду указывать все, что захочу, а ты и слова в ответ не скажешь.
– Тогда, вам придется меня убить. Но даже в этом случае, я буду сопротивляться.
Изучает мое лицо будто вот-вот засмеется, но он просто хмыкает и глядя на меня отходит на шаг назад, а я выдыхаю.
Он жуть на меня наводит. Вот, как оболочка может быть такой красивой, а нутро столь отвратительным?
– Очень скоро, вам придется ответить за то, что удерживаете меня тут силой.
– Ты… – его ответ прерывает телефонный звонок и он, не сводя своих глаз принимает вызов.
Сажусь на край кровати, наблюдая как он, злясь, разговаривает на своем языке, и что-то мне не очень хочется быть сейчас рядом с ним. Мало ли, что он может сделать в таком настроении.
Скидывает звонок и чертыхнувшись трет лицо руками. Отходит к двери и громко кричит:
– Рания.
Через пару минут прискакивает та самая девушка, что приходила ко мне с претензией что я шармута и мешаю ей строить счастье.
Наиль ей долго что-то говорит, а после поворачивается ко мне и видимо повторяет сказанное служанке:
– Я уезжаю на несколько дней. Рания в мое отсутствие – главная в доме. Слушайся ее во всем и всегда. Тебе принесут одежду, не смей выходить на улицу не покрыв головы, там куча охраны будет, в доме это правило отменяется. Попытаешься бежать… – осекается на полуслове улыбаясь. – Хотя, это будет интересно, если все-таки попытаешься. Но, наказание будет соответствующим, чтобы ты знала. Так что не советую. В любом случае не зная языка и не имея денег ты, конечно, можешь попасть в другую страну, но не в Россию. Там тебе вряд ли понравится. Если тебе что-то нужно, попроси Ранию. Мазь для спины тоже утром будет тут. Вопросы есть?
Дослушала его и стала смеяться. Нет, было вообще не смешно, это скорее истерика накрыла меня.
Выдыхаю, отсмеявшись и вижу, что служанки нет, а этот скрестил руки на груди и смотрит волком.
– Я так понимаю ты решила, что я вновь шучу.
– У нас в России есть передача, правда я ее не смотрю, но знаю о ее существовании, вам настоятельно рекомендую в ней поучаствовать, Камеди клаб называется. Там вот таких юмористов полно.
– Просто слушайся меня, Ульяна и все. Я не терплю неповиновения. Не усложняй себе жизнь.
– Единственный, кто усложняет ее – это вы.
– Знаешь, возможно я изменю свое решение в отношении тебя, – медленно подходит ко мне.
– В каком смысле? – хоть бы сказал, что отпустит.
– Воспользуюсь твоим предложением. Как только тебя проверит врач.
Ни жива, ни мертва, стою и хлопаю глазами.
– Если вы ко мне прикоснетесь, я отгрызу ваши руки, – делаю шаг назад от него.
– Если я к тебе прикоснусь, ты будешь умолять меня, чтобы я не останавливался, – отвечает, усмехаясь и уходит.
Кидаюсь к двери, но он ее вновь закрыл.
Глава 8
Утром, нахожу на стуле красивое, приятное на ощупь, длинное платье, темно-синего цвета и рядом бежевый платок.
На тумбе обещанная мазь, которую я сразу использую, потому что спина не болит прям остро, но все-таки есть дискомфорт.
Одеваюсь, оценивая наряд, платок оставляю на месте.
Выхожу так осторожно, будто мышь изображаю. А вообще, меня неимоверно обрадовало, что дверь была открыта. Но куда двигаться я не знала.
Пошла вновь в ту сторону, куда вчера добегала и была права, там за углом была лестница вниз. Спустилась и оказалась в светлой большой комнате с диваном и телевизором.
Красивый стол из темного дерева, сзади и сбоку небольшие стеллажи, один из которых с книгами, причем на разных языках, судя по корешкам.
«Интересно, это он языки знает или просто подарки, к примеру?»
– Ты что тут делаешь? – спрашивает кто-то сзади, и я резко оборачиваюсь.
Девушка моего возраста, смотрит по сторонам будто боится, что ее увидят. Ну, или меня.
– Тебе нельзя тут быть. Только прислуга, ты нет, – надо признать говорит она лучше, чем та, Рания.
– Почему? Я просто не знала куда мне идти, вот и оказалась тут.
– Это для господина. Дом не делится на территории, но тут только он может быть.
И, галочка в графе «найти местообитание хозяина дома» поставлена.
Я молодец, с первой попытки.
– Я, Муна.
– А я Ульяна.
– Пошли скорее, пока Рания не увидела. Иначе накажет.
Мы двинулись в двойные двери и вышли в просторный холл, из которого вели также несколько дверей. Шагнули в первые и оказались в другой большой комнате, которая была похожа на ту, что именовалась, как "общая гостиная" в доме Фатимы.
– Это территория для гостей, туда, – показывает она назад, – просто не входи никогда и все. И поворачивай направо, когда выходишь из своей спальни. С другой стороны комнаты хозяина. У господина нет жены и то, что ты на втором этаже так нельзя. Ла, ла(нельзя).
– Ага, меня тут вообще не должно быть.
– Но ты тут. Смирись.
– С чем я должна смириться? – останавливаюсь и смотрю на нее.
– Если господин так решил, значит нельзя спорить. Пошли. У меня много работы.
Ну ладно, мы еще поговорим.
После гостиной снова холл и оттуда мы входим в кухню. Какой-то лабиринт.
– Тут будь. Но никуда не лезть. Мадина суровая. Это ее место.
– Да не буду я никуда лезть. Скажи, а почему все знают русский язык? Откуда и зачем?
– Я тут росла с мамой и папой. Они научили. Это условие. Бабушка, Господина Наиля из страны твоей быть.
– Она русская была?
– Муна? – вдруг разносится по дому громкий крик.
– Я ухожу. А ты здесь.
– Поняла. Спасибо.
Снова окрик и дальше ругань на вновь непонятном мне языке.
Прошлась по кухне оценив ее размеры. Все по полочкам, куча ароматных специй, какие-то банки с надписями, на широком подоконнике длинные емкости, в которых растут, как я думаю, травы и приправы, двухдверный холодильник. Заглядываю в него и попадаю в рай, для моего урчащего живота. Забит. Полностью. До отвала.
Вытаскиваю йогурт и не успеваю даже открыть, как меня вновь пугают.
Слышу абракадабру и выронив из рук баночку оборачиваюсь.
– Вас тут всех обучают подкрадываться незаметно?
Женщина, которой уже под пятьдесят или того больше смотрит на меня с удивлением, держа в руках огромный пучок зелени. Проходит мимо меня, выставляя с рабочей зоны, но не из кухни и продолжает, как ни в чем не бывало.
– Придется учиться, чтобы понимать.
– Не буду я ничего учить. Я здесь временно, – поднимаю несчастный стаканчик, который чудом не треснул от падения.
Она вновь смотрит, а потом начинает хихикать, занимаясь своими делами.
– Ты смешная. Но то, что ты тут, уже говорит о том, что ты останешься. Первое правило уже нарушено.
– О чем вы?
– Ты женщина, – осматривает меня с ног до головы. – Красива, женщина. Ты тут, – выносит она заключение.
– Ага, харам, или как вы это называете. Я уже в курсе. Будем считать, что я в гостях, или вообще по ошибке.
– Я знаю, молодого господина с пеленок. Не дурак. Не понимает, что делает, но в сердце знает.
Понять бы, что она имеет ввиду.
– Ладно, я очень голодна. Могу я съесть йогурт?
– Завтрак в восемь. Всегда, – четко проговаривает и шлепает баночкой по столу. – Второй завтрак в десять. Обед в час. Потом фрукты. Ужин в восемь. Поняла?
«Сплошные правила. А сам элементарные не соблюдает!»
– Поняла.
– Что умеешь делать?
– В каком смысле?
– Если не будешь тут помогать, Рания заберет тебя, как мою Муну. Будешь убираться.
– Так вы мама ее?
– Да. Агзам – садовник, мой муж. Мы служим этому дому всю нашу жизнь, Муна родилась и выросла тут. Господин очень добрый человек, несмотря на то, каким его видят другие, или каким он показывает себя.
– А похищает он людей, потому что добра им желает?
– Здесь похищают иногда, чтобы жениться, девочка, о другом лучше не знать.
– Он меня спутал с кем-то и не пойми в чем обвиняет. И что-то мне подсказывает, что тут дело не в его любви ко мне. Тем более я уже помолвлена, – показываю ей свое кольцо, сама же смотрю на него и противно становится, от воспоминаний о том вечере.
– Уж лучше сними его. Запомни мой совет, не стоит идти против воли Всевышнего. Ты тут, значит так нужно.
– Это была воля Наиля, а не высших сил.
Женщина вновь смеется, а я принимаюсь за еду.
В голове всплывает мысль об уборке, точно. Мой шанс.
– Меня зовут Ульяна.
– Красивое имя. Меня Мадиной зови.
– Мадина, я на кухне не лучший помощник, лучше буду дом убирать.
– Господина не будет почти неделю, на твой счет указаний не было. А если и были, то Рания все скажет сама.
Мысленно радуюсь своей маленькой победе. Неделя! Если никто за мной не явится, то я легко уеду сама.
– Не нужно, Ульяна.
– Вы, о чем?
– Я – женщина. Я – наблюдательна. А ты открытая, как книга, твои эмоции можно считать очень легко. Чтобы ты не задумала, не делай этого. Дождись господина и не лезь в неприятности.
– Не знаю, что вы там думаете, но я и не планировала ничего.
– Вот ты где, – слышу скрипучий голос местного надзирателя. – Мадина, она тебе помогает тут?
– Нет, Рания. Сегодня я сама.
– За мной иди, будешь убирать дом.
Один – ноль, в мою пользу, Хаддад.
Подвал.
Из всех мест, этого огромного дома, она сказала, чтобы я вымыла его. Но когда я в него спустилась, трясясь от страха, мне показалось что песок и грязь тут были недавно принесенными. Слишком кучковато они лежали.
«Не удивлена.»
Выползла я оттуда только на обед, и под самый ужин. Стоит ли говорить, что не сильно болевшая спина ныла до ужаса.
«Зачем в доме такой большой подвал? Столько вещей в коробках. Стеллажей. Уверена там половину выкинуть можно. Чертова Рания».
Не помню, как я доносила ложку ко рту, потому что руки меня не слушались и легко опадали вниз.
Все, что успела сделать перед тем, как упасть на кровать и уснуть, это сходить в душ, потому что утонула бы в ванне не сопротивляясь.
– Вставай давай, – слышу крик этой ненормальной.
Разлепляю глаза, ощущая вчерашний песок в них и пытаюсь всмотреться в кривое от злости и пренебрежения лицо.
– Я не буду завтракать, могу еще пятнадцать минут поспать.
– Тогда, ты на пятнадцать минут раньше будешь вымывать то, что вчера не сделала.
Боже, я должна вынести это все ради спасения, ведь Наиль не говорил ничего о том, что я тут прислуга.
– Задолбала.
– Что ты там бормочешь? Я не знаю этого слова.
– И не узнаешь, – встаю, как была в халате, который распахнулся.
– Ах… шармута, неверная, прикройся, – верещит она.
– Ты в моей комнате, а тут я могу ходить, как хочу. Что-то еще?
Гневно смотрит на меня и что-то говорит на своем языке, уходя.
– Кошмар.
Снова повторный сценарий. Но в этот раз я убрала до конца и уже в шесть была свободна.
Выбираюсь на кухню и встречаю там Муну и Мадину.
– Бедная. Садись скорее.
Ставят стул передо мной и предлагают сок.
– Отдыхай. Ты свою работу сделала.
– Больше не пойду туда.
– Я попрошу Ранию, чтобы ты убирала второй этаж, первый за Муной.
– Спасибо Мадина.
– Пытаюсь понять, но никак не могу, в качестве кого ты в этом доме?
– Мне тоже интересно, поверь.
– Ульяна, – окликает меня Муна. Поворачиваюсь к ней. – Я проходила мимо дверей и слышала, как ты поешь. Очень красиво.
– Да, я занималась вокалом. Так, для себя. Люблю музыку.
– Споешь? Свои песни. Они такие красивые. Отличаются от наших.
– Не сегодня, хорошо?
– Конечно.
Второй день клонился к закату, а я мучила себя лишь одной мыслью-вопросом – меня что не ищут?
Почему? Как такое возможно?
Все перестало быть шуткой уже давно, но очередная ночь давила правдой. Пригибала к земле своей тяжестью моей участи. Какова она? Кто я для него? Чего он хочет? С кем он перепутал меня, раз уверен, что я предлагала ему свое девственное тело.
Это не меня он так ненавидит, а ту девушку. Не я должна быть тут. Не со мной должно происходить то, что происходит.
Вспоминаю его и мороз по коже. Да, он, безумно красив, и я не стану от страха говорить, что все показалось. Это чистая правда. В такого мужчину легко влюбиться, но мне кажется такие как он, если разбивают сердце, то это навсегда.
Оно не будет подлежать восстановлению.
Хотя откуда мне то знать?
Никита тоже был красив, а оказался подлым, мерзким бабником.
Но, если я и хотела избежать с ним свадьбы, то не таким путем. Вернусь и разорву помолвку в тот же день, но прежде узнаю, почему никто и пальцем не пошевелил ради моего спасения.
Утро было вновь пропитано отвратительным голосом Рании. Какая же она противная.
– Вставай лентяйка.
– Да встаю я.
– Сегодня убираешь комнаты на второй этаж.
«Уже лучше».
– Все комнаты. Но спальня хозяина – нет. Ее убирать Абаль. Ты нет.
Интересно, что это за служанка. Я не видела в доме больше никого, кроме тех, с кем уже успела познакомиться.
– А твой хозяин давал указания вообще такие, что я должна убираться? – задаю интересующий меня вопрос.
– Что? Споришь?
– Это называется – задать вопрос. Ну так что? Обязана ли я убираться? – складываю руки на груди и вижу, что она теряется в первую секунду, но быстро берет эмоции под контроль.
– Неповиновение – наказание. Плети.
– Мы что, в каменном веке? Какие плети?
– Наказание – плеть. Десять ударов. Хочешь?
– Ты не посмеешь, – она же врет?
– Я главная тут. Ты подчиняешься.
Нужно спросить у Мадины.
Выхожу из комнаты, быстро одевшись. Благо платьев у меня было достаточно. Не знаю, кто и когда их приносит, но я благодарна этому человеку.
Ближе к обеду я заканчиваю убирать, по-видимому, гостевую комнату и бегу в кабинет Наиля.
Не знаю, что именно я пытаюсь найти, но ищу.
Лезу в стол и там только бумаги, исписанные на непонятных языках.
Открываю каждый из трех ящиков слева от кресла, но там ничего.
Встаю, чтобы перейти к стеллажам и бьюсь ногой о стол пальцами. Вскрикиваю и хватаюсь за стопу, замечая, как под последним ящиком сместилась деревяшка от моего удара.
Тут же забываю про боль и склоняюсь туда. Убираю панель и вижу там маленький узкий сейф.
Ликую внутри и ставлю все на место. Времени нет. Но завтра я вернусь сюда.
Это мой ключ на свободу.
Если там мой паспорт и виза, то я уже одной ногой дома.
Настроение заметно улучшилось.
Прихожу на обед, быстро съедаю вкусный суп и тушеное мясо с овощами.
Рания с нами никогда не ест, поэтому мы еще немного болтаем.
– Ты сегодня странная, – замечает Муна.
– Ну не всегда же мне грустить.
– Ладно, – вот только Мадина глаз не спускает с меня. Откуда в ней столько проницательности? – Ты обещала спеть.
– Сейчас, только сначала скажите, а Рания тут главная почему? Неужели ей оказано такое доверие?
– Ее мать прислуживала бабушке Наиля. Когда та умерла, госпожа приказала, что Рания станет хозяйкой этого дома, пока Наиль не женится. Самар уважали все, она была хорошей женщиной, за ее преданность и дочери оказали доверие. Вот только она не стала похожей на нее. Слишком ядовита.
– Она сказала, что накажет меня, если не стану слушать – плетьми, это правда?
– Может. Рания сурова. Обреченно влюбленная женщина, никогда не смирится со своей участью.
Вот это да. Надо быть с ней аккуратней.
На следующий день, пробираюсь вновь в кабинет и немедля иду уже в известном направлении. Наиль приедет через три дня, у меня нет четкого плана. Еще пароль бы угадать.
Я узнала его день рождения, буду играть с этими цифрами. А дальше буду действовать, как придется.
Встаю на четвереньки и начинаю пытку. Записываю варианты использованных цифр на листок, чтобы туда-сюда не вводить одно и тоже.
Не знаю сколько проходит времени, но у меня затекают ноги и руки, а я в тупике.
Не отступлю.
– Черт возьми, – складываю руки на полу и утыкаюсь в них лбом.
Прокручиваю в голове еще даты. День рождения Фатимы я тоже попробовала.
Чувствую чьи-то руки на моих задранных вверх бедрах, от страха беззвучно дергаюсь и встаю с рук, но захват становится сильней, поэтому стою в позе собаки. А дальше к спине такое же жаркое прикосновение, как и к моей попе плотно прижимаются его бедра.
«Хотела приключение на свой зад, Ульяна? Вот оно – это приключение и прижимается к тебе сейчас!»
