Лила Каттен
Развод. Плохая мама
Глава 7
Данил
Я наблюдаю за Яной, делая вид, что работаю, впрочем, как и она, делает вид, что убирается.
После ситуации в торговом центре и нашего последующего разговора она внезапно стала тихой. Одним словом – ненастоящей или притаившейся.
Я ведь знаю ее и тот самый взрывной характер. А тут передо мной бродит нашкодивший милый котенок.
Сейчас дочка спит, а моя жена убирает по третьему разу подушки на диване. До этого она переложила их немного правее. В этот раз они сдвинулись влево, на прежнее место.
– И как долго ты будешь изображать из себя домохозяйку.
– Что? О чем это ты?
– Ты вертишься у этого дивана последние десять минут. Или эти подушки и правда плохо лежат?
– Перестань, я стараюсь сделать как можно больше, пока спит Ира, – даже нахмуривается, отчитывая меня.
– Как можно больше? В зале?
– Дань, ты хочешь до меня докопаться? – хватает одну подушку и бросает ее в меня.
– Я многое хочу, – улыбаюсь ей, полностью разворачивая компьютерное кресло, и ставлю ноги шире, спускаясь чуть ниже и пристально наблюдаю за своей женой.
Она смотрит на меня. Ведет по телу глазами, кусая нижнюю губу, и закатывает их. Подходит медленно, делая вид, что это маленькое одолжение.
Но я знаю, что это не так.
Мы не занимались сексом очень долго. И я имею в виду нормальный, здоровый секс. Я люблю свою жену и хочу лишь ее, полностью, а не обходиться малым.
И Яна ходила вчера к гинекологу. Так что все должно быть в порядке.
Помог ей сесть на мои бедра и погладил талию жены, ведя ладонями по бокам вверх и вниз.
– Ты стала еще красивей, – смотрю и налюбоваться не могу.
И я не лгу. Каким-то образом беременность сделала ее совершенней, добавила очертаний и довела огранку, ее прекрасного тела до идеала… Моего идеала.
– Прекрати, я планирую заняться спортом, – взъерошивает мои волосы, вплетая свои пальчики в них.
– Занимайся, но это ничего не значит. Ты останешься моей любимой женщиной…
– Только не это слово, умоляю. Не сейчас… – просьба растворяется на моих губах, которые она целует.
Усмехаюсь и решаю не спорить с ней. Этот момент не может быть еще лучше.
Она поднимает руки и позволяет мне снять майку.
Красивое тело Яны, манит прикоснуться. И я делаю это с большим удовольствием.
Обнаженные валимся на диван, почти задыхаясь от возбуждения и желания обладать каждой частью тела друг друга… Не только тела, но и души…
По крайней мере, я этого более чем хочу.
Мы договорились о защите от второй беременности, поэтому я, стараясь не шуметь, ухожу в спальню, беру презерватив и уже иду назад, где с порога меня останавливает крик дочери.
Это доводит меня до смеха. Потому что… ну, видимо, с этим сталкиваются все родители.
– Вовремя, да? – смотрю на Яну и понимаю, что смешно только мне одному. – Хэй, как только она уснет снова мы…
– Будем заняты уборкой, готовкой, стиркой, – психуя одевается обратно, – что угодно, но не друг другом или отдыхом.
Я по-прежнему стою на месте, наблюдая за ней.
– Рада, что тебе весело.
– А что ты предлагаешь, зай? Дуться? Орать и хвататься за волосы. Это маленький ребенок. Она хочет, чтобы ее родители пришли и покормили ее, уделили время, переодели. Да что угодно.
Подхожу к брошенным трусам и надеваю их, уходя в детскую.
– Уж точно не этого она ждет, милая. Не твои психи, – говорю, уходя.
– Ну разумеется, я дерьмо и скандалистка, истеричка и кто угодно, а ты святой. Не так ли?
Открываю дверь и смотрю на торчащие в разные стороны ручки дочери. Уши заполняет ее крик.
– Здравствуй, – улыбаясь наклоняюсь и поднимаю ее на руки. – Думал, тебе тут установили рупор, ты такая громкая, ириска.
Она всхлипывает и царапает мою голую грудь. Это и впрямь больно.
– Итак, чего же ты хочешь?
Укладываю ее на руку и смотрю в ясные проснувшиеся глазки.
– Ну и взгляд у тебя, – улыбаюсь, трогая кончиком пальца ее щечку. – Мне кажется, что никто не смотрел на меня так, как ты.
Она следит за моими губами и сжимает кулачки, абсолютно не понимая моих слов и, наверное, чувств тоже.
– Однажды я расскажу тебе, какой милой ты была в этом возрасте. Я постараюсь запомнить каждую мелочь твоей драгоценной жизни, чтобы никогда не забыть.
В комнату входит Яна и ставит бутылочку со смесью на столик.
– Иди работай, я справлюсь, – говорит и проходит к тумбе, вытаскивает ползунки и расстилает пеленку и демонстративно встает так, будто ждет уже полчаса, пока я выпущу дочь из рук.
Усмехнувшись ее надутыми губами, я целую малышку и отхожу в сторону, но не ухожу насовсем.
Мне нравится наблюдать за тем, как Яна справляется.
Но у меня и правда много работы. Поэтому, когда она берет ее на руки и начинает кормить, я делаю шаг вперед и останавливаюсь позади. Касаюсь ее плеч ладонями и оставляю поцелуй на затылке.
– Прости, я не должен был так говорить.
Она молчит, но не пытается отстраниться.
– Я очень тебя люблю, – шепчу в мягкие волосы, собранные в хвост и секунду прижимаясь к ней, все-таки ухожу, чтобы не мешать.
Позже вечером, когда мне приходят деньги за уже рабочий сайт, я пишу маме смс, чтобы попросить об одном вечере в качестве няни для Иры. Хочется расслабиться и побыть наедине с женой.
Когда она отвечает мне, что с удовольствием это сделает, я дожидаюсь Яну в постели и сразу же оглашаю свои планы.
– Может быть, ты хочешь в субботу немного погулять?
Она замирает, намазывая на руки крем, стоя передо мной в одной майке и трусиках.
– В каком смысле?
– Проветриться по городу. Сходить куда-нибудь.
– Ты говоришь о семейной вылазке или…
– Я и ты.
– Ладно, – соглашается странно на меня смотря.
– Что?
– Не знаю, просто так внезапно ты это предложил.
– Ну, просто я решил, что это важно для нас.
– Согласна. И… спасибо.
Поцелуй в губы, это все, что мне в итоге достается. Но я знаю, что она выбита из сил и потому не пристаю. Только обнимаю покрепче и засыпаю.
Яна
Я весь день не могу дождаться вечера.
У меня так пухнет голова от боли, что я готова выть. А еще я хочу почувствовать хотя бы малейший глоток свободы.
Я не знаю, как справляются другие. Но уверена, что не одна такая, кому тяжело с ребенком. И знаю, что не винила бы их за то, что они хотят хотя бы час тишины и принадлежать только самой себе, а не разрываться на части.
Я все эти дни, с момента, как Даня предложил вылазку, могла думать только об этом. Я чертовски устала. Делает ли это меня плохой мамой? Не уверена, что знаю ответ.
Когда просыпается Ира, я вожусь с ней. И вдруг слышу громкую речь от мужа. Но стоит прислушаться, я понимаю, что все планы коту под хвост.
Купание заканчивается, когда входит Данил в ванную. Он молча берет полотенце и помогает закутать в него дочь.
Я даже не смотрю на него. Да и он ни слова не произносит, явно понимая, что я все услышала, итак.
Ира довольная и уже полностью одетая, лежит раскинув руки в стороны и большими глазами глазеет на нас.
Перекладываю ее в кроватку, включаю колыбельную, которую подарила свекровь, и ухожу мыть бутылочку.
Муж идет за мной, и это бесит страшно.
– Можешь работать, не обязательно ходить за мной.
Мои слова переполнены равнодушием. Они монотонные и ровные.
– Ян, – подходит ближе, но я отступаю, будто за чем-то, но на самом деле просто не хочу сейчас не говорить, ни тем более слушать.
– Дань, ты можешь просто уйти? – беру чайник и наполняю его холодной водой, слив кипяченую теплую в емкость. – У тебя дела, занимайся ими, а не над душой стой.
– Я правда не мог этого предположить. Они что-то там натворили, и сайт лег. Я должен это исправить.
– И я говорю об этом. Иди.
– Я клянусь мы…
– Не надо, – прерываю его, включив чайник. – Мы оба знаем, что лучше не обещать ничего, чтобы потом не разочаровываться.
– Это не зависит от меня…
Ира начинает плакать, и я разворачиваюсь, просто ухожу к ней.
Лучше сейчас побыть одной, чем наговорить лишнего.
Муж не следует по пятам, чем упрощает ситуацию. Я плюхаюсь на диванчик в детской, и качаю ногой кроватку, потому что открываю смс и читаю недавно пришедшее от Саши.
«Приветище. Седня в клубе клевая вечерина. Приходи. Тут все наши».
Глава 8
Мои пальцы покалывает. Я отбрасываю телефон в сторону и сосредотачиваю внимание на своей ноге, которая двигает кроватку взад и вперед, стараясь укачать дочь.
Потом вспоминаю про смесь, которую так и не развела ей.
Поднимаю на руки Иру. Игнорируя мужа, вхожу на кухню, справляюсь с бутылочкой и возвращаюсь в комнату.
Глаза снова находят телефон. Но я упорно его игнорирую.
Это бред какой-то, не так ли?
Я кормлю ребенка. Затем она засыпает.
На часах половина шестого.
Я бы хотела, чтобы уже была ночь, но время просто издевается надо мной.
Тихо выхожу из комнаты дочери и тут же оказываюсь в нашей спальне с Данилом. Убираюсь в ней. Застилаю новое белье. Забираю грязные вещи и отношу в ванную, включив стирку.
Но мысли возвращаются к приглашению Сашки.
В другой стороны, что в этом такого? Я бывала в клубах много раз.
Смотрю на мужа, сосредоточившегося на компьютере и тут же отметаю этот бред. Данил ненавидит подобные вылазки. Когда познакомились, он еще ходил в ночные клубы, по большей части из-за меня, я думаю. А сейчас, вряд ли его что-то сдвинет с места.
Он скорее предпочтет время дома или посиделки с друзьями, которых у него не так много на самом деле. Но сейчас и этого он не делает, потому что у нас был на подходе ребенок, Даня часто работал и много, поэтому…
Все становится привычным. И я не понимаю, неужели так и будет всегда? Может быть, я просто не до конца поняла, что значит эта взрослая жизнь, где появляется не только муж, но именно ребенок?
А может, я просто не могу понять себя. Запутываюсь в мыслях о правильном и наоборот. Боюсь осуждений, что, не справившись стану будто прокаженной.
Мой телефон оживает, и я, испугавшись, смотрю на имя контакта, одновременно с этим выдыхая.
– Да, мам.
– Привет. Ну что там, как вы? Как Ира?
– Спит она. Данил работает. Как обычно все. Я убираюсь хожу.
– А, ясно. Спросить хотела, может, в гости приедете?
– Ой, мам. Говорю же, муж работает. Какие гости?
– Ну… я бы и такси оплатила. Ну или не сегодня, то завтра на пару часиков? А если Данечка занят, то может, ты приедешь с Ирочкой?
Нет… нет, нет, нет…
Но в голове уже продуман план, будто не хватало лишь одной детали, которую мама додумала за меня и все сошлось.
– Я перезвоню.
Сбрасываю и начинаю ходить по комнате кругами.
Пальцы покалывают, а пот просачивается на коже и кругом идет комната.
– Почему нет или почему да?
Сопротивляюсь самой себе, заранее проигрывая, видимо. Потому что выхожу из спальни и прямиком к мужу.
– Дань, ты надолго будешь занят?
Он отрывает глаза от монитора и протирает их.
– Если честно, понятия не имею. Часа три, четыре. Сайт многостраничный, я его разрабатывал долго, поэтому и проблема большая. А что?
– Мама позвала к себе.
– Зай, я ну никак не могу.
– Тогда, – голос дрожит, – может, я поеду с Ирой сама? А ты к нам завтра присоединишься? Ужин у меня готов, просто разогреть не забудь.
– Конечно. Я не могу, а вы спокойно езжайте. Ян, – встает и подходит ближе. – Прости, я правда не думал, что такое могло произойти.
– Я психанула просто. Все в порядке, честно.
Берет в ладони мое лицо и прижимается своими губами к моим.
– Обещаю исправиться.
– Хорошо, – улыбаюсь и отвечаю на объятия и поцелуй. – Давай покормлю тебя пока что, все равно доча спит еще.
– Ты самая лучшая.
– Ты уже прощен, – смеюсь в его губы.
– Я говорю серьезно, – глаза мужа останавливаются на моих и там ни капли лжи.
– Я знаю, – касаюсь уголка его рта поцелуем и ухожу на кухню.
За такси в итоге Данил маме не позволил заплатить и сделал это сам.
Когда мы оказались дома у нее, было почти восемь.
– Ты нервная, в чем дело? – мама с радостью играла с Ирой и обратила на меня внимание.
– Ни в чем. Просто думаю.
– Садись и расскажи.
– Ой, ма. Играй в бабушку, а не в родителя, пожалуйста.
Мы с ней стали общаться больше и фактически объявили перемирие. Я даже верю, что она готова к переменам, но это не значит, что я так легко все забуду. Мы не лучшие подруги, и о доверии не может быть речи.
Однако…
Я смотрю на нее и размышляю, пока она не замечает мой пристальный взгляд.
– Янка, я знаю эти глаза. В чем дело?
– Хочу прогуляться.
– Ночь на дворе. Темнотища вон какая. Куда тут гулять?
– Ну я ж не на улице буду. В клуб схожу.
– Какой еще клуб? С ума сошла? – мама повышает голос, но недостаточно чтобы напугать Иру.
– А что такого? – возмущаюсь. – Я что пенсионерка?
– Это тут при чем? У тебя ребенку месяц, какие гульки, Яна?
Началось.
– Ну, видимо, мне есть с кого брать пример.
– Я потому и пытаюсь все исправить, потому что вовсе не пример.
– Ага. Поняла, наконец? Зато сколько требований было.
– Прекрати сюда втягивать мои ошибки.
– Ой, все. Я просто схожу потанцевать.
– А Данил? – не отстает она. – О муже не забыла?
– Работает он. И блин, ты так говоришь, что я иду мужиков цеплять. Я танцевать хочу, что такого-то? У меня есть голова на плечах.
– Дура ты, вот что. Мальчик ради тебя из кожи вон лезет.
– А я, по-твоему, сижу на заднице ровно? Что мне, похоронить теперь себя надо? Если бы не работа, мы бы, итак, сегодня пошли гулять, а дочь оставили со свекровью.
– Вот как пойдете вдвоем, это другое дело. А ты милая моя, замужем.
– Ой, мам, – машу на нее рукой, в край заводясь. – Посидишь с Ирой или нет?
– Нет.
Черт.
– Тогда с собой ее возьму, – решаю выложить беспроигрышную карту.
– Совсем с ума сошла? Я сейчас Данилу позвоню.
– Ага давай, оставь ребенка без отца.
– Что?
– Ну а что? Добиваешься развода моего? Данька Иру не заберет, зато она останется без отца.
– Господи, что ты творишь? Я не понимаю тебя, Яна.
– Не надо меня понимать. Я что пленница? Я просто устала. Я не могу устать? Я не сплю ночами…
– Все мы не спали.
– А ты еще скажи, что не оставляла меня бабушке?
Она молчит. Вот и все.
Учить меня, когда сама не ангел? Что за бред?
Даже если я Данилу позвоню, он и слова не скажет о моем походе в клуб. Просто не хочу, чтобы переживал, вот и все.
В половине десятого я звоню по видео мужу. Мы недолго говорим с ним перед «сном». Он любуется Ирой какое-то время и, наконец, прощается. Сообщая, что приедет к нам, как проснется утром. Потому что собирается работать допоздна.
Мама смотрит на меня гневно и с беспокойством.
– Все будет в порядке. Звони, если что. По смеси и прочем ты сама все знаешь. Я на пару часиков не больше.
– Яна, – предупреждающе смотрит, – ты еще можешь передумать.
– О боже, дай мне два часа потанцевать. В двенадцать или половине первого уже буду дома, и все.
– Если не появишься, то…
– Позвонишь мне и все. Но я буду.
Она больше не говорит ничего, и я выхожу за дверь.
Я не совершаю преступление. Я просто хочу отдохнуть, вот и все.
Глава 9
В клубе я быстро нахожу свою бывшую компанию.
На самом деле приятно было встретить ребят и девчонок.
Каждый спрашивает, как я поживаю, поздравляют с рождением ребенка, приветствуют и говорят, как скучали. И тут я понимаю, насколько отдалилась ото всех в тот момент, когда в моей жизни появился Данил. И ответить сейчас прямо, почему так произошло, я не могу. Потому что не знаю.
Мне казалось, что я должна перевернуть какую-то страницу жизни и, видимо, исключила все, что было до. Правильно ли?
Мы тусуемся. Танцуем. Пьем.
Кураж проникает под кожу и становится так свободно.
Как же давно не было этого чувства.
Алкоголь туманит голову, потому что я давно не пила так много, и я позволяю ему ненадолго взять все в свое владение. В свою облегчающую душу власть.
Не знаю, сколько проходит времени.
Я танцую с Сашей.
Смеемся.
Потом мы разговариваем с ним где-то на улице.
Снова смеемся.
Он обнимает и шепчет какие-то глупости.
Говорит, как я красива. Как желанна для него… будто не было лет разделивших нас. Верю ли я, не знаю, но это приятно…
И нет ничего не правильного в этом всем. Так диктует мне туман, пленивший разум.
А потом я не знаю, как и в какой момент его губы накрывают мои в глубоком развратном поцелуе. Руки обнимают и гладят тело, желающее внимания. И все случается быстро, грязно. Порочно с привкусом мерзкого чувства… остывающего на дне моей души…
Отрезвляет, но слишком поздно…
Чужой голос и все чужое…
Саша уходит и зовет меня с собой, но я отказываюсь.
Я остаюсь одна и выпадаю из этого момента. Желая, чтобы случилось нечто, заставившее меня очнуться от этого состояния. Но оно поглощает все глубже.
Я иду к кустам и вызываю рвоту, потому что мне плохо. Но вряд ли из-за выпитого алкоголя. Это желчь, что появляется оттого, что мне тошно от самой себя. Хочу вылезти вон из кожи этой, но вряд ли б сработало.
Телефон разрывается звонком, а я не могу ответить на вызов мамы. Поэтому сбрасываю и пишу ей, что уже скоро буду дома. Но на самом деле сижу и не могу пошевелиться.
Не могу поверить, что только что произошло.
Разум зачем-то быстро трезвеет. А я пьяной хочу быть. И желанное беспамятство не случается. Все слишком живо в моем дурацком мозгу.
Я беру сумочку и вызываю такси.
В машине стараюсь привести в порядок заплаканное лицо. А когда оказываюсь дома у мамы, сразу же ухожу в душ.
Она ждет меня снаружи, будто знает или подозревает что-то.
– Что с тобой? – тут же летит вопрос, стоит выйти из ванной.
– Ничего. Спать хочу. Спасибо, что…
– Как отдохнула? – она хватает за руку и дергает на себя.
– Мам, – поворачиваюсь и смотрю на нее. – Спасибо, что присмотрела за Ирой. Иди спать.
Вырываюсь и снова иду вперед.
– Надеюсь, что ты рада своей вылазке… И ничего не натворила.
– Что я могла натворить, по-твоему? – психуя спрашиваю.
Будто у нее есть право лезть ко мне.
– У тебя на лице большими буквами написано «Вина».
Я вспыхиваю от злости на то, что кажусь открытой книгой для нее.
– Нет никакой вины. Что выдумываешь? И надеюсь, это останется, между нами.
– Ты сказала, что Данил был бы не против. К чему тогда эта ложь?
– Господи, – шиплю, сходя с ума. – Ты что не можешь просто держать язык за зубами?
– Но соучастницей делать меня не надо, Яна.
Закатываю глаза и ухожу в комнату, где спит дочь.
Только спать я не планирую. Не думаю, что вообще способна на отдых сегодня.
Неужели я вот так просто изменила мужу? Как вообще до этого дошло? Как я могла позволить другому…
Но правда в том, что я позволила ему все, что в итоге случилось. И я виновата.
Я даже не знаю, что мне теперь делать и как себя вести с мужем.
Проплакав долгие часы, я кормлю проснувшуюся Иру, завидуя ей, что до ее ошибок еще много лет. Но они будут другими. Не хочу, чтобы ее осуждали, чтобы она саму себя презирала.
– Я такое натворила, дочка… – шепчу ей, кормя с бутылочки.
Она открывает глазки и тут же сонно их прикрывает.
Я жду, пока она уснет, и сама засыпаю в неудобной позе, скрутившись улиткой.
Данил
Я вхожу в комнату Яны и Иры и наблюдаю за тем, как они спят.
Дочка лежит на спине и с уголка ее губ стекает слюнка. Ручки растянуты в стороны, и грудная клетка медленно поднимается, затем опускается, успокаивая и мое дыхание.
Моя жена скрутилась в углу кровати, и я понятия не имею, как ей может быть это удобно.
Меня тянет подойти к ней и поцеловать, но я кому как не мне знать, как изматывает ночь с маленьким ребенком. Поэтому я просто тихо выхожу и направляюсь на кухню к теще.
– Спят?
– Ага. Не стал будить. Видимо, ночь Яну утомила.
– Видимо, – она садится напротив и ставит передо мной чашку с кофе.
– Спасибо, – благодарно принимаю ее и отпиваю, наслаждаясь вкусом. – Как прошел вечер? Нанянчились?
– Ох, она прелесть.
– Согласен, – улыбаюсь ей желая скорее обнять их обеих и расцеловать.
– Кушай, кушай, – подвигает ко мне оладьи.
– Как раз не успел поесть, сюда спешил.
– Яне повезло с тобой, Данил.
– Да ладно вам.
– А ты вот не стесняйся. Мой как узнал о дочери, свалил мигом. И вся любовь с ним вместе. Если бы для меня кто-то вот так старался, я бы… многое сделала иначе.
– Вы старались. Никто не станет вас винить в этом.
– Я сделала немало ошибок. И я их признаю.
– Мы все ошибаемся.
– Да… – вздыхает она и смотрит за мою спину. – Доброе утро.
Яна подходит медленно, и я вижу, что она совершенно сонная. Глаза опухшие, волосы в беспорядке, походка странная.
– Привет, – тут же встаю и подхожу к ней, но она позволяет коснуться лишь щеки, видимо, стесняясь матери.
– Ты рано.
– Не мог спать без вас долго. Решил приехать.
– Ира еще спит.
– Я видел. Заглянул к вам сначала. Давай, позавтракай. Сейчас приедем и ляжешь спать, а я с дочкой посижу.
– Не стоит, – губы изгибаются в милой улыбке, которая быстро спадает.
Она садится за стол рядом со мной, пока теща наливает кофе и ей.
– Ты все сделал по работе?
– Да. Возился до часу ночи.
– М… ясно.
Не выдержав, я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе, касаясь губами виска.
– Ты такая тихая сейчас, такая мягкая и домашняя…
– Ты хотел сказать сонная и помятая?
– Нет, милая и нежная, – шепчу снова.
Мы едим в тишине. Точнее, Яна молчит, а мы с ее мамой разговариваем о разных мелочах.
Не пристаю к жене, потому что знаю характер, не любит она, когда сонная, чтобы к ней лезли.
Затем просыпается моя девочка и я тут же устремляюсь к ней.
– Привет, ириска моя, – тянусь за ней, обнаружив мокрые штанишки и сразу переодеваю.
И только после этого, создав для нее комфорт, обнимаю дочку.
– Я так по тебе скучал.
Она возится на руках, явно возмущенная тем, что ее до сих пор не покормили. Поэтому я быстро иду на кухню, где застаю явно напряженный разговор матери и дочери.
– Все в порядке? – спрашиваю обеих.
– Да. Давай покормим дочь и поедим к себе домой, – отвечает Яна, встав из-за стола.
А так хорошо все начиналось. В итоге каждый раз заканчивается их ссорой на пустом месте.
