Лили Чу
Камбэк
Я аккуратно сворачиваю мысли обо всех этих привлекательных местах и засовываю их подальше. Все это останется на потом, если «потом» когда-нибудь наступит.
– Вот мой номер телефона, – спохватываюсь я, записывая его на листке. – Ты мне тоже дай свой.
Я протягиваю ему трубку, и он выдерживает оскорбительно долгую паузу, прежде чем ввести свой номер. Затем он берет составленную мной карту и посылает вежливую улыбку к моим ногам.
– Спасибо, – говорит он.
Я киваю ему и направляюсь к двери. Мое внимание уже сосредоточено на проблемах наступающего дня, ни одна из которых не имеет отношения к мужчинам с татуировками тигров или живописным окрестностям. Вот почему меня бесит то, что я продолжаю возвращаться мыслями и к тому, и к другому, вместо того чтобы готовиться к встрече с клиентом. Я встряхиваю головой и сосредотачиваюсь на экране смартфона. Бесполезно: меня отвлекает заставка, городской пейзаж Буэнос-Айреса.
Пожалуй, мне все-таки следовало прочитать папину статью о том, как сохранить концентрацию.
3
Среда, 07:13.
Жить в квартире с моим новым соседом – все равно что жить с призраком. Видимо, из-за смены часовых поясов он просыпается в неурочное время, потому что я редко вижу его, хотя и замечаю следы его существования. Всякий раз, когда мы случайно сталкиваемся, от него исходит тревожный сигнал опасности, как от электрической изгороди. Джихун наблюдает за мной, оценивает меня, и я бы солгала, если бы сказала, что меня это не бесит в моем собственном доме, где он – гость.
* * *
Четверг, 07:58.
Три чашки лапши рамен упали мне на голову, когда этим утром я открыла кухонный шкаф в поисках кофе. Я отправляю Джихуну сообщение, как только прихожу на работу.
Я: Тебе нравится рамен.
Джихун: Да. Особенно корейского производства.
Я: Я не фанат лапши, особенно когда она сваливается мне на голову. Ты не мог бы складировать ее аккуратнее?
Джихун: Извини.
Он добавляет гифку с грустным котом. Я невольно улыбаюсь, но разве что слегка, потому что все равно не понимаю, в чем сложность разместить продукты так, чтобы они не вываливались? В конце концов, лапша пригодна для хранения на полке. Я обдумываю возможные варианты ответов и отправляю ему кошку с чашкой лапши на голове. Забавно, но и назидательно: мол, избавь меня от такого удовольствия.
* * *
Пятница, 10:10.
Я потираю шею, отворачиваясь от компьютера и размышляя, чем заняться дальше. Работа – это бесчисленное множество задач, требующих выполнения. Стоит только закрыть проект или отправить электронное письмо, как в очереди появляются еще семь заданий, готовых занять освободившееся место. Даже если бы каким-то чудом я завершила все на свете, возникло бы ноющее ощущение, что следует сделать больше.
Прежде чем я успеваю принять решение, звонит телефон. Это Алекс с хорошими новостями: «Хайфен Рекордс» расширяется и хочет привлечь меня на постоянную работу.
Я приободряюсь, потому что новая работа действительно выглядит очень заманчиво, даже если звукозаписывающий лейбл не такой солидный, как некоторые из наиболее престижных клиентов «Йестерли энд Хавингс». Затем Алекс спрашивает, что я знаю про к-поп? [17]
– К-поп? – В памяти провал, но я быстро соображаю: – Это поп-музыка. Из Кореи.
Молчание на другом конце провода красноречиво говорит о том, что моего ответа катастрофически недостаточно. Наконец Алекс объясняет:
– «Хайфен» сотрудничает с одной из крупных корейских развлекательных компаний по продвижению их артистов в Северной Америке.
– Я подтяну свои знания, – обещаю я. Удалось же мне освоить технологию установки стекла и производства кошачьего корма (не вместе) для других клиентов. Не поленюсь посмотреть и музыкальные клипы для «Хайфен».
– Самая популярная группа, с которой работает «Ньюлайт Энтертейнмент» [18],– StarLune [19], – продолжает он. – Возможно, стоит начать с них. Я пришлю тебе плейлист и несколько информационных бюллетеней об индустрии.
Мы болтаем еще немного, прежде чем прощаемся. На моем мониторе отражается широкая улыбка, которую я бы никогда не надела, выходя за дверь кабинета. «Хайфен» хочет работать со мной. Не с кем-то из партнеров, а со мной! Ричард уверяет меня, что я попаду к более крупным клиентам, если и дальше буду проявлять себя с лучшей стороны.
– Что тебя так обрадовало? – Бриттани не потрудилась постучать, прежде чем открыть мою дверь.
Моя улыбка гаснет, как будто ее отключили от питания.
– Ничего.
– Конечно. В общем, Мередит просила передать тебе, чтобы ты больше не заморачивалась тем, что она тебе поручила.
– Чем именно?
Бриттани пожимает плечами, уже закрывая дверь.
– Она сказала, что ты сама знаешь.
Я ума не приложу, о чем речь, но если спрошу, буду выглядеть нелепо.
А это не то, что поможет мне проявить себя с лучшей стороны.
* * *
Суббота, 14:30.
Хана: Джихун говорит, что тебя нет дома. Сегодня суббота.
Я: Настучал на меня?
Хана: Я сама спросила.
Я: В офисе, заканчиваю кое-какие дела.
Хана: Ты, верно, шутишь.
Я: Хочешь поворчать насчет моей работы?
Хана: Это потом. А прежде хотела узнать, ладишь ли ты с Джихуном.
Я: Знаешь, когда мужчина идет вразнос и все соседи в шоке, потому что до этого он слыл тихоней и держался особняком?
Хана: Хуни не серийный убийца.
Я: Возможно, именно поэтому ему пришлось так быстро слинять из дома. Полиция была на хвосте.
Хана: Как я УЖЕ ГОВОРИЛА, ему нужно время, чтобы проникнуться доверием к людям, и он переживает трудный период. Не любит рассказывать о себе.
Я: Ты уверена, что он твой родственник?
Хана: Смешно. У него был неудачный опыт общения с людьми, поэтому он осторожничает. Он предпочитает уединение. Это не ты.
Ага, классика: это не ты. Я нахожу немного странным то, что парень шарахается в сторону, когда мы встречаемся в коридоре. И не хочу брать на себя эмоциональный труд по выманиванию Джихуна из его скорлупы. Почему это я должна стимулировать его к разговору?
Потому что ты – хозяйка. На самом деле я достойна Тройной короны за то, что взвалила на себя эту ношу: как принимающая сторона, как старшая по возрасту и как хозяйка квартиры. Я корчу недовольную рожицу стене, прежде чем смириться с неизбежным.
Я: Постараюсь попробовать.
Хана: Умница. Мне пора. [Эмодзи в виде сердечка]
* * *
Воскресенье, 13:36.
Я: Привет, Джихун, проверяю, как ты устроился. Все нужное находишь? Как джетлаг, полегчало?
Я добавляю счастливый смайлик для пущей убедительности.
* * *
Воскресенье, 17:09.
От Джихуна никакого ответа. Ладно, не все безостановочно проверяют входящие сообщения.
* * *
Воскресенье, 18:32.
Джихун по-прежнему не отвечает. Я хмурюсь, глядя на пустой экран смартфона. Можно подумать, у него полно дел. Это простая вежливость – написать ответное сообщение, особенно когда к тебе обращается хозяйка квартиры. Что не так с этим парнем?
* * *
Воскресенье, 19:56.
Я не могу сказать, сидит ли он в своей комнате. С таким же успехом он может быть и мертв. Жду еще десять минут – и постучусь в его дверь.
* * *
Воскресенье, 20:05.
Джихун: Я в порядке, спасибо.
Сообщение пришло ровно через девять минут моего ожидания, как будто он специально рассчитал время. Выходит, я зря переживала. Да и с чего вдруг я вообще волновалась? Он взрослый человек и вполне может сам о себе позаботиться. Я посылаю еще один счастливый смайлик, потому что, в отличие от Джихуна, знаю, что вежливость требует быстрого ответа.
Его нежелание общаться со мной мне вполне понятно. Проблема в том, что я вроде как хочу поговорить с ним: как-то неловко все время сторониться соседа. Лучше, конечно, если он сам захочет завязать разговор, избавляя меня от необходимости делать первый шаг с риском попасть под холодный душ неприятия. Чтобы мне жилось спокойно рядом с таким красавчиком, не помешало бы дружеское общение. Но не перегибаю ли я палку, ожидая этого от парня, на халяву разместившегося у меня дома?
Взгляд скользит к экрану телефона. Наверное, я захожу слишком далеко в своих желаниях.
* * *
Понедельник, 09:10.
Я перечитываю ответ Ричарда на мою новость о предложении «Хайфен».
Отличная работа,
говорится в электронном письме.
Я знаю, что могу доверить тебе наших самых нестандартных клиентов.
Я записываю себе в актив две победы: отличную работу и доверие. Но вот как быть с нестандартными клиентами? Это проблема, поскольку Ричард не из тех, кто ценит какое-либо отклонение от нормы. Он даже никогда не наденет коричневый костюм. Только черный, серый или темно-синий, а самый модный его галстук – в косую полоску. Для Ричарда хороший клиент – это солидняк вроде нефтяной компании, где за столом переговоров восседают такие же консерваторы, как и он. Мелькает мысль, что контракт с «Хайфен» может повредить моей репутации. Что, если за мной закрепится слава юриста, способного работать только с чудаками?
Нет, я слишком глубоко копаю, выискивая скрытый смысл в письме, которое Ричард набросал, наверное, секунд за двадцать. Ладно, буду придерживаться своего плана, чтобы показать, чего я могу добиться с такими клиентами, как «Люкс» и «Хайфен». У меня все получится, и Ричард еще поспешит сделать меня партнером. «Биконсмит» [20] – мой большой приз, высокостатусный клиент, подобный тем, что заполняют послужные списки других сотрудников фирмы, и «Хайфен» поможет мне забраться на эту вершину.
* * *
Понедельник, 10:38.
Еще одно электронное письмо от папы о привнесении предпринимательского духа в корпоративный офис. Отец добавляет: Начинай присоединяться к собраниям, даже если тебя не приглашают. Проявляй находчивость.
Или ошеломляющее отсутствие здравого смысла, могла бы добавить я, но ни к чему говорить ему об этом. Он скажет, что мне нужно больше уверенности. Я отвечаю электронным письмом: Спасибо, папа! Отличный совет.
В холле Бриттани кричит кому-то по телефону, чтобы начинали совещание без нее, пока она по пути перехватит чашечку кофе.
Я не утруждаю себя чтением статьи, присланной отцом.
* * *
Вторник, 12:48.
Джихун: Где отбеливатель?
Я: Под умывальником в ванной.
Проходит три минуты, прежде чем любопытство берет верх.
Я: Зачем тебе?
Джихун: Мне нужно оттереть краску для волос.
Я: Что-что?
Джихун: Ты помнишь кафельную плитку в душевой кабинке?
Я: Да, она белая.
Джихун: Была белая, и я обещаю, что скоро она снова станет белой.
Я: Пришли мне фотку.
Джихун:…
Джихун: Лучше не надо.
Я: Джихун.
Двадцать минут спустя:
Джихун: Где купить еще отбеливателя?
На этот раз я отправляю гифку с плачущим котом.
* * *
Вторник, 17:31.
Бриттани без стука просовывает голову в мою дверь.
– Идешь пьянствовать?
Мне требуется минута, чтобы оторваться от работы.
– Что?
– Фуршет. Ты идешь?
При мне никто не упоминал о фуршете. Искушение велико, но Мередит поручила мне еще два задания, и я нервничаю при одной мысли о том, что не успею их выполнить.
– Может, в следующий раз.
Бриттани надувает губки:
– О, не будь букой. Там будут все.
Это соблазняет меня еще больше, потому что выпивка – беспроигрышный способ установить контакт. А затем она добавляет:
– Это в честь моего прихода в компанию! Так мило со стороны Мередит, что она все организовала.
Тогда к черту ваш банкет. Я маскирую недовольство привычной улыбкой:
– Действительно, очень мило.
Она машет мне кончиками пальцев с идеальным маникюром и уходит.
Я не отрываюсь от своих файлов, даже когда слышу, как вся команда направляется к бару.
* * *
Вторник, 22:26.
Когда я прихожу домой, Джихун лежит на полу: похоже, это его излюбленное место. Он поворачивается, чтобы встать, и я вижу, что его ноги процентов на восемьдесят состоят из мышц, подчеркнутых узкими джинсами. Просторная серая рубашка приоткрывает часть плеча. Хана права: парень не лишен чувства стиля, и оно проявляется не только в том, как он одевается, но и в том, как держится. Его волосы иссиня-черные, и я сопротивляюсь желанию броситься в ванную, чтобы проверить, как он справился с уборкой.
– У тебя красивые волосы, – вежливо говорю я.
Он проводит рукой по волосам и склоняет голову набок:
– Серьезно?
Ну, когда он так на меня смотрит, мне не до шуток. Прежде чем я успеваю ответить, он коротко кивает и исчезает в своей комнате. Я провожаю его взглядом, чувствуя, как в груди разливается странная боль, природа которой мне неведома.
Наверное, я просто голодная.
* * *
Четверг, 09:15.
Я: Сегодня утром споткнулась о твои башмаки. Их здесь очень много.
Джихун: [фотография чемодана, заполненного тканевыми чехлами] Люблю быть готовым к любому выходу.
Я: Это все ОБУВЬ? Почему каждая туфля в отдельном мешочке?
Джихун: Нельзя же запихивать Pradas в чемодан без защитной упаковки.
Я: Prada.
Джихун: Ты слышала о Prada? Мое восхищение.
Я: О боже, слышала. Только мне наплевать на Prada.
Джихун: Ты монстр. Посмотри [фотография коричневой туфли].
Должно быть, он напутал с изображением.
Я: Ну, туфля. Коричневая. Это Prada?
Джихун [гифка с испуганным котом]: Levlin. Ручная работа, прошивка медным шилом. На изготовление такой пары уходят недели. Нужен многолетний опыт. Это не просто обувь, это фантазия, воплощенная в реальность.
Я: Я могу купить за 20 долларов пару туфель, которые точно так же будут защищать мои ноги от грязного тротуара.
Джихун: Я же говорю, монстр.
Я: Монстр, который не хочет спотыкаться о твою обувь в коридоре.
Джихун: Справедливо. Однако признай, что обувь – это произведение искусства.
Я: Нет.
Джихун: Ладно. Прощаю.
Следующая гифка – глупый кот, поднимающий лапу в знак отпущения грехов. Я смеюсь. По крайней мере, в переписке мой сосед уже не такой зажатый.
* * *
Четверг, 14:01.
Я смотрю сквозь декоративную решетку окна на унылую вереницу машин на Бэй-стрит и представляю себе угловой офис, куда перееду через несколько лет. Я знаю один такой на пятьдесят четвертом этаже, с мягкой кожаной мебелью и темными деревянными шкафами. По вечерам я буду стоять перед панорамными окнами, наблюдая, как внизу сверкают фарами автомобили, превращая дороги в потоки жидкого золота. Я добьюсь всего, чего хочу и чего желают для меня мои родители. В конце концов, я – Ари, младшая, но надежная и целеустремленная сестра, а не Фиби, взбалмошная недоучка.
Но будешь ли ты счастлива? Этот въедливый голосок звучит совсем как у Фиби, которая так хорошо умела действовать мне на нервы. Я слышу ее интонации даже после того, как она исчезла из моей жизни на долгие годы.
Заткнись, бестелесный голос Фиби.
Я крепко зажмуриваюсь и пытаюсь не обращать на него внимания, но в такие моменты, как этот, с грузом усталости на плечах (и вовсе не от физической нагрузки), задаюсь вопросом, не кроется ли в том голосе намек на нечто большее, превосходящее мои цели.
Стоп. Это непродуктивные мысли. Они не помогут мне достичь желаемого. Я гоню их прочь и возвращаюсь к работе.
* * *
Четверг, 20:29.
Когда я прихожу домой, Джихун сидит в гостиной на диване в окружении полупустых пакетов из-под чипсов. В руке у него бокал на высокой ножке, на журнальном столике – открытый лэптоп. Он ставит сериал на паузу и улыбается мне. Улыбка легкая, но это первое по-настоящему доброжелательное выражение, которое я вижу на его лице, с тех пор как он приехал. Ему идет.
– Привет, Ари.
Я подумываю о том, чтобы поздороваться и, не пускаясь в разговоры, пойти прямиком на кухню, но это невежливо. К тому же мне хочется чипсов.
– Привет. – Я роюсь в ворохе пакетов. – Ты не закупил палочки с гикори? [21] Это же классика.
Он стонет и кладет руку на живот. Его черная рубашка усыпана крошками.
– Я хотел исследовать новые вкусы, которых нет у нас дома. Возможно, это было ошибкой. Угощайся.
Я хватаю пакет с сырно-чесночными хлебными чипсами и пробую на вкус. Корчу гримасу отвращения и принимаюсь за чипсы из водорослей со вкусом тайского соуса шрирача. Уже лучше. Тем временем Джихун идет на кухню и возвращается с бутылкой пива и двумя стаканами. Он наливает мне напиток, а я бросаю взгляд на экран лэптопа, где мелькает красивый мужчина в широкополой шляпе и черном пиджаке.
– Что ты смотришь? – спрашиваю я.
– Это моя любимая К-драма[22]. – Он колеблется. – Хочешь посмотреть?
Не то чтобы очень, но мне слишком лень идти в свою комнату. Я киваю с набитым ртом, смакуя чипсы с перцем халапеньо.
Он меняет настройки, включая английские субтитры. Я в полном недоумении, но не решаюсь приставать к Джихуну с вопросами. Довольно приятно грызть вредные чипсы и наблюдать, как сногсшибательные красавцы в водолазках препираются друг с другом.
Эпизод заканчивается, и Джихун косится на меня:
– Еще один?
Я киваю.
– И пиццу?
– Чипсы – неподходящая еда.
Он оживляется.
– Можно заказать с горгонзолой?
– Я знаю отличную доставку.
В ожидании пиццы мы смотрим еще один эпизод и, потягивая пиво, обсуждаем запутанные сюжетные линии. Я бы сказала, что это своего рода идеальный вечер, уютный и неожиданно спокойный.
Я делаю мысленную пометку извиниться перед Ханой за то, что назвала ее кузена серийным убийцей.
* * *
Пятница, 15:13.
Юко жестом приглашает меня в офис открытого типа компании «Люкс», который они делят с Инес. Та как раз разговаривает по телефону с личным помощником актера, настаивающим на платье, которое дизайнерский дом пообещал кому-то другому, очевидно, занимающему более низкую ступень в иерархии славы. Ее голос успокаивающий и невозмутимый, но она бросает свирепый взгляд на Юко, и та изображает рвотный рефлекс за своим столом. Юко делает мне знак наклониться поближе и шепчет на ухо:
– Помнишь тот маршрут, что ты составила для меня, когда я ездила на Сицилию?
– Конечно. Было весело.
Я включила в программу пикник с кейтерингом в природном заповеднике Зингаро, который всем очень понравился.
– Моя подруга собирается в Сингапур, и я хотела узнать, не могла бы ты и для нее организовать нечто подобное.
Я ощущаю прилив удовольствия. Планирование поездок – мое хобби, услада для моего деятельного и нацеленного на результат разума и источник ярких впечатлений, которых мне так не хватает в повседневной жизни.
– Без проблем.
Юко выкладывает мне некоторые подробности о предпочтениях своей подруги, и я делаю заметки в блокноте. Мой взгляд падает на экранную заставку компьютера Юко, где парень-азиат позирует на фоне голубой звезды, из-за которой выглядывает полная луна.
StarLune. Мне знаком этот логотип. Я уже просмотрела материал, присланный Алексом, решив углубиться в тему чуть позже. До начала контракта с «Хайфен» еще месяц, так что у меня вагон времени.
– Это Си, – говорит Юко. – Только не говори мне, что Ариадна Хуэй, адвокат-пурист, одна из старри[23].
– Из кого-кого?
Она корчит гримасу.
– Я знала, что такого просто не может быть. Старри – так называется фандом [24] группы StarLune. Откуда ты их знаешь?
– Мои клиенты.
Юко делает вид, будто падает в обморок.
– Если ты пойдешь на встречу со StarLune и не возьмешь меня с собой, я тебя убью. Я насмотрелась криминальных сериалов, так что твой труп никогда не найдут.
Я закатываю глаза.
– Ты же веган.
– Веганы могут подвергать насилию тех, кто этого заслуживает.
– Почему ты на них так запала? – Меня распирает от любопытства. Юко уже за тридцать, и она так фанатеет. А я даже в юности никогда не развешивала на стенах посте – ры с горячими рокерами.
Она поднимает руку и начинает загибать пальцы:
– Талантливые. Секси. Добросердечные. Забавные. Боги перформанса. Тексты их песен заставляют меня плакать и танцевать одновременно. – Она делает паузу и любовно поглаживает пальцами лицо кумира на экране. – Я упомянула ослепительную красоту?
– Ты сказала «секси».
Она вздыхает.
– С ума сойти.
Я снова смотрю на экранную заставку. Си действительно симпатяга, но поп-звезды – это не мое.
Инес подзывает меня, отвлекая от Юко.
– У меня к тебе интересное предложение, и я хочу, чтобы ты его рассмотрела, – говорит она вместо приветствия. – Это связано с путешествиями.
– В какой степени? – Я заинтригована. Я никуда не езжу, потому что не люблю брать отпуск в «Йестерли энд Хавингс»: не хочу, чтобы кто-то ставил под сомнение мою преданность работе.
Хотя думаю об отпуске. Часто думаю.
– Я планирую расширить бизнес и перейти на групповые эксклюзивные путешествия.
Мысленно я тотчас переношусь из офиса Инес на ужин при свечах на эгейском пляже с черным песком. Такая фотография висела на моей доске желаний несколько месяцев, пока я не убрала ее, чтобы не расстраиваться.
– Звучит заманчиво.
– Мне нужен свой человек на месте, кто вел бы переговоры лицом к лицу.
Мое сердце воспаряет ввысь.
– Я могу это делать.
– Я знаю, что ты можешь. – Улыбка Инес подобна солнечному свету. – Это очень важная работа, которая требует выстраивания деловых отношений. Я хочу, чтобы ты присоединилась к моей компании на постоянной основе.
Сердце тут же ухает куда-то вниз.
Проглатывая разочарование, я отрицательно качаю головой.
– Боюсь, это невозможно. – Сразу после того, как Ричард нанял меня, папа хвастался, что скоро я стану партнером и мне нужно всего несколько лет для этого. Я так близка к цели.
Инес на мгновение замолкает.
– Обещай, что подумаешь? Ты – мой главный кандидат.
Я не колеблюсь при ответе:
– Конечно.
Но раздумывать я не собираюсь, и мне больно говорить об этом. Я присягнула на верность «Йестерли энд Хавингс» и впряглась надолго. После стольких трудов я просто не могу упустить свой шанс на фирме.
Хотя это было бы забавно.