Лина Коваль
Мой однолюб
Глава 5. Тая
– А Тая – самая красивая девушка нашего города, – накручивая белоснежный локон на палец, с гордостью заявляет Соня. – Она теперь в областном конкурсе красоты участвовать будет и победит.
Девушки тут же начинают смотреть на меня с интересом, Костя и Юра – с одобрительной улыбкой. От своего соседа справа на протяжении часа я и без того чувствую симпатию, а вот Соболев снова насмешливо приподнимает брови и, затянувшись последний раз, тушит сигарету в пепельнице.
Отвожу от его самодовольного лица равнодушный взгляд.
– Ну-ну, – смеясь, ставлю пустой бокал на стол. – Конкурса же еще не было. Победителей никто не знает.
– Я уверена, что это будешь ты.
– Спасибо за твою доброту, Соня.
Она кивает и отпивает свой шоколадный коктейль. Я же облизываю чуть сладкие после шампанского губы и понимаю, что пропустила бы еще один бокальчик охлажденного Асти.
– Никогда не понимала мотивации участвовать в этих конкурсах, – произносит Таня-Альбина. Просто Рори не пояснила, кто именно из девчонок Таня, а кто Альбина. А мне разбираться тоже не хочется.
Я тактично молчу.
Как объяснить девушке ростом метр с кепкой, зачем нужен конкурс красоты? Я вот тоже не вижу мотивации участвовать в лошадиных скачках, но, была бы каким-нибудь породистым рысаком, обязательно рассмотрела бы эту возможность.
– Да там все места куплены, – произносит Рори.
Она тоже, кстати, очень тактильная. По крайней мере, узкой ладони с ноги Соболева весь вечер не снимает, так и держит чуть выше колена. Интересно, три дня… Они уже спали, или все впереди?
– Кем же куплены? – спрашиваю ее недоуменно. – Сколько участвовала, никогда не видела такого.
– Организаторами, для своих же.
– Это не так, – вступается за меня москвич Максим. – Я как-то в универе сидел в жюри «Мисс МГУ», просто попросили. Ни за кого голосовать не говорили, сам выбирал.
Киваю в знак согласия.
– Тебя бы тоже выбрал, Тая, – произносит он как-то уж слишком по-мужски. С нотками одобрения. По-взрослому и очень интимно.
Даже смущаюсь, но, так как для раскрепощения всячески пытаюсь побороть в себе скромность, не показываю вида. Наоборот, решив расставить все нужные акценты, завершаю разговор про конкурсы и свой статус:
– Для меня «Мисс» – это ведь просто хобби. Кто-то на танцы ходит, кто-то скрапбукингом занимается, кто-то боксом, – обращаюсь к Соболеву. – Каждому свое. А при подготовке к «Мисс города» нас, участниц, учат всему. Почти как космонавтов. И моделингу, и танцам, и сценической речи. Кулинария, женские практики разные, йога, даже гвоздестояние. Спонсоров очень много, каждый из них организовывает мастер-классы. И да, – откидываю прядь волос за плечи и поправляю спавшую лямку топа. – Мой молодой человек – действительно организатор конкурса, но встречаться мы начали уже после того, как я получила красную ленту и корону.
– Ну вот, – хлопает в ладоши другая Таня-Альбина. – Вот это мы и имеем в виду. Все куплено, он хотел с тобой встречаться, поэтому отдал тебе первое место.
Снисходительно улыбаюсь и снова будто бы случайно задеваю взглядом Ванины глаза. Насмешка в них пропала, и появилось что-то вроде скуки.
– Нет, ну это ведь неправда, – снова вступается Соня. – В жюри наша мама сидела, а с Таей мы близко не знакомы. Вань, ну скажи?
– Да я ее вообще сегодня в первый раз в жизни увидел, – оживляется он и произносит подстрекательским тоном.
Тоже улыбаюсь.
Гад такой! Но очень симпатичный.
– Просто у тебя короткая память, Вань.
Воистину, мужчины думают только одним местом. Ведь я все ногти пообломала в клубе по боксу, где Соболев занимается, а он меня даже не заметил. Ни разу. Но стоило только чуть поколдовать над внешностью, щедро полить волосы разведенным гидроперитом – и вуаля: его мужская реакция на «в первый раз в жизни увидел» была очень даже захватывающей.
– Пойдемте уже, иначе там сейчас все столики займут, – поднимается Рори и тянет за руку Соболева.
Он послушно встает, складывает в карман телефон и сигареты. Кивает нам с Сонькой.
Дальнейший вечер проходит действительно весело. Мы занимаем самый большой столик рядом с баром и сразу отправляемся на танцпол, где я даю себе установку – перестать следить за прикосновениями Соболева и Авроры и ОТ-ДЫ-ХАТЬ!
Просто отдыхать! Пить шампанское, плавно двигаться, привлекать к себе внимание.
В конце концов, после Турции начнется обычная жизнь. Универ, встречи с моими подругами – Мией и Ивой, подготовка к областному этапу, хлопоты, связанные с переездом. Так зачем тратить оставшиеся девять дней отпуска на Ванины похождения?
Нет. Это совершенно не мое дело.
Несколько раз на медленные композиции меня приглашает Макс. Он много рассказывает о своей фирме, которую открыл с помощью средств отца, а потом, придвинувшись чуть ближе, приглашает в Москву как-нибудь на выходные. Я отвечаю неопределенно, просто чтобы не обидеть, и пытаюсь даже отстраниться, но Максим крепко удерживает.
Когда мы, взявшись за руки, возвращаемся к столику, Сонька чуть не плачет, потому что Ваня на правах старшего брата решил закончить ее веселье на сегодня.
– Я тоже пойду, – произношу за компанию.
Только что усевшийся на кожаный диван Максим вдруг подрывается, но Соболев кладет руку на его плечо, и тот падает обратно.
– Пойдемте, провожу вас, – безапелляционным тоном произносит Ваня.
Я могла бы начать спорить или действовать назло, но зачем? Ведь на самом деле устала и спать хочется.
– Ва-ань, ты вернешься? – недовольно спрашивает Рори, игнорируя мой прощальный жест.
– Вернусь.
Обняв себя за плечи, слабо киваю Максу и отправляюсь в сторону своего номера. Следом за мной идет Соболев и, судя по ноющим интонациям, очень недовольная Соня.
Тишина турецкой ночи завораживает. Поэтому замедляю шаг и пытаюсь надышаться свежим морским воздухом. Наконец-то хоть немного прохлады от легкого ветра, пробирающегося под кожу.
– Почему я не могла потанцевать с тем парнем? – спрашивает Соня у брата.
На эмоциях получается громко.
– Голос снизь на пару делений, родная.
– Но почему? Ваня! Мне шестнадцать. Шестнадцать!.. Даже на утреннике в детском саду парами танцуют, а мне нельзя?
– Ну почему же, на утреннике как раз можно, – смеется он хрипло. – Но я здесь их не видел по расписанию.
Я тоже улыбаюсь. Такой он… домашний тиран, конечно.
– Машке повезло. Машка старшая. Она точно тебя не слушала и танцевала с кем хотела, – причитает Соня.
– А куда это у нас королева красоты несется? – прилетает очередная колкость в спину.
Оборачиваюсь и наблюдаю за ними, пока они приближаются.
– Необязательно постоянно пытаться меня задеть, Вань, – пожимаю плечами, но так и не дожидаюсь реакции.
Соня еще долго возмущается по поводу испорченного вечера, а мы молча ее слушаем и медленно прогуливаемся.
Пытаюсь удерживать волосы, чтобы на ветру они не лезли в лицо, и прощаюсь с Соней, когда добираемся до виллы Соболевых. Украдкой окидываю взглядом внушительную мужскую фигуру и озираюсь в поисках своего корпуса.
– Я сама дойду, Вань. Можешь идти, тебя ждут, – сонно предупреждаю.
– Я провожу, – тоном, не терпящим возражений, произносит он, и горячая, сухая ладонь снова обжигает кожу на моей талии.
– А Тая – самая красивая девушка нашего города, – накручивая белоснежный локон на палец, с гордостью заявляет Соня. – Она теперь в областном конкурсе красоты участвовать будет и победит.
Девушки тут же начинают смотреть на меня с интересом, Костя и Юра – с одобрительной улыбкой. От своего соседа справа на протяжении часа я и без того чувствую симпатию, а вот Соболев снова насмешливо приподнимает брови и, затянувшись последний раз, тушит сигарету в пепельнице.
Отвожу от его самодовольного лица равнодушный взгляд.
– Ну-ну, – смеясь, ставлю пустой бокал на стол. – Конкурса же еще не было. Победителей никто не знает.
– Я уверена, что это будешь ты.
– Спасибо за твою доброту, Соня.
Она кивает и отпивает свой шоколадный коктейль. Я же облизываю чуть сладкие после шампанского губы и понимаю, что пропустила бы еще один бокальчик охлажденного Асти.
– Никогда не понимала мотивации участвовать в этих конкурсах, – произносит Таня-Альбина. Просто Рори не пояснила, кто именно из девчонок Таня, а кто Альбина. А мне разбираться тоже не хочется.
Я тактично молчу.
Как объяснить девушке ростом метр с кепкой, зачем нужен конкурс красоты? Я вот тоже не вижу мотивации участвовать в лошадиных скачках, но, была бы каким-нибудь породистым рысаком, обязательно рассмотрела бы эту возможность.
– Да там все места куплены, – произносит Рори.
Она тоже, кстати, очень тактильная. По крайней мере, узкой ладони с ноги Соболева весь вечер не снимает, так и держит чуть выше колена. Интересно, три дня… Они уже спали, или все впереди?
– Кем же куплены? – спрашиваю ее недоуменно. – Сколько участвовала, никогда не видела такого.
– Организаторами, для своих же.
– Это не так, – вступается за меня москвич Максим. – Я как-то в универе сидел в жюри «Мисс МГУ», просто попросили. Ни за кого голосовать не говорили, сам выбирал.
Киваю в знак согласия.
– Тебя бы тоже выбрал, Тая, – произносит он как-то уж слишком по-мужски. С нотками одобрения. По-взрослому и очень интимно.
Даже смущаюсь, но, так как для раскрепощения всячески пытаюсь побороть в себе скромность, не показываю вида. Наоборот, решив расставить все нужные акценты, завершаю разговор про конкурсы и свой статус:
– Для меня «Мисс» – это ведь просто хобби. Кто-то на танцы ходит, кто-то скрапбукингом занимается, кто-то боксом, – обращаюсь к Соболеву. – Каждому свое. А при подготовке к «Мисс города» нас, участниц, учат всему. Почти как космонавтов. И моделингу, и танцам, и сценической речи. Кулинария, женские практики разные, йога, даже гвоздестояние. Спонсоров очень много, каждый из них организовывает мастер-классы. И да, – откидываю прядь волос за плечи и поправляю спавшую лямку топа. – Мой молодой человек – действительно организатор конкурса, но встречаться мы начали уже после того, как я получила красную ленту и корону.
– Ну вот, – хлопает в ладоши другая Таня-Альбина. – Вот это мы и имеем в виду. Все куплено, он хотел с тобой встречаться, поэтому отдал тебе первое место.
Снисходительно улыбаюсь и снова будто бы случайно задеваю взглядом Ванины глаза. Насмешка в них пропала, и появилось что-то вроде скуки.
– Нет, ну это ведь неправда, – снова вступается Соня. – В жюри наша мама сидела, а с Таей мы близко не знакомы. Вань, ну скажи?
– Да я ее вообще сегодня в первый раз в жизни увидел, – оживляется он и произносит подстрекательским тоном.
Тоже улыбаюсь.
Гад такой! Но очень симпатичный.
– Просто у тебя короткая память, Вань.
Воистину, мужчины думают только одним местом. Ведь я все ногти пообломала в клубе по боксу, где Соболев занимается, а он меня даже не заметил. Ни разу. Но стоило только чуть поколдовать над внешностью, щедро полить волосы разведенным гидроперитом – и вуаля: его мужская реакция на «в первый раз в жизни увидел» была очень даже захватывающей.
– Пойдемте уже, иначе там сейчас все столики займут, – поднимается Рори и тянет за руку Соболева.
Он послушно встает, складывает в карман телефон и сигареты. Кивает нам с Сонькой.
Дальнейший вечер проходит действительно весело. Мы занимаем самый большой столик рядом с баром и сразу отправляемся на танцпол, где я даю себе установку – перестать следить за прикосновениями Соболева и Авроры и ОТ-ДЫ-ХАТЬ!
Просто отдыхать! Пить шампанское, плавно двигаться, привлекать к себе внимание.
В конце концов, после Турции начнется обычная жизнь. Универ, встречи с моими подругами – Мией и Ивой, подготовка к областному этапу, хлопоты, связанные с переездом. Так зачем тратить оставшиеся девять дней отпуска на Ванины похождения?
Нет. Это совершенно не мое дело.
Несколько раз на медленные композиции меня приглашает Макс. Он много рассказывает о своей фирме, которую открыл с помощью средств отца, а потом, придвинувшись чуть ближе, приглашает в Москву как-нибудь на выходные. Я отвечаю неопределенно, просто чтобы не обидеть, и пытаюсь даже отстраниться, но Максим крепко удерживает.
Когда мы, взявшись за руки, возвращаемся к столику, Сонька чуть не плачет, потому что Ваня на правах старшего брата решил закончить ее веселье на сегодня.
– Я тоже пойду, – произношу за компанию.
Только что усевшийся на кожаный диван Максим вдруг подрывается, но Соболев кладет руку на его плечо, и тот падает обратно.
– Пойдемте, провожу вас, – безапелляционным тоном произносит Ваня.
Я могла бы начать спорить или действовать назло, но зачем? Ведь на самом деле устала и спать хочется.
– Ва-ань, ты вернешься? – недовольно спрашивает Рори, игнорируя мой прощальный жест.
– Вернусь.
Обняв себя за плечи, слабо киваю Максу и отправляюсь в сторону своего номера. Следом за мной идет Соболев и, судя по ноющим интонациям, очень недовольная Соня.
Тишина турецкой ночи завораживает. Поэтому замедляю шаг и пытаюсь надышаться свежим морским воздухом. Наконец-то хоть немного прохлады от легкого ветра, пробирающегося под кожу.
– Почему я не могла потанцевать с тем парнем? – спрашивает Соня у брата.
На эмоциях получается громко.
– Голос снизь на пару делений, родная.
– Но почему? Ваня! Мне шестнадцать. Шестнадцать!.. Даже на утреннике в детском саду парами танцуют, а мне нельзя?
– Ну почему же, на утреннике как раз можно, – смеется он хрипло. – Но я здесь их не видел по расписанию.
Я тоже улыбаюсь. Такой он… домашний тиран, конечно.
– Машке повезло. Машка старшая. Она точно тебя не слушала и танцевала с кем хотела, – причитает Соня.
– А куда это у нас королева красоты несется? – прилетает очередная колкость в спину.
Оборачиваюсь и наблюдаю за ними, пока они приближаются.
– Необязательно постоянно пытаться меня задеть, Вань, – пожимаю плечами, но так и не дожидаюсь реакции.
Соня еще долго возмущается по поводу испорченного вечера, а мы молча ее слушаем и медленно прогуливаемся.
Пытаюсь удерживать волосы, чтобы на ветру они не лезли в лицо, и прощаюсь с Соней, когда добираемся до виллы Соболевых. Украдкой окидываю взглядом внушительную мужскую фигуру и озираюсь в поисках своего корпуса.
– Я сама дойду, Вань. Можешь идти, тебя ждут, – сонно предупреждаю.
– Я провожу, – тоном, не терпящим возражений, произносит он, и горячая, сухая ладонь снова обжигает кожу на моей талии.
Глава 6. Тая.
Уворачиваюсь от Вани на этот раз уже вполне открыто, не стесняясь. Хватит прятать зубы, Валеева. Королева красоты ты или кто?
Безусловно, ЕГО прикосновения мне приятны, но будь рядом кто-то другой? Да тот же Макс, к примеру, я бы так обращаться с собой не позволила. Так зачем же делать скидки Соболеву? Просто потому, что я сохла по нему последние полтора года?
– Я не очень люблю, когда меня трогают чужие люди, – произношу с вежливой модельной улыбкой, при этом не замедляя шаг. – Прости, Ванечка.
– Окей, – отвечает Соболев иронично, убирая руку в карман шорт. – Не возражаешь, если я покурю?
– Кури, – пожимаю плечами.
Когда мы подходим к подъезду, в котором на втором этаже располагается мой номер, останавливаемся и в полумраке южной ночи смотрим друг на друга. Завороженно слежу за тлеющим угольком сигареты, резко очерченными мужскими губами, а потом сталкиваемся с Ваней взглядами.
Снова играюсь… С огнем. С Соболевым.
Яркие сверкающие глаза – облако выдуваемого из легких дыма – зона паха – и снова глаза.
Черт.
Обжигаю роговицу о пылающие расширенные зрачки. Отворачиваюсь. Вдруг понимаю… Я обожаю побеждать.
Просто не его…
Вообще, в этой тишине неожиданно приходит осознание. В чем смысл того, что я тут стою? Снова его жду? Просто стены университета и спортивного клуба сменились на более приятную картинку «ол инклюзив»?
– Я пойду, Вань, – разворачиваюсь на каблуках.
– Я тебя провожу, – слышу над ухом хриплое.
В нос проникает запах сигарет, смешанный с мужским парфюмом.
Не знаю почему, словно послушная девочка, поднимаюсь по лестнице. Не понимаю, почему снова молчу и слова ему сказать не могу. Мистика. Проклятые чудеса.
Открыв электронный замок картой, устанавливаю ее в специальную подставку, и номер озаряется мягким светом. Первым делом убираю с кровати любимую розовую пижаму под подушку.
– Мм, у тебя здесь даже чайник есть, – с иронией произносит Ваня. – И окно…
Закатываю глаза.
Это так глупо с его стороны – хейтить меня за родителей.
Ведь их не выбирают.
Я бы очень хотела иметь такую же семью, как у него. Родителей, которые арендуют целую виллу, чтобы провести время с детьми. Брата и сестру, которые всегда поддержат.
Но бессмысленно тратить свою жизнь на уныние и страдать из-за того, что для родителей ты всегда в лучшем случае на втором месте, а то и намного ниже. Мое одержимое желание все время доказывать на конкурсах, что я хоть в чем-то первая, пожалуй, связано именно с этим.
Первая!.. Значит, в чем-то единственная…
Усевшись на краешек кровати, скидываю босоножки и разминаю уставшие ступни. Украдкой наблюдаю, как Ваня садится на стул напротив.
Мой номер – стандартный двухместный. Сдвинутые в одну две кровати-полуторки, письменный стол и стул, небольшое кресло с торшером, стандартная ванная комната с душевой кабиной. На полу – светлый ковролин, на окнах – уютные шторы. Здесь довольно мило, но не настолько, чтобы двадцатидвухлетний мужчина так долго рассматривал обои.
Мы снова просто молчим.
Ровно за секунду до того, как рождается неловкость, Ваня спрашивает:
– Зачем тебе это?
Его глаза наконец-то находят успокоение на моем лице, а руки сцепляются в замок на груди.
– Что именно, Вань?
– Эти выставки собачьи… На хера?..
Внутри разливается разочарование. Мне ведь действительно это нравится, и никакая я не собака.
– Я же сказала… там, в беседке.
– Херня это все, что ты сказала.
Пожимаю плечами.
– Тебе виднее, Вань… Ты ведь меня сегодня в первый раз видишь? Я считаю, уже можно делать выводы.
– А мне, для того чтобы делать выводы, годами с тобой разговоры разговаривать не надо. Херня – она и в Африке херня, – отвечает он нагло.
Смотрим друг на друга в упор. Неуютно становится. Вдруг понимаю, что он действительно чужой.
Чужак из другого племени. Мой жизненный опыт не поймет и не оценит.
– Ну спасибо за мнение, – поднимаюсь с кровати и киваю на дверь. – Мы обязательно внесем его в базу…
«…и тут же забудем», – про себя договариваю. Мы – блондинки, нам можно.
– А сейчас я хочу спать, спокойной ночи, Вань, – отстраненно произношу, поправляя лямку на топе.
Опираюсь на стену и жду, пока Соболев поднимется.
– Спокойной ночи, – хрипит он, проходя мимо.
Мельком окидываю взглядом рельефное тело, снова зависая на тех частях, которые, как всегда, особо рады меня видеть.
– Блядь… – слышу рокот.
Рывок – и Ваня нависает надо мной. Не касаясь, но доминируя. Его нервное дыхание флюидами передается и мне.
– Ты что делаешь? – шепчу яростно.
Упираюсь ладонями в крепкие плечи и пытаюсь сдвинуть, но где там мне. Полгода, проведенные в тренажерке, нервно курят в сторонке в сравнении с десантной подготовкой.
– Че ты на него все смотришь? – спрашивает Соболев, опуская глаза вниз и делая еще шаг на меня. Облизывает обветренные губы. Расстояние между нами становится неприлично малым, а его выдающийся пах и вовсе практически касается моей юбки. – Если что-то предложить хочешь, говори прямо, Тая.
– Ничего я не хочу, – тяжело сглатываю слюну и вжимаюсь в стену, так что больно становится. – С чего ты взял?
Наконец-то отлепляю взгляд от кола в его шортах и смотрю прямо перед собой. Получается, ровно на выдающийся кадык. Снова сжимаю ладони, плавно перемещая их на покрытые короткими выгоревшими волосками предплечья, чтобы сдвинуть, но Соболевское восприятие фиксирует этот жест как фактическое согласие самки, поэтому мужское тело наваливается на меня всей тяжестью.
От него будто бы волны жара исходят, мне тут же хочется двух вещей: или свежего воздуха, или сгореть в этом пекле до самого остатка.
– Не начинай игру, если не готова к главному призу, – строго выговаривает Ваня мне на ухо.
Кружу взглядом по загорелой шее и воротнику футболки.
– А ты ведь не готова, Тая? – спрашивает он, подаваясь бедрами вперед.
Чувствую, что колени подгибаются. Тело лихорадит приятным возбуждением. Запретным. Странным. Первобытным.
Поднимаю подбородок и заглядываю в серо-зеленые глаза.
– Не-ет, не готова, – отвечаю сдавленно.
– Вот и отлично, – кивает Соболев, делая шаг назад. Мир мгновенно складывается обратно, пазл к пазлу. – Надеюсь, впредь ты будешь вести себя лучше.
Он отодвигается, окидывает меня быстрым, хищным взглядом. Линию груди, живот, бедра, пальцы на ногах. Потом снова смотрит в глаза. Мстит.
Моим же оружием бьет, и у него получается, потому что от будоражащего желания еле заметно ерзаю бедрами по стене. Тут же чувствую, что краснею от стыда.
Ваня удовлетворенно кивает. А потом, поправив шорты, покидает номер.
