Лина Коваль
Не надо боли
Глава 5. Ренат
15.00. Главное Следственное Управление СК, Москва
В просторном кабинете нечем дышать, но думаю, как минимум, полчаса буду вынужден выискивать воздух.
Дело, над которым я работал полтора года, наконец-то сдано в соответствующие следственные органы, которые подготовят его для передачи в суд, а я получил внеочередные звание и отпуск. И если первому вполне себе доволен, то второе – вроде как ни к чему.
Тем более служба продолжается.
– Аскеров Ренат Булатович, – читает мое досье, генерал-майор, поднимает глаза и пристально, выжидающе смотрит.
– Верно, Василий Георгиевич.
Обычный, наш мужик. Высокий, плечистый, с сединой на голове и открытым, строгим лицом.
– Родился в Махачкале?
– Так точно, – с равнодушным видом выдерживаю тяжелый взгляд, после которого собеседник вновь отправляет все внимание в мое личное дело.
Незаметно стискиваю зубы, потому что терпеть не могу этих межведомственных танцев с бубнами. Мы все присягали одной стране и одному президенту, а ведем себя, словно это не так. Каждый тянет одеяло в свою сторону, хотя все лавры достаются уж точно не Лубянке.
Наши достижения и успешное завершение разрабатываемых операций не показывают по телевидению и не освещают на радио, как какие-то героические факты. А вот наши ошибки, случается, мелькают на экранах. Зачастую увы, уже с человеческими жертвами.
Сделать так, чтобы в вечерних новостях, транслируемых от Сахалина до Калининграда, сюжетов с происшествиями не было – вот, в чем заключается наша работа. Если говорить не о внешней разведке, разумеется.
– Почему в личном деле нет информации о вашей семье, Ренат Булатович. Родители?
– Это закрытая информация. Код «Е-1».
Чувствую себя на собеседовании, хотя это ни хрена не оно. Работать вместе нам придется, Вопрос этот решен в таких кабинетах, где возражения просто не принимаются.
Рабочая группа «Магнолия» уже сформирована. Возглавляю ее я, а от Следственного комитета требуются два хороших следака. Добавлю своего специалиста по кибербезопасности и группу оперативников.
Может, и сработаемся.
– Вот как? Закрытая, значит. Жена, дети?
– Не имею.
И еще один неподвижный взгляд, цель которого что? Запугать? Показать, кто здесь главный?
Глупо, потому что, кто из нас старший по званию? Очевидно, он. А вот по уровню специальных полномочий и допуску к государственной тайне – вряд ли, но мериться одним местом я не привык.
– Окончил Высшее воздушно-десантное училище, нес службу в специальном центре управления «Знамя», – снова внимательно смотрит, но теперь его лицо абсолютно спокойно. – Пять командировок, включая зарубежные.
Кивает.
– Все так, Василий Георгиевич.
– Посещал секцию спортивной борьбы, занимается фотографией.
– Виноват.
Генерал-майор наконец-то выдает подобие улыбки, и я чувствую, что уголки моих губ тоже дергаются, но порыв этот сдерживаю. Ни к чему панибратство. Ситуации во время оперативного процесса могут быть разные
– Хорошо, подполковник. Кстати, поздравляю с новым званием. Сколько вам? Тридцать три. Ваши родители могут вами гордиться.
Усмехаюсь чуть зло.
– Давайте перейдем к нашему вопросу. Есть ли у вас на примете сотрудники, которые могут обеспечить строгую секретность?
– Думаю, мы найдем людей. Мне нужно посоветоваться с коллегами. А ваш генерал… Как… Ярославский, кажется?
– Олег Валентинович, – киваю.
Он смотрит в открытое настежь окно. Туда, где на темно-синей воде играют солнечные блики, а на набережной, как всегда, многолюдно.
– Передайте ему привет от старого друга. И… еще, кажется, Литвинов…
– Полковник Литвинов, – киваю. – Давид Андреевич.
– Вы ведь вместе с ним были в… – снова смотрит личное дело.
– Вместе, – беру на себя смелость и перебиваю, чтобы не касаться некоторых тем. – Когда я могу рассчитывать на ваших сотрудников? Времени немного, задачи – сами понимаете, серьезные.
– Все понимаю, – он поднимается и тянет руку для рукопожатия. – Выделим вам лучших из лучших.
– Маленькая просьба, Василий Георгиевич. Пусть они будут мужского пола.
– Я вас услышал, – смеется.
После встречи еду к себе, в Управление.
В башке одна работа – больше ничего.
По оперативной информации агенты иностранной разведки уже хорошенько обосновались в столице и готовятся к крупному международному экспо-форуму, который пройдет в сентябре. Осталось чуть меньше трех месяцев.
На форум приглашены первые лица сразу нескольких государств, планируется торжественная встреча делегаций, а также массовые мероприятия. Задачи Управления – избежать всевозможных диверсий. Значить, будем искать.
21.00. Управление СБ.
– Ренат Булатович, – дверь отворяется.
– Да, – выключаю монитор от компьютера и посматриваю на часы.
– Я сходил, все сделал, как просили, – переминается с ноги на ногу Аркадьич – наш местный начальник административно-хозяйственной части.
– И что там было? – вспоминаю.
– Да букет целый. И лейка полетела, и прокладку поменял.
– Ясно, – тянусь к бумажнику и достаю две купюры. – Держи.
– Да неудобно, – борется с собой.
– Бери-бери. Благодарю.
Забирает. Уходит.
Перед тем как отправиться домой, захожу в сообщения от Давида и печатаю.
«Вопрос решился»
Немного подумав, перечитываю просьбу от полковника. В ней вдобавок зачем-то номер телефона его дочери.
В памяти всплывает ровная, увлажненная кожа, узкая талия и высокие, мягкие полушария. Своенравная девочка, но красивая. Как картиночка вся, ладненькая. Будто из «Плейбоя» вырезали. Никогда таких не видел.
Снова вспоминаю, хоть и во многом, все остальное не совсем в моем вкусе.
«Благодарен, Ренат» – прилетает ответ от Давида.
Вот и отлично – думаю, и удаляю за ненадобностью нашу переписку.
Всю. Полностью.
Дорогие мои!
Надеюсь, вы не скучаете. Мы сразу побежали в сюжет, но совсем скоро герои встретятся)))
Глава 6. Эмилия
– Я буду завтрак с круассаном и кофе, – отодвигаю блокнот с ручкой.
Утренний свет играет со стразами на обложке.
Достаю зеркало из сумочки и крашу губы блеском. Бессонная ночь абсолютно никак не сказалась на моей коже, но на всякий случай прохожусь по лицу спонжем с мерцающей пудрой.
– Чем вчера занималась? – спрашивает Петр, рассматривая меня с легким интересом.
– Отдыхала после концерта, – прячу все обратно в сумку.
Проводив взглядом официанта, смотрю на поляка. Он не совсем в моем вкусе, но вполне симпатичный. По крайней мере, девчонки в клубах тащатся от его модной прически с хвостиком, как у Колина Фаррела когда-то, и спортивного, забитого татуировками тела.
Нет. Не мое.
Стоп.
Я сказала «не в моем вкусе», значит, у меня уже есть понимание собственных предпочтений среди противоположного пола? И кто же это?..
Кто-то хмурый, преимущественно в джинсах и рубашке. И черном плаще…
Ну?..
Отвечать себе на вопрос не хочу, поэтому ленивым взглядом исследую украшенный цветами зал. Сегодня мы выступали в ночном клубе, а после него заехали сюда позавтракать. Ничего попроще, чем ресторан при отеле, в такую рань не нашли.
Баха с Кензо возвращаются с улицы, что-то активно обсуждая. Бармен за стойкой готовит мне кофе, а сонные постояльцы начинают шуршать возле шведского стола.
Привстаю…
Мое внимание привлекают мужчины у окна. Округляю глаза от удивления, узнавая в одном из них Рената Аскерова. Его собеседник активно жестикулирует, что-то объясняет.
– Я сейчас, – говорю друзьям.
– Ты куда? – спрашивает Петр.
– Сейчас!..
Не оглядываясь, легкой походкой направляюсь к мужскому столику. По пути поправляю волосы и втягиваю живот. На мне широкие джинсы, узкий, концертный блестящий топ и кроссовки. Видок для девяти утра так себе, но я не отчаиваюсь.
Решение подойти дурацкое.
Детское.
Что я творю вообще?
– Дядя Ренат! Вот так встреча. Я думала, вы дома завтракаете? А вы, оказывается, модник?
С деланной улыбкой наблюдаю, как в холодных серых глазах Аскерова, начинает разгораться пламя, окрашивая их в янтарно-черный цвет. Острые скулы багровеют, а мощный кулак летит ко рту.
– Доброе утро, Эмилия! – откашливается Ренат.
Я перевожу взгляд на приятного мужчину. Они примерно одного возраста и одной и той же комплекции. Встреча явно не носит характер рабочей, однако я продолжаю:
– А это ваш коллега? Папа не говорил… Здравствуйте.
Дружелюбно тяну руку, но незнакомец только кивает.
– Это не по работе. Иди дальше отдыхай, Эмилия. – Жесткий голос выводит из равновесия. Одним небрежным кивком, обозначающим «на место», Аскеров распаляет мои нервы.
Я… собака ему, что ли?
Ловко убираю вытянутую руку, поглаживаю живот будто так и планировала, и снова обращаюсь к Ренату:
– Ух… У вас и не по работе что-то бывает?..
– Иди на место, Эмилия, – цедит он уже русским языком, задевая взглядом наш стол.
– Да ладно вам. Я всего лишь хотела сказать спасибо за то, что починили мой душ, —смягчаюсь, смущаясь.
Он на мою грудь посмотрел?..
– Пожалуйста, Эмилия, – желваки на скулах хаотично гуляют. – Больше не ломай, – поднимает на меня глаза.
Дыхание в груди стопорится.
– Ладно, я… пойду, дядя Ренат, – иду на попятную. – Вы как-то странно нервничаете. До свидания, – обращаюсь к незнакомцу.
Пока иду обратно, не могу отделаться от чувства, что поясницу кто-то щекочет. За столом быстро запихиваю в себя круассан и слушаю, как парни размышляют, чем бы заняться сегодня.
– Я спать, – сообщаю всем.
– Надо порепетировать, – Баха возражает.
– У меня голоса что-то нет, – касаюсь горла, все время поглядывая в сторону окна. Аскеров допивает кофе и прощается со своим другом.
– Это потому что ты работаешь неправильно, Эми, я тебе много раз уже говорил, – недовольно произносит Кензо, приглаживая светлые волосы. – Надо дышать диафрагмой. Встань, я тебе покажу.
– Ну, давай… – неохотно поднимаюсь, поправляя топ.
– Давай распевку. Можешь негромко, чтобы народ не распугать.
Я задеваю робким взглядом Рената, который, кажется, не обращает ни на кого внимания.
– Ми-мэ-ма-мо-му, – чистенько пропеваю, чувствуя, как на живот ложится сухая, теплая ладонь.
Вздрагиваю от неожиданности.
– Вообще не так, – Кензо недовольно цокает. – Так не пойдет, краля, ты поешь на связках. Мышцы даже не напрягаются.
– Ты ведь знаешь, я не профессиональная певица, – оправдываюсь, потому что критику никто не любит.
– Надо просто тебе объяснить один раз… Пойдем-ка, – хватает и тащит за руку.
– Эй, куда мы? – еле успеваю обойти стол, чтобы не врезаться. – Кензо, – хохочу на весь зал, запрокидывая голову к потолку.
Гости ресторана оборачиваются.
– Сейчас все увидишь, Краля.
Даже не сопротивляюсь, потому что Кензо намного выше меня, правда почти такой же худой. Открыв дверь в туалет, запихивает меня внутрь.
– Ай, – вскрикиваю от неожиданности, когда разворачивает к зеркалу.
– Пой, малыха…
Пытаюсь отдышаться, чтобы начать:
– Ми-мэ-мо…
– Давай просто «А-а»… – морщится. – Не выделывайся.
– А-а-а-а-а…
Кензо становится позади и смотрит на наше отражение, затем проталкивает ладонь между туловищем и рукой. Снова касается моего живота.
– Напряги мышцы, – ругается громко басом. – Давай…
Послушно напрягаюсь и будто бы выталкиваю из живота воздух вместе со звуком, который неожиданно меняется. Словно расщепляется на миллионы нитей. Чище становится.
Не свожу глаз со своего живота.
– Выше, Эми, давай, Краля, – гундосит Кензо.
– А-а-а-а…
– Умница.
В этот момент дверь распахивается, и мы оба, как по команде, замолкаем. Поза у нас говорящая, но заглянувший медлит.
– Простите, – Аскеров равнодушно хмурится и тут же оставляет нас одних.
– Черт, – закатываю глаза, отталкивая от себя Кензо. – Ты двери закрыть не мог, Краля?..
– Да я даже не подумал, – чешет затылок.
– Ладно, пойдем…
Прошмыгнув мимо пустого стола у окна, забираю свою сумку со стула и блокнот.
– Я поеду, – прощаюсь с парнями. – Спать хочу, сил нет. А… деньги…
– Я заплачу за тебя, Эмилия, – кивает Петр. – Иди.
– Спасибо. Всем пока…
Прохожу мимо лобби, толкаю тяжелую дверь и наконец-то оказываюсь на улице. Вдыхаю утренний, летний воздух, еще не превратившийся в пыль.
– О, дядя Ренат, – замечаю справа.
Улыбаюсь, прижимая к себе блокнот.
– Вы уже позавтракали? Я правда не заметила, чтобы вы что-то ели, – тараторю.
Он смотрит на меня зло, и, стрельнув глазами по сторонам, хватает меня за локоть. Тащит к дороге.
– ЭЙ…
Спрыгиваю с поребрика и уже через несколько секунд оказываюсь в машине. Обычный, черный седан, каких на улицах Москвы устанешь пересчитывать.
– Домой тебя отвезу, – садится за руль.
– Я бы на метро доехала, – потираю ноющий локоть. – Какое-то странное у вас предложение подвезти, дядя Ренат.
– Еще раз назовешь меня так… – его пальцы белеют от того, насколько сильно он сжимает руль.
– И что будет? – отворачиваюсь. – Ренат вам не нравится, дядя Ренат тоже не устраивает. Могу звать Агент 007. Как вам?..
– Хватит, – резко переключив передачу, выезжает со стоянки. – Можешь вообще никак не называть. Вряд ли мы будем часто встречаться.
– Кстати, а приходите ко мне на день рождения, – вспоминаю. – Через три недели. Первого июля. К нам на дачу, и папа в отпуск приедет.
Ренат молча управляет автомобилем и, взглянув на меня, брезгливо морщится.
– Как хотите, – вздыхаю. – И совсем необязательно так на меня смотреть. Я знаю, что нравлюсь вам!..
– Чего, блядь? – усмехается.
– Там… в ресторане. И в прошлый раз. У нас в квартире. Я все вижу. Ваши эти взгляды. Женщина всегда чувствует, когда нравится мужчине…
– Не вижу здесь женщин.
– Ой, это уже старый прикол, – отмахиваюсь. – Вы уже так говорили, дя…
Замолкаю.
– Не неси хуйни. Мужчинам, чтобы ты знала, не нравится доступность, – хлестко произносит.
– Что? Доступность? – повторяю, разворачиваясь к нему. – Это что вы имеете в виду?..
Хлопаю губами, даже не представляя, чтобы такое ему сказать. Стыд лишает дара речи. Лицо будто в кипяток окунули, сердце глухо бьется, дышу, слава богу, наконец-то диафрагмой. Часто и возмущенно.
Красный светофор заставляет Рената остановить машину.
– Кто-то должен тебе сказать правду, девочка.
– Правду?.. То, что я доступная?
– Только не реви, – строго меня предупреждает.
– Вот еще, – обнимаю себя за плечи. Моя обнаженность вдруг кажется глупой. – Я никогда не реву.
– Так уж и никогда?
– Если я когда-нибудь зареву, значит, я умерла…
