Линвуд Баркли
Не обещай ничего
Глава 11
– Не понимаю, что происходит, – бросила Арлин Харвуд, стоя на верхней ступени лестницы в подвал. – Хотела позвонить Дэвиду, но подумала, если бы у него было что нам сообщить, он позвонил бы сам. Ужасная ситуация. Просто ужасная!
Дон Харвуд, сидя на стуле, зажимал в тиски нож газонокосилки, который собирался заточить. Мастерская в подвале, в отличие от той, что находилась в гараже, была порядком заставлена. Здесь на листе фанеры размером четыре на восемь он еще до того, как Дэвид с сыном уехали в Бостон, устроил для Итана железную дорогу. Мальчик к ней интерес потерял, а Дон – нет и не мог себя заставить ее разобрать. Он вложил в нее много труда: соорудил станцию, где на платформе стояли миниатюрные пассажиры, когда поезд проходил переезд, там мигали запрещающие огни светофора, сделал даже миниатюрную копию городской водонапорной башни с надписью «Промис-Фоллс».
– Да… – протянул Дон, не оборачиваясь. Он прикидывал, под каким углом держать точильный камень, чтобы нож стал острым, как бритва. – От этой девчонки одни неприятности. Всегда были и всегда будут. После того как она хотела украсть из больницы ребенка, твоей сестре следовало поместить ее на некоторое время в психиатрическую лечебницу.
Арлин спустилась до половины лестницы так, что теперь муж мог видеть ее от пояса и ниже, если бы соизволил оторвать взгляд от ножа.
– Ты говоришь ужасные вещи.
– Разве? Если бы она так поступила, то, может быть, теперь не пришлось бы с ней маяться. Черт! Куда запропастился точильный камень? – Дон внезапно поднял голову и принюхался. – Арлин, у тебя что-нибудь стоит на плите?
– Что?
– Запах такой, будто что-то подгорает.
– Боже! – Она охнула, повернулась и побежала наверх. Но за две ступени до верхней площадки споткнулась и, ткнувшись носом вперед, вскрикнула.
– Проклятие! – Дон вскочил со стула и поспешил на помощь.
– Какая я дура! – Арлин пыталась подняться.
Муж присел рядом с ней.
– Где болит? Что ты ушибла?
– Ногу. Ниже колена. Вот незадача! Сходи выключи плиту.
Дон поспешил наверх. На кухне со сковороды валил дым – обугливались с полдюжины приготовленных на обед колбасок. Схватив за ручку, он передвинул сковороду на соседнюю конфорку. Открыл шкаф и, выбрав самую большую крышку, накрыл ею сковороду, преграждая дорогу дыму и первым язычкам пламени.
Сердце гулко колотилось, и Дон оперся о стол, чтобы перевести дыхание. Он давно не бегал вверх по лестнице – уж точно после того, как с ним приключился инфаркт.
Послышалось шарканье – в обрамлении двери в подвал возник силуэт жены. Ей удалось добраться до верха, но на бежевых слаксах ниже колена алело кровавое пятно.
– Дорогая, ты в самом деле сильно повредила ногу.
– Ничего, обойдется. Решила приготовить колбаски, чтобы перед обедом подогреть в тостере, а устроила вот что.
– Все в порядке, – успокоил жену Дон. – Я приготовлю что-нибудь еще. Открою консервированный суп.
Арлин хромая подошла к столу и опустилась на стул.
– Штаны испортила. Новые, только что купила. Теперь не отстираю.
– Выброси из головы, – успокоил ее Дон. – Дай-ка посмотрю.
Отлепившись от стола, он осторожно присел на колено и, закатав брючину жены, осмотрел рану.
– Такие ушибы жутко болезненны: попала по костяшке, содрала кожу и, наверное, распухнет. Перелома не чувствуешь?
– Не похоже.
– Сиди, не вставай. – Пользуясь столом, как рычагом, и чувствуя, как скрипят кости, Дон поднялся и порылся в ящике, где держал аптечку первой помощи. Промыл ссадину, забинтовал ногу, затем достал из холодильника мягкий пакет со льдом. – Приложи. Положи ногу на соседний стул, тогда лед не будет сползать.
Он спустил ей брючину, чтобы пакет не касался кожи, и устроил ногу на стуле.
– Холодно, – пожаловалась Арлин.
– Ничего, привыкнешь. Чуток подержи.
Жена коснулась его руки.
– Я совсем спятила.
– Не говори глупостей.
– Все забываю. Памяти вовсе не стало.
– Мы оба такие. У меня тоже все из головы вылетает. Помнишь, вчера вечером я никак не мог вспомнить фамилию актера из того фильма?
– Какого фильма?
– Где актер все время сражается с какой-то штуковиной. И еще там симпатичная актриса. Ну, ты знаешь, она тебе нравится.
Арлин грустно улыбнулась.
– Ты не лучше меня.
– Я хочу сказать, что мы забываем всякую ерунду вроде фамилий актеров, а все важное помним.
– Если что-то стоит на плите – это важно и надо помнить. Постоянно теряю ключи. Третьего дня не могла найти свою банковскую карту. Потом наткнулась на нее в ящике комода. Почему я положила ее в комод, а не в бумажник?
Дон пододвинул третий стул, чтобы устроиться рядом с женой, и обнял ее за плечи.
– Ты замечательная. Мы стареем, память становится хуже. Но ты замечательная. Не думай о колбасках. Если будешь в состоянии, сходим куда-нибудь поедим.
– Ты не сможешь, – вдруг возразила она.
– Почему?
– Потому что ты встречаешься с Уолденом. Зря я жарила эти колбаски, ведь тебя не будет во время обеда дома.
– Ты о ком? Об Уолдене Фишере?
– Разве тебе известны другие Уолдены?
– Фишер хочет ко мне прийти?
– В одиннадцать. Он говорил о кофе, но если вы уйдете в одиннадцать, большая вероятность, что кофе обернется обедом.
– Это для меня новость. – В голосе Дона послышалось сомнение.
– Неужели? Невероятно.
– Почему?
– Он только вчера звонил. Уверена – именно вчера. Сказал, что сегодня заскочит. Разве я тебе не говорила? Точно не говорила?
– Не важно.
– Даже сделала пометку. Как сейчас вижу, записала в календарь. Посмотри.
Рядом с телефоном лежал рекламный календарь, который каждый декабрь рассылал по почте местный торговец цветами. В маленькие квадратики Харвуды записывали время назначенных встреч (теперь в основном с врачами).
– Вот, – прочитал Дон. – Уолден. Одиннадцать.
– Я не сомневалась, что записала, и уверена, что сказала тебе. – Пакет со льдом сполз с ее ноги и стукнулся об пол. – Боже всемогущий!
Бен наклонился и осторожно вернул его на место.
– Меньше мучает?
– Мучает уязвленная гордость.
– За коим дьяволом Уолден хочет меня видеть? Мы много лет не разговаривали.
Арлин покачала головой:
– Он явится через несколько минут. Приведи-ка себя в порядок. Я уже пришла в себя.
– Он не сказал, что ему надо?
– Ради бога, Дон, неужели мужчины не могут собраться выпить кофе? Он же твой друг.
– Спорный вопрос, – буркнул муж.
Уолден Фишер был на добрых пятнадцать лет моложе его и еще состоял в городской администрации. До того как Дон ушел на пенсию с поста инспектора по строительству, их дорожки с Уолденом случайно пересеклись, хотя тот работал конструктором в городском инженерном управлении. Именно там Дон начинал свою карьеру в шестидесятых годах.
Дон работал с давно ушедшим из жизни отцом Уолдена и, когда Уолден закончил колледж с инженерным дипломом, замолвил в кадрах за него словечко. Отец Уолдена посчитал, что будет лучше, если за сына походатайствует посторонний, а не родственник. С тех пор Уолден чувствовал себя обязанным за то, что получил приличную должность с достойной зарплатой и минимальным риском вылететь на улицу.
– Не обломишься, если пообщаешься с человеком, – заявила жена.
– Не обломлюсь, – согласился Дон. – Только мы не разговаривали с ним с тех пор, как я ушел на пенсию.
– Но ты же, полагаю, слышал?
– О его дочери? – почти враждебно спросил муж. – Кто об этом не слышал? Прошло всего три года, еще не забылось.
– Не надо огрызаться. И говорю я сейчас не о ней, а о его жене, которая умерла пару месяцев назад.
– Откуда ты узнала? – Голос Дона стал мягче.
– Прочитала в газете, когда она еще выходила. В разделе некрологов.
– О, не знал.
– Жены не стало, и ему, наверное, тяжело оставаться дома, хочется куда-нибудь уйти.
– Что с ней приключилось? – спросил Дон.
– Вероятно, рак. Ну, иди, он будет здесь с минуты на минуту.
Раздался звонок в дверь. Дон застыл, ему не хотелось уходить от Арлин.
– Со мной все в порядке, – успокоила она мужа.
Он еще раз напомнил ей, чтобы подержала лед на ноге, и оставил кухню. Открыл входную дверь, за ней стоял Уолден Фишер. С тех пор как Дон видел его в последний раз, он явно постарел и поседел, хотя и седеть-то осталось почти нечему. Он стал шире в талии, но тучным не сделался. За пятьдесят пять ему уже перевалило, мысленно подсчитал Дон.
– Черт меня побери, кого я вижу! – воскликнул он.
Уолден смущенно улыбнулся:
– Привет, Дон. Сколько лет, сколько зим.
На кухне зазвонил телефон.
– Ты на пенсии?
– Нет, мне еще почти пять лет тянуть лямку. Но накопилась масса отгулов, можно взять денек-другой, и в этом месяце решил полодырничать. Я не вовремя? Тебя предупредили, что я приду?
Телефон снова зазвонил.
– Конечно. Ты с чем пришел?
– Хочу немного позаимствовать у тебя мозгов. Потребовалось пять лет, чтобы компьютеризировать все городское планирование и инженерию. Но большая часть инфраструктуры создана в докомпьютерную эпоху, и это все на бумаге. Чертежи, схемы и все прочее. Данные на каждую водопроводную магистраль, на каждую опору моста и канализационную решетку – все это на больших листах ватмана, скрученных в рулоны и перетянутых резинками. Где что искать, непонятно. Представь, кто-то, уходя на пенсию, забрал с собой свою работу.
– Я ничего не брал, – заверил его Дон.
– Речь не о тебе. Я встречался с несколькими нашими старичками – не обижайся на слово, – спрашивал, не знают ли они, что куда делось. Если бы это выяснить, мы могли бы все занести в компьютер.
– Мне показалось, ты сказал, что в отгуле?
Уолден пожал плечами:
– Когда я сижу в кабинете, у меня нет времени заниматься подобными вещами.
Дон с облегчением вздохнул.
– Повторяю, сам я ничего не брал, но могу восполнить кое-какие пробелы, если ваши теперешние ребята на это не способны. Например, работал над водонапорной башней. – Поэтому он и изготовил ее модель для игрушечной железной дороги.
В третий раз послышался телефонный звонок и вдруг резко оборвался.
– Слушай, я сейчас схожу за пиджаком, и мы посидим в «Келлиз». Закажу себе сандвич с беконом, а может быть, еще кусочек пирога.
Оставив Уолдена на пороге, Дон пошел за пиджаком, но, прежде чем открыть шкаф в прихожей, заглянул на кухню. Он беспокоился, что Арлин могла встать, чтобы ответить на телефонный звонок. Так и случилось.
Жена стояла, прислонившись к столу, на одной ноге, подогнув другую, и держала у уха телефонную трубку. Она посмотрела на мужа.
– Я думала, это Дэвид с новостями о Марле. Но это из школы, ищут Дэвида. У них есть номер его мобильного телефона, но бостонский. С тех пор он сменил телефон, а им не сообщил. Разве так можно?
– В чем дело? – спросил Дон.
– Что-то случилось с Итаном.
Глава 12
Барри Дакуэрт увлек Билла Гейнора в столовую и, убедившись, что ведущая на кухню дверь закрыта, выдвинул из-за стола два стула и повернул друг к другу.
– Садитесь, мистер Гейнор.
– Только еще раз скажите, где Мэтью?
– С Мэтью все в порядке. О нем не тревожьтесь. Прошу вас, садитесь.
Билл устроился на стуле. И когда Дакуэрт сел напротив, их колени оказались в футе друг от друга.
– Его же не отдадут той ненормальной?
– Пусть это вас не волнует. Вы ее знаете, мистер Гейнор?
– Нет. Вижу в первый раз.
– Мне доложили, ее зовут Марла Пикенс. Это имя вам что-нибудь говорит?
Билл устало покачал головой:
– Ничего.
Дакуэрт заметил на сервировочном столе у стены фотографию.
– Это вы с женой?
Гейнор выглядел старше мужчины на снимке.
– Снимались, когда женились.
Полицейский вгляделся в фотографию. У Розмари Гейнор были прямые черные волосы до плеч. С той поры и по сей день ее прическа не изменилась. Глаза темно-карие, кожа бледная, никаких румян и губной помады, чтобы оживить лицо.
– Что будут делать с моей Розмари? – спросил Гейнор.
– Простите? – не понял Дакуэрт.
– С моей женой? – Гейнор кивнул в сторону кухни. – Что с ней будет? Как с ней поступят?
– Отвезут в криминалистическую лабораторию, – объяснил Дакуэрт. – Произведут вскрытие. После чего отдадут, чтобы вы могли сделать соответствующие распоряжения.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем делать вскрытие? Господи, на нее достаточно взглянуть, чтобы сразу понять, что с ней. – Он уткнулся лицом в ладони и заплакал. – Неужели она мало натерпелась?
– Я вас понимаю, – мягко заметил детектив. – Но экспертиза может дать много полезной информации и помочь нам найти того, кто это сделал. Если только у вас нет на этот счет своих мыслей.
Не отрывая рук от лица, Гейнор покачал головой.
– Ни малейших. Роз все любили. Это дело рук маньяка. Той женщины. Сумасшедшей. Господи, Мэтью был у нее. – Билл поднял голову и посмотрел на инспектора красными от слез глазами. – Она пыталась украсть нашего сына. А когда Роз хотела ее остановить…
Дакуэрт кивнул:
– Этим мы тоже собираемся заняться. А пока мне хотелось бы понять, когда произошли события. – «Временна́я последовательность, – думал детектив. – Вот, что мне требуется: временна́я последовательность». – Когда вы в последний раз разговаривали с женой? Когда сегодня утром уехали на работу?
– Не сегодня – я в последний раз разговаривал с ней вчера.
– В воскресенье?
– Именно. Меня не было в городе. Уезжал по делам.
– Где вы были?
– В Бостоне. С четверга.
– Чем вы там занимались?
– Я… был на собрании в нашей головной конторе. Я страховщик, работаю в страховой компании «Непонсет». Провожу там много времени. Иногда, до того, как родился Мэтью, и если мне предстояло там долго пробыть, ко мне приезжала Розмари.
– Где вы останавливались? – Дакуэрт делал записи в блокноте.
– В «Марриот-Лонг-Уорф». Меня всегда там селят. Какое это имеет значение?
– Мне нужна полная картина, мистер Гейнор. – Дакуэрт решил, что, прежде чем он отсюда уйдет, надо кому-нибудь поручить проверить информацию Гейнора насчет «Марриот-Лонг-Уорфа» и страховой компании «Непонсет». Хотя ничто не свидетельствовало за то, что этот человек мог убить свою жену, супруги всегда в первых строках списка подозреваемых. Бостон, если поспешить, всего в паре часов езды на машине. Гейнор мог приехать вчера после обеда, убить Розмари и вернуться обратно, сделав вид, что никуда не отлучался из города.
Маловероятно, но если не проверить, останется в разряде возможных версий.
– Когда вы уехали из Промис-Фоллс в Бостон? – спросил он.
– Я уже говорил – в четверг. Рано утром, чтобы оказаться на месте к десяти. Серию собраний закончили вчера вечером, но я слишком устал, чтобы вести машину, и отложил возвращение на утро. Встал пораньше и поехал. Постоянно звонил Роз, и на домашний, и на мобильный, но она не отвечала.
– Но вчера вы с ней разговаривали? В воскресенье?
Билл кивнул:
– Около двух. У нас был корпоративный обед, на котором нас накачивали всякими умными идеями. После обеда у меня оставалось еще несколько минут до следующего заседания, и я позвонил по мобильному Роз.
– Она ответила?
Билл снова кивнул.
– О чем вы разговаривали?
– Так, ни о чем. Я сказал, что скучаю. Спросил, как Мэтью. Предупредил, что вернусь скорее всего на следующее утро. Но если передумаю, позвоню и дам знать.
– Больше вы ей не звонили?
– Нет, пока не тронулся утром в путь. – Он прикусил губу. – Надо было возвратиться вечером. Какого черта я задержался? Вернулся бы домой, и ничего бы не случилось.
– По мере расследования мы узнаем больше, мистер Гейнор, но пока представляется, что нападение совершено вчера во второй половине дня. Даже если бы вы вернулись вечером, это вряд ли что-либо изменило.
Билл Гейнор закрыл глаза и медленно втянул в себя воздух.
– Я заметил, что у вас в доме установлена система охраны.
Гейнор поднял веки.
– Да, но Роз включала ее только на ночь, когда ложилась спать, а днем держала выключенной. Иначе приходилось бы постоянно отключать, когда она открывала дверь, чтобы сходить в магазин или погулять с Мэтью. Поэтому на день выключала.
– Хорошо. А как насчет замка?
Быстрый кивок.
– Запирать она не забывала. А когда возвращалась домой, закрывалась еще на задвижку.
– У нее были друзья? Она состояла в каком-нибудь клубе? Например, в женском университетском, физкультурном или в каком-нибудь другом?
– Нет. – Гейнор покачал головой.
– Я должен задать вам следующий вопрос: не было ли у нее кого-нибудь еще?
– Кого-нибудь еще?
Дакуэрт промолчал, давая Гейнору время осмыслить его слова.
– О нет, мы были друг другу верны. Она недавно родила. Да что вы, как можно такое спрашивать?
– Прошу прощения. С законом проблем не было?
– Вы серьезно? Разумеется, нет. Хотя неделю назад ее оштрафовали за превышение скорости, но это вряд ли можно назвать проблемами с законом.
– Конечно, нельзя, – мягко согласился инспектор. – У вас в городе есть родственники?
– Нет. Мы вообще небогаты на родню. Я единственный ребенок в семье, и мои родители скончались, когда мне еще не было двадцати. У Роз была старшая сестра, но она давно умерла.
– Как это случилось?
– Занималась верховой ездой, упала с лошади и сломала шею.
Дакуэрт поморщился.
– Родители?
– Роз, как и я, их рано потеряла. Мать – когда ей было девятнадцать, отца – в двадцать два года.
– То есть нет ни родителей, ни родственников, у которых мог быть ключ от вашего дома?
– Только у Сариты.
– Кто такая Сарита?
– Няня. Не знаю, куда она подевалась. Должна была находиться здесь. Я уверен, что сегодня день, когда она работает по утрам.
– Как фамилия Сариты?
Гейнор открыл рот, но ничего не произнес.
– Фамилия Сариты? – повторил инспектор.
– Я… никогда не знал, как ее фамилия. Такими вопросами занималась Роз. – Билл от смущения покраснел. – Это мой просчет, я должен был спросить.
– Хорошо. – Дакуэрт ничем не выдал своего неодобрения. – Что вы можете о ней рассказать?
– Когда родился Мэтью, я подумал, что неплохо бы найти для Роз помощницу. У нее были проблемы со здоровьем. Чтобы кто-нибудь приходил несколько раз в неделю и помогал. Сарита не только няня, хотя у нее есть необходимая подготовка и она работала с детьми. Она разгружала Роз. Давала ей возможность выйти из дома. Сделать покупки и не тащить за собой сына, не возиться с автомобильным креслом и все такое. Плюс к этому занималась другими вещами: убирала в доме, ходила в прачечную, готовила. Пока не наступало время идти на смену.
– На смену? – спросил детектив.
– Да. Она работала то ли в каком-то частном интернате, то ли в больнице, точно не могу сказать.
– Как вы нашли эту Сариту? Каким образом наняли?
– Этим занималась Роз. Я только сказал, хорошо бы найти ей помощницу, а искала она. Кажется, увидела объявление в Интернете, там был номер телефона. Позвонила, Сарита пришла на собеседование и понравилась ей. Вроде бы так.
– Вы уверены, что не знаете ее фамилии?
Гейнор покачал головой.
Дакуэрт подумал, что Розмари должна была внести няню в список контактов в своем телефоне. Если нет, ее номер записан где-то на бумаге. Затем ему в голову пришла другая мысль.
– Каким образом вы платили Сарите? На погашенных чеках должна стоять ее фамилия. У вас могли сохраниться несколько таких чеков.
– Мы платили ей наличными, только наличными. Строго говоря, я не уверен, что она работала здесь официально.
– Ладно. Откуда родом эта Сарита?
– Я никогда не думал, что мексиканцы едут так далеко на север, но она, возможно, откуда-то оттуда. Или с Филиппин. Но она не выглядела такой уж иностранкой. Наверное, кто-то из ее родителей был американцем. Белым американцем.
Дакуэрт промолчал, только сделал пометку в блокноте.
– Прошу прощения, я могу ошибаться, но какая разница, откуда эта Сарита? У вас есть ненормальная, которая захватила Мэтью. Вот с кем вам надо серьезно разговаривать.
– Извините, я отлучусь на минуточку, – сказал Дакуэрт.
Он вышел из столовой и знаком подозвал Гилкрайста:
– Выясни, где проживает Марла Пикенс, и опечатай дом. Чтобы ни одна живая душа туда не попала. Немедленно.
– Будет сделано, – ответил полицейский.
Детектив возвратился на свой стул в столовой. Гейнор держал в руке мобильный телефон. Он не звонил и не проверял почту. Просто смотрел на него.
– У меня такое чувство, будто я должен кому-то позвонить, – сказал он. – Только не могу сообразить кому.
– Давайте вернемся к Сарите. Вы сказали, что сегодня она должна быть здесь. Я вас правильно понял?
– Да. Я уверен: сегодня ее день, когда ей положено быть здесь с утра. И вчера тоже. Вчера она должна была находиться у нас.
– Если так, – проговорил детектив, – перед нами, мистер Гейнор, две возможности. Либо Сарита имеет отношение к убийству или что-то знает о том, что здесь произошло. Либо… – Дакуэрт секунду колебался, – сама попала в беду.
Билл Гейнор моргнул.
– О господи! Эта ненормальная Марла убила не только Роз, но и Сариту!
