Лиза Бетт
Игра на раздевание
Глава 1
– И помните, если вы хотите зацепить мужчину, вам надо кайфовать от общения. Каждый его жест и улыбка должны вам нравится, в противном случае, в процессе обольщения нет никакого смысла… – Я окидываю взглядом аудиторию, которая полна под завязку, и мысленно подсчитываю, какой взнос смогу внести по ипотеке в тот раз. Наверняка раз в десять больше обычного платежа. – На сегодня мы закончим, а в среду жду вас на практическом занятии в клубе.
Девушки, собравшиеся в зале, начинают вставать со своих мест, убирать конспекты в сумочки. Я собираю со стола методички и складываю в стопку, чувствуя безграничное удовлетворение от сегодняшней лекции. Все-таки профессия коуча по обольщению – это золотая жила. Я всегда это знала, и сегодня убедилась в этом на практике.
Аудитория пустеет, в ней остается лишь брюнетка в черном.
Я заметила ее давно, она не записывала за мной, как остальные и вообще, выглядела отстраненно, и я поразилась, она что ошиблась дверью и вошла не на тот курс?
– Вы прекрасный знаток своего дела, Лея. – Её голос нарушает тишину опустевшего зала, и я поднимаю голову от сумочки, в которую складываю свои лекции, и благодарно киваю.
– Спасибо, не ожидала получить такой комплимент от вас, – произношу честно и вешаю сумочку на плечо. Мне некогда было задерживаться, сегодня мою машину должны вернуть из сервиса, а он закроется всего через час. А туда еще надо добраться.
– Почему же? – женщина заинтересованно склоняет голову на бок, медленно подходя ко мне по длинному просвету между партами. Она выглядит богатой и самодостаточной. Ей уж точно незачем посещать курсы по обольщению, она и сама могла бы преподавать нечто подобное.
– Вы не проявляли интерес на лекции, не записывали, – поясняю и красноречиво смотрю на часики на руке. Время – деньги, и сейчас я как-никогда спешу. – Извините, мне пора, я должна бежать…
– Я задержу вас всего на минутку, – она протягивает мне белый конверт, я слегка нервно ей улыбаюсь и беру его, торопливо распечатывая. В нем лежит какой-то белый листок, и я вынимаю его и раскрываю.
– Это что, шутка? – я поднимаю взгляд со справки, свидетельствующей о том, что долг по моей ипотеке погашен. Квартира теперь принадлежит мне. Но это невозможно, мне оставалось платить без малого миллион. – Извините, у меня нет времени на эти розыгрыши…
Возвращаю ей конверт и письмо, но настойчивая дама преграждает мне путь, не позволяя сделать и шага. Мы одного роста, но она была чуть полнее меня, и старше. Естественно я не стала бы ввязываться с ней в перепалку, но ее поведение переходит все границы.
– Я пришла предложить вам работу. И документ не подделка. В случае выполнения вами договора, я выплачу вам еще один миллион на ваш счет. Помимо того, что выплатила уже…
Её слова прибивают меня как дубина. Я едва не оседаю на пол прямо в проходе между партами. Вместо этого вцепляюсь в края столешниц и хмуро переспрашиваю.
– Что еще за работа?
– Давайте присядем, и я обо всем вам расскажу… – она миролюбиво кивает на парту, стоящую напротив стола, и я обхожу тот и плюхаюсь на свой стул, понимая, что ничего не понимаю. Женщина занимает место студента напротив. – Вы коуч по обольщению, и сумеете зацепить любого, верно?
Я машинально отрицательно мотаю головой.
– Я не вожусь с женатыми, – произношу твердо. – И мне уже не нравится то, что вы затеяли.
Женщина смеется гортанным смехом, полным искреннего веселья.
– Вы меня не так поняли. Вам не надо будет охмурять женатого мужчину. Я заплачу вам, если вы совратите холостого.
В желудке начинает неприятно тянуть, и колени дрожат.
– Я хочу, чтобы вы понимали, на кону два миллиона. Они станут вашими, как только вы согласитесь выполнить мою маленькую просьбу.
Я делаю глубокий вдох, мысленно готовясь отказать ей. Такие деньги абы за что платить не будут. А ввязываться в криминал я не стану. Достаточно, увольте! Слишком много дерьма пришлось мне пережить в этом городе грехов.
Женщина вынимает из лакированной крокодиловой сумочки фото и опускает на мой стол. Наманикюренные пальцы придвигают изображение, и я подаюсь вперед, до конца не веря своим глазам.
– Это Глеб Жданов. И ты его соблазнишь!
– Вы шутите? – мой голос садится, и звучит жалко. – Он же в тюрьме…
– Сегодня официально выходит на свободу.
– Я не согласна…
– Ты не дослушала! – она перебивает меня, раздраженно поджимая алые губы. – Я не прошу тебя выходить за него замуж. Одна ночь. Переспи с ним, а образец его днк принеси мне в использованном презервативе.
– Это мерзко, – меня тошнит.
– Это бизнес, детка. Два миллиона и квартира в центре твоя. Избавишься от проблем, сможешь открыть свое дело. Ведь ты для этого собирала те жалкие копейки, что лежат на твоем счете в банке?
– Я не стану делать этого!
– Что ж… Очень жаль. – Она наигранно жмет плечами. – Рамиль обрадуется, когда узнает, где прячется его сбежавшая куколка.
Понимание тугой удавкой обвивает мою шею, и я осознаю, что не могу дышать.
– Стойте! – выкрикиваю так резко, что женщина, начавшая вставать из-за стола, вздрагивает. – Я сделаю все, что скажете. Только дайте слово, что… не сдадите меня ему.
Пять лет назад я попала в руки к страшному человеку. Но мне удалось сбежать, я сменила имя, внешность, и скрылась в другом городе, чтобы не нашел. Но прошлое снова постучало в мою дверь. Вот только открывая, я даже не подозревала, что попаду в руки к человеку гораздо более ужасному, чем тот, от кого когда-то бежала…
Глава 2
Брюнетка ушла около двадцати минут назад, а я все еще сижу за столом как пришибленная. Пальцы дрожат, этот тремор идет изнутри и никак не прекращается, даже после того как делаю десять медленных вдохов и таких же выдохов.
Но меня все еще трясет.
Она сказала, что сдаст меня Рамилю. И все эти пять лет моих попыток скрыться пойдут насмарку. Откуда она о нем знает? Откуда она знает обо мне?
Обхватываю себя руками и зажмуриваюсь.
– Нет, я не позволю ему снова испортить себе жизнь!
И не позволю ей.
И если мне придется переступить через себя и переспать с мужчиной, которого пока даже не знаю, я это переживу. Я профессионал, и заводить знакомства для меня так же легко как дышать. Я справлюсь.
Дверь аудитории отворяется, и на пороге появляется уборщица с ведром.
– Долго вы еще? – спрашивает, безошибочно выцепив меня в пустоте кабинета.
– Нет, уже ухожу.
Поднимаюсь на нетвердые ноги, сжимаю конверт, который мне передала брюнетка и, игнорируя тошноту, толкаю его в сумочку. Прохожу по длинному коридору между партами и покидаю аудиторию, стены которой тисками давят.
Машина моя так и остается в ремонте, значит, придется ехать за ней завтра, но сейчас мне почему-то становится плевать на это. Доберусь на такси. Ехать на автобусе просто не рискну, потому что буду шарахаться от каждого шороха в страхе, что брюнетка уже сдала меня Рамилю, и тот роет землю в поисках меня.
Надеваю черное пальто около гардероба, ловлю свое отражение в зеркале и невольно застываю, разглядывая запуганную как щенка девочку. Глаза распахнуты и полны паники. Кожа бледная как мел, губы искусаны от волнения.
Стало противно.
– Трусиха.
Шиплю сквозь стиснутые зубы и приближаю лицо к зеркалу.
Я никогда не пасовала и сейчас не стану.
Подумаешь, Глеб Жданов. И не таких видали!
Одна ночь, а потом забуду все как страшный сон.
Выхожу на улицу и сажусь в такси. Желтая машинка мирно едет по вечернему городу, оставляя позади магазины со светящимися вывесками. Поездка немного успокаивает, и мне становится лучше.
Как только я оказываюсь дома, я первым делом нахожу документы по ипотеке и сверяю все счета. На бумаге, переданной мне женщиной, те же. Документ не липа, хотя я до последнего на это надеялась. От этого становится еще страшнее, но я не позволяю себе раскисать, хоть слезы паники и подступают к горлу.
Отдаться им, расплакаться от жалости к себе – самый легкий путь, но я пока не могу себе позволить такую роскошь и начать жалеть себя.
Подумаю об этом завтра, как делала великая Скарлетт.
Открываю ноутбук и ввожу в поисковике имя своей цели.
Жданов Глеб.
Интернет подсказывает, что его отчество Валерианович.
– Ну, здравствуйте, Глеб Валерианович. – Произношу тихо, открыв первую попавшуюся фотографию своей цели.
С нее на меня смотрит мужчина лет тридцати. С короткой модельной стрижкой. Его волосы не черные, но очень темные, как и брови. От этого взгляд довольно выразительный и пронизывающий. Будто он смотрит на меня не с фотографии, а прямо сейчас стоит напротив. По коже пробегают мурашки, и я ёжусь.
– Тридцать пять лет, холост, осужден за убийство, но чистосердечное скосило срок до одного года. Адвокаты пытались доказать что непреднамеренное. Владелец крупного холдинга «Инкорп», в позапрошлом году баллотировался в замы губернатора и какое-то время занимал соответствующий пост. Потом из-за расследования и последующей шумихи в прессе его с должности сняли. На данный момент отбывает наказание в колонии…
Проговариваю вслух то, что написано в статье.
Текст почти годовалой давности.
Брюнетка сказала, что Глеба выпускают завтра. И сообщила название эскорт агентства, откуда он предпочитает заказывать шлюх.
Сказала, что туда уже поступил заказ на двадцать два часа. Девочку она берет на себя.
Что это значит, я переспрашивать не стала, но поняла, что она собирается подсунуть ему вместо той эскортницы меня.
Все вроде бы просто. В двадцать два часа приехать по указанному той брюнеткой адресу и представиться одной из тех шлюх. Сделать то, что от меня требуется и уйти в закат.
При чем тут мои умения охмурять мужчин, я не понимаю. Когда тебя просто вызывают потрахаться, никто особо не заморочится, что ты сказала или сделала.
Но тем не менее выбрали меня.
Снова перевожу взгляд на Жданова.
– Хотя бы не страшный…
Роюсь в интернете и нахожу еще одну его фотку. Тут он даже красив. Черный смокинг, белоснежная рубашка, из под воротничка которой виднеются черные росчерки. У него есть тату? А так можно было?
Здесь Жданов во весь рост, и невооруженным взглядом заметно – он гораздо выше и крупнее собравшихся вокруг него мужчин. Широкие плечи, крепкие как тугие канаты мышцы проступают даже сквозь одежду. Ни намека на живот, который обычно отращивают себе мужчины его возраста и положения. Стройный, я бы даже сказала поджарый. Но кто знает, может в тюрьме за этот год он раздался и превратился в страшного орка?
Но лицо-то его наверняка не изменилось…
Его черты можно назвать тонкими с натяжкой. Прямой нос, аккуратный, но с горбинкой, свидетельствующей о том, что ему не чужды драки. Когда-то были. Он ведь боксер, как я могла забыть о главном! Скулы чеканные, будто высеченные из камня, губы красивой формы не полные, но и не тонкие. Квадратный подбородок чисто выбрит, прическа волосок к волоску. На висках и затылке очень коротко стрижен, а вот на макушке есть, за что ухватиться и даже зарыться пальцами.
Кажется, я двигаюсь в правильном направлении. Еще чуть-чуть и начну испытывать симпатию к убийце!
Это отрезвляет. Нельзя забываться.
Захлопываю ноутбук и поднимаюсь с дивана. Надо выбрать платье, в котором я завтра отправлюсь на гильотину. И чем откровеннее оно будет, тем быстрее все закончится, и я стану свободна.
Глава 3
Такси за мной приезжает ровно в восемь, как и обещала брюнетка.
Я даже имени ее не спросила, но покорно села в машину, которую она прислала.
Безрассудство.
Именно так называется то, что я делаю сейчас.
Одергиваю подол своего короткого платья. Хочется растянуть его до самых лодыжек, но я специально выбрала короткое, чтобы как можно скорее со всем этим покончить.
Пальто не греет совсем. А может проблема в том, что меня трясет от страха.
Я еду к уголовнику. Он будет делать со мной все, что захочет. Он был там год. И у него не было девушки.
Надеюсь, он согласиться использовать презерватив.
Заставляю себя прекратить думать о дурном и провожаю взглядом город, медленно ползущий прочь за окном такси. Слякоть замерзает. Снега нет, но мороз уже ощущается. Огоньки витрин постепенно сменяются бликами отражаек на отбойниках. Меня везут в коттеджный поселок. В резиденцию бывшего заместителя губернатора.
Спохватываюсь, что чуть не забыла выпить противозачаточную таблетку. Вынимаю из кармана блистер и выдавливаю первую. На всякий случай нужно подстраховаться, я же не знаю, насколько извращенец Жданов. Возможно, он решит пренебречь контрацепцией.
Так стоп. Так нельзя. Я должна настоять на контрацепции. Ведь без нее я не смогу выполнить свою задачу.
Толкаю руку в карман, убираю блистер с таблетками, и пальцами нашариваю упаковку презервативов. Боже, только бы он не оказался каким-нибудь бдсм-щиком. Я же не секу в теме, и он поймет, что я не профессионалка. Такси подъезжает к резным воротам поселка, и меня начинает подташнивать.
Дома за воротами огромные и ослепительные. Огни их наверняка видно даже из космоса. Ворота начинают разъезжаться, и такси плавно трогается вдоль широкой улицы. Мой взгляд утопает в пространстве, и я понимаю, что сойду с ума от неизвестности, если не прекращу себя накручивать.
Чтобы отвлечься начинаю считать в уме.
На семидесяти мы тормозим около особняка. Я вцепляюсь в ручку, но не могу заставить себя дернуть за нее, чтобы открыть дверь. В горле стоит горечь, желудок уже давно приклеился к ребрам от страха, а руки вспотели так, что скользят. Хотелось вытереть их о полы пальто, и я отняла руку от ручки и прошлась по бедрам.
– Приехали. – Водитель холодно озвучивает то, что я итак понимаю. Красноречиво на меня смотрит. Я киваю, открываю дверь и выхожу на мороз. Ноги в тонких чулках сразу же деревенеют от холода. Я плотнее запахиваю пальто и шагаю к крыльцу. Туфли лучше любых коньков скользят по наледи, и я торопливо хватаюсь за перилла, потому что едва не падаю. Не хватает только разбитой коленки и крови.
Поднимаюсь и замираю напротив двери на какое-то время, но мороз подстрекает постучать. Мне никто не открывает. По ту сторону двери шумно, я слышу это, но не рискую открывать сама.
Ног я уже не чувствую. Голова без шапки мерзнет тоже, но аккуратные локоны, которые я сделала утром иначе испортились бы. Стучу снова. Никто не открывает.
Оборачиваюсь, замечаю, что такси давно уехало, и я стою тут одна, неизвестно где, и постепенно превращаюсь в сосульку.
Дергаю ручку, та поддается, и я вхожу в особняк. Музыка глушит, разговоры не прекращаются, но все это идет фоном, в холле пусто, только лучики света из гостиной освещают пол.
Я стягиваю пальто и опускаю его на тумбу, мешкаю: снимать ли туфли. Нет. Надо остаться в них, не похоже, что тут разуваются на входе. Черт разбери этих богачей.
Одергиваю платье, хотя это больше нервный жест, нежели необходимость. Оно сидит идеально, я это знаю, иначе не выбрала бы. Платье у меня белое. Застежка сбоку, перед полностью закрыт, а вот спина обнажена до самых ямочек на пояснице. Максимум голого тела, чтобы этот кобель как можно скорее сделал свое дело и меня отпустил.
На нетвердых ногах прохожу к дверям гостиной. Те приоткрыты и сквозь резное стекло в них льется свет. Я касаюсь ручки и застываю, понимая, что стою на краю обрыва. Обратной дороги нет, но если я шагну – наступит полный и безоговорочный конец.
Хочется помедлить. Голоса за дверью гудят. Смех, разговоры, музыка сливаются в одну какофонию. Моя рука на ручке потеет, и я дергаю и открываю дверь, щурясь от яркости освещения. Безотчетно прислоняю запястье к глазам, и чувствую, как меня обдает жаром гостиной. Разговоры стихают, и я понимаю, что оказалась в центре большого застолья, где голова каждого из присутствующих повернулась в мою сторону.
Я хлопаю густонакрашенными ресницами, и взгляд падает на длинный стол, стоящий торцом к входу. По обе стороны стола сидят люди. Десятки людей. А в его главе на дальнем конце восседает он.
Я бы не спутала Жданова ни к сем, настолько хорошо изучила его фото. И с долей облегчения понимаю, что он совсем не изменился за год, что провел в тюрьме.
Наши взгляды встречаются, и я теряю способность дышать. Не могу моргать. Теряю умение адекватно реагировать на обстановку. Следует улыбнуться, величественно прогарцевать вдоль стола и этой гребаной кучи людей, чтобы приблизиться к хозяину этого бесчинства. Но вместо этого я крепче сжимаю дверную ручку за спиной и до боли закусываю губу.
Я выступала перед аудиторией в сотни человек, спокойно участвовала в конкурсах на свадьбе подруги, могла подойти к любому мужчине в баре, чтобы преподать урок ученицам, мне неведом был страх во всех этих ситуациях.
Но сейчас я понимаю, что от волнения у меня попросту отнялись ноги.
Головы присутствующих начинают медленно поворачиваться от меня к хозяину стола, который со скрипом выдвигает свой стул и поднимается, привлекая всеобщее внимание.
Боже, какой он огромный и мощный…
– Продолжайте.
Короткий приказ, и веселье возобновляется. Будто бы и не было той заминки. Будто только что не было той режущей слух молчаливой паузы, за время которой на моей голове добавилось седых волос. Будто бы это какой-то сюр. Нереальный сон, в который я по ошибке попала. Уснула головой за запад.
Хозяин дома уверенно приближается.
