Лучезар Ратибора
Исповедь
Я вышел из офиса с лёгкой душой. Вздохнул счастливо. Снизу кольнуло, подкидывая ложку дёгтя и снова возвращая меня в депрессивно-унылое состояние последних месяцев. Местное время – три часа дня. Почти сутки до обратного вылета. «Надо бы чем-то заняться, осмотреть архитектурные достопримечательности…» – подумал я, зевая. И поехал в гостиницу, где после быстрого душа лёг вздремнуть и мгновенно провалился в глубокий сон.
***
Проснулся я уже после заката, судя по пейзажу за окном. Красное марево постепенно угасало на горизонте, быстро темнело. Чувствовал я себя гораздо бодрее. Спать не хотелось, сидеть в номере и глазеть в гаджет или в местный телевизор было совсем неинтересно. И я решил пройтись по городу, хоть и на ночь глядя. Наскоро перекусив в кафе отеля, я вышел на свежий воздух.
Воздух действительно посвежел и принёс прохладу на смену летнему европейскому зною. На улицах было довольно многолюдно. В Руане были и асфальтированные дороги, и современные дома, и одновременно много древних узких улочек, вымощенных булыжником, петляющих лабиринтом среди старинных домов. Абстрагировавшись от ярких неоновых современных вывесок магазинов, я явственно ощущал себя в средневековье. Чудилось, что прямо сейчас из-за поворота выскочит конница рыцарей в блестящих латах. Издали виднеющиеся башни храмов в готическом стиле усиливали ощущение древней эпохи.
Я бесцельно бродил по улицам, наслаждаясь новыми для меня видами. Встретившийся на моём пути острый пик готического костёла натолкнул меня на мысль подойти и рассмотреть поближе. Ночь уже опустилась на улицы города, которые потихоньку пустели, уступая место сонному царству. Когда я добрался до приглянувшегося мне храма – это оказался собор Сен-Маклу, так подсказал мне навигатор – площадь перед ним оказалась совсем безлюдной. Ночь. Тишина. Темнота. Горящие вокруг фонари отбрасывали пляшущие тени разных форм на мостовую и на сам храм. Сама же церковь, выполненная в готическом стиле, с резными красивыми фигурами Христа разного возраста, Богоматери и собаковидных горгулий, навевала одновременно ощущение величия, восторга и бессознательного страха. Тёмно-серый низ церкви, словно после вчерашнего пожара, только усиливал пробуждение неосознанного ужаса. Холодок пробежал у меня по спине. «Спокойно, – сказал я сам себе, – это просто такой стиль. Ты в современном европейском городе».
Храм выглядел почти заброшенным. И неработающим, что логично – ведь уже ночь на дворе. Налюбовавшись на величественное творение, я собрался было уходить, но тут резная дверь храма со щелчком раскрылась, будто приглашая меня войти. Я ожидал, что сейчас выйдет ночной сторож или задержавшийся на работе пастор. Но дверь, слегка приоткрытая, стояла бесшумно, маня меня, никто из неё так и не вышел. Тут из-за двери полилась музыка: классика, токката До Минор Баха. Я не знаток классической музыки в целом и католических песнопений в частности, но эта композиция мне впечаталась в память. «Отличный саундтрек. Для триллера или фильма ужасов», – некстати подумалось мне.
Что ж, не будем отказываться от приглашения, заодно посмотрим и на внутреннее убранство католической церкви. Осторожно ступая, я вошёл внутрь. Храм изнутри казался ещё больше, чем снаружи. Длинный ряд скамеек для прихожан. Большой алтарь и амвон с микрофоном для пастора и богослужений. За алтарём возвышался гигантский орган, трубы которого возносились под самый свод. И орган продолжал звучать, хотя за его клавишами играющего не наблюдалось. «Компьютеризация добралась и до католической церкви», – успокоил я себя. Примерно посередине храма справа от скамеек находился конфессионал с двумя входами, задрапированными бордовой ширмой.
