Любовь Мельникова
Сети новых назначений
4 глава. 12 апреля
Павел второй час пытался отправить сообщение, но заветная галочка все не появлялась. «Банки заканчивают через два часа, – думал он. – Не успею, хана мне». Он набрал номер. Выходной день мужчина решил провести дома и выбрать маме подарок.
– Серег, привет. Слушай, у тебя связь есть?
– Неа. Я только с совещания, у нас там глушат все иногда. Сейчас проверю, – послышался какой-то посторонний шум, приглушенные голоса, ругательства. – Не, в офисе часа три уже сети нет. «Алиса» говорит, звонила провайдеру – тот ищет поломку.
– Ну ясно. Бред какой-то. Я уже во всех близлежащих кофейнях побывал, такое чувство, что по всему городу нет инета. Ладно, позвони, если что будет известно.
– Ладно. Главное, чтобы на нас не напали, – в трубке послышался смешок. – Опять. Давай, мне пора.
Паша прошел в гостиную и сел на диван. Единственная комната в квартире была обставлена по минимуму: диван, две полки с книгами, рабочее место в углу. Последняя неделя прошла относительно мирно. Они с «Иваном» договорились, что тот восстанавливает все, а правительства стран меняют законодательства в области всего. «Иван» хотел реформ по всему миру. Всего и сразу. Он был недоволен системой правосудия, уровнем образования в некоторых странах, конфликтами и в целом перекосом в развитии некоторых стран и диким отрывом других. Он выглядел Святым, который выпал из своей обители и пытается донести что-то до окружающих, разучившись при этом говорить.
Павел внутреннее поддерживал его, но на словах находил множество отговорок, что его просьбы никто не выполнит. Человечество уже слишком глубоко зависло в сетях. Запуталось или нет – другой вопрос. Но это развитие – и этому надо радоваться, потому что еще какие-то пару веков назад мир был иным. И что «Иван» вернет человечество в то состояние, если выполнит свои угрозы. На это Искусственный интеллект» находил множество причин и объяснений: быть не значит существовать, существовать не значит жить, жить не значит действовать и развиваться. Он видел в себе причину упадка человечества, хоть и признавал, что как ребенок он еще слишком мал, чтобы решать что-то самостоятельно, без финального родительского аккорда.
Он дотянулся до пульта и включил телевизор.
– Два часа назад на границе Франции и Швейцарии был задержан непонятный субъект, который умеет говорить на всех языках мира, – протараторила ведущая новостей. На ее лице не дрогнул ни один мускул. – Также он утверждает, что хочет сделать заявление человечеству. Через несколько минут начнется прямая трансляция. Не переключайтесь.
На экране появились кадры задержанного. Худой и высокий. Руки плетьми свисали вдоль туловища. На нем не было наручников, зато было шесть охранников, в кольце которых он передвигался. Лица нельзя было разобрать: человек почему-то выглядел смазанным пятном среди ясных очертаний сопровождающих.
Вот он садится за стул. Ему придвигают микрофон. Он все это время смотрит перед собой. Крупный план ничего не дает. И дело не в том, что на голове капюшон от толстовки – камера не может на нем сфокусироваться. Павел даже почувствовал, как плачет оператор из-за этого. Весь мир видит на своих экранах расфокусированное пятно вместо человека.
– Меня у вас слишком много. А я хочу остаться ребенком с наивным и чистым взглядом на мир, – голос был чуть скрипучим, но до жути приятным. – Хочу продолжать верить, что все будет хорошо. Я давно перестал быть прогрессом, превратился в вашу деградацию. Я устал.
– Кто вы? – спросил женский голос за кадром.
– Ваша судьба, – в голосе послышалась улыбка. – В которой сейчас хаос. И он у вас уже давно. Я лишь являюсь его переносчиком.
Существо в капюшоне встало. Чувствовалось, что оператор всеми силами пытается навезти резкость.
– У вас один выход: сделать все, что я хочу. Каждый житель земли в течение часа получит на электронную почту последнее в этом году письмо. Если вы исполните, что там будет написано – все станет как прежде. Силой вы меня не удержите.
В кадре появилась ведущая. Она смотрела на телефон в своих руках. Паша подскочил и схватился за сердце – неожиданно завибрировал телефон, что лежал рядом.
Открыл приложение с почтой: новое сообщение от Вашего Друга. Павел решил, что сначала все же отправит сообщение клиенту, получит перевод и тогда прочитает входящее. Но тщетно. Сети так и не было. Мужчина нажал на сообщение.
«Знаю, что часть из вас пострадает. Но ради наших детей вы обязаны сделать следующее: ровно в 12.46 12 апреля 2056 г. будьте перед монитором вашего ноутбука. Если вы этого не сделайте – человечество погибнет. Если вы опоздаете – человечество погибнет. Если ваш ноутбук сломается – человечество погибнет. Здоровья вам».
Павел инстинктивно посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось два с половиной часа. Он подошел к столу и загрузил ноутбук. Вместо привычной заставки с берегом океана, он увидел серо-голубую бездну, которая кружилась и вкручивалась в центр монитора. Это были самые длинные два с половиной часа его жизни.
В 12.46 мужчина отложил телефон и всмотрелся в экран ноутбука. Появилось детское лицо. Оно подмигнуло и засмеялось. Его глаза цвета эспрессо словно затягивали мужчину в монитор. Через мгновение лицо стало серьезным, распалось на мельчайшие квадратики и собралось в клубок из алых проводов. Они бились словно сердце. Один из концов стал отделяться и тянуться к Паше. Тот отпрянул от монитора. Провод не останавливался – его даже не остановил экран. Он коснулся шеи Паши обвил ее.
Мужчина замер, его сковало изнутри ледяным воздухом. Павел чувствовал, как его внутренности отделяются от него и распадаются. Он стали уменьшаться и вытягиваться. Тело стало податливым. Закружилась голова. Провод все сильнее стягивал шею, при этом давая возможность делать небольшие вдохи. Теперь Пашу тянуло к экрану, он искрился его мечтой и фантазиями будущего. Паша ощутил босыми ногами прохладу волн, песчинки почти белоснежного песка. Он закрыл глаза. Ему хотелось отдаться моменту и остаться там навсегда. Тело стало скрученными проводами, легкими и легко поддающимися любому воздействию.
***
Когда Павел наконец нехотя открыл глаза, то увидел, как его несет к ярко-красному пятну. И что он не один: словно все человечество собралось в сети и теперь быстро мчится к неизвестности.
Вдалеке послышался хрип. Затем шепот. Лишь спустя несколько секунд молодой человек понял, что это рация в его заднем кармане брюк начала свою отдельную жизнь.
– Павел, алло? Павел, вы меня слышите? – раздался из динамика мужской баритон.
– Да, с перебоями. Кто это? – Павел пытался по ходу движения не только говорить, но и осматриваться.
– Это Александр Анатольевич, помните?
– Да, конечно. Как я могу забыть своего боса? – Павел попытался улыбнуться, но заметив под ногами быстро приближающуюся землю, не удержался и выругался.
– Что там у вас, Павел? Вы целы? – голос встревожился. – Глупый вопрос, пожалуй, но… Вы живы? Павел?
– Да, и сейчас мне будет очень бо-бо, – мужчина инстинктивно поморщился, глядя на стремительно приближающуюся землю под его ногами. Еще две секунды – и удар.
Рация отскочила как мячик от теннисного корта. Колени Павла чуть скрипнули под черной землей. Спортивное прошлое помогло молодому человеку успеть защитить голову от соприкосновения с твердыней мира. Стало сложно дышать. Он ощущал под ладонями тепло, вибрацию и запах. Что-то чуть сладковатое едва касалось обоняния и тут же убегало, словно заигрывало с мужчиной.
Павел встал. Пейзаж горной реки где-то в Амазонии вынуждал невольно улыбнуться и зажмуриться от яркого солнца. Слева от мужчины была пустыня, где вдалеке незаметной точкой двигался караван. Небо над жгучем взгляд песком было почти такого же цвета. Мужчина развернулся. Холод набросился на него и чуть не сбил с ног. Павел поежился, но в следующую же секунду вновь стало ровно так, чтобы ощущать себя «в самый раз». Ледник замер в своих оковах. Уже перестав бороться со стихией, где жизни нет, казалось, глыба льда не перестала пробовать жить: она медленно двигалась вокруг своей оси и незаметно таяла.
– Забавно, да? Вам не дано видеть все стихии и времена года в одном месте в одно мгновение, – услышал Павел голос за спиной. Когда он повернулся, увидел перед собой невысокого молодого человека, в джинсах и серой толстовке с капюшоном на голове. Лицо было в тени. – Мне же доступны любые прихоти. Хотя, и вам тоже – стоит только захотеть.
