Дора Коуст (Любовь Огненная)
Отпусти меня завтра
Глава 4. Ольга
Три года назад
Авто остановилось, и я вылетела из машины словно ужаленная. Стояла, опираясь на свою малышку, и никак не могла прийти в себя. Глубокий вдох, медленный выдох. Трясло так, словно я была трактором на последнем издыхании. Прохладный воздух обжигал легкие, но не мог утихомирить нервы. Черт, мы только что чуть не попрощались с жизнью…
– Эй, ты как? – подошел ко мне Беркут, пытаясь обнять за талию, но я вывернулась из его рук, чтобы пройтись вперед.
Оборачивалась медленно, стараясь взять эмоции под контроль. Все уже закончилось, но, черт возьми, как хочется на него накричать!
– Не смей больше никогда так делать, – тихо проговорила я, взвешивая каждое слово.
– Серьезно, так сильно испугалась? – усмехнулся он, а губы его искривились. – Неужели хорошая девочка ни разу не обгоняла по встречке?
Я не сдержалась. Набросилась на него с кулаками, а он смеялся, нисколько не препятствуя. Обнимал – не крепко, но ощутимо. Позволял мне выплеснуть весь ужас, весь страх, чтобы сжать, спрятать у себя на груди. Чтобы приподнять пальцами подбородок и медленно коснуться губ. Давал вспомнить, привыкнуть, понять, насколько мне необходим этот поцелуй. Насколько сильно я его желала.
– Скажи мне свое имя, – мольба, не просьба.
Почти на грани того, чтобы удариться в слезы. Он нужен был мне как воздух, как вода в пустыне. Смотрела в его глаза, но никак не могла вспомнить. Я бы обязательно запомнила этот взгляд, полный превосходства. И эти ямочки. И тело, что сводило с ума рельефами мышц. Я бы обязательно запомнила, если бы видела раньше.
– Ты ведь уверен, что я не вспомню, – последняя попытка.
Не скажет – развернусь и уеду. Оставлю его здесь, чтобы никогда больше не вспоминать. В любое другое время я бы согласилась поиграть, но не сейчас. Душа рвется, а это уже больше, чем влюбленность, больше, чем зависимость и похоть. Больше, чем желание обладать именно этим мужчиной.
– Кирилл. Тебе это что-то дало? – широкая бровь насмешливо изогнулась, но я отчетливо ощущала его эмоции.
Ему было невесело, мне – так тем более. Да только это именно я потянула его обратно в машину, а с неба, словно по указке, хлынул настоящий ливень. Тяжелые капли стучали по крыше, отбивали свой дробный ритм, а я целовала парня, одновременно пытаясь разложить сиденья.
Не дал.
Сам справился. И со мной, и с машиной. Как много может измениться всего за секунду. Лежала под ним. Так странно, но ощущала себя под защитой. Пальцы подрагивали, когда пробралась под его футболку. Болезненные касания. Все внутри сжималось, а я беспощадно царапала его спину ногтями.
Не сомневалась в правильности того, что сейчас происходило. Я хотела этого, а он… Он хотел не меньше. Жадно истязал мои губы. Не целовал, наказывал. Ладони так привычно, так собственнически проходились по моему телу, сжимали ягодицы и талию. Он причинял боль, но я хотела ее. Она была нужна мне, чтобы я точно понимала, что это не сон. Чтобы осознавала каждое касание.
Обнажена. Беззащитна перед ним. Страсть схлынула на время, но не навсегда. Меня пугал его взгляд. Жаждущий, изучающий. Он рассматривал меня, едва касаясь руками, пальцами, очерчивая каждый изгиб. Не сопротивлялась. Давала насладиться превосходством, силой. Грудь тяжело вздымалась, а я видела перед собой желание зверя. Он был в своем праве.
Тяжесть чужого тела будоражила. Едва навис надо мной, уже не сдерживала своих порывов. С трудом не разорвала футболку, спешно стягивая ее с Кирилла. Пальцы запутались в его ремне, но парень помог мне, а я услышала его усмешку. Да, мне не терпелось.
Адреналин танцевал свою музыку где-то в ушах, подпрыгивал в сердце, а я не слышала ничего, кроме шепота, что лился на меня сладкой патокой.
– Лисенок… Девочка моя… Родная…
Мне так нужна была его нежность, но еще больше я нуждалась в его силе, в его страсти. Купалась в эмоциях, что рождались ежесекундно, закручиваясь в ураган, который никто из нас не хотел останавливать. Целый мир вдруг сузился до одного-единственного человека. Я хотела бы сказать, что знаю его всю жизнь, но это неправда. Совсем не знала его, однако отдавать свою душу это не мешало.
Он не целовал. Изучал губами мою кожу, каждый сантиметр тела, прокладывая свои личные дорожки-тропы. Обхватывал губами розовые ареолы, играл языком с горошинами сосков, а мне так было мало этого. Хотелось больше, хотелось его в себя.
Темный взгляд завораживал, пьянил. Это красное тягучее вино мы разделяли поровну. Выгибалась навстречу его телу. Не могла без него. Хотелось вжаться, соединиться, прочувствовать, а он словно специально тянул, не давая даже прикоснуться к себе.
– Кирилл, пожалуйста… – прошептала едва ли на грани сознания.
– Не Кирилл, – зло возразил он, прикусывая зубами мой подбородок.
– Беркут.
Не соображала толком, но, как только слова были произнесены, парень вошел в меня, пронзая единым порывом. Не щадил, не скупился на желаемое. Мышцы сжимались непроизвольно, а жар охватывал лоно, грозясь сжечь дотла. Онемение прокатилось неудержимой волной. Ярким взрывом пронеслось по позвоночнику, чтобы рассыпаться в затылке на миллиарды звезд.
Стон вырвался непроизвольно. Стон, полный наслаждения, которое не скрыть, не забрать обратно. Мурашки прочерчивали дорожки вслед за пальцами мужчины, а я смотрела на него сквозь опущенные веки. Хотела видеть, хотела запомнить. Каждую деталь, что отпечатывалась в сознании. Что еще долго будет жить в памяти.
Порывистые движения сменялись тягучими, томными, теплыми. Я умирала в его объятиях, но желала каждую свою смерть, как и каждый его поцелуй. Губы болели, я устала, но, наверное, сама бы придушила его, если бы остановился, прервался хоть на секунду. Эту жажду не утолить. Всегда будет мало. Его будет мало.
– Если так ты пыталась вспомнить, то в корне неверная стратегия, – усмехнулся Кирилл, крепче прижимая меня к себе.
Хотя куда еще крепче? Я и так лежала на нем, наслаждаясь запахом его тела, размеренным стуком сердца. Оно билось чуть быстрее, чем мое, – будто вот-вот собиралось остановиться. Это пугало. Я не боялась Кирилла, нет. Я боялась, что могу его потерять.
– Дождь затих, – ответила я невпопад.
Больше всего на свете я хотела бы сейчас нежиться в его объятиях в теплой постели. Спать, видеть красочные сны, только чтобы он был рядом.
– Лисенок? – тихий шепот на грани яви и сна.
– М? – только и сумела ответить.
Все-таки уснула, а просыпаться никак не желала. Он меня вымотал. Разве можно так издеваться над девушкой? Так сладко, так нежно, так невыносимо желанно…
– Тебе лучше одеться, мы подъезжаем.
Чужие пальцы то и дело щекотали мою ногу. Пыталась спрятать ее под… Хм… Под пальто Кирилла, которым была накрыта.
– Куда мы? – спросила чуть слышно.
– Ко мне. Не могу же я позволить тебе спать в машине.
После этих слов я мигом пришла в себя. Наскоро одевалась и все смотрелась в зеркальце, думая о том, что сейчас меня, возможно, познакомят с родителями, но, к моему облегчению, этого не свершилось. Кирилл жил один на окраине столицы. Об этом говорил минимализм однокомнатной квартиры, в которой было все самое необходимое и ничего кроме.
Небольшая кухня с пустым холодильником, широкая кровать и напротив нее телевизор на стене. Шкаф – полупустой и крохотный санузел, в котором вдвоем не развернуться. Чисто, но скудно. Я привыкла к другому, хотя и пыталась не показать своего удивления.
– Иди в душ первая, – вручил он мне широкое банное полотенце. – Иди одна, иначе поспать тебе так и не удастся.
Поспать мне, кстати, удалось. Получив от парня футболку, которая свисала с одного моего плеча и прикрывала даже колени, я прилегла на постель, чтобы дождаться, пока из ванной выйдет Кирилл, но бессонная ночь отразилась во всей красе. Я вырубилась моментально, а проснулась от коротких поцелуев, что щекотали плечо.
– Ммм… Сейчас бы чего-нибудь поесть, – простонала я, оборачиваясь.
За окном уже плотно обосновался вечер, а может быть, и ночь. Одним глазом подглядывала за мужчиной, чья хитрая усмешка вынуждала сердце в предвкушении замирать.
– У меня есть майонез, – с важным видом проговорил парень, уверенно подгребая меня к себе.
– И все? – ужаснулась я, понимая, что нам вполне может грозить голодная смерть.
– Ну почему же? Еще есть соль. – Забравшись под футболку, целовал мой живот, а я извивалась под ним, стараясь уползти из-под его хватки, но меня уверенно возвращали обратно.
За продуктами мы отправились только через час. Через час, за который мое тело исследовали полностью, будто там еще остались неизведанные участки. Папина карточка опустела почти на пятнадцать тысяч, а я впервые в своей жизни варила борщ. Под неусыпным руководством Кирилла, разумеется.
И знаете, это был самый лучший чертовски пересоленный борщ в моей жизни.
Глава 5. Ольга
Три года назад
Я сбегала к нему почти каждый день. После учебы или показов моя машина всегда ехала к одному и тому же дому, потому что именно там мне было хорошо.
Кирилл не удивлялся. Уже на третий день понял, что проще дать мне запасную связку ключей, чтобы я могла попасть в квартиру и в его отсутствие. Не знала, где он пропадал и чем занимался. Говорил, что у него есть работа, – я предполагала криминал. Более того, он посещал тренировки, но в подробности я не вдавалась. Точнее, меня в них настойчиво не посвящали.
Избегала отца все эти недели. После очередного скандала дома почти не появлялась. Разве что переодеться да забрать какие-то мелочи. Трубку не брала. Не могла простить его за те слова, которые услышала. Он обещал мне в самое ближайшее время найти супруга, который займется моим воспитанием и выбьет дурь из моей головы. Понимала, такой человек никогда не бросает слов на ветер. Этого и опасалась.
Пряталась. Да, по факту я пряталась в квартире у Беркута. Он знал о причинах, но ничего не советовал, попросту не лез. Давал самой разобраться в своей жизни, за что я была ему безумно благодарна.
Был и еще один человек, общения с которым я избегала. Альбина звонила мне по несколько раз на дню, но трубку я не брала. Не хотела раз за разом выслушивать одно и то же. Она считала Кирилла неподходящей для меня партией. Откровенно презирала его, а едва они познакомились ближе в кафешке, беседа тут же перешла в словесную войну. Она пыталась укусить его, но Беркут лишь насмешливо поглядывал на нее с толикой превосходства во взгляде. Видела, что она ему не понравилась, но с собой ничего не могла поделать. На данном этапе жизни он был для меня важнее.
– И кто это тут спит? – раздался шепот над моим ухом, а в нос ударил аромат роз.
Только они так пахли. Почему-то мне всегда казалось, что эти цветы имеют запах травы. Не ощущала ничего утонченного и никогда не понимала, чем восторгаются знакомые, получая такие букеты. Нет, я не спорю, смотрятся очень красиво, но не имеют роскошного аромата, о котором так любят судачить поэты.
Приоткрыв веки, довольно улыбнулась. На соседней подушке лежали бархатные бутоны с кроваво-красными лепестками и белая коробочка Рафаэлло. Чужая рука смело пробиралась под одеяло.
– Который час? – спросила хриплым со сна голосом, подвигаясь ближе к парню.
– Почти четыре, а ты до сих пор в постели. Нет бы как правильная жена покормила уставшего мужа обедом… – его ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра, пробираясь к лону.
– Я его еще не приготовила, – простонала я, осознавая, что провалялась в дреме половину дня. – Если хочешь, могу сделать мясо по-французски.
Обернувшись, я закинула на Кирилла и руку, и ногу, а потом вообще переползла к нему на грудь, вдыхая самый лучший аромат – запах его тела.
– Нет-нет, спасибо. У нас закончилось лекарство от изжоги, – рассмеялся он, подхватывая меня под ягодицы. – Ммм, так мы еще не пробовали, – примерялся, вжимаясь в меня своим телом.
– Хам! По какому случаю цветы и конфеты?
– А для этого обязательно должен быть случай? – наглые ладони пробрались под футболку и направились вверх, но я перехватила их.
– Ты их украл? – спросила в шутку, но по глазам поняла, что так оно и есть.
– Собирайся, пойдем прогуляемся.
Несмотря на то, что я фактически жила у Кирилла весь месяц, мои вещи здесь можно было пересчитать по пальцам. Не хотела ничего привозить, чтобы он вдруг не подумал, что я навязываюсь. Нет, предпочитала считать, что мы до сих пор ни в чем друг другу не обязаны. Так сердце будет меньше болеть, когда сказка закончится. А она ведь закончится – по-другому и быть не может.
Черные брюки, сапоги на шпильке, белая водолазка. Светло-коричневое пальто легло поверх плеч. Мне нравилось привлекать к себе внимание, но я любила выглядеть элегантно. Был в этой простоте какой-то особый шарм, но не дорогая одежда делала человека. Тряпки ничего не значат без того, что спрятано под ними.
– Ты красивая.
Беркут стоял за моей спиной, обнимая за талию. Смотрел на меня через отражение в зеркале, а я разглядывала нас. Мы подходили друг другу внешне, но…
Даже сейчас явно прослеживалась та пропасть, что лежала между нами. Спортивный стиль в одежде, татуировки на шее и руках, взгляд, не обремененный проблемами. Разгильдяй – это слово напрашивалось само собой. Рядом с ним я видела другую девушку – проще. Ему нужна была отличница, которая принимала бы его таким, какой он есть. Домашняя девочка, которая взирала бы на него доверчиво. Та, которую не волновали бы вопросы финансов.
– Ты куда? – спросила, когда мы вышли из подъезда.
Я направилась прямиком к машине, а Кирилл потянул меня в другую сторону. Это так привычно – держать его за руку. Так правильно.
– Сегодня мы прогуляемся пешком, не против?
Улицы неспешно сменяли друг друга, а Беркут рассказывал о собаке, которую так сильно хотел купить. Щенок стаффордширского бультерьера стоил каких-то пятнадцать тысяч. Собиралась подарить его ему, но это будет только завтра, когда продавец вернется в город.
– Пойдем в ресторан? Ты ведь голодный, – прижималась я к нему, а мы стояли на мосту и наблюдали за тем, как наглые голуби отбирают друг у друга кусочки булочек.
– Если ты приглашаешь.
Небольшой ресторанчик нашелся буквально метров через двести. Администратор забрала у нас верхнюю одежду и проводила к свободному столику. Кирилл вел себя непринужденно, а я рассматривала интерьер. Что-то смешанное – Франция, Италия. Но пахло здесь исконно русскими блюдами. Аромат жареного чеснока разносился по всему залу, вынуждая желудок сжиматься в болезненном голодном спазме.
– Я буду сырный крем-суп, спагетти, греческий салат и ягодный чизкейк, – продиктовала я официантке, отдавая папку с меню.
Парень посмотрел на меня укоризненно, будто я собиралась объедать именно его. Я же лишь пожала плечами в ответ. Конечно, я не съем все, что заказала. Да и не собиралась на самом деле, но попробовать и понадкусывать мне никто не помешает.
Если честно, после своей так называемой готовки я откровенно радовалась возможности поесть нормально и без вреда для здоровья.
– Мне стейк и запеченный картофель, – кивнул Кирилл.
– Напитки?
– Чай с лимоном.
– Как расплачиваться будете?
– Картой, – привычно ответила я, протягивая девушке пластик.
Официантка ушла, а я вдруг вспомнила о важном.
– Мне через две недели нужно будет уехать. Меня пригласили участвовать в показе в Милане. Два дня на поезде туда и два дня обратно. Неделя там, – проговорила отрешенно, но из-под опущенных век внимательно наблюдала за реакцией парня.
Он помрачнел. Темный взгляд завораживал, а скулы стали четкими, очерченными. Пальцы непроизвольно сжались. Ему не нравилось то, чем я занимаюсь, но явного недовольства он никогда не выражал. Теперь же я видела его реакцию и наслаждалась ей.
– Если хочешь услышать от меня, что я буду скучать, то зря надеешься, – обжигал эмоциями, но я уже привыкла к такой его манере общения. Он не из тех, кто будет говорить о любви.
– Простите, но ваша карта заблокирована. Может быть, у вас есть другая карта или вы оплатите наличными? – прервала нас официантка, возвращая мне карту.
Сердце запнулось, чтобы тут же зайтись в дробном ритме. Отец все-таки выполнил свое обещание. Лихорадочно вспоминала, сколько у меня в кошельке налички. Выходило около пяти тысяч, но на сколько их хватит? С таким обедом только на сегодня. А дальше как?
– Что ты на меня смотришь? У меня на такую роскошь денег нет, – усмехнулся Кирилл, нисколько не стесняясь говорить о таком вслух при постороннем человеке. Щеки мои вмиг опалило жаром. – Пойдем привыкать к обычной жизни, – поднялся он с места, подавая мне руку.
– В каком смысле?
– Покажу тебе, как живут те, у кого во рту нет золотой ложки.
Меня съедало чувство стыда, пока мы шли по улице. Беркут что-то говорил, но я не слышала его, полностью растворяясь в собственных мыслях. Как я теперь буду жить? Показы только через две недели. Я участвую в тридцати пяти из ста сорока и получу чуть больше семидесяти тысяч, но до этого времени еще нужно дожить.
Пять тысяч на две недели? Да у меня машина больше съедает. Бензин, косметика, еда, одежда. Я не привыкла экономить. Я не знаю, что такое экономить и жить на гроши. И пятнадцать тысяч на щенка. Где я теперь их возьму? И за учебу платить зимой…
Страх и паника охватывали. Ощущала себя рыбой, которую безжалостно выкинули на берег. Хорошо, что есть машина. Может быть, начну таксовать. А что? Многие так работают.
Черт, да кого я обманываю?
– Эй, ты чего скисла? – тронул меня за подбородок Беркут, привлекая к себе внимание.
Не заметила, что мы остановились у ларька с говорящей вывеской «Шаурма».
– Не дрейфь, прорвемся. У меня сегодня бой, так что деньги будут. – Костяшки пальцев погладили мою щеку.
– Ты же обещал, что не будешь драться, – наконец вникла я в разговор. Душа ушла в пятки, а перед глазами поплыло. – Ты же говорил, что только тренировки! – толкнула я его, не сдерживая гнева.
– Не кипишуй, лисенок, – сжал он мои запястья, обнимая крепче. Смотрела на него снизу вверх, пытаясь взглядом проделать в нем дыру. Но нет, о совести мы не слышали. – Все будет хорошо, обещаю.
Короткий детский поцелуй в нос, но в этот раз так легко не получится. Видел это, понимал, а потому нагнулся, чтобы достать до моих губ. Мстительно укусила в ответ, но долго не могла на него злиться. Этим и пользовался.
– Приготовишь сегодня что-нибудь вкусное? – сидели на лавочке, поедая донары.
Честное слово, сначала я отказывалась есть это непонятное нечто, но, попробовав из рук Кирилла, просто не смогла остановиться. Меня убьют в агентстве, если я поправлюсь, но, черт возьми, оно того стоило. Жареная картошечка, мясо с корочкой, огурчик, помидорчик, майонезик, кетчуп, капустка, лучок…
Я будто побывала на небесах, испытав настоящее блаженство.
– Ммм… – простонала я, прожевывая. – Боюсь, что так вкусно я приготовить не смогу.
– Знаешь же, что я непривередливый. Только не соли, ладно? Я лучше сам.
Я гонялась за ним по парку, на ходу доедая донар. Шпильки утопали в земле, а я то и дело норовила встретиться носом с опавшими листьями. Еще немного, и скоро выпадет снег. Твою ж мать, еще же резину менять!
В очередной раз запнувшись, я нелепо взмахнула руками и полетела вперед. Беркут успел поймать меня… Собой. А на его белой толстовке красовалось пятно от моего недоеденного донара. Сделав несчастные глаза, попыталась улыбнуться:
– Я тебе новую куплю.
– А стирать не умеешь? – его ладони заползли под пальто и бессовестно обосновались на моих ягодицах, собственнически их поглаживая.
– Ты за кого меня принимаешь? – попыталась я сползти, но мне не дали.
– За моего рыжего хитрого лисенка, которому еще предстоит научиться жить в этом жестоком мире.
Глава 6. Ольга
Три года назад
Прекрасно понимала, зачем сейчас стою у плиты и варю очередную бурду. Нет, не для того, чтобы порадовать Кирилла еще одним своим творением. Он хотел отвлечь меня от боя, но плохие мысли упрямо лезли в голову. Задумавшись, к черту сожгла зажарку. Руки тряслись, а внутри все обмирало от страха.
Нет, так не пойдет.
Одевалась на автомате. В первый раз выбежала прямо в тапках, во второй – забыла сумку, и лишь с третьего раза удалось спуститься вниз без приключений. Правда, они застали меня буквально у подъезда. Моей машины – моей малышки – нигде не было. В панике бегала по двору, понимая, что авто сперли, но, осознав, откуда ноги растут, остановилась и успокоилась.
Это отец забрал – больше некому. И, сука, в самый неподходящий момент!
Мой кошелек заметно опустел, но таксист, примчавшийся на заказ, остался доволен. Знала лишь название клуба, в который Кирилл ходил на тренировки, но навигатор без труда определил адрес. Заходила в заведение с опаской. У входа терлись какие-то мужики. Курили, разговаривали, провожали масляными взглядами. Это не одно из тех мест, в которые я привыкла ходить.
– Делайте ваши ставки! – громыхал мужской голос.
Приглушенный свет, толпа народа – все толкаются, кричат, но я смотрела только на ринг. Пробиралась вперед, с трудом расталкивая обезумевших людей. Бой уже шел, и для меня существовал только Беркут.
Он не говорил… Не рассказывал, что участвует в боях без правил. Никакого обмундирования. Только шорты и эластичные бинты на руках. Голова не защищена, босиком. Для меня это было страшно. Видеть его таким – чужим, сосредоточенным, ожесточенным. Острые, хищные черты лица. Темные глаза – такие, как бывает тогда, когда он охвачен страстью, первобытным желанием.
То, как он двигался… Опасно, четко, быстро. Ловко уходил от ударов, раз за разом нанося ответные противнику. Лишь раз пропустил, а я вскрикнула, зажимая рот рукой. Красная струйка крови стекала вниз по его лицу. Разбитая бровь ужасала.
Отвлекшись на меня, Кирилл пропустил и второй удар. Едва не упал, но в последний момент устоял на ногах, уходя в сторону. Следующая минута для меня растянулась, казалось, на целую вечность. Перед глазами все плыло, но я видела монотонные уверенные удары. Беркут не давал сопернику продохнуть. Будто торопился поскорее закончить бой, а я еле стояла на ногах.
– Сказал же, жди дома, – сразу с ринга спустился он ко мне, почти подхватывая на руки.
– Я переживала. – Слезы все-таки скользнули по щекам.
– Беркут, твоя доля, – подошел к нам мужчина лет сорока.
Насмешливо взглянул сначала на недовольного Кирилла, а потом и на шатающуюся меня, передавая парню пухлый конверт.
– Спасибо, бро. Пойдем, лисенок.
Ждала, пока Беркут примет душ, но никак не могла прийти в себя. Уже нашла аптечку, приготовила вату, перекись и лейкопластырь. Вертела их в руках, сгорая от нетерпения, но, едва парень появился в раздевалке, забыла обо всем.
Его тело завораживало. Мощные мышцы перекатывались под кожей, а каждый его шаг вынуждал мое сердце биться чаще. Дыхание обрывалось. Так хотелось прикоснуться к его вздымающейся груди, очертить широкие плечи, ощутить, как под ладонью бьется сердце.
– Садись, я обработаю рану. – Не узнавала собственный голос.
– Брось, пустяки, – попытался он отмахнуться, но, схватив его за руку, насилу усадила.
Терпел. Лицо оставалось недовольным, но не издал ни звука, пока я возилась. Наверное, думал, что я вынуждаю его проявлять слабость, но на деле же это была забота. Мне просто хотелось помочь ему хотя бы этим. Не представляла, как это – получить удар, да еще и не один. Никогда в жизни не дралась и не собиралась.
Не скрываясь, следила за тем, как он одевается. Мне нравилось его тело. Сходила с ума, едва прикасаясь к нему. Испытывала моральное удовлетворение оттого, что все это мое. Так любила очерчивать его мышцы, царапать спину, прикусывать зубами плечо. Так любила его всего, со всеми его недостатками, которых оказалось немало. Так любила его за то, что любил меня.
Он видел все мои маски. Жестко осаживал, едва пыталась играть. Я проверяла его нервы на прочность, а он не давал мне этого делать. Всегда показывал, кто из нас главный, но я верила ему. Знала, рядом с ним я как за каменной стеной, несмотря на абсолютно разные взгляды на жизнь. Знала, если я упаду, он поможет мне подняться.
– Пойдем? Я кое-что приготовил для тебя, малыш, – подал Кирилл мне руку, помогая подняться с лавочки.
– Сюрприз? – загорелась я энтузиазмом.
– Тебе понравится.
Ночной клуб. Миллионы огней, шум возбужденной толпы. Была знакома с его друзьями, но в этой компании меня не любили. Знала, что советчики из раза в раз загружают одну и ту же пластинку. Они хотели, чтобы Кирилл меня бросил, но что они могут знать о наших отношениях?
Нет, в чем-то я была с ними согласна. Мы не подходили друг другу, но почему-то это не волновало ни меня, ни его. Наверное, чувства иногда сильнее разума. В нашем конкретном случае его вообще нет.
Стояли недалеко от танцпола. Сколько я уже выпила коктейлей? Десять? Пятнадцать? Давно перестала считать. Голова затуманивалась, мысли исчезали. Обнимала Кирилла за шею, прижимаясь крепко. Возбуждение прокатывалось неудержимыми волнами. Так сильно сейчас хотела его. Так страстно желала, а он смотрел на меня чуть насмешливо, будто я была неразумным ребенком. Все понимал. Читал как открытую книгу.
– Отец забрал у меня машину, – призналась честно, желая, чтобы Кирилл меня пожалел.
– Ты уже говорила. Дважды, – прикоснулся он губами к моему лбу, чтобы крепче прижать к своей груди. – Ничего страшного. Можно и без машины жить. Главное – вместе.
От него пахло горечью. Чем-то терпким, тяжелым, но таким родным. Жадно вдыхала запах его тела, понимая, что схожу с ума только оттого, что нахожусь с ним рядом. Мой личный наркотик. Моя сигарета, которой никогда не накуришься.
– Поехали домой, лисенок. Ты уже не стоишь на ногах, – шепнул Кирилл, намереваясь взять меня на руки.
– Э, нет… Я еще не натанцевалась, – попыталась я возразить, но стены и потолок куда-то поехали, а пол почему-то норовил встретиться с моим носом.
– Дома станцуешь. Кто-то давно обещал мне стриптиз.
И я действительно танцевала для него в эту ночь. Играла на самом любимом инструменте – его теле, позволяя себе нескромные ласки. Мне безумно нравилось его заводить. Вести к самой вершине, чтобы раз за разом обламывать в самый последний момент.
Его терпения никогда не хватало надолго. Мог позволить сыграть мне раз, второй, но уже к третьему я оказывалась под ним, а лоно пронзал твердый член, вырывая не стоны – крики.
Соседи уже привыкли. Поначалу стучали по батарее, ломились в квартиру посреди ночи, но ничто и никто не мог оторвать нас друг от друга. Я упивалась страстью. Выгибалась навстречу его телу, позволяя проникнуть глубже. Терзал. Именно так, как я любила, – не сбавляя скорость ни на секунду. Беспощадно врывался в мое тело, а я уходила за такие грани, где ничто не существовало, кроме нас двоих и кроме чувств, что ложились на плечи ураганом.
Утро началось с телефонного звонка. Голова разрывалась, а какой-то смертный все названивал и названивал, заставляя несчастный телефон орать благим матом.
– Да… – прохрипела в трубку, даже не открывая глаз.
– Доброе утро, я уже в городе. Вы во сколько подъедете за щенком? – раздалось на том конце, а я чуть не свалилась с кровати.
– Через два часа, – ответила, еще до конца не проснувшись.
– Хорошо, я скину вам адрес в смс.
Стон отчаяния вырвался непроизвольно. Кирилла уже не было дома, а потому я могла от души поматериться вслух, вспоминая недобрым словом все те коктейли, которые вчера в меня поместились. И ведь говорил же Беркут: не мешай. Но нет, мы ведь знаем лучше.
Забота парня умиляла. Приняв душ, я нашла на прикроватной тумбочке таблетку аспирина и стакан воды. Лекарство принесло некоторое облегчение, но чувствовала я себя все равно паршиво. Усугубляло положение еще и то, что мне срочно требовались пятнадцать тысяч, которые взять мне просто было неоткуда. Кошелек смотрел на меня пустотой и какой-то мелочью, которой навряд ли хватит на метро. Интересно, а сколько сейчас стоит одна поездка?
Телефон зазвонил неожиданно. Вздрогнула, выплывая из собственных мыслей, но вздрогнула повторно, едва увидела имя того, кто решил со мной связаться.
– И как тебе живется без машины и без денег? – раздался голос, полный превосходства.
– Отлично. Что-то еще? – огрызнулась я, собираясь сбросить.
– Ольга, хватит. Поигралась – и хватит. Домой вернись, – прозвучало грозно. Я будто видела отца перед собой. Понимала, что он в ярости, но внешне остается невозмутимым. До поры до времени.
– Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо. Извини, мне пора…
– А я ведь могу сделать так, что будет плохо. Анатолий ждет тебя внизу у подъезда. Не выйдешь – работы для тебя не найдется ни в одном городе, а та халупа, в которой ты сейчас живешь, превратится в пепел. Думаю, не надо говорить, что станет с твоим оборванцем?
Страх. Дикий, первобытный страх. Не за себя, за Кирилла. Понимала, что отец слов на ветер не бросает. У него слишком длинные руки даже за пределами этого города. Он выполнит обещанное, но навряд ли это коснется меня, а вот Беркут…
– Ты не посмеешь! – выкрикнула, вскакивая с места.
– Ты так считаешь?
Руки затряслись, а внутренности свернулись в тугой узел, вынуждая рвано выдохнуть.
– Заметь, я не запрещаю тебе встречаться с твоим оборванцем. До свадьбы. Ты ведь понимаешь, что он тебе не пара. Давай, усложни ему жизнь. Твое время вышло.
Выбора мне не оставляли. Никогда, и я к этому привыкла. Сначала учеба, потом модельное. Хотела ли я заниматься этим? Нет, но молча соглашалась.
Теперь же у меня появилась возможность кардинально изменить свою жизнь, но была ли я к этому готова?
Нет.
Ежедневно готовить ужин, которым впору только травиться. Экономить и отказывать себе почти во всем. Браться за любую работу без возможности отказаться. Ездить на метро. Забросить учебу, за которую мне просто нечем будет платить. Ждать пожар. Бояться каждого шороха. Скрываться, переезжая из города в город. Трястись, переживая, что в один из вечеров Кирилл не вернется домой…
Если бы я была одна, то, возможно, решилась бы, но с Беркутом… Подставлять его не желала. Слишком сильно любила, чтобы обречь на такую судьбу. Сердце разрывалось, как если бы кто-то впился пальцами в самую его мякоть и тянул, желая оторвать кусок.
Схватив сумку, я натянула сапоги и буквально выбежала из квартиры, а затем и из подъезда. Там действительно стояло серебристое авто. Опираясь на него спиной, меня ждал мужчина лет тридцати. Темное пальто, темная одежда. Он молча открыл передо мной дверцу, а когда я села, произнес то, что просто выбило меня из колеи, погружая в тихую истерику:
– Рад познакомиться. Невестушка…
