Людмила Георгиевна Головина
Двери
– И ещё считают себя культурными! – ворчал Володя. – Что же, руками, что ли есть?
Варево оказалось полужидким, и дети, наконец, приспособились и пили содержимое по очереди через край. Кушанье было не слишком вкусным, как если бы какую-то кашу смешали с растертыми вареными овощами. Но голод оно всё же утоляло. Володя достал из кармана платок и тщательно вытер лица и руки себе и сестре.
– Вроде нормально, – оценил он. – Потом умоемся, если будет где. Давай-ка, поскорее приступим к поискам этой Риямы. Времени у нас в обрез.
Маша кивнула. Она, если честно, устала и немного упала духом. Хорошо, что с нею был старший брат! Она верила, что он не даст её в обиду.
Дети подошли к двери.
– Постой, я должен за тебя держаться, а то дверь пропустит только тебя одну.
Володя взял сестру за плечи. Маша поднесла проводитель к губам:
– Я хочу попасть в мир, где знают всё-всё!
После этого она дернула дверь, но та не поддалась.
– Не получается у меня! – огорченно прошептала девочка.
– Потому что неправильно мир назвала! Нет такого места, где бы знали всё-всё. Говори по-другому.
Маша немножко подумала.
– Я хочу попасть в мир, где знают, куда подевалась принцесса Рияма!
На этот раз дверь растворилась, и брат с сестрой шагнули за порог.
Накопитель знаний
Они огляделись по сторонам. Мир, в который попали дети, был нисколько не похож ни на Землю, ни на мир ИиК.
В месте, где они оказались, были сумерки и лёгкий туман. Осмотреться, как следует, получилось не сразу.
Под ногами у детей было какое-то бревно чудовищной толщины. Володя подумал, что такое бревно, пожалуй, не поместилось бы и в тоннеле метро. Если стоять посредине, то можно совсем не опасаться, что свалишься с него. А свалиться не хотелось, потому что внизу была одна вода, стоячая и почти неподвижная. Только время от времени на поверхность всплывали и лопались со звуком «чпок» какие-то пузырьки.
– Володечка, это что, мост? – спросила Маша.
– Не знаю, может быть. Давай пойдем по нему, видишь, вдали видны вроде как башни. Доберёмся до них, там видно будет. Иди осторожно, чтобы в воду не свалиться. Вдруг там глубоко? Да и выбраться как? Берега не видно.
Брат и сестра зашагали вперёд и минут через пятнадцать достигли одной из «башен».
В это было совершенно невозможно поверить, но факт оставался фактом: «башня» оказалась стволом дерева, которое толщиной превосходило всё, что можно было вообразить. И бревно, по которому шли дети, росло прямо из этого гигантского ствола и было просто его веткой.
Маша и Володя задрали головы, но разглядеть крону этого чудовищного растения им не удалось. Ствол устремлялся вверх на такую высоту, что его вершина терялась в дымке тумана.
Володя потрогал шершавую кору дерева.
– Ну что же, пошли в обратную сторону. Должна же эта ветка где-нибудь закончиться.
Сейчас пришлось идти гораздо дольше. Пару раз им встретились ветки-бревна, отходящие от той, по которой они шли, такие же толстые и ведущие непонятно куда. Но Володя сказал, что по ним они пока не пойдут, надо сперва узнать, куда ведёт их ветка.
Каково же было удивление детей, когда обнаружилось, что этот конец ветки тоже вырастает из гигантского ствола-башни.
– Володечка, но так же не бывает, чтобы одна ветка росла сразу из двух деревьев? – почти со слезами спросила Маша.
– Подожди, Маруся, дай подумать. Например, может быть так: от дерева растёт ветка, потом она пускает воздушные корешки, укореняется, и в этом месте вырастает новое дерево. А ветка остается! И так, возможно, все деревья в этом лесу связаны друг с другом.
– А почему они такие толстые и высокие? И почему растут из воды? И почему на них нет листьев?
– Марыся, ты настоящая почемучка! Откуда я знаю? Чтобы ответить, надо изучить этот лес и этот мир, а на это нужно время. А у нас его нет! Давай попробуем поскорее найти того, кто знает, где принцесса Рияма, и как её вернуть во дворец.
Дети видели, что от дерева-башни, рядом с которым они находились, отходит ещё две ветки, но перебраться на них по стволу могло разве только какое-нибудь насекомое или животное с цепкими коготками.
– Давай вернёмся к одной из веток, которая уходила в сторону, и пойдем по ней, – предложил старший брат.
Они так и сделали. Но закончилось всё, как и прежде: ветка упёрлась в ствол дерева.
Так и бродили они от одного гигантского дерева к другому, и нигде не было ни малейшего признака разумных существ. Да и вообще никаких существ. Тишина, царящая вокруг, нарушалась лишь редким бульканьем под ногами и шарканьем подошв сандаликов по шершавой коре.
– По-моему, мы здесь уже были, – озадаченно произнёс Володя. – Как тебе кажется?
– Не знаю, – прошептала его сестра. – Я устала…
И правда, казалось, они ходят уже несколько часов без перерыва. Освещение, однако, было всё таким же: сумерки и туманная дымка. Неизвестно, были ли в этом мире день и ночь.
Володя достал из кармана перочинный ножик. Какой же мальчишка отправится в лес без такой необходимой вещи? Срезать гриб, выстрогать палку, да мало ли для чего он может понадобиться в лесу. И вот – пригодился.
– Я хочу сделать зарубки в начале тех веток, по которым мы будем идти, чтобы второй раз здесь не ходить, – пояснил мальчик Маше.
Но оказалось, что нож только скрежещет и гнётся, но не оставляет на коре ни малейшего следа. Она была твёрже камня.
– Ладно, давай отдохнём немножко, – предложил Володя.
Они уселись и сами не заметили, как вскоре задремали. Сказались усталость и волнение. Сколько времени длился их сон неизвестно, ведь часов у детей не было.
Перед тем, как открыть глаза, Маша очень сильно пожелала, чтобы то, что с ними случилось, оказалось ночным кошмаром, а когда сон развеется, они оказались бы снова в своей квартире или в домике бабы Нади.
Увы! Действительность разрушила её мечты. Они были всё в том же сумеречном и непонятном месте. Володя спал рядом. И он сильно сполз к краю ветки. Хоть та и была достаточно широкой, но всё же не настолько, чтобы на ней можно было спокойно и безмятежно спать. Маша подползла к брату и стала тормошить его за плечо.
– Володя, Володечка, просыпайся, а то свалишься!
Володя, ещё не до конца проснувшись, сел и стал энергично тереть глаза. Видно, ему тоже очень хотелось, чтобы то, что он сейчас видел, оказалось остатками его сна.
– Я, кажется, задремал, – признался он, наконец. – Что, долго я спал?
– Не знаю, я сама только что проснулась…
Володя энергично вскочил на ноги:
– Всё, пошли скорее, у нас совсем мало времени.
– Володечка, я есть хочу… – нерешительно произнесла Маша.
– Марыся, ты же уже почти взрослая. Как ты думаешь, откуда я здесь тебе возьму завтрак? Думаешь, у меня в кармане бутерброд спрятан? Терпи. Я тоже есть хочу. Быстрее найдём того, кто нам про Рияму расскажет – быстрее в другой мир перенесёмся. А там, может быть, найдём, что поесть.
Маша потащилась за братом. Её вера в то, что это приключение закончится чем-то хорошим, таяла с каждой минутой. Сколько времени они бродили между деревьями-башнями, понять было невозможно. Снова навалилась усталость. Хотелось лечь и никуда больше не идти. И вот в тот момент, когда они почти сдались, и старший брат подумывал, а не лучше ли им перенестись в любой мир, где можно поесть и отдохнуть (но они при этом потеряют один переход!), именно в тот момент они наткнулись на нечто необычное. В дереве, к которому они подошли, было дупло. Совсем маленькое, если сравнивать с размерами дерева, но достаточно большое, чтобы можно было шагнуть в него прямо с ветки (разве что Володе пришлось бы немножечко наклонить голову).
– Нам что, сюда залезть надо? – спросила Маша. Ей было чуть-чуть страшно: в дупле царила непроглядная тьма.
– Погоди, зачем сразу лезть? Давай сначала позовём, вдруг кто-нибудь ответит. Если кто-то там есть…
– А вдруг оттуда кто-то выскочит? Чудище какое-нибудь.
– Я не знаю. И ты не знаешь. Я думаю, надо попробовать. У нас другого выхода нет.
Володя подошёл к дуплу поближе, немного наклонился и крикнул в темноту:
– Эй, есть там кто-нибудь?!
Ответ последовал немедленно.
– Что ты понимаешь под словами: «там» и «кто-нибудь»?
Голос был очень странный. Во-первых, он доносился не из дупла. Вообще невозможно было понять, откуда он звучит: сверху, снизу, слева, справа, сзади или спереди. Во-вторых, совершенно непонятно было мужской это голос или женский. А иногда даже казалось, что говорит несколько человек, но их голоса сливаются в один.
Володя решил объяснить неведомому незнакомцу, как и зачем они очутились в этом мире и попросить о помощи.
– Извините, что беспокоим вас, – начал он. – Понимаете, с нами случилась неприятная история, и мы надеялись, что в этом мире нам помогут…
– Нет смысла повторять то, о чём я и так знаю. Излишняя информация бесполезна.
– Простите, а вы кто? И где? – Володя почувствовал, что все эти непонятности зарождают в нём страх.
– Ко мне неприменимы все эти слова и понятия. Я не «кто», и я не «что», я не могу быть где-то, поскольку я сам являюсь миром, куда вы перенеслись. Я просто собираю все знания из всех тех миров, куда у меня есть доступ. Я сортирую и храню эти знания. Я наслаждаюсь этими знаниями. Я и есть – эти знания. Поставляют мне их растения. Если в каком-то мире есть любые растительные организмы, то они незримо связаны со мной. И всё, что они видят, слышат, чувствуют, они передают мне. А я систематизирую эти сведения и помещаю их в себя на вечное хранение. Я – всё, что вы видите вокруг. Весь этот мир – это я. Я люблю себя, я люблю свой мир, который я и есть. Из знаний я строю себя, чем их больше, тем я больше и мудрее. Я люблю миры, где много интересных знаний. Земля – один из таких миров. Почти во всех остальных мирах понятия не имеют, что такое наука. Поколение за поколением они живут одной и той же жизнью. Получать от них сведения – всё равно, как если бы (сравниваю с вашим миром) питаться всё время одной и той же невкусной кашей. Поэтому я решил отнестись к вам снисходительно и позволить вам уйти. Я создал в своём теле эту Дверь, и шагайте в неё.
– Спасибо. Но сначала скажите нам, куда подевалась принцесса Рияма, и как её спасти?
– Почему я должен беседовать с вами и, тем более, вам помогать? Вы захотели попасть в мир, где знают, куда подевалась принцесса Рияма. Мне это известно. Но отсюда не следует, что я обязан делиться с вами своими сведениями. Я прекрасно знаю, что в вашем мире есть понятия «сострадание». «взаимопомощь». Но я не в состоянии понять, что это такое. Вы – первые существа, попавшие в мой мир. Наверное это произошло потому, что вам не нужны знания о том, как стать повелителями мира или найти огромный клад. Но, хотя ваши намерения и чисты и бескорыстна, вы всё равно мне мешаете, вы отвлекаете меня от созерцания моих знаний.
Володя возразил:
– Я вам скажу, почему вы должны нам помочь. Во-первых, без сведений о Рияме мы не уйдём. Мы будем вам мешать, сколько хватит сил. А потом мы умрём, и вы, то есть ваш мир, перестанет быть совершенным. Потому что он уже не будет состоять только из вас одного. Останутся наши тела. И вы не будете знать, куда их деть, поскольку двери открываются только живым людям. И во-вторых. Вы сами сказали, что наш мир, Земля, нравится вам тем, что у нас есть наука, и от нас к вам поступают самые интересные сведения. Почём знать, может быть, я стану учёным? Может быть даже – великим учёным? Или Маша? Или наши дети и внуки? И кто-то из нас сделает великое открытие, которое придётся вам по вкусу? А ведь ничего из этого не будет, если мы погибнем, или мою сестру переделают в принцессу, а меня продадут в рабство.
– Я должен проанализировать эти доводы, – сказал голос и замолчал.
Маша, когда её брат предположил, что они могут умереть в этом мире, чуть не заплакала, но потом, когда он сказал, что они могут спастись и стать большими учёными, ободрилась.
– Я решил, – произнес, наконец, голос. – В том, чтобы помочь вам, безусловно, есть и моя выгода. Вам повезло, что в том мире, куда попала Рияма, сохранилось одно полузасохшее дерево. Поэтому я получаю оттуда информацию. Рияма в мире Крэккера Зеркальщика.
– Крекер, это такое печенье, мелкое и соленое! – поделилась своими знаниями Маша.
– Крекер – это печенье, а Крэккер – это существо, наводящее страх почти на все миры. На Земле он неведом, поскольку там ещё в незапамятные времена уничтожили все Двери, ведущие в иные миры. Крэккеры погубили много миров. Справиться с ними не по силам никому. Тем более вам.
– Мы сами решим, сможем ли с ним справиться, – возразил Володя. – Ведь иногда, чтобы победить, нужна не сила, а хитрость и смекалка.
– Верно, – после паузы согласился голос. Мне вспомнился случай из вашего мира, когда маленький пастушок Давид победил великана Голиафа… И ещё много подобных случаев.
– Расскажите нам об этих крэккерах. Мы ведь должны знать о них, чтобы победить и спасти Рияму.
– Что же, слушайте. Крэккеры – самые опасные и самые необычные существа, обитающие в мирах. Я говорю: в мирах, потому что они с лёгкостью перемещаются почти в любой из миров, где есть Двери (почти, потому что есть несколько миров, куда Крэккеры попасть не могут. Но бывает и так, что жители даже защищённых миров случайно попадают в миры крэккеров. Объяснить это сложно, не стоит тратить время на бесполезные разъяснения) И в каждом из миров постоянно опасаются, что когда-нибудь дело дойдет и до них. Внешне крэккеры немного напоминают пауков из вашего мира. Но только напоминают. Устроены они совсем по-другому. Тело крэккера подобно сплющенному шару. На вершине этого шара располагается фасеточный глаз, то есть такой, как у мухи или пчелы. Глаз этот видит во все стороны и вверх. Слепая зона – только под животом. Но зато, там располагается круглый рот с двумя кольцами острейших зубов, которые вращаются навстречу друг другу. Рот этот засасывает всё в себя, подобно пылесосу. Когда зубы перемалывают пищу, раздаётся громкий звук: «крэк-крэк-крэк». Поэтому таких существ и прозвали крэккерами. По бокам крэккера располагается десять лап с острыми когтями-крючками. Крэккеры могут очень быстро бегать и прыгают получше кузнечиков. Вылупляется крэккер совсем маленьким – не больше яблока. И сразу начинает охотиться. Ему всё равно, кого пожирать: своих соплеменников или других существ. Крэккеры не только преследуют свою добычу, но и строят для неё ловушки. Для этого у них есть особые свойства. Все крэккеры делятся на тенётников – эти плетут сети, плёночников – они вырабатывают особую плёнку, которую набрасывают на свою жертву и зеркальщиков. Последние строят конусообразные ямы в земле и покрывают стенки блестящим скользким материалом. Жертва, попав в такую ловушку, тщетно пытается вылезти наружу. По скользким стенкам она снова и снова скатывается на дно, пока силы её не оставляют. Такие ловушки крэккеры строят в заброшенных пустых мирах (которые они сами же, чаще всего, и опустошили). Они настраивают имеющиеся там Двери на случайный переход, например, в состоянии гнева или душевного волнения. Вот в такой мир и попала Рияма. Она ведь не очень долго прожила в мире изящества и красоты, и всё время стремилась вернуться на родину, откуда её похитили, а затем и продали королевской чете. Она не желала подвергаться переделкам, мир ИиК был ей совсем не по душе. Однажды ночью она решилась на побег, но в результате оказалась в ловушке Крэккера Зеркальщика. Он жива до сих пор. Ведь жертв, которые томятся в ловушках, Крэккер планирует съесть перед завершением цикла своего существования. А до этого он как бы консервирует их: погружает в глубокий сон, напуская в ловушку снотворный газ. Чтобы вам стало понятно, какой же цикл жизни у этих чудовищ, вернёмся к рассказу о крэккерах. Итак, они вылупляются и начинают поедать всех, кто им по зубам. Хорошо питаясь, они очень быстро растут и охотятся за всё более крупными существами. Самой главной и желанной добычей крэккера являются его собратья. Ведь, съев соплеменника, он получает не только пищу, но и способности съеденного. Чтобы набрать вес и получить преимущества в грядущих схватках, крэккеры разбегаются по разным пустым мирам, а если таковой найти не удаётся, то опустошают любой другой и устраивают в нём ловушки. И оттуда совершают набеги на иные миры для охоты. Если же они сталкиваются с себе подобными, то схватка длится до победного конца, а выигравший съедает не только неудачливого соперника, но и все его припасы. Так, крэккеров становится всё меньше, а сами они – всё крупнее. Наконец, остается лишь два гигантских крэккера.. И тогда они сходятся в последней смертельной схватке. Победитель затем съедает побеждённого, а потом и его припасы. Можете себе представить, каких размеров он тогда достигает? Последний крэккер отправляется в свой мир, поедает там все жертвы, попавшие в его ловушки после чего, подбирает под себя все свои лапы и окукливается. Оболочка этой куколки настолько тверда, что её невозможно разрушить ничем. Через определённый срок она лопается сама по себе, и на свет вылупляется огромное количество маленьких крэккеров. С каждым циклом их становится всё больше, ведь они вбирают в себя не только своих собратьев, но и массу других живых существ. Теперь вы понимаете, что борьба с такими существами вам не под силу. Но я вам всё рассказал без утайки. Добавлю только, что сейчас как раз во всех мирах осталось два крэккера. Тот, что захватил Рияму, покрупнее и позлее, я думаю, что победа будет за ним. Если вы не оставили мысли вступить с ним в схватку, надо поторопиться. Я не умею испытывать эмоций, но что-то, похожее на жалость, вдруг зародилось среди моих безупречных систематизированных знаний! У меня будет дискомфорт, если вы погибнете. Возможно, этот дискомфорт и следует называть сожалением. Но, если вдруг, вопреки логике, вам удастся победить, то помните: я жду исполнения обещаний. Порадуйте меня новыми интересными открытиями. И помните, что информацию мне передают растения, чем больше их будет рядом, тем более подробные сведения они мне передадут.
– Мы постараемся, – пообещал Володя. – Спасибо вам, что так подробно нам всё рассказали. Вы нам очень помогли. А сейчас, до свидания. Или прощайте, ведь вы не хотите, чтобы мы нарушали ваш покой. У нас очень мало времени, а ведь мы даже не знаем, сколько дней провели в вашем мире.
– Об этом не беспокойтесь. Вы не потеряли ни одного дня, ни одного часа, ни одной минуты и даже ни одной секунды. В моём мире нет движения времени. Я желаю вам удачи, хоть и не рассчитываю на вашу победу. Но я за вас. Крэккеры разрушают все миры и лишают меня новых интересных сведений.
– Спасибо за всё, – ещё раз поблагодарил Володя, а затем обратился к сестре: – Маша, пошли. Знаешь, что сказать?
– Я хочу попасть в мир, где нам помогут победить последнего Крэккера!
Володя обнял Машу за плечи, и дети шагнули в дупло.
«Охотники на снегу»
Они невольно приготовились к темноте (ведь в дупле был непроглядный мрак), а вместо этого в глаза им ударил ослепительный солнечный свет. «Ослепительный» – в полном смысле этого слова: на несколько секунд брат и сестра потеряли возможность видеть. Когда же, наконец, зрение вернулось к ним, то оказалось, что дети находятся на вершине пригорка или даже, скорее, невысокой горы. И в этом мире была зима! Землю, деревья, домики, виднеющиеся у подножья горы и дальний лес – всё покрывал белоснежный пушистый снег. Этот снег так сверкал на солнце, сиявшем с ярко-голубого неба, что глазам было больно. И вдруг Володя понял, что ему раньше доводилось видеть такой пейзаж. Ну, или почти такой… Точно! Недавно в журнале, который выписывали родители, ему встретилась репродукция старинной картины «Охотники на снегу». Чем-то она тогда зацепила Володю, и он очень долго её рассматривал. Охотники возвращаются домой, сопровождаемые сворой собак. Они спускаются с горы, а внизу раскинулось селение, и замёрзшие пруды, по льду которых скользят на коньках местные жители, чернеют силуэты деревьев, а вдали раскинулись бескрайние просторы… Что-то такое было в этой картине, что притягивало взгляд и не отпускало. Хотелось попасть туда, поговорить с людьми, изображёнными на картине, узнать побольше об их жизни. И вот сейчас, похоже, это желание может осуществиться. Правда, всё было не в точности так, как на картине: не было охотников и собак, вообще никого рядом не было. Но в селении у подножья горы жизнь шла своим чередом. Из печных труб вились в небо дымки, слышались блеяние овец, мычание коров, ржание лошадей, человеческие голоса и смех, звон металла и скрип дерева. Володя знал, что картина, которая ему так понравилась, написана несколько столетий назад. Неужели они попали в прошлое? Лучше бы в будущее – там наверняка нашлось бы оружие против чудовища Крэккера. Но проводитель привёл их именно в этот мир. Значит, есть надежда, что тут помогут им одолеть похитителя принцессы.
– Володечка, мне холодно! Почему здесь зима? – оторвала его от мыслей сестрёнка.
– Не знаю, почемучка ты моя. Давай побыстрее спустимся вниз. Видишь: там дома и люди. Неужели они не пустят нас погреться?
Дети стали спускаться по тропинке, которая едва виднелась под свежевыпавшим снегом. Холод пробирал всё сильнее. Для зимней погоды Машин сарафанчик или Володины маечка с шортами и сандалии на босу ногу были не совсем подходящей экипировкой. У детей зуб на зуб не попадал от холода, кожа покрылась мурашками, а губы посинели. У старшего брата даже возникло опасение: вдруг они не успеют добежать до тёплого жилья и замёрзнут по дороге?
– Эй, вы кто? А ну, стоять! – послышался окрик.
Рядом с детьми внезапно возникло трое мужчин, которые перед тем, как им столкнуться, поднимались в гору и неожиданно появились из-за поворота.
– Никак, шпионы, – сказал тот, что повыше, в тулупе и высокой шапке с густой и длинной рыже-каштановой бородой.
– Да ну, какие шпионы, – возразил , одетый в меховую куртку с капюшоном. – Они же дети.
Этот, второй, был помоложе, его короткая, но окладистая белокурая борода слегка кучерявилась.
Третий человек был молод, и настолько похож на второго, что сразу было ясно, что он – его сын.
– Мы не шпионы, – дрожащим голосом сказал Володя. Он очень надеялся, что люди поймут: дрожит он от холода, а вовсе не от страха.
– Как знать, – рыжебородый не обратил никакого внимания на слова Володи. – Разве не видишь: это иномирцы. Даже не удосужились узнать, какое у нас время года. А, может быть, и специально так оделись: думают, что мы их пожалеем и пригласим в деревню. А там уж они и узнают что, сколько и в какое время удобнее украсть.
– Дети на такое не способны, – возразил его собеседник.
– А откуда ты знаешь, что они дети? Иномирцы хитры, может быть, они только прикидываются детьми. И ведь ты видишь: у девчонки на шее проводитель. Ценная вещь, между прочим. Детям её просто так не дают, явно они не случайно у нас появились…
– Погодите, – вмешался в разговор юноша, – а эта девочка, случайно, не дочка Эйма и Дариты?
Все трое уставились на Машу.
– Не поймёшь сразу. Девочка-то у них года два, как пропала?
– Да, если не все три.
– Да разве разберёшь, вон она какая синяя от холода. Как же её признать?
Маша хотела возразить, что их папу зовут вовсе не Эйм какой-то, а Серёжа, но от холода не могла выдавить из себя ни одного слова.
– П-послушайте, а нельзя нас отвести в тепло и п-поговорить там? – спросил, клацая зубами, Володя. – Если мы умрём от х-холода, то вы ничего узнать не с-сможете. И мы не с-сможем вам рассказать, зачем у вас появились.
– Ладно. Отведём вас к Бергусу. Он разберётся, – рыжебородый крепко вцепился в Володино плечо и потащил его за собой.
Белокурый последовал, было, его примеру и протянул руку к Маше, но его сын взял девочку на руки и прижал к своей груди, укутав полами меховой куртки. Она обняла его за шею и прижалась покрепче.
– Не бойся, они только с виду такие суровые, а зла вам не причинят. Просто они опасаются всех посторонних, от чужаков бывают большие неприятности, – шепнул юноша Маше.
В деревне они направились к самому большому дому и, отворив дверь, ввалились в облаке морозного тумана в просторное, а главное, теплое помещение.
Обстановка была очень простой: лавки по стенам, стол в углу, и, что было прекраснее всего, большая печь, около которой хлопотала женщина средних лет. Единственное окно было маленьким, да и ещё покрытым толстым слоем льда, поэтому в комнате было темновато.
Женщина обернулась, вытерла руки о фартук и направилась к вошедшим:
– Вы к Бергусу? Сейчас позову. Заходите, садитесь.
Увидев детей, она всполошилась:
– Ох, бедняжки, совсем замёрзли! Да кто же их из дому выпустил раздетыми? К печке не подпускайте, согреваться нужно постепенно, а то худо будет!
– Сами знаем! – буркнул рыжебородый. – Иномирцы это. На горе были. Зачем пожаловали, неизвестно. Разобраться надо. Поэтому и пришли.
Женщина быстро удалилась и через пару минут вернулась в сопровождении какого-то мужчины. Его борода и волосы были совершенно седыми, но при этом старым он не казался: двигался быстро и ловко, держался прямо, а из-под белых бровей смотрели совсем молодые серые глаза. Маша подумала, что он похож на Деда Мороза, только без шубы и шапки.
– Здорово, друзья! – приветствовал он гостей.
– Будь здрав и ты, Бергус, – ответил за всех рыжебородый. – Дело у нас к тебе. Поймали мы на горе двух иномирцев. Вроде детей, но кто же разберёт. У девчонки проводитель на шее. Значит, неспроста к нам попали. А Альн предположил, не дочка ли это Эйма, та что несколько лет назад пропала? Вот к тебе и пришли, чтобы рассудил ты обо всём и решил, что с ними делать.
Хозяйка дома, пока рыжебородый произносил свою речь, хлопотала вокруг ребятишек. Она накинула им на плечи тёплые платки, а в руки сунула кружки с горячим чаем (вернее, это был отвар каких-то душистых трав и ягод).
– Кто, кроме родителей, сможет вернее всего узнать своего ребёнка? – спросил Бергус и обратился к тому, которого звали Альном: – Приведи сюда Эйма и Дариту.
Юноша кивнул и скрылся за дверями.
Бергус обратился к детям:
– Ну что, согрелись немного? Эк, вас угораздило в такой мороз почти без одежды к нам заявиться!
– Мы же не знали, что у вас зима, – объяснил Володя. Он уже немного согрелся, и дар речи к нему вернулся. – Да если бы даже и знали, то всё равно, ничего тёплого с собой у нас не было, а проводитель перебросил нас к вам, потому что, вы – тот мир, в котором нам могут помочь одолеть чудовище, похитившее принцессу.
– Какое чудовище? Какую принцессу? Ничего не понимаю! – удивился Бергус.
– Я вам сейчас всё расскажу, и вы поймёте, что мы не желаем причинить вам никакого зла, а просто хотим вернуться в свой мир, на Землю.
И Володя приступил к описанию всех необыкновенный приключений, которые они пережили за последние дни.
Он ещё не успел рассказать и половины, как дверь распахнулась и вошли трое: незнакомые мужчина и женщина в сопровождении Альна.
– Что, Яри вернулась? – срывающимся голосом закричала женщина и кинулась к Маше. Муж последовал за ней. Женщина повернула девочку к окну, чтобы лучше было видно, и они вдвоём жадно стали всматриваться в Машины черты лица.
– Это не она, не Яри, – наконец сказала женщина. В её голосе было даже не разочарование, а глубокая боль от утраченной надежды.
– Не наша дочь, – подтвердил её муж. – Не Ярима. Но очень похожа.
– Меня всё время с кем-то путают, – вмешалась в разговор Маша. – Сначала с принцессой какой-то перепутали, а теперь – с вашей дочкой. А я – Маша из мира Земля, и у меня есть свои папа и мама, и я их люблю, и они меня тоже! И мне нравится в моём мире, и я очень хочу туда вернуться! Вот!
