Людмила Георгиевна Головина
Домуша из Заброшенки
1.Неожиданная недвижимость
Замок не поддавался. Ну, никак. И это не удивляло. Такие древние, прямо-таки допотопные замки я видел только в каких-то старых фильмах. Из глубин памяти почему-то выплыло название таких замков – «амбарные», так, кажется. Это было увесистое изделие на могучей дужке, едва пролезавшей в отверстия ушек. и сплошь покрытое толстым слоем ржавчины. Я бы был уверен, что замок не открывался по меньшей мере с десяток лет, если бы позавчера этот, как его… Байбукин, при мне не отомкнул этот замок легко и непринуждённо. Я приналёг. Что же, у меня меньше сил, чем у пожилого человека? Конечно, сидячая работа в офисе, и всё такое… Но не настолько же!
Мои усилия ни к чему не привели. Но должен же я, в конце концов, вступить во владение своей недвижимостью! И тут я вспомнил, что где-то в машине должно находиться чудодейственное средство под названием «жидкий ключ».
Я обильно смочил упрямый замок означенной пахучей жидкостью и отправился в машину подождать, когда выручательное зелье подействует.
Происшествие с замком подпитало червячка сомнений, который завёлся в моей душе с тех самых пор, как я так внезапно и неожиданно для самого себя стал владельцем загородного дома (так официально именовалась та древняя халупа, которая сейчас красовалась перед моими глазами). Правда, ключевым моментом для меня был не сам дом, а то, что он располагался на довольно обширном участке всего в десяти минутах езды от кольцевой дороги! И этот лакомый кусочек земли тоже принадлежал теперь мне! Сумму, в которую обошлось мне это приобретение, можно было считать почти символической. Вот это это-то и было странным и смущало. Но страх упустить выгодное предложение ослепил меня. Уж сколько твердили миру, где находится бесплатный сыр, но всё без толку. Сейчас, когда овладевший мною азарт игрока, ухватившего большой куш, несколько угас, я всё больше сомневался в своей скоропалительной покупке. Но, что сделано, то сделано. Почему обязательно всё должно быть плохо?
А вот именно потому, что я – не деловой человек! Ну нет во мне этой хватки, этого расчёта, этого напора… Я – романтик, мечтатель и фантазёр (так говорят родители и Юлька). Юлька… Именно ради неё я решился на эту сомнительную сделку. Я мечтал о том, что когда она вернётся из командировки, я, ничего не объясняя, молча посажу её в машину и привезу сюда. И покажу ей дом. Наш дом! Ведь Юлька много раз говорила, как она любит природу, и как она мечтает жить в загородном доме.
2.Влад
Прежде, чем продолжить повествование, я должен сказать несколько слов о себе, чтобы вы поняли, что я за человек. Мне 25 лет и зовут меня Влад. Не Владислав, и не Владимир, а Владлен. Да, вот такое несовременное имя. И назвали меня так не по идейным соображениям, а просто в честь дедушки. В те времена, когда дед родился, это имя было весьма почитаемым. Мне моё имя нравится, независимо от вложенного в него смысла. Я любил моего деда, и мне приятно, что моё имя хранит память о нём. Живу я пока с родителями и, хоть это и несовременно, я их люблю и уважаю. У меня было счастливое детство, и вовсе не потому, что родители, а также бабушки, дедушки, дяди и тёти (которые тоже наличествовали) осыпали меня материальными благами. Как раз с этим было скромно. Жили мы (и живём до сих пор) в двухкомнатной хрущёвке. Моя комната – проходная. Машина есть, но старенькая. Зато имеется довольно большая библиотека, в основном с классической литературой, из которой я и почерпнул в детстве и юности все свои идеалы. А идеалы, как вы сами понимаете, поменять практически невозможно, хотя они в моём случае и оказались несовременными. Так вот, самым главным было в моём детстве то, что в семье все любили друг друга. Вместе проводили выходные, вместе ездили в отпуск на море, спорили о прочитанных книгах или о новых фильмах… Родители не «воспитывали» меня окриками и принуждением, они меня просто любили и были моими лучшими друзьями. Подозреваю, что далеко не каждый человек может похвастаться этим. Впрочем, каждая ситуация всегда имеет и оборотную сторону. Об этом чуть позже… Моя мама работает научным консультантом в одном небольшом музее и весьма увлечена своей работой. Отец – инженер в конструкторском бюро. В общем, уважаемая, но не слишком хорошо оплачиваемая интеллигенция. А я надумал стать психологом. Меня интересовали закоулки человеческих душ, мотивация поступков, характеры людей. Однако, к концу учёбы я в выбранной профессии разочаровался. Мне было совершенно неинтересно выслушивать бесконечные жалобы, копаться в самых грязных глубинах сознания. Ещё меньше мне нравилось довлеть над людьми, навязывать им своё видение их проблем и, тем более, безапелляционно решать, что им хорошо, а что плохо. И ещё я понял, что мой замкнутый характер не предрасполагает к ежедневному общению с людьми. Институт я закончил два года назад. Но устроиться на работу сразу не смог. Поработал несколько месяцев помощником психолога, понял – не моё. Школьным психологом я смог продержаться вообще только около месяца. Буйные современные детишки повергали меня в такой шок, что я понял, что и мне самому вскоре может понадобиться помощь даже и не психолога, а психиатра. Пожалуй, я хотел бы стать писателем. Но для этого надо написать и издать хотя бы одну книгу. Это может занять определенное время, и ещё не факт, что у меня получится. Не могу же я сидеть на шее у родителей? Надо было трудоустраиваться.
Выручили меня, как всегда, родители. Мама обзвонила всех своих близких и не очень приятельниц и знакомых, и оказалось, что одна из бывших маминых одноклассниц руководит какой-то конторой, и у них имеется вакансия какого-то консультанта по связям. Какие имелись в виду связи, не знал никто, и вакансия пустовала, тем более, что оклад был весьма скромный. Мамина знакомая колебалась. Вопрос о моём назначении решился, когда мама прибавила, что я очень неплохо разбираюсь в компьютерах. Это было правдой. Я давно увлекаюсь цифровыми технологиями и знаю о них немного больше, чем среднестатистический «чайник».
Так я стал «консультантом по связям» в конторе, где работаю уже больше года, но до сих пор так и не понял, чем мы там занимаемся. Кажется, какой-то статистикой.
Большую часть нашего коллектива составляют дамы неопределённого возраста, которые освоили компьютеры в пределах социальных сетей, мессенджеров и простеньких игр. При появлении начальницы все шустро сворачивают страницы, на которых сидели, и делают вид, что усердно работают. А начальница делает вид, что верит. Дамы зовут меня Владечкой, а начальница официально: Владленом Сергеевичем. В понедельник меня угощают шедеврами домашней кулинарии. Унылые будни периодически украшаются и разнообразятся днями рождения сотрудниц, которые у нас принято отмечать чаепитиями в нашем дружном трудовом коллективе. Время от времени кто-нибудь зовёт меня разобраться с глюками программы или объяснить непонятный вопрос, и я помогаю. В глазах окружающих меня дам я – титан цифровых технологий. В остальное время я обрабатываю какие-то скучные документы, не вникая особо в их содержание. И урывками пишу мою книгу, на которую возлагаю большие надежды.
Здесь мне хочется сказать несколько слов о моих литературных трудах. Для дальнейшего повествования это отступление совершенно излишне, разве что помогает лучше понять, что я за человек. Но, если это неинтересно, следующий абзац читатели могут пропустить.
Итак, в мои амбициозные планы входило не просто написать книгу, которую удастся издать и получить какой-то гонорар. Я мечтал создать если не эпохальное, то хотя бы значимое произведение современной прозы. Меня не привлекало написание популярных, но переполнивших рынок книг в жанре детектива, фантастики, фэнтези, любовного романа или триллера, из числа тех, от которых невозможно оторваться, но уже через неделю сюжет и герои начисто испаряются из памяти. Нет, я задумал роман–сенсацию, роман–потрясение, который оставался бы в памяти человека на всю жизнь. Я мечтал вложить в него как собственные мысли, так и знания о непостижимых свойствах и загадках человеческой психики, которые получил при учёбе в институте. Но, надо признать честно, пока получалось не очень. И я понимал, в чём дело. У меня не было своего личного жизненного опыта. Все более или менее сильные впечатления я получил из книг. А в реальной жизни не было у меня ни сложных ситуаций, ни трагедий, ни испытаний, ни даже роковой всепоглощающей любви… Но я не падал духом, и твердил себе, что опыт – дело наживное, а жизнь только началась. Кто знает, что меня ждёт впереди… И я упорно продолжал в паузах между заданиями начальства и обращениями сотрудниц кропать свой труд.
Да, моя работа мало что давала мне как молодому специалисту и не обещала никакого карьерного роста. Что поделаешь. Но зато здесь у меня было достаточно свободного времени. А я где-то читал, что писателю необходим досуг. Если посмотреть на всех известных писателей, то найдётся очень немного таких, которые, отработав полный день и вернувшись домой уставшие и измочаленные, могут найти силы заниматься литературным трудом.
Так и тянулись серые и однообразные дни, пока не появилась Юлька.
3.Юлька
Вот теперь можно сказать пару слов и об оборотной стороне моего воспитания. Я вырос, мягко говоря, слегка несовременным. Мне не нравятся развязные девицы с физиономиями, обколотыми ботоксом, или украшенные пирсингом и татуировками. Мне не нравится их сленг и бестолковость разговоров, мне не нравится их меркантильность и узость интересов. Словом я, со своими старомодными взглядами, родился не в том веке. Надо сказать, что и я сам успехом у прекрасного пола не пользуюсь. Мало того, что я – не мачо, в качалку не хожу, рельефными мускулами не играю, обыкновенный ботан, так я ещё и с финансовой стороны не котируюсь. Зарплата у меня скромная, жилплощадь – в хрущобе с родителями, машина старая, непрестижная, загородной недвижимости нет. Одним словом, как гипотетическая партия я в глазах современных девиц был удручающе неперспективен!
Между тем, родители (главным образом, мама) постоянно вели разговоры на тему: как же им хочется полюбоваться на внуков. Поскольку я являюсь их единственным чадом, ответственность за отсутствие внуков лежит на мне.
В один не очень-то приятный день, когда с утра моросил холодный осенний дождик, и солнца за тучами не просматривалось, из-за чего в офисе весь день горели лампы, так вот, именно в этот день начальница представила нам новую сотрудницу.
– Знакомьтесь, это Юлия Николаевна, прошу на первых порах помогать ей и вводить в курс дела.
Когда начальство удалилось, а Юлия Николаевна (которая на «Николаевну» пока никак не тянула) стала устраиваться на выделенном ей месте, наши дамы обрушили на новенькую целый шквал вопросов. Я молчал, но слушал очень внимательно, потому, что пополнившая наш коллектив молодая особа меня заинтересовала. Хотя бы потому, что по возрасту она была мне гораздо ближе, чем любая из сотрудниц нашей конторы. Если бы она не сказала, что закончила в этом году институт, я решил бы, что она – школьница-старшеклассница. Худенькая и невысокая, почти без макияжа, белокурые волосы забраны в хвост… Было в ней что-то детское и трогательное. Хотелось помогать ей и защищать. Правда, от чего, я не знал. Через час наши дамы вытянули из неё почти всю биографию: Юля не замужем, живёт с родителями и со старшей сестрой. Был назван и адрес, и я отметил, что это не так далеко от того места, где жил я. На машине совсем рядом. Мне тоже хотелось подойти к новенькой. Но стол Юльки уже со всех сторон облепили наши сотрудницы. Одна тыкала пальцем в клавиатуру, две другие боролись за овладение мышкой. И все хором говорили, вводя новую сотрудницу в курс дела. Не знаю, как Юля, но я точно не смог бы понять из их объяснений ровным счётом ничего. Я понял, что мне не выдержать конкуренции с нашими энергичными дамами, поэтому остался сидеть на своём месте. Правда, когда ажиотаж несколько утих, меня всё же представили:
– Юлечка, а вот тот молодой человек – это Владя, наш компьютерный гений. Если комп зависнет, или вирус поймаешь – сразу к нему обращайся!
– Очень приятно, я – Влад, – пробормотал я.
– Юля, – тоже представилась девушка и впервые на меня взглянула. Ух, какой был это взгляд! Не хочу говорить банальности, но у меня внутри всё перевернулось! Правда, уже через секунду девушка опустила глаза и стала о чём-то негромко расспрашивать сотрудниц.
Шли дни за днями, но наши отношения никуда не продвигались. Юля усердно трудилась за своим компом. Вопросов ко мне у неё не возникало. Понадобилось совсем немного времени, чтобы я понял, что Юльку занесло в нашу убогую контору за стажем. И я даже выяснил, что среди наших дам трудилась её двоюродная тётка, которая и пристроила к нам племянницу.
И вот, в один из прекрасных дней (а он стал для меня поистине прекрасным, хоть и был по-осеннему хмурым и дождливым), ближе к вечеру, когда все уже потихоньку собирались по домам, я вдруг услышал тихий голосок:
– Владлен Сергеевич, вы не посмотрите, что у меня с программой?
Конечно, я тут же сорвался с места и подсел к Юлькиному компьютеру. От неё почти неуловимо пахло какими-то духами, и от этого аромата (или ещё от чего-то) у меня слегка кружилась голова. Может быть поэтому я никак не мог сообразить, в чём же причина неадекватной работы программы.
Между тем, рабочий день закончился. Юлька взглянула на меня умоляюще:
– Владлен Сергеевич, вам, наверное, домой пора, я вас задерживаю… Может быть, завтра с утра продолжим? Правда, я тогда не успею сделать отчёт… Так неловко получилось, простите…
Я уверил её, что я совершенно свободен, и у меня нет бо́льшей радости в жизни, чем повозиться на досуге с каким-нибудь упрямым компом. Это было почти правдой. Я был готов сидеть рядом с Юлькой сколь угодно долго, не замечая, как бежит время.
Только через пару часов (я был одурманен близостью Юльки и соображал туго) мне удалось найти причину сбоя, и ещё час ушёл на то, чтобы её устранить.
За окном уже было совсем темно, и я предложил девушке проводить её, прибавив, что нам по пути. К этому времени мы уже как-то незаметно перешли на ты и по дороге домой болтали и смеялись как старые знакомые.
С этого дня начался наш роман. Уже много позже Юлька призналась, что испортила программу сама: чтобы был предлог обратиться ко мне. Ей понравилось (представьте!), что я не нахальный и не приставучий, и она захотела поближе со мной познакомиться. Только вот я совсем не обращал на неё внимания… Пришлось проявить инициативу.
Юлька нравилась мне всё больше и больше, хотя, при ближайшем рассмотрении она вовсе не походила на тот образ тихони и скромницы, какой показалась первоначально. Она просто не перед всеми раскрывалась. Такой уж у неё был характер. Юлька была девушкой живой, энергичной, весёлой, с массой всевозможных увлечений. Рядом с ней было интересно. Мы всё свободное время проводили вместе, и скоро я понял, что жизнь без Юли бесцветна и уныла, и я такой жизни не хочу. Я честно ей в этом признался и спросил, сможет ли она в течение всей своей жизни не жалеть, что рядом с ней постоянно пребывает такой тип, как я? И Юля ответила, что я – единственный в мире человек, присутствие которого никогда не будет её тяготить. Одним словом, через несколько месяцев мы окончательно решили связать наши судьбы.
После этого, естественно, последовало знакомство с родителями обеих, нашедших взаимопонимание сторон. Старшее поколение одобрило наш выбор.
Осталось решить, где будет проживать вновь создаваемая ячейка общества? Как я уже упомянул, я обретался в проходной комнате двухкомнатной хрущобы. У Юльки тоже была двухкомнатная квартира, и даже с изолированными комнатами, но зато там имелась старшая сестра Саша… О этот роковой квартирный вопрос!
Выбирать было не из чего. Имелось только два приемлемых варианта: либо снимать жилплощадь, либо впрягаться в ипотеку. То и другое требовало немалых средств, и мы решили начать откладывать деньги, чтобы заложить хотя бы фундамент будущего семейного гнёздышка.
Хотя до того момента, когда мы могли бы стать обладателями собственных квадратных метров, было ещё весьма далеко, мы иногда предавались мечтам о них. И Юлька как-то сказала, что если бы у неё было бы немеряно денег, она купила бы не квартиру, а коттедж за городом, разумеется, не слишком далеко, чтобы можно было ездить на работу. Однако, это был самый несбыточный вариант: земля в пригороде имела совершенно неподъёмную цену. Юлька вздохнула. Она обожала всевозможные цветочки и кустики и таскала меня на все выставки по садоводству и ландшафтному дизайну. А ещё она любила всякую живность, и в этом смысле участок земли предпочтительнее тесной квартирки. Всё это важно знать, чтобы понять мотив моего авантюрного поступка.
4.Байбукин
Всё ранее сказанное является лишь преамбулой. Я ввёл вас в курс дела, а теперь приступаю к главному.
Всё началось в середине лета. Юльку послали на две недели в командировку. Я приготовился скучать и вздыхать. Что ещё мне оставалось делать, ведь изменить я ничего не мог. Так прошло восемь дней. Осталось, соответственно, шесть. Я ужасно соскучился. Хотя мы ежедневно созванивались, но это, всё же, не то. И тут случилось ещё одно событие: моим родителям предложили две горящие путёвки в сочинский дом отдыха, фантастически дешёвые. Упускать такое было никак нельзя, и скоро я остался в квартире совершенно один. Такое странное двойственное чувство: я и наслаждался внезапно обрушившейся на меня свободой, и одновременно тяготился непривычным одиночеством. Впрочем, я радостно предвкушал, что вот-вот вернётся Юлька – и вся квартира в нашем распоряжении! Хотя, я был не вполне уверен в том, что Юлька пойдет на что-то большее, чем объятья и поцелуи… . Наша свадьба была намечена на осень, но Юлька была не легкомысленной особой, а девицей строгих нравов…
На следующий день после скоропалительного отъезда родителей мне предстояло сделать одно дело.
Моя мама приобрела онлайн где-то за рубежом очередное чудо кухонной техники. Она была настоящим фанатом всевозможных приспособлений, позволяющих создавать кулинарные шедевры. Наша маленькая кухня была просто переполнена всевозможными аэрогрилями, фритюрницами, планетарными миксерами и иными изысками инженерной мысли. И мама, действительно, с их помощью кормила нас с отцом не хуже, чем в ресторане. Поэтому мы не подвергали критике мамино хобби и только иногда прикидывали, когда же все эти замечательные приборы вытеснят нас из кухни окончательно?
Так вот, получилось так, что мамин оплаченный заказ задержался, она не успевала получить его до отъезда и попросила сделать это меня.
Получать заказ надо было на почте, и я отправился туда. Взяв талон с номером очереди, я сел и приготовился к ожиданию.
Почта – это особое место, практически мистическое. Это замечали многие. Никакие ухищрения, никакой прогресс не могут заставить почтовый сервис работать быстрее. В одном фильме даже была высказана мысль, что, возможно, работники почты – это такие особые существа, ворующие у людей время и питающиеся им. Ну, впрочем, это был сказочный фильм, в реальности всё проще. Вот и в этот раз нашёлся законный предлог задержать посетителей. Через несколько минут ожидания было объявлено, что компьютеры зависли и когда вновь оживут – неизвестно. Я, было, предложил свои услуги, но сотрудники до ответа не снизошли, и только посмотрели на меня с глубокой укоризной. В самом деле, что это я? Разве они могут подпустить незнакомого человека к своей конфиденциальной информации?
Головы почтовых работниц одна за другой исчезли из своих окошечек: они удалились, чтобы пережить прискорбный факт задержки работы вдали от затравленных взглядов и нервных вопросов посетителей, куда-то вглубь помещения и (очевидно, чтобы справиться со стрессом) решили там почаёвничать. Во всяком случае, я слышал звон чашек, голоса и смех.
Я решил, что уходить нет смысла, тогда бы пришлось приходить второй раз, и ещё неизвестно, с каким результатом. Нет, эту крепость можно взять только измором. Подождать выйдет всяко быстрее. Я достал смартфон и погрузился в просматривание почты, мессенджеров, социальных сетей, чатов и новостных лент. И так увлёкся, что даже не сразу услышал, что меня о чём-то спрашивают.
– Я говорю: здесь свободно? Можно мне присесть?
Я кивнул и слегка подвинулся. Мне вообще-то не слишком нравится манера некоторых людей во что бы то ни стало сесть рядом со мной, если кругом полно свободных мест. Всё-таки, надо уважать личное пространство. Мы и так в больших городах постоянно страдаем от скученности.
Я слегка покосился на усевшегося рядом со мной человека, и невольно подивился его внешности. Это была весьма примечательная личность. Человек был немолод – об этом говорили многочисленные морщины, бороздившие лицо во всех направлениях и делавшие его похожим на сухофрукт. Но волосы были иссиня-чёрные без единого седого волоска («Красит он их, что ли?» – мелькнула у меня мысль). И эти чёрные волосы контрастировали с бледной кожей, которая летом особенно сильно бросалась в глаза. Видимо мой сосед редко бывает на солнце. Человек был высок, даже очень высок, в нём было, наверное, около двух метров, что тоже необычно для пожилого возраста: обычно с годами рост становится ниже. Каким же тогда он был в молодости? Человеку его рост, видимо, самому был в тягость: он сильно сутулился. Голос у него был густой, очень низкий, какой-то неприятно тягучий. Одет незнакомец был в чёрный старомодный костюм и белую рубашку. Горло туго обхватывал чёрный же галстук. У меня мелькнула мысль, что он оделся, как на поминки. А, возможно, у него и на самом деле были какие-то печальные обстоятельства. Но, впрочем, какое мне до этого дело?
Я снова погрузился в смартфон. Но буквально через минуту мне в ухо загудел голос соседа:
– Простите мне моё стариковское любопытство. Давно спросить хочу: что это все в коробочки эти пялятся? Что вы там высматриваете?
Я вздохнул. Воспитательный процесс, видимо, прошёл в своё время мимо этого человека. Но я-то был воспитан. И твёрдо усвоил, что старость нужно уважать. Поэтому вежливо, хоть и несколько сухо ответил соседу на интересующий его вопрос.
Я надеялся, что он по моему тону поймёт, что я не склонен к пустой болтовне, но тот, очевидно, решил, что в моём лице обрёл благожелательного собеседника, который поможет ему скрасить время ожидания.
– Да, да, – сказал он. – Куда же нам, старикам, такое постигать, наше время уж ушло…
И тут же представился:
– Байбукин. А вас как звать-величать, молодой человек?
И я, не пойму зачем, представился тоже:
– Влад.
Уже потом я подумал, что возможно он меня загипнотизировал. Взгляд его чёрных, почти немигающих и совсем нестарческих глаз пронизывал меня насквозь.
– Влад? А как же полностью, позвольте полюбопытствовать? Владислав, аль?..
– Владлен, – пояснил я.
– Да, да, всё нынче по-новому. Вот и имена, каких раньше не бывало…
Я хотел возразить, что имя Владлен, как раз раньше встречалось довольно часто. Но решил не продолжать дискуссию на эту тему. Вместо этого я спросил:
– А ваше имя-отчество как будет? Вы не назвали.
Сосед усмехнулся.
– Да уж так меня назвали родители, что и выговорить никто не мог. Так все и звали просто: Байбукин. Или по первым буквам имени-отчества: Б. А. А позвольте ещё полюбопытствовать, что же, женаты будете, или холостячествуете?
Это уже переходило все границы. Лезть в мою личную жизнь я его не приглашал. С другой стороны, есть много одиноких стариков, которым не с кем слова вымолвить. Надо быть снисходительнее.
– Я скоро женюсь, – ответил я.
– Не думай, что праздно любопытствую, – он перешёл на «ты». – Ты мне сразу глянулся. Зашёл я, и сразу приметил: какой молодец хороший. Ответь-ка, есть у тебя, где с молодой женой после свадебки жить?
– А вам что? – ответил я не совсем вежливо. Но он меня достал.
– А то, что есть у меня дом на продажу. Недорого прошу, деньги срочно нужны матери на лечение. Старая она совсем у меня, дом-то её будет. А я там и родился, и вырос. Место хорошее, тихое. Дом, правда, так себе, просто изба. Зато близко, прямо за окружной. Да несведущ я во всех делах этих. Боюсь, как бы меня не надули при продаже, сейчас жуликов полно. А ты мне сразу глянулся, – повторил он.
– У меня столько денег нет, чтобы дом в пригороде покупать, – твёрдо ответил я, решив, что пора прекращать этот странный разговор.
– Да что же ты сразу от ворот поворот даёшь? Ты ведь и цены моей не спросил. Я недорого возьму. Детей-внуков нет у меня, оставить некому. Из родни – только мамаша старенькая, уж ни она, ни я в тот дом не ездим, машины нет, добираться тяжело, мне бы только матери на лекарства денег сколько-нибудь выручить…
Мне стало жалко этого… Байбукина. И потом. Бывают же в жизни чудеса? Ну понравился я ему. Физиономия моя ему честной и правдивой показалась. Что, не бывает? И мама старенькая… Если он уже в преклонных годах, сколько же его матери может быть? Сам не молод, а ещё и за старым человеком ухаживать приходится… Мое сердце несколько смягчилось. К тому же, мне льстило его хорошее мнение обо мне и то, что я вызываю у него доверие.
А Байбукин продолжал убеждать меня:
– Давай-ка, прямо сейчас и съездим, посмотрим. Время-то у тебя есть? А машина? Сейчас у всех молодых машина. Да что ты, в самом деле! Только посмотреть съездим, здесь близко. За просмотр, как известно, денег не берут.
У меня недавно начался отпуск. И да, я приехал на машине. Ну не тащить же мамину бандуру своим ходом! И на самом деле, я ничего не теряю. На бандита этот Байбукин не похож. Я тоже на миллионера не смахиваю, вряд ли можно предположить, что смогу выложить за этот дом большую сумму. Ну, прокачусь я за город. Сто лет не был на природе.
– Ладно, – согласился я. – Только сначала посылку получу.
– А как же, а как же! – сразу же согласился мой сосед – «Делу время, потехе час!» Народная мудрость, как говорится.
Пока мы разговаривали, окошки снова начали оживать, и на табло стали загораться номера талонов, счастливых обладателей которых приглашали решить свои насущные вопросы. Скоро подоспела и моя очередь. Я без особых проблем получил свою коробку и направился к выходу. За мной плёлся Байбукин.
Я засунул посылку на заднее сидение (в багажник положить не решился, мало ли что, вдруг пострадает матушкин драгоценный прибор). Для верности укрепил коробку ремнём безопасности. Ну, вот, теперь можно и в путь.
Байбукину я предложил место рядом с собой. Он еле втиснул в салон свою долговязую фигуру.
– Ну, как называется место, куда мы едем? – вопросил я.
– Да зачем тебе это название? – отмахнулся Байбукин. – Я сам дорогу покажу.
Мне это показалось немного странным, но я решил, покуда, не уточнять. Мы выехали за город и понеслись по трассе.
– Ты, того, потише, сейчас сворачивать будем, направо.
Я перестроился в крайний правый ряд и сбросил скорость.
– Вот за тем столбом сразу сворачивай! – приказал Байбукин.
– Здесь нет поворота, – возразил я.
– Сворачивай, сказано! – заорал Байбукин и с силой, которую я от него никак не ожидал, вцепился в руль и крутанул его вправо. «Всё, крышка! – мелькнула в моей голове мысль. – Как же я не понял сразу, что он – псих?»
Глаза я крепко зажмурил в предчувствии удара от падения в кювет. Но его не последовало.
– Глаза-то раскрой. Несподручно с закрытыми рулить, – услышал я байбукинский бас.
Я слегка приоткрыл глаза. Машина ехала по просёлку.
– Ну, чего, испужался? Здесь завсегда так, Такой обман зрения. С дороги поворот и не разглядишь. Запомни: надо сразу за столбом поворачивать, как раз на нашу грунтовку и попадёшь.
Я после перенесённого стресса был не в состоянии обсуждать вопрос о невидимом съезде с трассы, спросил только:
– Далеко ещё?
– Да, почитай, уже и приехали.
И правда, вдали замаячили приземистые домики.
– Вот она, моя деревенька родная, – прочувственным голосом произнёс Байбукин. – Родился я тут и возрос. Родные места…
Он, кажется, собирался даже прослезиться, но у меня не было желания его утешать. До сих пор тряслись поджилки, и я мечтал только лишь об одном: поскорее расстаться с моим странным, а, может быть, и вовсе ненормальным знакомцем и уже больше никогда его не видеть.
– Тормози, – велел Байбукин. – приехали.
